Минск с видом на Берлин

04/07/2014 70 лет назад, 22 июня 1944 года, Советская Армия начала операцию «Багратион» — грандиозное наступление, в ходе которого враг был выбит за территорию СССР. Вермахт потерял около полумиллиона военнослужащих и массу техники.

«Багратион» — на самом деле совокупность множества отдельных наступлений. Это Витебско-Оршанская, Могилевская, Бобруйская, Полоцкая, Минская и прочие операции, всего одиннадцать. Самая последняя из них закончилась 29 августа 44-го. В тот день Советская Армия остановилась на границе Восточной Пруссии, южнее — недалеко от Варшавы. Вся Белоруссия уже была очищена от врага, в Минске сдались в плен десятки тысяч немецких солдат.

Огонь по всем направлениям

Дату начала наступления, как несложно догадаться, приурочили к нападению Германии на СССР. И поставили задачу по максимуму освободить советскую территорию. Где-то это удалось в полной мере, но на отдельных направлениях противник оказал серьезное сопротивление. Так, в ходе Шауляйской операции, которой командовал генерал-полковник Иван Баграмян (1-й Прибалтийский фронт), вермахт не раз контратаковал, и успехи наших войск оказались более скромными, чем планировалось.

Батарея тяжёлых гаубиц Б-4. 3-й Белорусский фронтК началу лета 44-го на западном направлении была сосредоточена крупнейшая группировка войск, оснащенная самой передовой техникой. По личному составу превосходство наступающих оказалось незначительным, всего вдвое — 2,4 миллиона советских солдат против 1,2 немецких. Зато по танкам и самолетам — классика жанра (успех гарантированно обеспечивает пятикратное превосходство атакующих). 5 тысяч наших танков против 900 бронемашин противника, 5 тысяч самолетов против 1350. По артиллерии чуть хуже: 35 тысяч орудий и минометов против 9500.

На третий год войны Советская Армия уже умела многое. Прежде всего, прекратилась практика массовых лобовых атак укрепленных позиций противника силами пехоты. Под Ржевом это стоило стране 2,3 миллиона погибших, но командующий 1-м Белорусским фронтом Константин Рокоссовский придерживался совершенно иной тактики. Снарядов не жалели, технику все соединения получали в необходимом количестве, а иногда даже и с избытком.

Вместо Т-34–76 против немецкого «зверинца» в большом количестве вышли Т-34–85 и САУ СУ-85, в войска стали поступать новейшие тяжелые танки ИС-2, вооруженные 122-миллиметровым орудием. Правда, хватало и более ранних КВ, а также «тридцатьчетверок» предыдущих модификаций, использовали даже трофейные машины.

«По состоянию на конец июля 1944 года 28-я гвардейская танковая бригада имела в своем составе 47 танков: 32 — Т-34, 13 — Т-70, 4 — СУ-122, 4 — СУ-76 и два «Тигра». Немецкие машины с успехом участвовали в операции «Багратион», изгоняя с территории Белоруссии своих бывших хозяев», — рассказывает историк бронетанковой техники Максим Коломиец.

Просчет фюрера

А вот у немцев в группе армии «Центр» тяжелые танки практически отсутствовали. Советское командование провело прекрасную операцию по дезинформации противника, который до последнего момента пребывал в уверенности, что удар будет нанесен южнее.

«По состоянию на 31 мая 1944 года в составе группы армий «Центр» не было ни одного танка «Пантера». Из 4740 танков и САУ, имевшихся у немцев на восточном фронте к началу лета 44-го, в Белоруссии насчитывалось 553 единицы бронетехники. Причем большую часть составляли САУ Sturmgeschütz, распределенные по пехотным дивизиям. Танков было меньше сотни — немцы думали, что в Белоруссии будет позиционное, а не маневренное сражение», — говорит историк Алексей Исаев.

Некоторые западные ученые объясняют просчеты немцев помешательством Гитлера. Существует даже конспирологическая версия, что фюрера отравили. Якобы из ставки Werwolf, которая находилась под Винницей, вернулся совершенно другой человек — психически больной. И это работа людей из СМЕРШ, которые обработали бункер каким-то радиоактивным препаратом. Вот только никаких документальных подтверждений тому нет, а руины Werwolf, которые и сегодня можно видеть около села Стрижавка, не «фонят». Поэтому вариант один — в Белоруссии сопротивление врага было сломлено благодаря мудрому командованию Рокоссовского, Баграмяна и в особенности Черняховского.

Вечно молодой

Иван Черняховский — наверное, самая загадочная фигура среди советских полководцев Великой Отечественной. Его жизненный путь подобен метеору, такой же яркий и короткий. Самый молодой генерал армии — звание получил в 37 лет. И самый молодой командующий фронтом — в 36 лет. Был представлен на маршала, но не дожил, погиб в начале 45-го.

Он встретил войну подполковником, в Прибалтике, командуя 28-й танковой дивизией ПрибОВО. При отступлении ему удалось сохранить максимум матчасти и нанести противнику ощутимый урон. Хорошо подготовился. «Весной 1941 года в 28-ю танковую дивизию прибыл новый комдив. Несмотря на молодость, подполковник проявил исключительную зрелость в определении степени боевой и политической подготовки. Все поняли, что спокойная жизнь кончилась. Если кто-то неуверенно вел танк или не укладывался в огневой норматив, Иван Данилович с особой доброжелательностью показывал, как добиться хороших результатов. Не было случая, чтобы допустившего ошибку он подверг разносу», — вспоминал его личный шофер Борис Виноградов.

Осенью 41-го Черняховский — уже полковник, на его личном счету подбитые танки противника. За спинами солдат этот офицер никогда не прятался. Участвовал в окружении немецкой группировки под Демянском, потом, командуя 18-м танковым корпусом, остановил наступление немцев под Воронежем. Был контужен. Талантливого молодого военачальника заметил генерал Николай Ватутин, именно он пробил назначение Черняховского командующим 60-й армии. Впоследствии они воевали вместе.

В июне 1944-го Иван Данилович — уже генерал-полковник. А через неделю после начала наступления — 28-го, немцы еще активно сопротивляются — Черняховский стал генералом армии. К празднику — день рождения у него 29 июня. Вот только Сталин никогда не раздавал награды и звания в подарок. Да и дата была не круглая, генералу исполнялось всего 38 лет.

Черняховский оправдал оказанное доверие. Именно на счету его фронта около половины взятых в плен гитлеровцев, освобожденный Минск, минимальные потери. «Я внимательно приглядывался к генералу Черняховскому. Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Было видно, что в армии его очень любят. Это сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят докладывать не с дрожью в голосе, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого. Командиры всех рангов остро чувствуют отношение старшего начальника, и, наверное, мечта каждого из нас — поставить себя так, чтобы люди с радостью выполняли все твои распоряжения», — вспоминал Константин Рокоссовский.

Конец зимы 45-го, Советская Армия уже на территории Германии. Готовится штурм Кёнигсберга, его должен был возглавить Иван Данилович. Но не возглавил… 18 февраля 1945 года на окраине города Мельзак (Восточная Пруссия) около штабной машины, в которой он ехал, разорвался крупнокалиберный снаряд. Смертельно ранило осколками только молодого генерала, которому вот-вот должны были присвоить звание маршала.

Европа — дело тонкое

Операция «Багратион» — это не только освобождение территории СССР от гитлеровцев, но и начало похода в Европу. И всех связанных с этим проблем. Планируя Вторую мировую войну, развязавшие ее силы на такой расклад не рассчитывали. Более того, столь мощное наступление Советской Армии летом 1944 года и позорный провал обороны вермахта стали для Запада неприятной неожиданностью, на которую пришлось оперативно реагировать.

Уже 1 августа 1944 года в Варшаве вспыхнуло восстание, инициированное командованием Армии Крайовой (подчинялась марионеточному «польскому правительству в изгнании», находившемуся в Лондоне). Его основной целью была, увы, не борьба с фашизмом, а создание на пути наших войск прозападной Речи Посполитой. Тогда же начались столкновения пробританских польских бандформирований с советскими войсками. А в прибалтийских лесах принялись орудовать «братья», которых тоже поддерживали «союзники». С этого и началась «холодная война» Запада против Советского Союза.

Минск с видом на Берлин