«Время – это древний пепел…» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Январь

Скуп нынче холодом январь

И не пылает киноварь

Залётных снегирей.

Зато – и это не слова –

На крыше белая сова,

Заблудшая скорей,

Чем прилетевшая «спецом».

Не инкрустирован резцом

Пока ледка кристалл.

Погода – только заболеть.

Кружится, шкуря гололедь,

Колючих звёзд фристайл.

Я сел финансово на мель.

Выходит новогодний хмель.

В графине скис крюшон.

Тошнит от запаха сардин

И едкой горечи «Jardin» –

Вновь кофе пережжён.

А завтра снова торжество –

Вселенский праздник – Рождество.

В тот день Господь пришёл.

От Магадана до Пинег

Покроет тихо землю снег…

И будет хорошо!

Третий

Иногда одиноко

И богатым и нищим.

Чтобы выпить немного,

Мы компанию ищем.

Ноет печень-творожник,

Я врачом искалечен.

Срочно нужен помощник,

Чтобы вылечить печень.

Вдруг, пожалуйста, нате –

Я смеюсь аж до колик –

Выползает Геннадий,

местный бомж-алкоголик

(Прежде – очень хороший

Сочинитель романов),

Выгребая все гроши

Из дырявых карманов.

Мы для-ради «этила»

Все прощупали шмотки,

Но, увы, не хватило

На бутылочку водки.

Можно было б «Цветочный» –

И дойти до кондиций.

Но не сможем мы, точно,

Обойтись без традиций.

Нам нужны: пара свечек,

пузырёк «спиритива»

и ещё… человечек

в полноту коллектива –

там не вычислить метром,

кто кого благородней.

Продуваемы ветром,

мы стоим в подворотне,

где кого-то с Генашей

обязательно встретим.

По традиции нашей,

Будет встреченный третьим…

Башня

Перевод с финского стихотворения Пяйви Ненонен

Древний конунг с дружиной пошёл на войну.

Вёл он войны жестоко, без правил –

Бился зло, за собою не чуя вину.

Много стран оказалось у князя в плену –

В землях тех он свой замок поставил.

Замок с башнями взмыл – стройка быстрой была –

Возвышался он глыбой матёрой.

И красив и велик – кладка стенок бела –

Золотились червонно его купола.

Он сиял и сверкал солитёром.

Только башня одна в нём чудна: ни ворьё,

Ни разбойник, ни тать или огуд,

Никогда ни за что не войдут внутрь её –

Нет ни щели, ни двери – и даже зверьё

Или мыши влезть в башню не смогут.

Но об этом задумались много поздней –

Закружили другие заботы:

Надо замок убрать, коль есть деньги в казне.

А про башню, что мир не впускает извне,

Позабыли до Страшной Субботы.

Но однажды опять наш воинственный князь

Двинул рать на заморскую землю.

Он победу добыл, от беды хоронясь.

К встрече князя был замок готов – не чинясь

Засверкал, будто с солнцем играющий язь.

Башни столп (я истории внемлю) –

Среди света объят был ночной чернотой.

Люди пили, «собачась» беззлобно –

Праздник шёл беззаботный своей чередой.

Столп стоял, зря в чертог за надмирной чертой,

Аки перст, с обвинением словно.

Кто-то молвил: «Тут зодчий ошибся, видать.

Дело – всё разрушать – не благое.

И не ясно – сносить… или всё ж обождать?

Башня лепа, как будто на ней благодать…»

Так оставили башню в покое.

Как-то князь был разбит в битве при Монтево.

Долго князя с той битвы встречали

Блики чёрных глазниц в окнах замка его.

Князь, бредущий подавленно по ездовой

Тропке, был одинок и печален.

Ранен он и от битвы смертельно устал –

Надоели и свары и войны.

И заметил: вдали, как волшебный кристалл,

Тёплый свет в странной башне отрадно блистал,

В дом зовя его к жизни достойной.

Но сказали монарху: «Должно быть, мираж –

Вас, Владыка, сморила усталость.

Солнце, делая свой предзакатный вираж,

Полыхнуло в стекле, словно кёльнский витраж…»

С тайной башня навеки осталась…

Бродят слухи, что башня темнеет rapid,

Даже вран над ней каркнуть не смеет.

Башня молча ждёт час свой и мудро не спит.

Её время придёт – и она возопит,

Когда всякий другой онемеет.

Символ времени

Время – это древний пепел

На кострах сгоревших истин,

Что развеян был над миром

Из сердоликовой урны

Самым мощным из титанов,

Ставшим главным богом Кроном.

Миг – суспензия событий,

Абразив из абразивов –

Соскребает всех налипших

безрассудно к стенкам жизни,

И смывает к тьме бездонной

За пределы Ойкумены.

Я кружусь в водовороте,

За опоры не цепляясь,

И несусь в потоке щепкой,

Супротив грести не смея.

И с восторгом принимаю

Всё как Дар Судьбы суровой…

Сплющенный овал

Стал я гордо к людям боком,

Мня себя почти что богом.

В кайфе праздности убогом

Суеты торгпред.

Пьян всегда – хоть и не пьющий –

Иногда как демон сущий…

Жизни круг гордыней сплющен

В кривизну «торпед».

Вспомнив мудро жизнь «Ab ovo»,

Мир, прощая вспышки злого,

Протянуть готов мне Слово –

Дружества залог…

Диалог бесперспективен.

Дух мой в злобе безмотивен –

Сдохни Кинг, который Стивен.

Жжёт мне глотку слог.

Я тоскую. Я обижен –

Где душа, тот угол выжжен –

И кричу: «Уж, коль Всевышен,

Дай – верну стократ!»

Но безмолвен Дух Нетленный –

Принимает во Вселенной

У галактик турбулентных

Мировой парад…

Эластично и упруго

Жмёт под яблочко подпруга.

Мне не выправить до круга

Сплющенный овал.

«Делать что?» – вопрос излишний.

Возлюби того, кто ближний,

Если хочешь, чтоб Всевышний

В лоб поцеловал.

Стихи и стихии

В наших душах отлив обнажил неликвиды.

Черти газ поддают, прогревая тандыры.

А чтоб вверх улетали угара флюиды,

В тверди неба просверлены «чёрные дыры».

Жупел глотку свербит – слой защитный продрелен,

Словно доски весною под устья скворечен.

Я поэт – и давно должен быть бы расстрелян.

На худое – хотя бы отравлен, повешен.

Но я жив вопреки прописному поверью

И смотрю на себя – взгляд мой потусторонен.

Дух свой падший спасая в дубравах под Тверью,

Вижу демонов древних сквозь склепы в Вероне.

Досконально я ими, дружище, изучен –

Им «стучит» специально приставленный гоблин.

За моею спиной приговор мой озвучен,

И палач к исполненью его подготовлен.

Смерть за мною впритык. А за тонкою гранью

Жизнь. Та грань отделяет живот мой от смерти.

Я рванул в неизвестное утренней ранью.

Пели ангелы чёрные реквием Верди.

Грань прорвал я и буду расстрелян едва ли.

И повешен я тоже не буду, пожалуй.

Средь цветущих Болоний, Провансов, Вестфалий

Я бреду одиноко – уставший хожалый.

Мне с трудом удалось эти годы лихие

Пережить – я не вор, не разбойник, не ландскнехт.

Я в пространство стремлюсь, где стихи и стихии…

Это Русь.

Там светло и… Божественно пахнет!

Призрак Индоганга

Для слабин моих опорой и порукой –

Закружившись в вихре Шивой семирукой –

Ты пришла во сне, весёлая вакханка,

Из сакрального пространства Индоганга.

Засвистели во садочке свиристели.

Свиристели те из Дели прилетели.

Свиристят-свистят Соловушкой былинным.

А у них кричат, как выпь в ночи, павлины,

Горделиво возносясь над чёрным бреньем

И жарптицево пылая опереньем –

Изумруды и сапфиры, видно, в перьях.

Их навеки полюбил когда-то Рерих.

Там – то жаркие, то мокрые сезоны.

То пассаты дуют в небе, то муссоны.

Наши ветры плачут флейтой водосточной.

По тайге крадётся барс дальневосточный,

а по джунглям где-то их гуляет «тиггер».

Я тону в её глазах, как в яме диггер,

Задавая в трансе глупые вопросы:

«Почему у нас растут их дикоросы –

Огурцы, арбузы, тыквы, «хрен» лакрицы?

Отчего ушли к нам древние арийцы?»

Но не слышу на вопросы я ответов.

Жаркой страсти с нею так и не отведав,

Окунул перо павлина я в чернила,

Вздрогнул – вдруг меня спросонья осенило:

Не кружил бы кот в цепях у лукоморья,

Каб Никитин не ходил бы за три моря…

Маскерад

Жизнь безжалостно нелепа –

Жажда зрелищ, жажда хлеба.

Смерть-злодейка, целясь в небо,

Строит зиккурат.

С дуновеньем едкой смерди

Зиккурата – дюйм до смерти.

Мне не верите? – Измерьте!

Минимум затрат.

Воздух туг и неподвижен.

Небо цвета спелых вишен.

Утопая в «television», вижу, как Сократ

Разрубил – съев яду с гречей –

Узел всех противоречий.

Говорят, Христа предтечей

Был сей Демократ.

Расщепить пытаясь атом,

Тот, что выдуман Сократом,

Я корплю над аппаратом –

Я Сократов брат –

Чтоб прогнать по трубам кварки

(будут те шкворчать, как шкварки

В чугуночке у кухарки)

К башне в аккурат.

Мчатся ядра в недрах Церна.

На лугах стоит цистерна

И вокруг цветёт люцерна –

Ab terrAstra ad.

Це Европа. Всё цивильно

От Брюсселя и до Вильно.

Время крутит мотовильно

Бесов магистрат.

Я от этих «корок» млею…

Напрягусь и одолею

Смерти бледную лилею –

жизни маскерад.

Иерусалим

Б.Чичибабину посвящаю

От наших глаз неотдалима

Холмистость Иерусалима

И огнедышащая синь.

Скрипел небесной тверди жёрнов

Свою мелодию мажорно,

И ветер дул от абиссин.

С «сегодня» несоотносима

Картина манного энзима,

Крупой летящего с небес –

Сквозь толщу вод тропою брода

Для выводимого народа –

души спасительный собес.

Как драгоценные финифти –

Узлами памяти на нити –

Дано им было много Слов.

Уток тянул – как буря лодку –

Ту Жизни нить. Вот так был соткан

Твой Мир из тысячи узлов.

Mementomore

Не спал я – опять почему-то не спится.

Сквозь зеркало отблеском древних мистерий

Ворвалась мне в комнату чёрная птица,

Как сгусток неведомых тёмных материй.

Мерцал на экране таинственно «Google».

Встряхнувшись до костного хруста – знать ломка –

Неспешно литовку поставила в угол

В курном балахоне до пят незнакомка.

Я вздрогнул и понял – финал неотложен,

Потрачены жизни мгновенья без толка.

И мой монолог с нею был односложен:

«Ты ангел и, значит, заложница долга.

Так действуй, как должно – не будь идиоткой»…

Мы ночь напролёт, не смолкая, «трындели»

С забредшей ко мне сердобольною тёткой –

Внезапною смертью под утро в постели…

…«как звать тебя, гостья?» – в ответ мне «Кибела».

Мы плыли по Стиксу в Хароновой лодке.

В душе моей песнью забытой вскипело

«Memento…», от страха застрявшее в глотке.

Финансовый форум https://finforum.info/ — это надёжный поставщик важной информации о финансовом мире. Здесь можно встретить любую интересующую вас информацию. На форуме идёт обсуждение онлайн магазинов, качества работы брокеров, условий и качества торговли. Также здесь можно найти данные о работе и работодателях, о банках, о самых разных компаниях и фирмах.