№35 Александр МАМОНТОВ (Россия, Москва) Помощник Менделеева

Помощник Менделеева 

1

Настольная лампа бессмысленно освещала бардак письменного стола.

Причина, устроившая бардак, сидела в противоположном углу, в кресле; без движений, с бледным лицом и тусклым взглядом.

Объяснение вышеописанной картины простое. Василий, сценарист-фантаст, семь месяцев находится в творческом кризисе – нет идей. Хотя пятнадцать минут назад он алчно штудировал очередной том по мифологии. Тщетно. Сюжет не нарисовался. И с закрытием книги надежду заменило отчаяние, бросившее Васю в кресло.

Неизвестно, как долго он просидел бы в оцепенении, если б не раскат грома, вернувший во внешний мир. В квартире изменилась лишь тишина. По карнизу и стёклам брякал дождь. Шелестели деревья. Свистел ветер.

От непогоды Вася съёжился в кресле. Закрыл глаза. В голове закружилось сравнение: "Как на улице холодно, мокро, ветрено, неудобно; а тут тепло, спокойно, уютно. Особенно в мягком кресле".

Показалось, что кресло ожило и укутывает спинкой, как мать дитя после купания. Затем Вася ощутил бархатное погружение в кресло, частичка за частичкой. Провалился. Полетел. Вздрогнул. Решил перебраться на диван и, упершись руками в подлокотники, замер.

Вместо квартиры, площадью семнадцать квадратов, он увидел громадное помещение с людьми. Испугавшись, рухнул в кресло. С силой вдавился в него, чтоб очутиться дома. Напрасно, кресло лишь скрипнуло и отодвинулось. И, покорившись обстоятельствам, недоверчиво огляделся.

Место походило на общественную столовую. Кафельный пол мутно отражал лампы потолка. Справа, спереди и сзади, от потолка до пола были окна. В стене слева было две двери.

По одному за столами сидели люди, похожие один на другого. Бледные и лишённые мимики лица, чёрных и белых тонов одежда, у всех идеальная осанка – всё заставляло думать, что это клоны. Стояла тишина.

Донёсся  шум. Открылась левая дверь и въехали роботы. У каждого в руках по глубокой тарелке, из которой что-то клали на столы посетителям. Подъехали к Васе. На столе появился салатовый диск, размером с рубль.

Как только роботы скрылись, клоны похватали диски со стола и положили в рот. Вася ожидал реакции. Ничего. Клоны сидели неподвижно и в молчании.

Вася взял свой диск. Примечательного ничего не обнаружилось. От мысли проглотить его он отказался, покачав головой.

Внезапно раздался женский крик, потом демонический хохот, затем животный рёв, ещё какой-то вопль. Вскоре всё слилось не то в гогот, не то вой. Человеческое подобие ожило.

На мраморных лицах задёргались гримасы. Одни скакали по столовой хохоча; другие забились под стол и плакали; третьи, обняв друг друга, орали; четвертые, распластавшись на полу, сладострастно вопили.

В хаосе сумасшествия глаза Васи приковались к старушке метрах в десяти. Она глядела ему в глаза и хохотала скрипучим голосом. Но смех не соответствовал настроению глаз, в которых виднелось мучение. Противоречие обнаруживало некое существо, казалось, просящее о помощи. Под гипнозом естества, заключённого в теле старушки и был Василий.

По его телу забегали мурашки, а сердце стучало молотом – бух-бух. И учащалось – бух-бух, бух-бух, бух, бух, бух. Пугала не старушка, демон, что смеялся в ней; так истошно, словно боялся не насмеяться, отчего с громадной силой надрывал глотку старушки.

А сердце бьёт чаще и чаще. "Вдруг не выдержит?" – пролетела пугающая мысль и ещё добавила хворост в огонь страха.

Но резко все стихли. В ушах звенело. Беснующиеся спокойно выходили в правую дверь по одиночке.

Когда помещение опустело, Вася пристально глядел на место, занимаемое старухой. Образ  ещё стоял перед глазами.

– Раньше она искрила жизнью. Улыбка редко сходила с лица...

Голос пробудил Васю. За столом сидел мужчина сорока лет в классическом костюме и приятной наружности. Незнакомец продолжал, не замечая недоумение Васи.

...Первый раз увидел её на детской площадке, катающейся на трехколёсном велосипеде. Крохотными ножками, крутя педали, она выехала на тропинку, по которой шёл мужчина.

Оксана поехала навстречу и остановилась на некотором расстоянии от него, для передышки. Она походила на птичку, что остановилась, устав порхать. А крохотное сердечко с частым дыханием свидетельствуют о хрупкой жизни. Прищурив один глаз от солнца, другим наблюдала прохожего с едва заметной улыбкой. Мужчина поглядел на неё и легонько улыбнулся. Оксана улыбнулась больше, мужчина тоже, она ещё, и он ещё. Когда мужчина поравнялся с ней, то оба подарили друг другу самые большие улыбки, какие позволял рот.

Первым молчание нарушил Вася.

– Где я? Что здесь происходит? Кто эти и кто вы?

– Хм... Подобные вопросы я осилю, но с условием – не перебивать. В противном случае никогда не получишь ответов.

2

Мы находимся в столице мира Ангустус. Самый богатый и многолюдный город. Столицей он стал благодаря Чекистову, учёному, создавшему салатовую таблетку и людей-зомби.

В вечер катастрофы я ощутил чистую радость. Источником был Чекистов. Плача и смеясь одновременно, он то бегал по квартире, то вальсировал, то прыгал на месте шепча "Готово!!! Готово!!! Готово!!!"

Когда силы радоваться иссякли, он рухнул на диван, упёрся глазами в картину. Весёлое лицо омрачилось. Я почувствовал тяжелую муку. Чекистов посмотрел на шкаф с книгами, на гитару, снова на шкаф, на картину. Неожиданно заплакал. Через минуту поднялся и подошёл к окну. Заговорил.

– Но ведь они уже мертвы. Я лишь избавлю от мучений. Всё равно им жить в тягость. Постоянно хнычут о плохой жизни; тут вода потекла не сразу; там места не хватило в автобусе; сегодня дождь льёт; завтра детей в цирк вести. А докажи существование рая и что они попадут в него, смерть из пугающей необходимости обернётся жаждой. Уверен в этом.

О чем и говорю. Полюбуйтесь. Пять мужиков окружили лавку и литрами хлещут пиво, обмениваясь мнениями о политике, женщинах, машинах, спорте. Параллельно рассказывая тупые шутки, в которых сигнал к смеху подаётся самим рассказчиком.

А жизнь за вас решилась после школы, когда выбрали профессию. Руководствовались вы мечтами? Вряд ли, скорее всего, хорошо оплачиваемой работой. И с этого момента, мечты и желания становятся такими же плоскими как сама банкнота. Хотя другое вам и в голову не могло прийти. Почему? Из-за телевизора, который внушает, что смысл жизни в толстом кошельке. Вы насмотрелись красивых историй, где парочка мчится на яхте в особняк у моря и лепечет о "счастье не в деньгах".

Знаете, как у вас было и будет? Получив профессию, на горизонте маячит долгосрочная перспектива – работа. Параллельно устраивается личная  жизнь: семья, дети, собственный угол, машина, курортные поездки, свадьба детей, внуки, пенсия. Всё. Событий нет. Теперь, когда вихрь событий отпустил, вы осознаёте – жизни не было, лишь комфортное существование.

– Хм... Нет, нет, нет, – тут Чекистов заходил по комнате, – нельзя так. Все же люди. Хоть, с философской точки зрения, живут неправильно. Может по-другому не получается. И глупо требовать от балерины поднятия штанги. Пусть кажутся злыми, алчными, меркантильными, бесчувственными. Пусть. Это лишь тёмная сторона, проявляемая моральной слабостью. Нельзя забывать и светлую сторону: бесчисленные улыбки по пустякам; солёные слёзы счастья; умилённые глаза родителей от игры детей; уединённый мир влюбленных в толпе; сияние лица от помощи постороннему; задушевная беседа незнакомцев в поезде; а прощение друг друга, сколь тут света, – на этом Чекистов прослезился и сел на диван. Поглядев на письменный стол продолжил монолог.

– А-а-а-а! как же трудно! Лучше б не достигал успеха –избавился б от выбора. Хоть бы знали от чего отказываюсь, а то... Ай-яй-яй! – Он сделал ладони чашами. Посмотрев на правую, произнёс: – Человечество, забвение, признание, бедность, – посмотрев на левую – Слава, строка в истории, возможность опытов, признание. Надеюсь там зачтётся – хлопнул в ладоши и вышел на улицу.

Гуляя, Чекистов улыбался прохожим. Я снова почувствовал радость. Встречные отвечали тем же, иные косились, что радовало его ещё больше.

Окрик молодого человека прервал прогулку.

– Эй, старик, – звал юноша, маня рукой подойти к себе. Он стоял с девушкой.

Чекистов подошел.

– Он?

Девушка кивнула.

– Ты чё скалился моей девушке?

– Ничего, я ...кх –  учёный не договорил. Юноша ударил его в живот и, обняв спутницу, ушёл.

От удара Чекистов упал на асфальт. Закрыв глаза и закусив губу, терпел боль. Пробовал встать. Не мог. Проходящая старуха приняла его вопли за стоны пьяного и обойдя проворчала: "алкашня". Примеру следовали остальные – обходили. Кто-то наступил ему на ладонь, после чего, превозмогая боль и опираясь о стену здания, поднялся. По пыльной щеке виднелся след от слёз. Я почувствовал горе.

Следующим днём препарат был представлен свету. Суть его вот в чём: информация, поступившая в человека, скапливается, формируясь в чувства, которые выплёскиваются по-разному; в живописи, музыке, одежде, охоте, спорте, бытовых ссорах, танцах, даже дурости. Бывает, человек выразит что-то, но приблизительно. Препарат же даёт возможность испытать то, что чувствуешь. Затем наступает умиротворение.

Открытие заинтересовало одну корпорацию.

Ещё бы. Рабочие перестанут ощущать недовольство жизнью, следовательно прекратятся "поиски себя" и потеря специалистов. Дальше – увеличение рабочего дня, потому как высвобождается время вне работы. Снежный ком покатился.

В итоге, Чекистов получил всё, чем жертвовал; а мир – химический нож, вырезающий сердце, программу жизни – карьеризм, инкубационных детей (на зачатие с воспитанием нет времени, нужно зарабатывать), легализованный наркотик, зависимость проявляется через год.

Когда опомнились, было поздно – практически весь мир употреблял.

Незнакомец умолк и глядел в окно.

– Почему не помешали Чекистову, раз все видели?

– Ах да. Я – выдумка людей, дух города. С помощью меня люди оправдывают собственные пороки. Наверняка слышал высказывание: "Город сделал меня таким"? И видим я только тебе, местные не могут видеть.

Из-за дверей донёсся шум.

– Прощай. Сейчас они уничтожат тебя.

– Почему?

– Присутствие живого человека всегда ощущается и сулит перемены, люди же защищают устои. Тревога, ощутимая недавними посетителями, током передалась остальным.

– Зачем сразу не сказали? – крикнул Вася.

– Смысла не было волновать. Из помещения выхода нет. Двери открываются лишь по расписанию. Снаружи всегда толпа.

– Можно что-то придумать, спрятаться и, когда успокоятся, выйти с ними.

– Куда прятаться здесь? К тому же, ты как солнце для шахтёра – ярко светишь, а они не видали солнца очень долго.

Открылась дверь, за секунду, клоны изменили направление и устремились к Васе.

Вася бросил в них несколько стульев. Опрокинул стол и кресло. Приготовился защищаться.

После непродолжительного боя он оказался зажат между окном и стеной клонов, подпираемую задними рядами. Дыхание затруднилось. Стекло хрустело. Лопнуло. Падая с клонами, Вася видел, как из окна выпрыгивали остальные. Он закрыл глаза, готовясь к удару.

Бах – приземление. Открыты глаза.

Настольная лампа бессмысленно освещает бардак письменного стола.