16 часов, которые принесут мир?

Переговоры между сторонами конфликта на Украине, впервые состоявшиеся в «нормандском формате», то есть с участием России, Германии и Франции, подарили долгожданную надежду. Встреча продолжалась с раннего вечера до позднего утра, разговор был очень непростым, о чем свидетельствовали краткие комментарии политиков, выходивших к прессе. Многие россияне в эту ночь не сомкнули глаз, наблюдая за прямыми включениями из Минска.

В результате мирное соглашение все-таки было подписано. Оно предусматривает прекращение огня, обмен пленными по принципу «всех на всех», отвод тяжелых вооружений, создание разделительной зоны безопасности шириной 50–70 км. Кроме того, Киев обязуется восстановить банковское обслуживание ДНР и ЛНР, в том числе начать выплату пенсий, а также вместе с ополченцами определить будущее региона, учитывая его особенности, такие, как желание местных жителей говорить на русском языке. Подобные аспекты должны быть учтены в новой конституции Украины, которая предполагает относительную децентрализацию страны, и прежде всего особый статус юго-востока.

То есть, согласно минскому документу, ДНР и ЛНР остаются частью «самостийной», оба образования именуются в нем областями. И тем не менее Верховная рада, где весьма сильны русофобы и националисты, еще может торпедировать этот мирный план — напомним, полномочия президента Украины были существенно урезаны в пользу парламента после февральского путча. А камнем преткновения могут послужить, к примеру, несогласие с амнистией всем участникам конфликта или право донецких и луганских властей формировать собственную народную милицию...

В общем, вопрос, насколько долгим будет перемирие, отнюдь не праздный. Однако вес нынешним договоренностям придает непосредственное участие (а значит, и гарантии) в переговорном процессе первых лиц мировой политики.

Как заставить Украину выполнять минские соглашения?

Российские политологи отнеслись к подписанию минского соглашения со сдержанным оптимизмом. По общему мнению, и выбранный вектор, и некоторые рамочные стандарты совершенно необходимы. С другой стороны, нет никаких гарантий, что завтра кто-либо не нарушит перемирие, как это уже случалось. Например, согласно сентябрьским договоренностям украинские подразделения должны были сами оставить донецкий аэропорт. Однако по факту ополченцам пришлось выбивать их оттуда силой.

Николай МИРОНОВ, гендиректор Института приоритетных региональных проектов:

— Минские соглашения — это первый шаг. Но говорить о нашей тактической победе можно только после окончания войны, когда начнется реформа, гарантирующая особый статус украинского юго-востока, права русскоязычного населения, связи с Россией. О стратегической победе можно и не мечтать, пока Украина остается протекторатом США, требования русскоязычного населения игнорируются, западная экспансия на территории СНГ продолжается, а результаты Крымского референдума не признаны.

Между тем ожидать от Порошенко выполнения минских соглашений не приходится. После завершения переговоров уже делает противоречивые заявления. Одну конституционную реформу он, если помните, в 2014‑м успел свернуть. Да и сейчас он между нескольких огней — националисты на Украине, «ястребы» в США, умеренные европейцы, которым нужен мир, чтобы обеспечить экономическую стабильность, Россия, русское население, различные группы олигархата. Может ли Порошенко гарантировать в этих условиях соблюдение договоренностей? Далее — в соглашении говорится, что будут выведены наемники. Но прекратится ли военная помощь Украине со стороны западных организаций, их негласная военная поддержка? Не придет ли НАТО на Украину? Будет ли стране возвращен внеблоковый статус? Эти темы, увы, в соглашениях не затронуты, так что пока вопросов не меньше, чем ответов.

Сергей МАРКОВ, политолог, член Общественной палаты РФ:

— Это во многом повторение сентябрьских договоренностей. Логика прежняя. Армия Новороссии прекращает наступление, армия Украины в ответ прекращает расстрел жилых кварталов и разгром инфраструктуры Донбасса. Но при этом нет политического решения, и поэтому стороны опять начнут готовиться к будущим боям. Одновременно нет и гарантий, что кто-то будет выполнять новое соглашение. Как известно, донецкий аэропорт должен был перейти под контроль ополченцев еще 19 сентября, однако по доброй воле этого не произошло, пришлось использовать силу. Сейчас бескровные механизмы принуждения тоже не предусмотрены, поэтому полагаю, что свежие минские договоренности будут выполняться только частично.

Наконец, и стратегические решения предполагают некоторые сложности. Представим гипотетически, что Донбасс вошел в состав Украины с политическими правами, а не в результате военного подчинения. Будет объявлена амнистия всем участникам боевых действий, но ведь не будет же амнистии по убийству мирных граждан Донецка и Луганска, использованию запрещенных видов оружия, в том числе кассетных боеприпасов и фосфорных бомб, равно как и по одесскому пожару и расстрелам в Мариуполе, по сотням украденных людей, подвергнутых пыткам. А ведь Донбасс будет требовать расследования… И оно покажет, что виноваты во всем Турчинов, Порубий, Наливайченко, Аваков, Коломойский. Поэтому ни они, ни Порошенко не допустят такого расследования, будут всячески ему мешать. То есть, по сути, у Киева осталось лишь два пути: либо устранение от власти военных преступников, либо военное покорение Донбасса.

Константин АНДРИАНОВ, замдиректора Института нового индустриального развития имени С. Ю. Витте:

— В Минске наметились определенные шаги, если не по достижению заявленных целей, то по купированию ситуации. Скажем, прекращение огня и отвод тяжелой военной техники. Но это не первые такие договоренности, и все может вновь закончиться, как в поговорке: обещать — не значит жениться. Кроме того, хоть и достигнута договоренность о начальной дате прекращения огня, но ничего не сказано относительно сроков, что дает украинским силовикам поле для нарушений. Вместе с тем остается нерешенной главная задача — установление прямых контактов между ДНР и ЛНР с официальным Киевом, как совершенно справедливо указал Владимир Путин. Порошенко не выразил готовности к общению без посредников. То есть противоборствующие стороны все еще находятся в состоянии взаимного недоверия, и их редкие встречи приводят к косметическому, а не хирургическому эффекту. Тогда как возрастающие масштабы гуманитарного кризиса диктуют необходимость выхода к прямому диалогу.

Не могу не отметить и еще один важный фактор, который снижает значимость заседания «нормандской четверки» — политика, тактика, каждое слово, произнесенное Порошенко — все это срежиссировано по сценарию, разработанному в Вашингтоне. К сожалению, нынешняя власть Украины не обладает политическим суверенитетом, не является генератором и проводником собственной позиции. Мы уже сталкивались с понятием «технический премьер», однако в данном случае мы имеем дело с совершенным феноменом в этой области — «техническим президентом». Поэтому-то мы и не можем возлагать надежды на действенность встреч даже в «нормандском формате», ведь на встречу не явилось главное действующее лицо всего этого диалога. Оно, как можно было заметить, консультировало украинского президента по телефону. Так что даже если Петр Порошенко поставил свою подпись под соглашениями, мы не можем быть уверены, что они будут выполняться. Мы можем лишь питать надежды в отношении смягчения ситуации, но, уверен, что сам Порошенко держит в уме некое поле для маневрирования, в соответствии с новыми указаниями из Вашингтона.

Алексей МУХИН, политолог, директор Центра политической информации:

— Я, безусловно, позитивно оцениваю результат минской встречи. По сумме предъявленных Украине требований было удовлетворено практически все. Теперь мы стоим на пороге второго этапа — исполнения. На мой взгляд, это наиболее тонкий этап, и здесь можно ожидать главных проблем. Во-первых, США не высказали пока своей точки зрения на соглашение. Думаю, они будут его либо игнорировать, либо подспудно ему противодействовать. Что касается самого Порошенко, то он попадает в очень сложную ситуацию: теперь у него не будет морального права объявлять мобилизацию или просить денег на военные нужды, да и сама «партия войны», получается, должна переходить в оппозицию. То есть третий майдан — это отныне дело ближайшего будущего. Это произойдет, как только начнется реальное реформирование экономики и социальной сферы в соответствии с требованиями МВФ. И здесь Порошенко заодно обвинят в предательстве интересов Украины в Минске.

Что же касается периодических звонков Порошенко своим заокеанским консультантам, судя по тому, в каком настроении он покинул Минск, советы госдепа оказались явно не на пользу. Дело в том, что после принятия в США актов о вооруженной поддержке Украины и усиления военного американского присутствия в Европе мнение многих европейских политиков резко поменялось. Нельзя было не заметить, что в последние недели Меркель, Олланд и другие европейские лидеры чаще обычного позволяли себе критиковать действия США. Выходит, минское соглашение — это во многом общеевропейский ответ американским «ястребам». ЕС и Россия, заинтересованные в том, чтобы сбить на своем континенте военную активность, оказались, таким образом, в одной лодке.