«Молнией мелькнувший миг…» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Памяти Ж. Леметра

Спектроскопическое разбеганье

Галактик – расширенье есть

Вселенной, ибо мирозданье

Звучит, как музыка и весть.

В иезуитских дебрях можно

Блестяще ум отшлифовать.

Леметра мысли блещут мощно,

Им глубиной дано сиять.

На первой мировой героем

Священник будущий предстал.

Артиллерист… И рвался с воем,

Со скрежетом тугой металл.

Путь дальше, славой перевитый.

Леметру мирозданья код

Открылся… Формулы с молитвой

Дают великолепный плод.

Священник в недрах Ватикана,

Чья академия наук

Переплетала неустанно

Науку с верой, узел туг.

Миры проносятся над нами,

И, отражаясь в нас, они

Зовут за небо с облаками,

Туда, где вечности огни.

До расширения гораздо

Большого взрыва вещество.

О, во вселенной нет балласта,

Чтоб сбросить, раз полёт, его.

Полёт, парение пространства.

И расширенье – из чудес,

Понять до йоты вряд ли шансы

Имеем… Вот хорал веществ,

Вот их симфонии и фрески,

И эпос эпосов звучит.

Леметром постиженье бездны

Включает строй благих молитв.

Шары большого взрыва, знаки,

И сингулярность тайных строк

Творения: ничто во мраке

Не будет: свет всегда высок.

***

Классический доходный дом,

Он крышей в облака упёрся.

Изрядно плазма жизни в нём

Бурлила, ведомого свойства.

Он в тыща девятьсот шестом

Построен капитально. То есть

Моё десятилетье в нём

Рассказик. Даже и не повесть.

Каляевская 35 –

Тогда такой был адрес, помню.

Брожу у дома я опять,

Былого ощущая волны.

Мы в коммуналке жили здесь,

Была просторна и роскошна.

Скандалы, склоки, злоба, спесь –

Всё выдумано. Или ложно –

Все дружно жили. Старый дом

Великолепный обхожу я.

Пространства грандиозный том,

В нём жизнь воображу чужую.

Мальчишка с папой из подъез-

да выйдут – я себя узнаю.

Мне восемь, или девять есть?

Не понимаю, веря маю.

Карнизы дома. Голубей,

Как строчек нотных – предовольно.

Сегодня небо веселей

Воспоминаний: с ними больно:

Коль хороши, в них не попасть,

Обратно в детство нет дороги.

Плохие стёрлись. Ну а власть

Судьбы всего страшней в итоге.

Насуплен дом. И вместе с тем

Великолепно благодушен.

И я читаю майский текст

Листвы, давно не грезя будущим.

Риманово пространство

В урне на площадке детской каллы

Белизной сверкают алебастра.

Мелкие в траве найдутся камни

Риманова сложного пространства.

Римана пространство будто слепок

С мыслей сущностей не представимых.

Точно ли угадано? Иль слепо

Мечешься в проулках данных мнимых?

Сумерки. Один малыш играет

С папою в песочнице. И каллы,

Белизна которых не смущает

Воздух выцветающий ни мало.

Мы у геометрии, по сути,

Все в плену. В домах зажгутся окна.

Вероятно, всякий ум пасует,

Жизни всей представивши волокна:

Чрезвычайно их многообразье.

Кто отправил в урну каллы эти?

И малыш уйдёт с отцом… Но разве

Вечер больше помыслов о свете?

Ночь – и та лишь варианты света.

Круговая панорама жизни

Будто с высшим планом сверка – сверка

Оная точна, как плач на тризне.

***

Формула Циолковского, как мёд

Из небесных сот – всего две капли,

Или три легло в неё: чтоб кануть

Люди в бездну бытовых забот

Не могли, чтоб воссиял полёт.

Формула сквозных фиалок неба.

Межпланетных арок мудрый свод,

Вензеля, мерцающие нежно.

Вот протопресвитер Фарадей

Служит в церкви, завершив работы.

Многажды обогатив людей.

Знания есть путь к мечтам свободы.

Так, монизм вселенной человека

И растит – для золотого века.

***

Молнией мелькнувший миг

Превратил в десятки книг.

Пролистните жизнь мою,

Смерти свет покуда пью.

***

Сок ликвора – и лад крестильных вод…

Крест дан моделью человека.

Мозг, чей чрезмерно сложен код,

Улавливает верный вектор,

Руководим не через сум-

му символов: энергий суммой

Руководим, дающих ум.

Как сложно завернул всё сущий.

С крещеньем ликвор совмести.

Физиологии законы

Из Ветхого извлечь, в пути

Не труся, попадая в зоны

Темнот – возможешь ли, когда

Среда обыденна окрестно?

Но мир – волшебная среда,

Как небо – световая бездна.

***

Со званьями, брадаты, седоусы

Учёные мужи – смешно внимать

Монаху, чьи нелепые турусы

Об опытах нельзя истолковать

Иначе, как ошибки, заблужденья.

Что о горошке долго говорит?

Зевают. Свет покуда ярок денный.

И пышен городской из окон вид.

Богата Австро-Венгрия покуда.

А в обществе учёном был доклад

О чуде знанья нового. Но чуда

Не поняли, услышать не хотят.

Молился ли о пониманье Мендель?

Устал, вернулся в келью. Завтра вновь

Работать будет, помещённый между

Прозрением и косностью умов.

***

Мельхиоровые облака,

Как вода летейская играют.

Тексты Библии в себя вбирают

Мир, увы, не понятый пока.

Что кристаллы созревает мозг.

Ствол его – от мирового корня.

А идея мира – траектория

Мыслей Бога: к ним едва ли мост

Выстроить способен человек.

По евангельским ступеням если

Подниматься, даже сидя в кресле,

Мира очевидней станет верх.

Мельхиоровые облака,

Изумрудные блестят деревья.

Мир заложник разного движенья,

Как поэт – стиха.