В конце апреля 2023 года я снова обозначился, откликнувшись на вакансию по своей специальности в Медботе ЧВК Вагнер:

– В мае могу приехать, поработать в компании.

– Хорошо. Поедете в Светлодарск или в Бахмут, на Рюмку. Не переживайте, там под землёй – самое безопасное место. Смотрите сами, если что – можете сразу отказаться.

 Я прислушался к себе – вроде нигде не ёкнуло, значит, всё в порядке, можно ехать. Но если бы я и почувствовал, как вдруг засосало под ложечкой, то, наверное, счёл бы это за проявление здорового голода. Одним словом, я обрадовался предоставленной возможности поработать врачом в самом Бахмуте, в ЧВК, которая тогда, на пике своей популярности, была у всех на слуху.

Коллектив врачей в медгруппе Вагнер собрался очень разнообразный, каждый со своим клиническим опытом, но каждый из нас был одержим общей идеей помощи раненым, формирующей единый вектор силы.

О том, кто где работал до заключения контракта с ЧВК, можно было догадаться по тому, кто как выполнял свой функционал и мог на врачебном обходе или консилиуме рассказать, что происходит с раненым, какова дальнейшая тактика и перспективы лечения. Обращение друг к другу по позывному нивелировало возрастные различия и прошлые заслуги согласно учёной степени, врачебной категории и выработанному медицинскому стажу и предполагало завоевание положения и авторитета с нуля.

Примерно через неделю поток раненых увеличился раза в два, и мы догадались, что начался анонсированный полгода назад «контрнаступ сбройных сил», на «зустричь» с которым я сюда и приехал.

Как раз с передовой доставили раненого с торакоабдоминальным ранением (в грудную клетку и в живот), которое во время транспортировки сопровождалось острой массивной кровопотерей с развитием геморрагического шока, то есть частым слабым пульсом и низким артериальным давлением. В операционную его закатили уже с агональным дыханием, без пульса и давления, то есть в состоянии клинической смерти. Мы начали сердечно-лёгочную реанимацию (СЛР): я – непрямой массаж сердца, мой друг Прилив быстро заинтубировал (поставил трубку в трахею) и подключил пострадавшего к ИВЛ. Доктор Шунт поставив катетер в подключичную вену, начал вводить адреналин и вливать кровезаменители.

Вы в курсе, что такое «тоннельное зрение»? В практике анестезиолога-реаниматолога – это когда он видит только показатели на мониторе и не замечает, что происходит вокруг. Так, в процессе непрямого массажа сердца, фиксируя на ЭКГ-мониторе только фибрилляцию желудочков (несинхронные сердечные сокращения), я не заметил, как за моей спиной хирурги уже начали операцию: разрез, лапаротомия, зажимы на ворота размозжённых селезёнки и левой почки и – остановка внутрибрюшного кровотечения. Фельдшер за это время успел сгонять в реанимацию за дефибриллятором. Набираю на бифазнике заряд 200 Дж, чтобы никого не стукнуть током, командую «От стола!» и слышу за спиной:

– Что значит «от стола»? Мы оперируем.

У главного хирурга Радуцея в это время, видимо, тоже было включено тоннельное зрение, и он не понял, что оперирует на трупе, а алая кровь, бьющая из повреждённых артерий органов брюшной полости, обеспечивается адекватным массажем сердца и вентиляцией лёгких со 100-процентным кислородом.

– Отпрыгни, щас током жахну! – Я потерял субординацию. – От стола!

Отпрыгнули все. Я сказал:

– Разряд! – и жахнул двумястами джоулей.

Больной подпрыгнул и завёлся, то есть у него восстановилась сердечная деятельность…

– Появился пульс на сонной артерии, ритм синусовый, давление поднимается, – оценил друг Прилив и обратился к хирургам: – Продолжайте!

Больной, на наше счастье, завёлся с первого раза: на мониторе пошёл синусовый ритм, и на сонной артерии стал пробиваться пульс.

– Реанимация 82 секунды, – сказал потом брат-травматолог, который, будучи не занятым в этой операции, включил хронометр.

По дренажам из брюшной полости продолжала поступать кровь и, несмотря на то что суммарно уже было перелито по 10 доз донорской эритроцитарной взвеси и размороженной плазмы, гемоглобин снизился до критического. Главный хирург Радуцей уже приказал Родосу снова «точить ножи».

Но их остановил старший реаниматолог Амирхан, который открыл журнал учёта потенциальных доноров и начал поочерёдно вызывать их по рации в соответствии с совместимостью к реципиенту по группе крови и резус-фактору.

Много позже, вспоминая этот случай, я думал, что, в соответствии с законом боевого братства, весь ходячий и стреляющий банк крови, состоящий из медиков и бойцов ЧВК, по системе сообщающихся сосудов стремился к равномерному кровенаполнению среди всех братьев по оружию. То есть по просьбе реаниматолога каждый, кто подходил по группе и резусу, мог отдать свою дозу крови раненому товарищу. При этом истекающий кровью реципиент мог принять по 500 мл крови от каждого из незнакомых ему доноров, различающихся по возрасту, социальному статусу и вероисповеданию.

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2025
Илья - оформление и программирование