Остров Лёши Мезинова / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Когда мы в Московской писательской организации готовились к общему собранию осенью 2024 года, до Леонида Антоновича Мезинова не смогли дозвониться. Но взносы у него были оплачены, долгов не было. Это меня несколько удивило. Он давно болел. Ещё лет десять назад ко мне приходила его жена Валентина. Мы подготовили письмо в какое-то медицинское медучреждение с просьбой об обследовании. Лёня (я так его звала) очень плохо себя чувствовал. Письмо помогло, в клинику Лёню положили. Потом Валентина звонила и говорила, что обследование он прошёл, но положительных сдвигов в состоянии здоровья не наблюдалось.

На этом наше общение прервалось. Знаю, что жили Лёня и Валентина на даче в Кучино постоянно. Номер мобильника, видимо, за много лет изменился. Когда все известные нам телефоны перед собранием не ответили, я решила, что Лёни больше нет.

Но я ошиблась. Он был жив, правда, не здоров. А ушёл Мезинов Леонид Антонович из жизни в феврале 2025 года.

Знала я Леню давно, ещё с советских времен. Он по паспорту был Леонид, но его звали часто Лёшей – так окрестил когда-то Лёню его друг Юрий Коваль. Они вместе учились в МГПИ им. Ленина (ныне – МПГУ).

Когда мы познакомились, он был членом СП СССР, мы дружили одной хорошей компанией. Почему-то так сложилось, что я много общалась с детскими писателями, хотя работала в творческом объединении критиков и литературоведов. Если я проходила по Дубовому залу ЦДЛ (а делала я это много раз за день, потому как мой кабинет находился над рестораном), и там был кто-то из «наших», то обязательно останавливалась. Надолго или нет, это уж – какая была возможность. Наша компания – это Яков Аким, Вадим Чернышов, Николай Леонтьев, Юрий Коваль, Лёня Мезинов.

Где-то в середине 80-х Леня был избран Секретарём партийного комитета Московской писательской организации СП РСФСР. Мы были в шоке. Не секретарём партбюро объединение детских писателей, что никого не удивило бы. А всего парткома! Это ж какой уровень!

Лёня всегда был добрым, мягким человеком. Никак его образ не соотносится с «Большим человеком» – секретарём парткома! Но он был отличным начальником! Все его помнят справедливым, честным, порядочным человеком! Хотя на моей памяти все секретари парткома в нашей организации были отличными людьми и прекрасными писателями. И Лёня не исключение.

Почему-то во временами нашего активного ЦДЛ-овского общения я его воспринимала как соавтора с Юрием Ковалём, которого я знала и как художника – у нас была ещё одна компания, но по интересам к живописи. С Юрием Ковалём мы общались и вне ЦДЛ – бывали у него в мастерской.

Действительно, вместе с Юрием Ковалём, также выпускником МГПИ, Лёня написал свои первые стихи, рассказы и сказки, публиковавшиеся в детских газетах, журналах, альманахах ещё в 60-е годы прошлого века.

Друзья познакомились в МГПИ. Вот как вспоминает об этом Коваль: «...Я боролся за звание самого плохого студента в институте. И здесь у меня был конкурент – Лёша Мезинов. Это поэт, причём очень хороший поэт. Вот тогда-то, ещё на первом курсе, мы сидели с Лёшкой на заднем ряду нашей ленинской аудитории и скучали на лекции профессора Введенского. Царствие ему небесное, не хочу сказать о нём ничего плохого, но введение в языкознание он читал на редкость скучно. И я Лёшке говорю: “Давай, брат, мы с тобой напишем роман”. Он отвечает: “Давай!” Взяли тетрадку... Дело в первой фразе, в сущности. Стали лепить первую фразу – ничего не получается. Можешь себе представить? Но потом, по-моему, всё-таки я её написал, уж не знаю, но может быть и Лёша. Он говорит (или я говорю): “Лёгкий бриз надувал паруса нашего фрегата”... Так, в 55-м году начался «Суер-Выер!»

Сотрудничество друзей продолжалось и после института. Вместе в издательстве «Малыш» они выпустили три книги для детей: «Красная борода» (1967), «Сказка о том, как строился дом» (1966), «Сказка про Чайник» (1966). Вместе под псевдонимами Фим и Ам Курилкины громили графоманов в рецензиях-фельетонах на страницах журнала «Детская литература». Друзей объединяло и то, что они стали детскими писателями, и то, что оба были охотниками, и то, что страстно любили собак и посвящали им свои произведения.

Именем друга Юрий Коваль назвал один из островов в романе «Суер-Выер» – «Остров Лёши Мезинова».

Но Лёня писал не только с Юрием Ковалём. Он – автор нескольких десятков детских книг, в том числе – «Кукла Фёкла», «Про слона», «Весенний рыболов», «Лучшая собака в мире» и др.

Екатерина Тихомирова как-то писала, что «…Около тридцати книг для детей написал детский писатель Леонид Антонович Мезинов. Однажды, проходя мимо детской площадки, он услышал знакомые строки: “Алка сидела, какао пила…”. Он оглянулся и увидел скачущую по двору девочку, которая между делом читала его стихотворение. Этот эпизод навёл писателя на мысль, что не зря всё-таки он столько лет занимался детской литературой. Его стихи детям нравятся!».

А я как-то в начале 90-х годов случайно купила на развале у метро «Сокол» книгу Лёни Мезинова «Весенний рыболов». И так этому обрадовалась! Не только потому, что с удовольствием стала читать прекрасные стихотворения своим маленьким на то время сыновьям, а ещё и – как будто встретилась с другом, с которым давно мы не виделась.

А мы и в самом деле стали встречаться редко. Московская писательская организации в 1988 году переехала из ЦДЛ в новое здание. А там и 90-е годы наступили, жизнь изменилась.

У Лёни в начала нового века вышла книга, которую я очень люблю – «Лучшая собака в мире».

О чём книга? Как следует из названия, о собаке. Но не только. Если коротко – о наших братьях меньших. Умных, весёлых, отчаянных и смирных. Домашних, а порой и брошенных. Бродячих. А ещё – о детстве автора, его близких людях и четвероногих друзьях. В книге есть реальное место действия. Это подмосковное Кучино, куда Леня всегда возвращался, где бы он ни путешествовал. Герои Лёниных книг сказок, стихотворений, рассказов всегда находились рядом. В старом семейном сундуке прятались его вымышленные друзья – чудак и судак. А если выйти за калитку, там рядом были берёзовый лес и еловый бор, земляничные поляны. И пруд – как память о войне. Он образовался на месте разорвавшейся фашистской бомбы. Потом для кучинских мальчишек пруд стал любимым местом купания и... первых открытий. Во всех прогулках и прочих дачных событиях юного Лёню и его брата Сашу сопровождала привезённая отцом с войны немецкая овчарка Майка.

С годами из коротких мозаичных картинок детства рождались будущие главки книг. Удивительных находок по всей книге Лёни немало.

«Скоро, очень скоро последнее яблоко свалится к нам с неба и раскроется на две половинки: зелёную и красную. Зелёная – лето, красная осень...».

Друзья Лёни всегда рассказывают о том, как Лёня любил животных. Много ли на свете чудаков, которые не просто пожалели бы покалеченную собаку или брошенную на улице, еле живую кошку, но и привели бы в свой дом, вылечили и оставили бы у себя в семье? Все мы умеем сочувствовать, даже сопереживать. Но, как писала Дина Крупская: «не до самоотречения, не до дна сердца, не до боли. А Лёша такой. У него одно время было шесть собак и три домашних кошки, не считая тех двенадцати полудиких, что без спросу заняли чердак его дома в Кучино. Вернее, сначала их было не двенадцать, а гораздо меньше, но они быстро обзавелись потомством – и продолжают плодиться! “Я же не могу им запретить, – говорит Лёша со вздохом. – И выгнать на улицу не могу”. В Лёшиных глазах живёт печаль и забота о всяком живом существе, не только о братьях наших меньших (что гораздо проще), но и о людях, даже малознакомых. Эти печаль и забота не то, чтобы появляются временами, когда Лёша вспоминает о чём-то грустном. Нет. Они – как бы неотделимая часть Лёши, и проглядывают даже сквозь его смех. Наверное, эти сложные по описанию и назначению чувства – печаль и забота о других – по большому счёту и есть Совесть, которой людей наделил Всевышний».

Леня был искренний человек, и жил так, как велело ему сердце. А сердце велело ему жить по принципу: «Кто же, если не я?»

Он писал: «Однажды, стоя в идущем троллейбусе, я заметил бьющуюся в стекло осу. Две, а то и три остановки она в растерянности боролась с невидимой и непреодолимой преградой. В районе Киевского вокзала я изнемог и принялся ловить несчастное насекомое за дрожащие крылышки. Всё происходящее вокруг сразу же исчезло, а мысли и желания сосредоточились на одном единственном побуждении – во что бы то ни стало вызволить осу из ловушки. Наконец поймал и быстро бросил в открывшуюся дверь. И сразу же почувствовал, как сам воспаряю вместе с ничего не подозревающей осой».

Книга «Лучшая собака в мире» посвящена собакам, которые стали Лёше друзьями и членами семьи, в ней идёт речь именно об этой стороне его многогранной, непростой жизни, насколько вообще можно словами рассказать о жизни. В книге ничего не выдумано. Это редкая возможность заглянуть в сердце к другому человеку, услышать его скрытые мысли и чувства. Леонид Мезинов ничему не учит, ни к чему не призывает. Он так живёт. Точнее, он так жил. И таким мы его помним. Вместе с женой Валентиной они кормили Джульдика, Жучку, Мышку и всех котов. И он всегда сожалел о том, что в мире осталось ещё много несправедливости, которую он не смог исправить своими силами.

Владимир Приходько: «Мезинов Лёша, он же Леонид Антонович, родился 3 мая 1938 года в Москве. Рассказы отца, авиационного инженера, впоследствии генерала авиации, давали щедрую пищу мальчишескому воображению. На даче в Кучине хранились тёплые унты: в них летал над Гималаями отец. Сын играл с трофейной овчаркой Майкой – то в лётчиков, то в охотников. И не только с овчаркой».

Многое из его забав попало потом в стихи:

…Все говорят о судаке,

Что он живёт не так.

Зачем живёт он в сундуке,

Невиданный судак?

Но очень любят судаки

Большие сундуки.

И часто ходят, чудаки,

Мечтать на чердаки.

…И сам бы жил на чердаке,

Да занят тот чердак.

И сам бы плавал в сундуке,

Но в нём живёт судак!

Стихи у Лёни многокрасочные, многослойные: своя мелодия, свой лад. Мечта, вырастающая из обычного быта. Сказка и действительность причудливо соединяются, при этом сказка пародируется, а действительность обогащают романтические черты. Мезинов-поэт вызывает уважение именно душевной честностью.

Как говорит жена Лёни Валентина, прожившая с Лёшей много лет, «собаки – это последние ангелы на Земле. И всегда в настроении!». К собакам примазались две кошки, брошенные под осень прежними хозяевами-дачниками.

А ещё у них целый год жила большая белая курица. «Вот говорят, – это слова Валентины, – “куриная голова”, “куриные мозги”. Наша была умница. Она на даче втёрлась в дом и не захотела уходить. К осени стала как член семьи. Если зарезать, не поймёшь, ты ешь или тебя едят. Доброжелательная, разговорчивая. Не любит одна быть на кухне, просится в комнату. Сидит рядом и смотрит на меня, на Лёшу. Телевизор смотрела. Снесёт яйцо – несла огромные яйца – кудахчет и крыльями шумит. Мы боимся, что городские соседи услышат. Я её в чулан – и свет выключу. Так она перестаёт шуметь. Снесётся в передней за полой пальто – и ни звука. В конце концов со слезами отдали кучинским селянам. И скучали…»

И мы, знакомые, друзья и читатели Лёши-Лёни Мезинова будем скучать без него.

Хотя – с нами же остались его стихотворения!

Кот и корова

Мой старый кот

Сбежал из дома,

Он у меня с рожденья жил,

Я сам кормил его соломой,

Морковкой свежею кормил.

За ним

Ушла моя корова.

Я сам прогнал её взашей

За то, что глупая корова

Не шла в амбар ловить мышей.

Теперь я

Хлеб жую с водою

И не слезаю с сундука.

Кто мне ведро мышей надоит?

Кто мне наловит молока?

В самолёте

Когда ты сядешь

В самолет,

И он

Покатится

Вперёд,

И вспыхнут

На табло огни:

Вниманье!

Пристегнуть ремни!

Не спрашивай,

Зачем они,

А самолёт свой...

Пристегни!

Иначе,

Видишь ли,

Малыш,

Один ты

В небо

Улетишь!

Ну и кому,

Скажи,

Охота

Лететь вот так…

Без самолёта?

Тритоны

В водах тихого затона

Пели песни

Три тритона.

Первый звался ХАРИТОНОМ,

Пел

Красивым БАРИТОНОМ.

Славно пел

Тритон Антон,

Был он тоже баритон.

Но у третьего тритона

Голос ниже

На ТРИ ТОНА

А уж если у тритона

Голос

Ниже

Баритона –

Значит, это МОЩНЫЙ БАС!

Вот и весь рассказ.

Сом

Жил в речке одной

Преогромнейший сом.

Он был так огромен,

Велик

И весом,

Что даже лягушки,

Увидев сома,

От страха

Сходили с ума!

Он был добряком

Преогромнейший сом,

Великий любитель

Купаться!

Любил кувыркаться

В воде колесом

И в тине усами

Копаться.

Ещё он любил

По утрам собирать

Упавшие звёзды

В речушке.

Поверьте!

Напрасно сходили с ума

От страха

Речные лягушки.

Сома-силача,

Великана сома

Не стоило им опасаться.

Был сом так огромен,

Велик и весом,

Что просто

Стеснялся

Кусаться!

Кукла Фёкла

Тучи по небу бежали,

Тучи солнышку мешали.

Рос грибок,

И цвёл цветок,

И с цветком

Играл щенок,

И сидела около

Чья-то кукла Фёкла.

Струйки с неба побежали,

Стёкла в доме задрожали.

Мок цветок,

И мок грибок,

Мок щенок,

И мокла

Чья-то кукла Фёкла.

Возле дома

У крылечка,

Скачут капли,

Льётся речка...

Дождь цветку

Умыл глазок,

Он грибку расти помог.

С головы до самых ног

Стал пушистее щенок.

И сидела сохла

Чья-то кукла Фёкла.

Картина

По мотивам великобританского фольклора

В старом чулане,

Где пыль с паутиной,

В тёмном углу

Отыскалась картина.

А на картине –

Речка и дом.

Тётушка Дженни

И дядюшка Том.

Дядюшка Томас

Сидит на реке,

Дядюшка

Удочку держит

В руке.

А на крылечке

Тётушка Джен

Варит повидло,

А может быть, джем.

Годы бегут

Над соломенной крышей,

Шепчутся в погребе

Толстые мыши:

Что ж это,

Что ж это будет?

Скоро ли дядюшка

Рыбы наудит?

Что приготовит

Почтенная Джен –

Может, повидло?

А может быть, джем?

В творчестве Лёни Мезинова, по словам одного из его друзей, «стихи и проза сплетены в разножанровую мозаику, причудливую и гротесковую, в яркий калейдоскоп парадоксов, “сталкивание лбами” метафор и словесных смыслов как преобладающий литературный приём. Своеобразный “мовизм” задорных шестидесятых годов. А сколько ещё разбросано “Лёшиного” по разным книжкам для детей – и своих собственных, и переводов (а зачастую это почти самостоятельная вещь, “по мотивам”!) других замечательных авторов нашей когда-то столь большой и дружной страны».

В библиотеках книги Леонида Антоновича есть. Есть его произведения и в интернете. Будем же мы и впредь читать произведения этого замечательно, доброго и мудрого человека. И вспоминать его слова: «Ведь правда – жили мы, радовались жизни! Вы, нынешние, ну-тка!».