Сирены / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Микророман

От автора

Микророман «Сирены» описывает жизнь со всеми её различными условиями, пороками и радостями, которые возможны. Персонажи вымышленные, совпадения с реально существующими людьми случайны. Действия максимально приближены к реальности. Имеются положительные и отрицательные герои, исканиями смысла жизни и своего места в ней пронизано всё повествование. Определение в жизни, частичное исправление всё же у них происходит. Эпоха, небольшое количество героев, длительность повествования – вот те параметры, которые соответствуют микророману в моём понимании. Микророман у автора первый, поэтому прошу прощения за огрехи, которые найдёт читатель.

Пролог

Сирены – мифологические создания, затягивающие своими песнями корабли и моряков, а потом губящие их.

В современном мире сирены – это люди, способные быть для всех хорошими, а под своей личиной прятать истинную сущность, заключающуюся в вытягивании всех соков из окружающего мира.

Люди-сирены опасны своим сладкоголосием.

Наши герои микроромана именно такие, особенно тот, от чьего имени идёт повествование. Всех троих я видел, когда плыл с ними два дня на теплоходе и услышал историю их жизни. Я не знаю, почему они мне доверились. Но это было. Я записал так, как смог это сделать.

Своей показной «забитостью» меня привлекли все трое, никогда не подумаешь, что в этих людях скрыто столько всякого разного.

В уголках глаз я увидел не только звериную жестокость, но и отблески доброты, поэтому я решил всё услышанное записать, хотя от некоторых вещей у меня мурашки начали бегать по коже. Но надо писать не только красивые, добрые сказки, суровая реальность тоже должна быть известна людям.

Часть 1

Воля

1. Знакомство

На дворе стоял февраль. Бураны, так характерные для этого времени года в нашем северном городе, были частым явлением. В один из таких дней я пришёл в своё НИИ с утра, уже зная, что сегодня будет заседание отдела.

Итак, разрешите представиться, Пётр Сергеевич, кандидат технических наук, старший сотрудник НИИ и на момент описываемых событий фаворит директора нашего учреждения, весьма крепко стоящий на ногах человек.

Я стоял перед входом в кабинет, слыша оживлённый разговор наших дам:

– Кого он пошлёт на встречу со шведами? – говорила одна.

– Там два места. Петра, не иначе, – отвечала другая.

– Опять сплетничают, – подумал я и открыл дверь.

– Здравствуйте! – сказала мне Марина Николаевна. Пётр Сергеевич, вас директор вызывает.

– Ладно. Зайду.

В душе я был рад этому. Фальшивые улыбки не хотелось видеть. Я направился на второй этаж, ближе к его кабинету. Я любил своего шефа. Близкие по духу, мы были во многом схожи, если не считать возраст.

В приёмной была Света. О, про неё можно рассказывать вечно. Наша любимая секретарша, девушка, способная знать и видеть, а где надо – не знать и не видеть.

– Петруша, шеф ждёт, – сказала она, загадочно улыбаясь.

– По какому поводу звал? Не знаешь?

– Нет. Но бумаги по визиту шведов рассматривал.

– Здравствуйте! Разрешите, Иван Иванович, – сказал я, открыв дверь.

– Заходи, Пётр Сергеевич.

Я зашёл, сел на стул и стал ждать.

– Петя, на посмотри.

Тут Иван Иванович дал мне документы. Это были приглашения на научную конференцию в Дом Науки в соседний город, приуроченную к визиту шведов и нидерландцев. Намечалось обсуждение новых технических агрегатов паровых машин.

Увидев, что я всё прочитал, он сказал:

– Ты поедешь.

– А ещё кто? Мест же два.

– Выберешь.

– Марина Николаевна – весьма хороший специалист, – отрекомендовал я.

– Ты же с ней в «контрах»?

– Для дела надо.

– Ладно. Света зайди.

Тут зашла Света, как всегда холодным взглядом оглядев кабинет.

– Что хотели, Иван Иванович?

– Подготовь приказ, подпишу. Петра Сергеевича и Марину Николаевну через 5 дней направить с докладами на конференцию по поводу визита шведов и нидерландцев.

Света ушла. Я тоже вышел из кабинета.

– Так, надо делать доклад и подавать к ним туда. В зрители не определили.

С этими мыслями я вернулся к нам в кабинет.

– Что там решили? – спросила с любопытством Марина Николаевна.

– Светлана приказ печатает. Посмотрите.

– Тебя послали?

– Не только.

Прошло ещё два часа. Марина Николаевна уже успела сходить в приёмную, всё выяснить и «рассыпавшись в комплиментах» отправилась в библиотеку готовить доклад.

А тема намечалась непростая, были разные мнения по поводу внедрения или не внедрения новых технических агрегатов. Доходило до кардинальных, типа – всё запретить, и другая крайность – всё разрешить.

Пять дней пролетели незаметно. Доклады были оформлены и утверждены, пришло время ехать в соседний город, где и намечалось мероприятие.

Вот настал этот день. Мы оказались в шикарном зале.

– Как высоко ценят шведов! – сказала мне Марина Николаевна.

– И нидерландцев, – добавил я.

– В своём репертуаре, Сергеевич!

– Ладно. Сейчас начнётся.

Всё началось. Конференция шла 2 часа. Презентации, доклады, споры, выступления заграничных гостей, диспуты. В общем «тоска смертная».

После заседания намечался банкет. Мне неохота было идти.

– Марина Николаевна, я пойду, не хочу на банкет.

– Как хочешь.

Я отправился на железнодорожный вокзал. Начался снег. Было красиво. Электричка должны была быть только через 40 минут.

Я огляделся, прошёлся по привокзальной площади. 4 железнодорожные ветки уже немного запорошились снегом.

Тут мое внимание привлекал девушка, идущая по железнодорожным путям, держа в левой руке бутылку пива.

– Какая интересная! – подумал я.

Мне всегда нравились высокие брюнетки с длинными волосами.

– Девушка, одна и с пивом по железной дороге? Куда движемся?

– А что, «подкатить» надумал?

«Хамовато», – подумал я, но решил не отступать.

– Только с вашего согласия.

– Ладно, ладно, – сказала она, уже подойдя ко мне.

– Меня Петя зовут.

– Я Изабелла. Пивка хочешь?

– Да, не прочь бы.

Она порылась в пакете и вынула ещё одну бутылку. Я отпил глоток, ещё глоток, чувствуя, как мне становится хорошо.

– Может быть, вместе на электричку, я домой еду?

– Оригинально. Ни разу не предлагали покататься на электричке. Ну, что же, ковбой, удиви!

Тут подъехал транспорт, мы сели.

– Я здесь на заочном, студентка. Сессию приехала сдавать, а так я в Перми живу.

– Представляешь, я сотрудник НИИ, учёный получаюсь.

– Обалдеть! Мне казалось, такие не бывают?

– Какие?

– Которые не прочь «пивка долбануть».

– Я не прочь и всё остальное, – сказал я, сверкнув глазами.

– Притормози, ковбой. Только познакомились.

– Не обижайся. Пошли погуляем.

Мы уже приехали и отправились гулять по нашему городу. Свет, огни и пара, непонятно кто и откуда.

Глаза горели от огней и ночи. Зашли в кафешку, выпили по стаканчику вина.

– Захорошело? – улыбнулся я.

– Петя, умеешь зацепить, – сказала та.

Потом мы через полчасика расстались, обменявшись телефонами. Я направился домой. Это был обычный день обычного сотрудника НИИ. Я побыл на конференции, познакомился с Изабеллой и прогулялся.

Немного пьяный, вполне довольный жизнью, я шёл по улице.

Вечер горел всеми огнями, разыгрывалась пурга, настроение было превосходным. Изабелле я ещё позвоню – это я понимал чётко. Интуиция подсказывала, что я ещё не раз вспомню наше случайное знакомство на железнодорожных путях.

Уже засыпая, я думал о ней, чётко понимая, что такая категория девушек своего не упустят. Но я любил роковых и своенравных.

«Что будет, то будет. Разберёмся там», – думал я.

После мы с Изабеллой не раз ходили гулять, пока она была на сессии. Оказалось, что она почти моя ровесница, учится она для души и ей это нравится.

Я понял ещё вот что – характер у девушки ещё тот! Неприступность граничит с способностью на аферы, безумства и различные подвиги. Меня всё больше тянуло к ней. Общение с необычными личностями было моей слабостью.

– Не вляпайся куда, – сказал мне шеф, услышав историю нашего знакомства.

– Да, она издалека. Уехала, и нет её.

– Ты прав. Но, всякое бывает…

«Ничего, – думал я, – ничего».

Так мы продолжили общение вплоть до завершения её сессии и отъезда. Я пошёл её провожать. На вокзале не было особо трогательно.

– Звони, ковбой, если хочешь.

– Непременно, куколка.

– Смотри, куколка может стать айсбергом.

– Я люблю роковых.

Поезд тронулся. Изабелла отправилась в Пермь, а я – домой. Интересный эпизод длился 2,5 недели. Мы оба понимали, что всё только начинается.

2. Первое дело

Прошло 4 месяца с нашего знакомства с Изабеллой. Она опять приехала, снова сессия. Моя жизнь за это время изменилась. Работа, статьи, наука, а вечером она.

Изабелла приезжала на электричке и мы с ней «зажигали». Жизнь светилась яркими огоньками. День переходил в ночь, а ночь – в день. Работе это не мешало. Днём – работа и наука, ночью – она.

Чёрные волосы до плеч сводили с ума, она могла выбить почву из под ног у любого парня. Мы с ней были почти ровесники, выросшие в лихие 90-е, имеющие криминальные замашки и смотрящие на мир как на способ наживы. Не только время нас такими сделало, сами на генетическом уровне были такими. Дедушки, бабушки этим тоже отличались.

– Привет, Петруша, – сказала она в один из вечеров.

– Привет! По пивку?

– Нет. Поговорим, а?

– Давай.

– Петя, ты способен на криминал?

– Зачем ты это хочешь знать?

Глаза у меня забегали. Я её в общих чертах понял. Я помнил тот кайф от нарушения закона, который я ощущал при продвижении проектов «не совсем законными методами».

– Я вчера ходила по деревне недалеко от города. Там домов много, заперты, никто не живёт, но мебель, шмотки есть. Возможно, на выходные приезжают.

– И что? – спросил я.

– Обнести бы пару домишек, да «толкнуть» барахло.

– Я один не справлюсь. Со мной на дело пойдёшь?

– Запросто. Только я же девушка. Так ты согласен? – спросила она, и её глаза блеснули огнём.

– Да, красатуля.

Тут Изабелла улыбнулась.

Мы пошли в кафе, прикинули план операции. Я предложил взять ещё одного для «надёжности».

– Давай шансон закажем? – предложила она мне.

– Давай.

Заиграл Круг, потом Кучин. Музыка соответствовала настроению. Прошло 3 дня. Вечером мы встретились и направились в деревню

«… По всей деревне погасли огни, старый и малый спать полегли…».

У нас так же было как в этой песне.

Наш третий был бывший зэк, отсидевший за грабёж. Он без труда согласился.

– Вон дом с краю, там мебель, шмотьё. Хозяева наведываются только в выходные, – сказала она.

Заработала фомка, дверь мы вскрыли весьма легко. Изабелла осталась за деревьями.

Пошарив по дому, мы нашли только 5000 рублей и пару золотых колец. За десять минут мы справились.

Осуждаете? Знаю, что осуждаете. Но, что было, то было. Себе я взял кольца, деньги они поделили между собой, а на 1000 отправились в кабак.

Наш третий, Илья ушёл, мы остались вдвоём брести по тёмной улице.

– Какой же ты криминальный, испорченный мальчишка! Как ты лихо орудуешь фомкой, – восторгалась она.

Изабелла была довольна. Так мы прошли минут пять, потом зашли в подъезд какого-то дома, она закурила. Затушив сигарету, девушка многозначительно взглянула на меня.

– Не тушуйся, ковбой, – улыбнулась она.

– Я не буду себя упрашивать, – сказал я.

В этот вечер мы узнали друг друга с разных сторон. Я понимал одно, что «испорченный мальчишка» это никогда не забудет.

Мы вышли из подъезда, и пошли дальше. Изабелла держала меня за руку. Вот она – криминальная романтика.

В моей душе открывалось то, что я называл «жить не прячась». Чувства раскаяния не было, оно придёт гораздо позже. А пока я решил загнать кольца в ювелирку и жить дальше.

Типичные продукты криминальной среды конца 90-х начала 2000-х, эпохи, где нормы поменялись с ног на голову. Мы распрощались, я пошёл домой, её поцелуи горели по всему телу.

– Нет. Она не сможет для меня быть женой, но криминальный дуэт из нас выйдет. Это точно, – думал я, уже засыпая.

На следующий день я продал кольца и пошёл на работу.

Теперь жизнь пошла следующим порядком. Днём работа, ночью – дела до тех пор, пока наш «криминальный гений» была на сессии.

Так прошёл год. Серии грабежей не остались незамеченными. Милиция приезжала, искала. Но ни следов, ни отпечатков найти не удалось. За этот год мы сдружились очень крепко. Ничто так не связывает людей, как общие «тёмные делишки».

Илья закончил в доме ремонт и достроил его, я – сменил всю обстановку в деревне, Изабелла накупила шмотья и была, как принцесса из сказки.

Криминальное чтиво процветало. На работе я продолжал разрабатывать проекты, издавал в большом количестве статейки, жил как во сне, а вечером, если она была у нас, мы разграбляли дома.

– Мальчики, пора на дно, – как-то она сказала нам вечером.

– Что это так? – спросил я.

– Пора. Пора, ковбой.

Мы согласились быстро. Доверие к ней было высоким. Пока наши дела заглохли. В интуиции ей было не отказать. Наша «криминальная красотка» обладала звериным чутьём.

Оказалось, что наша «доблестная милиция» нашла перчатку, которую потерял Илья. Улика! Найти нас всё равно не удалось, но дела на время остановились.

Я чувствовал благодарность к Изабелле, что сработало её шестое чувство.

Дружба, повязанная на делах, продолжалась. Шло время.

Минул ещё год. Илья открыл пункт по ремонту оргтехники, я сделал везде ремонт, где только можно было. Изабелла не отставала. Мы стали «крепко стоящими на ногах», уже были мысли «завязать».

Но наша красотка была против, ей хотелось быть очень богатой.

– Уже есть что терять. Тем более ты открыла ещё два магазина у себя в Перми, – пытался я её разубедить.

– Может быть ты и прав, ковбой, – как-то уж очень быстро она согласилась.

В этот вечер я ни в чём не был уверен. Изабеллу я успел хорошо узнать, и, понимая её изворотливый характер, я ни в чём не был уверен.

– Хитрая бестия, – думал я уже ночью.

Шли дни, недели. Прошло ещё 2 сессии. Наши дела постепенно прекратились, но на нет не сошли.

Никогда не забуду вечер в нашем ресторане. Мы были с ней вдвоём. Её серые глаза горели и переливались в зеркалах ресторана.

– Петя, давай закажем Мартини.

– Давай.

Заказали Мартини и блины с красной икрой.

– Знаешь, что бы ни случилось, я никогда тебя не брошу, красотка, – сказал я ей.

– Я тоже, ковбой. Никогда не будем наполовину.

Заиграла музыку.

– Пошли танцевать.

– Пошли.

«…Всё будет быстро, не отпуская таксиста, никто не пострадает, всем лежать…». Молодёжная песня, весьма популярная в то время.

Мы кружились в танце. Она была великолепна. Падший ангел с горящими от ночи глазами и чёрными кудрявыми волосами. Всё внутри горело. Жить и не прятаться. Криминальные мажоры, уже понимающие, что нам ничего не будет. Незабываемо. Её чёрные волосы падали мне на плечи. Может быть, когда-то своим детям и внукам мы скажем, чтобы они так не делали. Но, пока… Пока мы это делаем и весьма успешно.

Душу переполнял миллион эмоций сразу. Она была охвачена тем же вихрем страсти, что и я.

Уйдя из ресторана, мы пошли по улице. Фонари, окна домов, парочка, испорченный мальчишка и девчонка. Жизнь горела, сверкала.

Завтра мы будем опять хорошие. Я – разрабатывать свои проекты, она уедет, и будет торговать в своих магазинах.

Но сомнения меня глушили.

– Не остановится. Может перейти границу дозволенного, – думал я.

Что я окажусь прав, узнаю позже. Пока был счастливый вечер.

– Никогда тебя не брошу, – говорил я.

– Я тоже, Петя, – отвечала она, – завтра домой.

На этих словах мы расстались. Я пошёл домой. Она приедет через 4 месяца, диплом. Пока я ей буду звонить, пусть ничего серьёзного, но разговаривать с ней мы могли часами.

Она уехала, а мы зажили обычной жизнью, даже не подозревая, какие перемены нас троих ожидают в скором времени.

А перемены надвигались, потому что когда ведёшь такую жизнь, они будут, где криминал там и «ответка». Ничего в нашей жизни не проходит даром, нам это предстоит понять в самое ближайшее время.

3. Защита диплома и финальные гастроли

4 месяца пронеслись незаметно. Шёл полным ходом 2007 год. Моя научная деятельность была в зените. Изабелла была готова к защите диплома и уже приехала.

Нас всех уже было не узнать. Мы не были теми начинающими полукриминальными мальчишками и девчонками, как при первых наших делах.

Илья превратился в «средней руки бизнесмена», торгующего компьютерной аппаратурой и оказывающего услуги по её ремонту. Я оставался сотрудником НИИ, и от каждого научного проекта «выжимал» столько, что постепенно превратился в среднего хозяйственника, сумевшего укрепиться. Изабелла развивала свои магазины, торгуя чашками, ложками, семенами и другой мелочью.

Мы прекратили криминал, превратились во вполне добропорядочных граждан.

В стране у власти уже стоял Путин, Россия белила, красила, ремонтировала, открывала заводы, восстанавливала своё былое могущество. Эпоха перемен свойственна для России во все времена. Не было исключением и наше время.

– Привет! – сказала мне Изабелла, когда я её встречал на вокзале. – Рада тебя видеть, ковбой.

– Я тоже.

Мы пошли с ней по улице.

– Скоро защита у меня.

– Готова?

– Конечно, Петруша.

Вечером мы встретились. Через 2 дня была защита. Она была готова и защитилась весьма успешно. Вечером мы с ней пошли в ресторан.

– Как ты живёшь? – спросил я.

– Нормально. Живу, торгую.

Тут моё сердце вдруг ёкнуло. Мне показалось, что она врёт.

– Изабелла, у тебя всё нормально? Я не верю, что ты только торгуешь.

– Я торгую маком, ковбой.

– Каким маком? С полей?

– Наркотическим.

– Ты что? Это же верная тюрьма!

– А мы с вами тоже не в «кошки-мышки» играли.

– Но мы в «завязке». И мы не принесли вред сотням людей. Зачем?

– А денег знаешь сколько много! Не дрейфь, ковбой!

– Изя, бросай это!

– А куда я дену те 2 тонны мака, которые в подвале моего магазина? Не брошу!

– Хищница!

– Не переживай!

Тут она меня обняла, и её густые волосы упали на мои плечи. Я не смог этому сопротивляться.

– Изя, если тебя посадят, я тебя не брошу.

– Сухариков пришлёшь?

– Не только.

– Ладно, ладно.

Она пробыла ещё неделю после защиты, потом уехала. Прошло ещё полгода. Изабелла успела купить особняк. Но, сколь веревочка не вейся… Её взяли.

Всё вышло просто. Оперуполномоченный пришёл покупать обычный пищевой мак, а они перепутали и продали ему наркотик. Обыски, следствие. Её и её подельников сразу вязли.

Финальные гастроли на свободе завершились.

На допросе следователь спрашивал:

– Фамилия, имя, отчество? Сколько торгуете маком?

– Мураева Изабелла Леонидовна. Доказывайте. Не скажу.

Потом были опять допросы. Милиция докопалась до на нашей связи, и были подозрения о нашей причастности к грабежам. Доказать не удалось, Изабелла нас не выдала.

Настал день суда. Мы с Ильёй были свидетелями.

– Фамилия, имя, отчество?

– Леонин Пётр Сергеевич.

– Кем приходитесь гражданке Мураевой?

– Знакомый.

– Что знаете о торговле маком?

– Ничего не знаю. Не видел.

– Чем занимались, когда она приезжала?

– Гуляли, ходили в кафе.

На следующий день допрашивали других свидетелей. Доказательства были. Через 2 дня было назначено оглашение приговора.

– Итого по совокупности состава преступлений приговорить гражданку Мураеву, гражданина Ибрагимова, гражданку Смирнову к 14, 8 и 7 лет общего режима соответственно. Приговор в законную силу вступит через 10 дней.

С матерью Изабеллы началась истерика.

– Дочка, что же ты наделала!

Приставы её вывели из зала суда, дав успокоительное.

Изабеллу конвоировали в ИК-1 г. Пермь, а мы с Ильёй пошли на вокзал. Пора было ехать домой.

– Что теперь с ней будет? – спросил меня Илья.

– Ничего, Илюша. Всё нормально.

– Она нас не сдала. Помоги ей. У тебя разные связи есть.

– Наркота… Илюша. Я буду пробовать. Я ей обещал.

На этих грустных нотах завершились финальные гастроли. Всю дорогу мы ехали молча. Говорить было уже не о чем, всё сказано. Настроение было подавленным. Хороший человек угодил в тюрьму, не смогла вовремя остановиться. Да она была виновата, но мы «продукт криминальной российской системы», хотя это и не было оправданьем.

– Теперь пойдут годы, Илья.

– Пойдут. Напрягись. Ты же сможешь.

Поезд уже ночью прибыл в наш город. У меня в кармане лежал адрес ИК, куда Изабеллу отправили.

– Завтра я займусь тем, что можно будет для неё сделать в данных условиях, – думал я, засыпая.

– Она выживет там. Стержень крепкий внутри, – так думал Илья.

Но это всё были пока только мысли. В стране начиналась эпоха возрождения, и мы понимали, что нам тоже предстоит возрождение. Изабелле – в зоне, нам – на свободе. Я был уверен, что с ней в зоне ничего не случится, такие как она всегда выживают, приспосабливаются. Мысли о том, что она исправится с годами – возможно, но мне в полное исправление верилось с трудом, а я её хорошо успел узнать.

4. Дружба с «большим человеком»

Прошёл месяц после приговора Изабеллы. Я думал, узнавал, выяснял. Удалось пока сделать немного, смягчить режим и организовать там работу попроще. Она мне писала, говорила, что продолжает и там играть на скрипке и собирается дистанционно учиться на 2-м высшем. Я понимал, что она крепится, что старается «не сломаться».

За этими мыслями прошло ещё 2 месяца. Работа-дом-работа. Дни, недели летели как ветер.

Но на одном из заседаний учёного совета нашего НИИ кое-что поменялось. Во вторник было назначено заседание учёного совета, ожидался приезд серьёзного человека из ГБР по поводу коррупционной составляющей наших проектов. Народу собралось много.

– У него, наверное, звание не меньше полковника, – сказала мне Марина Николаевна перед заседанием.

– Возможно.

Итак, началось. Михаил Николаевич, приглашённый гость, был генералом ГБР, отвечал за связи с общественностью.

– Уважаемые коллеги! В настоящее время… – начался доклад.

Говорил он чётко, внятно, тезисно. Заседание длилось полтора часа. Ему задавали вопросы, зал был оживлён. Всем всё понравилось. Потом был банкет по поводу приезда «высокого гостя».

Михаил Николаевич обратил на меня внимание.

– Мальчик со мною, – сказал Иван Иванович.

Тут генерал протянул мне визитку.

– Петя, по любым делам заходи, звони. Чем смогу. Я для своих всё сделаю.

– Спасибо, товарищ генерал!

– Ладно. Можешь называть меня Николаевичем.

– Спасибо.

С этого банкета началось моё общение с генералом Мигуновым. Я надеялся, что дальнейшая дружба мне как-то поможет в решении вопроса Изабеллы, в достижении которого за 5 лет её нахождения в ИК я продвинулся слабо, хотя имел успехи и достижения.

Часть 2

Зона

1. Заезд

Закончился суд. Изабелла понимала, что теперь для неё начнётся другая жизнь с её порядками и устоями. Она не чувствовала себя виноватой, а воспринимала это как временный, вынужденный перерыв в работе. Так она поступала всегда. Еще в СИЗО она вспоминала часто Петра и Илью, особенно Петра.

– Я тебя не сдала, Петруша. Лучше сама сяду за свои дела.

Дружба, положенная на криминал, порою может быть самой верной на всём свете.

Огласили приговор, лязгнули наручники, в машину и на этап.

– Начну другую жизнь, – думала она.

Итак, через день девушка прибыла в зону. Сначала карантин, баня, определение в барак. С имеющимися внешними данными Изя привлекала внимание уже в первые дни.

Её поселили на верхний ярус. На первом ярусе находились нары «старой» закоренелой воровки, отбывающей уже 5-ю ходку.

– Слышь, красатуля, прыгай сюда. Чифернём! – позвала её Матильда.

– Сама прыгай. Я занята.

– Смотри. Другой раз не позову.

Изабелла всё же спустилась.

– Какой срок? Как звать?

– 14. Изабелла.

– Статья?

– Наркотики. Сбыт в особо крупных.

После стакана чефира Изя почувствовала, что «пошёл кайф по жилам».

– Не дрейфь, девка! Не пропадём, – улыбнулась Матильда. Кто красатулю тронет, на ломти порежу! – сказала она, оглядев барак.

Так началась дружба, которая возможна в таких «оригинальных» местах, как женская зона.

Серые бараки, серые зэчки, серые охранники. Уныло и душевная пустота. Изя ещё успеет увидеть «поломки» тех, кто по глупости определился отбывать. Но она понимала, что сама прогибаться не станет, даже перед Матильдой, о которой в первые же дни пришла в полный восторг.

В первые недели Изабелла приглядывалась, стала работай швеёй и записалась в местную самодеятельность. Любовь к игре на скрипке её не покинула.

– Я займу себя и меньше будет времени о воле думать, – говорила она Матильде.

– На воле, поди, жиганчик остался? – спрашивала её Елизавета, бывшая торговка гашишем.

– Остался.

– Писать будет?

– Будет. Масть ляжет, поможет.

– Нужна ты ему! Он на воле.

– Вытянет. Если сможет, то не кинет.

– Не будоражь душу, Лизка, – прервала её Матильда. – Лучше, девоньки, по косячку затянем, – и вынула сигареты.

Докурив, все три отправились в барак.

На воле были такие же подружки. Здесь нашла из этой же области. Изабелла понимала, что теперь её ждет другая жизнь.

А вечером, смотря в потолок, она прошептала:

– Петруша поможет. Если сможет, то сделает, я знаю.

Так пошли дни за днями. Работа, самодеятельность, дистанционная учёба. Время шло и шло. Изабелла включилась во многие процессы зоны, писала мне письма и просто жила.

– Не переломаешь крепких, – говорил один молодой зам.начальника УФСИН по режиму, наблюдая за ней.

– Интересно? – спрашивал его коллега.

– Не знаю. Отчаянная больно. Нет, неинтересно.

А дни продолжали литься как вода. Одинокие, серые, как сама зона. Это было до тех пор, пока не произошёл один случай, направивший жизнь Изабеллы в другое русло.

2. Любовь

Любовь в зоне. Смешно и серьёзно. Прошло 3 года, и Изя влюбилась в охранника. Конечно, сразу пошли переживания, страдания, сложности.

– Все ещё будет, – говорила старуха Матильда, разобравшись во всём происходящим.

– Мне с ним ничего не светит.

– Изабелла, не тебе нос вешать. Не той мы масти.

Тем временем наметился выездной концерт в другой зоне. Он был в числе охраны выездного коллектива. Изя успела ему сказать, что она чувствует к нему:

– Ты всего лишь зэчка, – ответил Саша.

– Я люблю тебя. На самом деле.

После этого разговора их жизнь поменялась. В глубине души Саша тоже имел к ней привязанность. Но правильность не давала покоя. Однако физиология берёт своё. Здесь произошло точно так же. Началось общение. Изабелла, как человек расчётливый, понимала, что надо не повредить его работе. Всё было довольно осторожно.

Часть 3

Освобождение

1. Замолвили слово

Время продолжало неумолимо идти вперёд.

Я всё же договорился с Михаилом Николаевичем, и начался процесс подготовки документов на УДО. Изя понимала, что здесь участие.

– Замолвили слово, – говорила ей Матильда, – верный жиганчик, не подвёл.

– А я и не сомневалась, – отвечала та.

Оформление документов и само освобождение заняло год. Друзья друзьями, но все процедуры решили соблюсти, чтобы никого не подставить.

Изабелла потом рассказывала, что жизнь ей казалось в розовом цвете, весь персонал зоны боялся лишнее слово сказать. Порою, если за тобой стоят влиятельные люди, то наша милиция ведёт себя как «забитые в угол собачонки». Этот случай не был исключением.

2. Встреча

Итак, наступил день освобождения. Я вместе с Ильёй поехал её встречать. Ждём час, два, три – нету. Так она никак не могла распрощаться со своим охранником.

Наконец-то вышла.

– Привет, мальчики! Я тут с командировки вернулась.

– Привет, красатуля! – сказал я.

Мы трое были безумно рады, что всё кончилось.

– Как жить дальше думаешь? – спросил я.

– Определюсь. Магазинами, которыми сестра занимается, займусь. И ещё дело у меня здесь осталось незаконченное, – сказала Изя и показала на ворота зоны.

– Какое? – спросил Илья.

– Я тут в дубака втрескалась.

– Обалдеть! – не выдержал я.

– Любовь зла, ковбой.

– Что думаешь?

– Посмотрим.

3. А потом…

Она посмотрела. Посмотрела так, что мало всем не показалось. У них была свадьба. Да, да. Изабелла вышла замуж за Сашу, продолжила развивать свои магазины, мы так же стали общаться. К прошлому не возвращались. Жизнь налаженной была. Мы поменялись. Нас поменяла сама жизнь.

Нет, потребительское отношение к людям у нас осталось, но это стало проявляться в хорошем смысле слова.

Мы не исправились, мы переквалифицировались, став всё же лучше, чему сами были рады.

Мы сами себе напоминали сирен, существ, затягивающих своим красивым пением людей, но потом выжимающих из них все соки.

На судьбу не сетуй,

Коли путь избран.

Не кому не ведай,

Куда ты будешь призван.

Исправление всё же к нам пришло, причём к каждому по-своему. Изя стала женой охранника, Илья развил бизнес, я ушёл из НИИ и стал банковским клерком. Вторая часть жизни, которую называют правильной, началась.

Мы поняли главное, что к прошлому возврата больше никогда не будет.