№8 Сергей НЕЖИНСКИЙ (Украина, Одесса) Поэтическая страница

Сергей Нежинский - поэт, прозаик, член Конгресса Литераторов Украины. Начиная с 2001-го, в творчестве Нежинского наблюдается переход от изобразительного искусства к прозе, а впоследствии и к экспериментальной поэзии. На сегодняшний день автор работает над визуализацией поэтического слова, совмещая стихотворение и видео. Результаты этой работы лягут в основу «Еxhibitionism`а» - первой «видеокниги» поэта.

Зима

Забрызган снег шрапнелью мелюзги.

Мир пахнет, как застиранная простынь.

Аллеи дышат медным купоросом.

И парк стоит с симптомами цинги.

Белёсой мутью горизонт тесним…

Тут сиплый ветер строит краснобая.

И это самое, чем склеены стихи,

Из всех вещей наружу вылезает.

Распахан  лист.

Надменный, как памфлет,

Мой чалый мир в камнях души не чает.

Но карандаш, сосны однополчанин,

Через меня, по памяти случайной,

Выводит срубленной тайги автопортрет.

О, горло мозга!..

                   Жадный абсорбент…

Сквозь белое бельмо ты различаешь,

Как у Адмиралтейства, величаво,

В бокалах туй качается абсент.

Но вот близка, ползёт с востока зга.

Под смятым дымом облачного крепа,

Наморщен лоб измученного Феба,

И дня сукровица сочится из виска.

Стекает год по стрелке часовой

(Живое тянется к своей первопричине).

И лёд лежит на сирой мостовой,

Белей налёта в горле при ангине.

«Женщине»

Дымились тощие свирели

Далеких труб. И на горе,

В футляре города горели

Кривые грифы фонарей.                            

В лучах таинственного круга,                

Совсем иной струя эфир,                    

Мы словно тянемся друг к другу

Сквозь этот непроглядный мир.                  

Душа - О, шхуна  Лаперуза!

Зачем  тебя разбередив,

Несёт губительная Муза                   

В Её объятья, как на риф?!

Там, как кулон, на гибкой шее

Горит смертельная блесна.

И тело бледное немеет

Под хищной паволокой сна…

Но в прозе нашего союза,

Сомнений зачеркнув главу,

Скажу, как говорят французы:

«On va fixer un rendez-vous»*

* давайте договоримся о встрече

Зарисовка 

В такой глуши, в таком дремучем срубе,

Где речь не дребезжит, не ахает мотор,

Где пасмурной воды колышущийся бубен

На ветхом языке ведёт свой разговор.

Тут будто вынут слух из тёмного чулана.

Все отзвуки его тревожат и шерстят:

То листья мельтешат, то шепчутся емшаны,

То накрахмаленные сосны шелестят.

Тут пробует гора, на острый зуб, светила

(Когда То включено), вольфрамовый накал.

Тут ветви стеснены, как персы в Фермопилах

И тень под ними спит, что старый аксакал.

Тут сумерки вокруг звенят сторожевые.

Тут ветра тихий гуд срывается на плач,

И словно паруса, туманы неживые

Спускаются с дерев, как с корабельных мачт.

***

Теперь утихла денная возня.

И всё бытийствует согласно Эпикуру.

Небритый лес вдали жуёт окурок,

Безвременно скончавшегося дня.

Взглянул вовне - постылая мазня:

Глухая ширь напялила обновку,

Весну-бродягу тащат в «уголовку»,

И у ларьков вечерняя грызня.

О, чуждый мир, ужели мы родня?!

Ты приказал толочь реальность в ступе,

Ловить кусок побольше в этом супе.

А я ищу, каким таким шурупом

К вещам прикручен принцип бытия.

Как битое стекло горит стерня.

Дробится тень под гулким щебнем ливня.

Идут часы. И выглядит наивно

Недвижная хламида пустыря.

Душа «бухает» время «на коня».

Мы вписаны в процесс самораспада.

Я записал, по клавишам скользя:

«Во тьме шел дождь подробнее доклада.

И все казалось – больше нет меня».

***

Пройдут сто лет задымленные мглою,

Вдали забрезжит новый Аркаим

И хроникёр как археолог вскроет

Могилу времени, в которой мы лежим.

Легко качнётся метроном сирени,

Очнётся лес, проснётся труп реки.

И ты как тень, отброшенная тенью

Вся оживёшь под скальпелем строки.