Калякала и Малякала

В глубине дремучего леса росли две старые ели. Под одной из них в глубокой норке жил маленький гном по имени Калякала. А под другой елью, в норке поменьше, проживал его брат по имени Малякала. При рождении каждый из братьев получил в подарок волшебную палочку, которая в обмен на жизнь исполняла только одно желание. Братья жили дружно, ходили по утрам по очереди друг к другу пить чай с ватрушками. Неизвестно, были бы они так дружны, если бы жили в одной норке. Иногда для сохранения хороших отношений достаточно проживать на отдельной жилплощади.

Имена братья себе придумали сами. Калякала был поэтом, и рот у него не закрывался ни на минуту. Он мог читать свои вирши лягушкам, жучкам, букашечкам, червячкам и даже цветам. Ну а если попадался ему на глаза ёжик или зайчонок, то бедный зверёк должен был терпеливо выслушивать очередной «шедевр» местного поэта. Беда с этими «непризнанными гениями»! Они почему-то считают, что все обитатели леса должны непременно восхищаться сложным набором слов, придуманным поэтом впопыхах, и забыть про то, что «всё гениальное просто». А как же быть с истиной? Ведь её пока никто не отменял. Впрочем, поговорим о втором гноме, брате Калякалы.

Сказать, что Малякала был скромен, значит, ничего не сказать. Такой скромности среди творцов трудно отыскать. Ведь Малякала даже не подписывал свои картины, поэтому авторство на них присваивали себе все кому не лень.

«Какая безалаберность и безответственность перед потомками!» – подумаете вы и будете, конечно же, не правы. Просто Малякала не считал свои творения гениальными и рисовал всё, что видел вокруг.

Сегодня Малякала нарисовал божью коровку, сидящую на листке дикой малины. А вчера он написал портрет паука, лежавшего на паутине, сотканной им между двумя ветками орешника. Эти две картины мог видеть каждый, кто проходил, пробегал, проползал или пролетал мимо двух старых елей, на стволах которых гном Малякала вывешивал свои творения. Обычно они висели недолго, так как всегда находился какой-нибудь любитель живописи, желающий украсить своё жилище портретом или пейзажем кисти Малякалы. Но художник не переживал по поводу исчезновения своих творений, а с удвоенной энергией принимался за рисование новых картин.

– Ты бы деньги за них брал или продукты, – посоветовал брату Калякала после очередного исчезновения картин.

– Ты же за свои вирши тоже ничего не берёшь, – заметил его брат.

– Сравнил же то, что и сравнивать-то нельзя, – возразил ему брат Калякала. – Мои стихи в одно ухо влетают, а в другое вылетают. А твои картины можно на стены повесить. Они материальны.

– Я с тобой не согласен! – воскликнул Малякала и даже руками замахал от возмущения, показывая жестами, как он не согласен. – Слова тоже материальны, если сказаны к месту и в определённое время, – добавил он.

– Не будем спорить попусту, – сказал Калякала. – Пусть время нас рассудит.

К сожалению, его слова сбылись. Через несколько зим и лет пришло такое время, что и врагу не пожелаешь. Злой колдун Чернуха тьмой-тьмущей накрыл чистое небо, и в лесу наступила беспросветная ночь. Ни луны, ни звёздочек не видать. Все обитатели леса передвигались на ощупь, и оттого было много ранений и увечий. Страх заползал в души и постепенно убивал в них веру, надежду и любовь. Неслышно было в лесу пения птиц и стрекотания кузнечиков, лишь завывание ветра и шелест ещё оставшихся на деревьях листьев навевали уныние и тоску на всех, кому жизнь стала в тягость. Даже братья-гномы приуныли. И тогда Калякала придумал, как помочь небу сбросить с себя покрывало.

– Ты нарисуешь голубое небо с кружевными облаками и ясным солнышком и попросишь волшебную палочку превратить твою картину в небо над лесом, а я твою картину оживлю словами, – такой план действия предложил Калякала брату.

– Но мы тогда умрём, – заметил Малякала. – Ты, очевидно, забыл о том, что за исполнение желания волшебная палочка забирает жизнь у просящего.

– Я помню, – ответил Калякала. – Но лучше умереть за доброе дело, от которого будет польза всем обитателям леса, чем растрачивать свою жизнь по пустякам, теша своё больное самолюбие и тщеславие.

– Ты прав, – согласился Малякала и стал рисовать небо.

Чтобы помочь брату побыстрее выполнить работу, Калякала стал склеивать листы бумаги в длинную и широкую полосу, а Малякала рисовал на ней небо до тех пор, пока не стёрлись кисти и не кончились краски.

– Вот и всё, – сказал Малякала, – давай прощаться.

– Может быть, и обойдётся? Не для себя же просить будем, – произнёс Калякала, крепко обнимая брата.

Братья подождали, пока высохнут краски, а затем свернули картину неба в рулон и вынесли его из норки Малякалы наружу. Там они осторожно развернули рулон на всю длину, и Малякала, глядя вверх, громко прокричал своё желание:

– Пусть нарисованное мной небо увеличится в размерах до реального неба и накроет собой тьму-тьмущую.

С этими словами художник трижды взмахнул волшебной палочкой.

В тот же миг внезапно налетевший ветер выхватил из рук братьев нарисованное небо и стал поднимать его ввысь. Чем выше поднималась картина, тем больше она увеличивалась в размерах. Когда же она поднялась так высоко, что накрыла собой тьму-тьмущую, в лесу посветлело.

– Теперь, брат, твоя очередь, – проговорил Малякала, со стоном приседая на пенёк, каких в дремучих лесах видимо-невидимо.

– Хорошо, – ответил Калякала и, взяв в правую руку волшебную палочку, стал ею размахивать, как дирижёр, выкрикивая своё желание: – Пусть скроется тьма, пусть солнце взойдёт, пусть небо, что брат рисовал, оживёт!

Это были строки самых его лучших стихов.

Едва Калякала произнёс слово «оживёт», как послышались раскаты грома и засверкали молнии, а затем с нарисованного неба хлынул радужный дождь, и оно стало светлым и прозрачным, как прежде.

– Ура! – раздались восторженные крики обитателей леса, наконец-то увидевших настоящее небо с кружевными облаками и ясным солнышком.

Запели птицы, застрекотали кузнечики, затанцевали бабочки, запрыгали звери. Всем было радостно и весело. И только маленький зайчик, живший по соседству с братьями-гномами, горько плакал. Он перебегал от Калякалы к Малякале и теребил их лапками, пытаясь разбудить. Но вечный сон нельзя прервать простым прикосновением. Об этом зайчику поведала фея, прилетевшая забрать гномов в царство вечного блаженства.

– Не плачь!– сказала она зайчику. – Гномы Калякала и Малякала не умерли. Просто их добрые души перешли в другой мир. Там они будут жить в воспоминаниях обитателей леса, пока будет жить лес.

– Но почему все радуются, даже не вспомнив о тех, кто им принёс радость? – с обидой в голосе спросил зайчонок.

Но фея ничего не ответила, она просто исчезла вместе с гномами.

Ничего не поделаешь: каждый живёт столько времени, сколько о нём помнят. Поэтому, когда смотрите на небо, вспоминайте хотя бы иногда тех, кто отдал свои жизни за его чистоту и прозрачность.

А осознание величия подвига всегда приходит после выплеска эмоций. Нельзя быть клоуном и мудрецом одновременно.