«В небе кружит финист…» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

На независимость Украины

…время покажет кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.

И. Бродский. «На независимость Украины». 1992.

«Опять войны разноголосица»,

Светила рушатся за тучи…

И смертные торгуют в розницу,

Задорого, товаром штучным.

В полях Окраины весной

Цветут «Пионы» и «Гвоздики»,

От «Смерчей» – непомерный зной,

«Грачи» летят над полем Диким.

Колонны, распахав зенит,

С боями поглощают вёрсты.

И льётся кровь, кропя гранит,

И кровью набухают звёзды.

Кому погибнуть суждено

От стали обоюдоострой?

Славяне-братья пьют вино

И заедают смертью постной.

И горечь пробирает нас

До спазма в горле. Не впервые,

«Светильник разума погас»

И еле держится на вые.

Нам смертью грозил неизбежною – Вест,

Мы вынуждены во спасенье

Потомков своих пронести этот крест,

Нас вера ведёт в Воскресенье.

Сквозь дым и огонь – Запорожская сечь

Скрывается за частоколом,

Мы здесь «сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово».

13.03.22

***

Но, что останется от сновидений?

Сюжет картин, заброшенных на дно

рассудка, это повод раздвоенью

расстаться с тенью, выпрыгнуть в окно,

в пленэр, через разбитое стекло,

что называлось, будет называться,

предчувствием, натасканным на зло;

оно, увы, приучено сбываться.

И, что осталось, что обречено

на неудачу: выстрел не в затылок,

но, всё же, выстрел. Дальше, всё равно,

чей мускул, ствол, и где следы от дырок.

И всё же смерть, внесённая залогом

сознанья, всосанная с молоком,

тревожит сон Бетховенским прологом

грозы, озвученной свинцовым молотком.

И кто останется, и чьи могилы

украсят перспективу? Не дано

нам знанья. Может, Кумская сивилла

заглядывала в то окно?

Я остаюсь. «Загадка зги загробной»

осталась, как усталость у виска:

не решена. И в сердце, сталью дробной,

без промаха, врезается тоска.

***

Сны заходят за изгородь. Подле

сада – толпы забывшихся: ликованье

по поводу смерти свободы. В школе

прекращают занятия: траур, рыданья.

Ритм переходит в сердцебиенье,

преобладает не смысл – аритмия;

время, исходная точка прозренья

– буднично, серо, неторопливо.

Улица с вами идёт в обнимку,

раньше подобное не допускалось,

руки тянуться к фотоснимку,

но бумага исходит, как оспа, как жалость

на нет. Прекращаются перелёты

птиц, угол зрения становится полушарьем.

Вдруг задаёшься вопросом – кто ты?

Спишь и не видишь себе оправданья.

То и спасает от аритмии,

что сердце ещё продолжает бороться,

что подле сада стоят немые

глаголы, – в ответ восходящему солнцу.

***

Я люблю тебя здесь, на окраине бывшей

Жизни. Где так пусто. За октябрём

надвигается месяц, Он движется свыше,

Обрывая остаток любви. За окном,

та же мутная заумь ненастья и снега,

пустота, словно женщина, та, что ничком

повалилась на ложе, но ложе ослепло.

Или слеп только я, это значит кругом

всё не так. Ниоткуда о бывшей

Жизни, слагая слова, ничего не скажу,

Но я дальше теперь от тебя и не слышу,

Я не слышу себя, и, наверное, лгу,

Растворяясь в пространстве, отпущенном перед

Незатейливой смертью в провинции, где:

Только смерть оставляет неясную веру

И свободное место в календаре.

Я люблю тебя здесь, в этой местности дикой,

На окраине света. Забыв немоту,

Я люблю тебя голосом, шёпотом, криком,

Шевелением губ на холодном ветру.

***

И, что не есть, но быть должно,

Что было на немой бумаге,

Горящей, как горит одно

Пространство, верное присяге

На вечность? Мне не всё равно:

Какою вещью бредит время;

Куда, зачем наклонено

Оно, и в чьей постели

Сокрыто? Чем облита тьма

Над раскалённым балдахином?

Что раньше: Лотова жена

Или зима над третьим Римом?

Заснуть бы, ведь с ума сойду.

Пространство смято, как бумага

В каком году, в каком аду

Очнусь? В девятом круге ада?

***

О души спасеньи

Ветер шелестит,

Придет воскресенье,

Бог нас всех простит.

И, покорны Спасу,

Сгрудимся тишком,

Всей безродной паствой

В рай пойдём пешком.

Ни чинов, ни рангов,

Душам несть числа,

Замыкая фланги,

Мать в чём родила.

От начала жизни,

До конца пути,

Бог один, повсюду,

В спину нас крестил.

Долог путь, извилист,

По-над пропастью,

В небе кружит финист

Острой лопастью.

Звякнут крючья-годы

Сталью боевой,

Ястреб всепогодный –

Неба смертный вой.

Поживём – узнаем,

Смерти нет в раю,

Смерть – она вне рая,

Где-то на краю,

За межой, за пашней,

В прошлом. Заросла,

Призрачностью павших,

Памятью взошла…

…в пустоте, над бездной,

Выглянет на свет,

Горечью помпезной:

Смерти в рае нет.

март 2022