Как звучит музыка счастья?

Лариса Кеффель. «Парафраз на тему Леграна». Роман. – М.: Издательство «У Никитских ворот», 2025. – 192 с.

В новом романе Ларисы Кеффель музыка действительно звучит. Это стало понятно с первых страниц романа. Я не только поняла это, а услышала мелодии. Когда же перевернула последнюю страницу романа, то сразу не сообразила, надо ли мне радоваться или огорчаться? Радоваться за судьбу героев, ведь финал романа романтически прекрасен? Или огорчаться, потому что книгу я дочитала, а так хотелось узнать о том, что будет с героями дальше? Давно я не испытывала таких эмоций. Наверное, в первую очередь потому, что время действия романа мне знакомо. Да что там говорить, это время моей молодости – 1982 год! Хотя для тех чувств и эмоций, о которых говорит автор, годы и время значения не имеют. Они вечны.

Когда-то Юрий Трифонов писал: «Надо ли вспоминать? Бог ты мой, это так же глупо, как: надо ли жить? Ведь вспоминать и жить – это цельно, слитно, не уничтожаемо одно без другого и составляет вместе некий глагол, которому названия нет». А по мнению Ларисы Кеффель: «Наша память – идеальная “машина времени”, реконструктор прошлого. Недостаток лишь один – кнопка STOP не предусмотрена. Только PLAY. Память безжалостно и скрупулёзно, не считаясь с нашими протестами, заставляет нас проигрывать снова и снова всё сначала тогда, когда мы уже в середине и даже в конце пути».

Время героев Ларисы Кеффель – это правда и красота. А ещё любовь! Это чувство захватило и Монахова, и Элеонору внезапно и осталось с ними навсегда.

«Вот оно, единственное утешение в жизни – любовь!», – это цитата из Ги де Мопассана.

Но разве любовь – утешение?

Вспомним Пушкина:

Когда б вы знали, как ужасно

Томиться жаждою любви,

Пылать – и разумом всечасно

Смирять волнение в крови...

Что ж, у всех это чувство – если оно искреннее, а не иллюзорное, очень разное по силе эмоций. Как и у героев Ларисы Кеффель.

Роман начинается с встречи главных героев через много лет, и только потом писательница опишет то, что происходило с ними за годы разлуки. В переплетении событий Лариса Кеффель покажет не временную, а чувственную суть их отношений, их житейские метания – с сомнениями, раскаяниями, мечтами. И подробно расскажет о характерах и жизни своих героев.

Узнав, что герой носит фамилию Монахов, я сразу вспомнила любимый мною МТЮЗ, где идет спектакль «Улетающий Монахов». Даже возникло удивление: когда успели поставить? Но Монахов оказался другой, хотя в чём-то похожий на героя Ларисы Кеффель. Надо же! Сколько возникло ассоциаций и сравнений при прочтении новой книги писательницы! Кого я только не вспомнила, читая этот роман. И эмоции меня захватывали самые разные. И радость, и волнение, и такое щемящее чувство безвозвратно ушедшей молодости.

Хотя, пожалуй, самое сильное впечатление оставил Ленинград. Не Санкт-Петербург нынешний, а именно Ленинград 80-х. Город тех лет мне прекрасно знаком. С середины 70-х я бывала там регулярно, мне есть что вспомнить.

«Как же всё начиналось?

Вокзал. Поезд. Ночные фонари перрона, и вот уже замелькало всё. Поплыло назад скопление огней. Людей, поездов, ждущих отправления. Встречающих и провожающих, плачущих и смеющихся. Всё смешалось в огромный ком, который ещё несколько минут маячил за последним вагоном нашего быстро убегающего временного дома, пока не погас яркой точкой на синем фоне проносившихся за окном заснеженных полей».

Мой Ленинград когда-то тоже начинался с отъезда из Москвы, правда, не зимой, а осенью. Но питерская погода что осенью, что зимой почти всегда одинаковая. Хмурое небо, опускающееся на архитектурную красоту улиц, сливается с серостью асфальта в конце прямых магистралей, серые облака и мелкий дождик в этом городе – нормальное явление. А если вдруг прорывается лучик солнышка – это такое счастье! Но почему-то тоскливость погоды никого в Питере не удивляет, хотя к ней, конечно же, нам, москвичам, надо привыкнуть. И когда это перестает раздражать, начинаешь чувствовать себя питерским жителем и даже гордишься таким ощущением.

Город встретил героиню романа точно также, как и меня когда-то! И ощущения своих тех лет я вспомнила с точностью до мелочей.

«Я смотрела на город, показавшийся вдали. Каким он будет, какие воспоминания останутся у меня от встречи с ним, что за люди войдут в мою жизнь? При этой мысли сердце моё тревожно забилось. Ну ведь действительно страшно! Нас всегда пугает неизвестность.

Яркая точка росла, разрасталась в большой светящийся шар, который катился на нас, всё ближе, ближе, проявляясь в рассветной мгле очертаниями пригородных стаций, товарных вагонов, путевых будок, вокзальных построек. Складывалось такое впечатление, что я снова возвращаюсь в Москву, домой, но я знала, что это иллюзия. Это чужой город, и мне было так одиноко, тревожно, уже хотелось не мечтать и гадать, а обрести твёрдую почву под ногами и в физическом, и в душевном смысле».

Хотя у меня не было в Ленинграде никаких романтических встреч, а потому, читая роман, я только видела город и сопереживала героям. Опять захотелось процитировать классику, но уже Анну Ахматову. У неё с Ленинградом как раз связаны сильные чувства:

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.

Очертанья столицы во мгле.

Сочинил же какой-то бездельник,

Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки

Все поверили, так и живут:

Ждут свиданий, боятся разлуки

И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,

И почиет на них тишина…

Я на это наткнулась случайно

И с тех пор всё как будто больна.

В романе, конечно же, мы видим не только любовные перипетии. Автор на чувства своих героев проецирует все человеческих отношения.

Особая линия в развитии сюжета – жизнь русского человека на чужбине. Не скажу, что автор говорит об этом подробно, скорее касается как бы пунктиром. Всё-таки характер героев и их непростые судьбы волнуют писательницу гораздо больше, чем условие жизни наших соотечественников за рубежом.

Жизнь Монахова в России Лариса Кеффель показывает яркими мазками живописца, как будто пишет маслом по полотну – размашисто и свободно. А вот жизнь и, что важно, творчество архитектора и художника в его «новой жизни», вдали от Ленинграда, при всей его свободе созидания у писательницы кажется все же не полётом ввысь, а удачным расположением объектов в пространстве территории. Да, творчество Монахова оригинально и необычно. Но оно – вот тут, на выставке. Пожалуйста, все смотрите и оценивайте новаторство и необычность подхода мастера.

Подруга героини Муся вызвала у меня искреннее сочувствие. А как описаны её родственники, образ жизни? Дружеские отношения подруг, трагичность ухода Муси – всё это вызывает неподдельно-душевное сопереживание читателя.

Юрий Трифонов в очерке, написанном в 1959 году, который назывался «Правда и красота» писал: «Чехов писал не о человечестве, но о людях. Его интересовало не бытие человека, а жизнь его. Жизнь одного, конкретного человека: например, дяди Вани. Все дяди Вани мира ответили трепетом и слезами, когда он написал об одном из них».

Не скажу, что все Монаховы ответят трепетом и слезами, прочитав роман Ларисы Кеффель. Но без сомнения многие не только творцы, но просто читатели герою писательницы позавидуют. Ведь такие чувства, какие испытал он, не многим дарит судьба.

Александр Куприн когда-то написал в «Гранатовом браслете»: «А я хочу сказать, что люди в наше время разучились любить. Не вижу настоящей любви. Да и в моё время не видел!».

А Лариса Кеффель её, любовь, увидела. И нам повезло, потому что она её показала. А уж как повезло Монахову и его Элеоноре в том, что они это испытали, остается только догадываться.

В предисловие к книге Ларисы Кеффель сказано: «Стиль романа словно соткан из разных литературных субстанций. С одной стороны, он вполне сентиментальный, даже глянцевый, с другой стороны, уровень поднимаемых проблем совсем из другой страты. Это выделяет его из жанра, делает частью большого литературного процесса. Все персонажи развиваются, арки персонажей создают целую конструкцию, целый мир, где было всё, но есть надежда на счастье».

С эти нельзя не согласиться.

Проза автора захватывает, правда жизни иногда кажется печальной и даже в чём-то безжалостной. И всё же физически ощутимая красота и отношений героев, и творчества – как составляющей их существования – не срежиссирована писательницей жёстко и своевольно. Она прочувствована Ларисой Кеффель и услышана в музыке, которая звучит в романе. Именно звучит, хотя автор и для музыки находит слова.

«Играла музыка – наминская вариация „Шербурских зонтиков“. Сначала почти школьный, аккуратно выговариваемый певцом, затем
всё убыстряющийся французский. Словно захлёбывающийся. Но в последний момент всё-таки успевающий, попадающий в такт».

Ларису Кеффель включила в свой роман дневник Элеонора, который Монахов читает как книгу её воспоминаний. Это придает особый эмоциональный шарм повествованию. И даёт такой сильный ностальгический эффект читателю, особенно тем, кому есть что вспомнить из прошлой жизни. А уж если время и место совпадают, то иногда хочется едва ли не заплакать. И это прекрасно! Ведь в жизни многое мы пережили, а о чем-то, не сбывшемся, остается только мечтать. И не всем, как героям Ларисы Кеффель, дано такое чувство.

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Это слова Эдуарда Асадова о счастье! О счастье, которое возможно. А иногда, как и у героев романа Ларисы Кеффель, не только возможно, но и очевидно. К своему счастью они шли долго, трудно.

Но судьба дала им шанс на будущее! И это награда за верность!