№7 Сергей БОРИСОВ (Россия, Лобня) Поэтическая страница

Сонет - вещь заманчивая для любого поэта, тем более – венок сонетов. Автор представил нам три сонета, и поскольку каждый следующий начинается с последней строки предыдущего, то надо полагать, что перед нами три вещи из будущего венка сонетов. Но автор нетерпелив, ему захотелось поскорее увидеть свои сонеты опубликованными, не завершив венка.
Ну что ж, на первый взгляд сонеты как сонеты. Порядок рифмовки соблюдён. Мысль, которую автор обозначил в пространном заголовке вроде бы проведена через все три сонета. Но отчего же после их чтения не остаётся в душе ощущения радости от знакомства с прекрасным. А ведь прекрасная проверенная временем форма требует и не менее прекрасного содержания.
Ну давайте опробуем продраться через частокол этих отглагольных существительных, которые автору облегчили задачу рифмовки, через все эти «наслажденья», восхищенья».»цветенья», «хитросплетенья», «вдохновенья» , «наважденья», «упоенья» - что получим в итоге?

Уймись, судьба, стезю свою нашёл я,
Твой приговор не станет мой удел.
Людские души согревать глаголом
Всегда я и стремился и хотел.

Пусть даже эта вязь не станет Словом,
Но будет мною сделанный задел.

Невольно вспоминается пушкинское : «Глаголом жги сердца людей!»
Температура таланта Сергея Борисова видимо не позволяет жечь, он избрал себе более щадящую и комфортную для людей роль – согревать души людские. Ну конечно, кто на что способен! Как можно помешать человеку быть приятным для всех , раз он всегда к этому « стремился и хотел»?
Тут же, в таком месте, где, видимо, авторская мысль достигает апогея, – совершенно невразумительная фраза: «Твой приговор не станет мой удел» Что тут имеется в виду? Видимо это: твой приговор не станет моим уделом? А, может быть, так: мой удел не станет твоим приговором? Ибо нарушение законов грамматики приводит к двум совершенно различным толкованиям.
Ну и чем же он согрел людские души в этих трёх сонетах?
Множеством вброшенных в ткань сонета, но не довершённых мыслей?
Сорвёт судьба рукой своей бесстрастной
И мнит, что зря мол уповаешь ты...
Кого или что сорвёт судьба рукой своей бесстрастной? Зря уповаешь ты на что? Слово «мнит» прекрасно, так как односложно, но давайте его оставим девятнадцатому веку. У нас теперь не мнят, а думают или предполагают.

Не потому ль приходит вдохновенье,
Когда полны рассветы наготы,

А что - уже без наготы никак нельзя, притом на рассвете? И как это поэты до Сергея Борисова умели ладить с вдохновеньем и без присутствия наготы. Наоборот, даже ещё лучше писалось, когда предмет любви был недостижим. Не написал же любезный народу Александр Сергеевич :

Я помню чудное мгновенье6
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой наготы.

Да простит он мне эту каверзу ради доказательства моей мысли от противного. Оказывается наготы ещё и мало для прихода вдохновенья. Нет, подавай автору – «и реальность на краю мечты» ( а что это такое?) и… упоенье

И соблазняющее наважденье
В подножие небесной чистоты.»

А что это такое, как не набор красивостей, греющий по мысли автора людские души. Что до моей души, то ей ни жарко, ни холодно от подобных выспренних пассажей и, смею надеяться, очень многим читателям, воспитанных высокой поэзией.
И дальше слова, слова, слова, сочетаемые автором в угоду своей прихоти, за которыми не стоит никакого содержания:

Зачем, судьба бываешь так злосчастна, ( к кому или чему?)
Ужель тебе превратности милы,
Зачем так равнодушна, беспристрастна ( к кому или чему?)
И мнишь себя наместницей хулы? ( чьей?)

Любовь тебе не может быть подвластна,
А возраст не невольник кабалы.(какой?)

Так что сонеты не состоялись. Следующее стихотворение так и просится на пародию. Фривольное дальше некуда и содержит такие перлы, что хоть стой, хоть падай.

Под полами пиджачного запаха
Сердца друг с другом сблизиться хотят.

Слово запАх здесь путается с зАпахом, и не сразу сообразишь, что автор хотел запахнуть одним пиджаком двоих жаждущих сблизиться сердцами.

Быть может, в этом мире нереальном
Едва заметен будет твой укор,
А формы обретут материальный
Естественный желанный коленкор.

Хочется спросить автора - а это что за коленкор такой под пиджаком?
Ответственней надо быть к слову, тем более с большой буквы, как его обозначил сам автор в конце третьего сонета. И не торопиться выносить стихи на суд читателей. Тем более такого журнала, который читается не только в России. Среди читателей могут попасться более въедливые доброжелатели, нежели аз есмь.

Георгий Киселёв. Беларусь