Семён Абрамович - занимается поэтическим творчеством уже более 20-ти лет. Является членом Конгресса литераторов Украины (Южнорусское отделение), лауреат Международной Пушкинской премии (2008), в 2007 выпустил первую книгу "Ступени лестницы моей".
Постою, подышу на крыльце
Постою, подышу на крыльце,
Поделюсь своей грустью с туманом,
Может быть, на далеком конце
Кто-то слышит меня, без изъяна.
Усмехнется поступкам моим
Столь доверчивым, детским, наивным,
Что проникнется чувством своим,
Настоящим, как волны приливным.
Накатившую тихо слезу
Я отброшу, никто не увидит,
И все те, кто в далеком низу,
Каплю дождика пусть в ней завидят.
И упавшую каплю, земля
Примет в лоно свое, как родную,
Сколько капель она приняла,
Столько я их в стихах зарифмую.
Эти капли в апрельской траве,
В белом снеге хранит их декабрь,
Испаряясь в июльской жаре,
Возвратятся плодами в сентябрь.
И к алтарю...
Под впечатлением от поэтического диалога Людмилы Шарга (http://www.stihi.ru/2009/07/20/5042) и Ильи Цейтлина (http://www.stihi.ru/2009/07/20/1038)
Вздохнет задёрнутый рукою
туманно-паутинный тюль.
С судьбою в сговоре июль,
судьба щемит, а он – с жарою.
В моём заброшенном краю
зайдётся цвет софор пургою,
И жизнь привидится каргою
в ночном приснившемся раю.
В палитре утренней зарю
я для себя, как новь открою.
Глазами прикоснусь изгоя
к рожденью дня. И к алтарю…
Скупые слёзы оброню
в купель святую омовенья.
Вновь соблазняясь возвращеньем,
взлечу к коварному огню.
И в опаленную канву
оденутся надежды крылья.
Любовь воистину всесильна –
я этой верою живу.
Живя, её благодарю,
и болью отрезвляю память.
Метели дней белеет заметь –
я в ней когда-то догорю.
Память юности
Из памяти выплыла болючи, колючи,
картинка чего-то далекого, сладкого,
девчонка из снежно-сибирского города,
писавшая мне, еще сидя за партою.
О школе, о лете, на юге проведенном,
о наших свиданьях – нешуточных шалостях,
о чувстве, до слез расстояньем доведенным,
надежде вновь свидеться самою малостью.
О, как же давно это было, не верится,
и стыдно сказать мне, писать переставшему,
прости меня, девочка, прости меня, девица,
тебе поклонюсь я и сердцу страдавшему.
Теперь ты в стране, отделенной от прошлого,
и я отношусь к зарубежию ближнему.
Виню я себя за молчание пошлое,
и спряталось всё за обложкою книжною.
Раскроешь её словно занавес сдвинутый:
лицо в конопушках совсем ещё детское,
как сказочный мир, мной серьёзно непринятый,
и сердце мое, первым чувством задетое.
Письмо в прошлое
Вы помните, вы все, конечно, помните...
Сергей Есенин
Метались стрелы слов в пространстве комнаты.
В глазах огонь был, но другого качества.
И ни следа от прежнего ребячества,
и нашего знакомства дата проклята…
Вы помните, признайтесь, вы все помните…
Возможно ли стереть былое начисто?
Ведь в книге судеб наша встреча значится.
Жаль, чувства лезвие ржавеет в омуте…
Не верится в измену и предательство.
Как черновик мои признанья скомканы
и строки вам, бледнея стали ломкими.
Над нашим чувством надругалось злопыхательство.
А очи карие вдруг стали бледно-серыми,
и руки теплые холодными и влажными,
обеты верности – бессовестно продажными,
улыбка ваша с контурами стервными.
О! Где же вы, единственно любимая?
Где ваших губ волшебное шептание?
Прочь занавес. Прочь боль и расстояние,
я убежден, что вы, как я ранимая.
Но поглотило возглас мой безмолвие.
И я как будто в пятом измерении
безумствую. Душа зовет к смирению.
Сверкают молнии, пронзают молнии…
Рыдает дождь, размыв палитру осени.
И листья лужи золотыми делают.
Грядут снега. Январской стужей белою
я напишу ЛЮБЛЮ на снежной простыни…
Мой миг
«Есть только миг между прошлым и будущим, -
Именно он называется жизнь»
Леонид Дербенев
12 апреля 2009 Леониду Петровичу Дербеневу исполнилось бы 75 лет…
Мой миг не короток, не долог,
не повернуть, увы, назад.
Прожил почти что шестьдесят,
лишь приоткрыв желаний полог.
В Сансары вечном колесе,
в забеге с часовою стрелкой,
легко ли быть бегущей белкой
к недостижимой полосе?
В попытках скомкать луч в плиссе,
судьба надменная резвится.
Душа вовек не согласится
с надежды тающим гляссе.
Ее стремление к звезде –
моё движение по кромке.
Кричу: «Люблю», – до хрипа в бронхах,
и не желаю быть в узде.
И пусть в бескрайней пустоте,
дано которой имя – космос,
отвергну я земную косность
к земной извечной суете.
Мой путь не короток, не длин.
В благодаренье познан смысл.
Под скрип уставших коромысел
весы оценят миг один…
Мой МИГ…
Кленовый лист
Мне на плечо упал кленовый лист,
Безмолвно жалуясь на век длиною в лето,
Частичка малая осеннего букета,
Тебе уже не страшен ветра свист.
Не сброшу наземь золоченый лист.
В нем замерли тревогою привета
Рука, плечо под златом эполета,
Холодный ствол, исполнивший каприз.
Сухой раскат. Стал лишним компромисс.
Паденье тела, крики секундантов.
Он был аристократом и педантом,
И точный выстрел как победа в вист.
Был друг мой юн, горяч и норовист,
Досталась честь его врагам и пересудам,
А перед миром всем и честным людом,
Он был поэт, мечтатель – эссеист.
Осенний лист – как краток путь и мглист
От краски изумрудной к краске желтой
Кленовый лист, дубовый лист, сосны иголки –
Смешалось все в безумный бенефис.
Застывший лес, безлиствен и ветвист,
Заныла в сердце прерванная юность,
Заплачут женщина, гитары семиструнность,
И упадет на свежий холмик лист.
В золотых прожилках моей веры...
В золотых прожилках моей веры –
Серая моя уединенность.
Освещает свет небесной сферы
Рук моих молящих устремленность.
Плачет нерв натянутой струною,
Не вдохнуть, сдавили сердце слезы.
Поражают мертвой красотою
Яркие искусственные розы.
Моё эго, подползая гадко,
Подставляет подленько подножку.
Горька правда, горька и не сладка,
Как лекарство, налитое в ложку.
Свечи; пламя стражником бессонным,
Одиноким кажется и вечным.
Следуя божественным законам,
Я молюсь и расправляю плечи.
От мирского я не отрекаюсь,
Хочется пожить по-человечьи.
Грешен я, поэтому и каюсь
В стихотворном честном красноречье. |
Наша словесность