Не нужна Украине независимость

14/03/2017  Гетман Богдан Хмельницкий в 1630-х участвовал в войне Польши против России на стороне поляков, а в 1654 г. уже присоединял Малороссию (Украину) к Великой России. Понимал, где будет лучше.

В 1954 г. в честь 300-летнего юбилея воссоединения с Россией и в знак признания дружбы русского и украинского народов Украина получила в подарок Крым.

В 2014 г. Крым от Украины ушёл в Россию. Нет дружбы, нет и Крыма. Вслед за Крымом ушёл Донбасс. Украинские патриоты, не знающие, что было не то что 200-300 лет назад, а 10-20 лет назад, вознегодовали, и опустились в бездну русофобии. Крики про независимость и самостийность, которую-де Украина никому не отдаст, не стихают до сих пор. Украина борется против России (или верит, что борется), и клянётся, что не отдаст ни пяди своей земли.

Давайте подумаем: не лучше было бы Украине вовсе не иметь независимости, чем иметь такую? Что особенного и неповторимого даёт эта независимость простым украинцам, кроме бешеных цен на коммунальные услуги и кучку воров во власти?

В 1990 г., я хорошо это помню, миллионы украинцев считали Бандеру и Шухевича палачами, не спешили расставаться с партбилетами и слово "украинец" считали почти синонимом слова "русский". В 2017 г. те же самые украинцы верят в декоммунизацию и басни о российских агрессорах. Некоторые уже начинают подозревать обман, но не все. Многие ещё верят сказкам Вятровича и Порошенко.

А если бы в 1991 г. Украина не стала независимой, а осталась с Россией в одном государстве, разве чувствовали бы украинцы какое-то насилие над собой? Если его не чувствовал Хмельницкий, почему должны чувствовать сегодняшние украинцы? Нет. Они бы сейчас пели российский гимн, который, одновременно, был бы украинским; считали жителя Москвы или Сахалина таким же земляком, как киевлянина или львовянина; считали бы своими не только Карпаты, но и Урал с Курилами; служили бы в российской армии, как крымчане; считали бы по-прежнему Бандеру и Шухевича палачами и нацистами.

Словом, они были бы россиянами. И территория Украины бы не уменьшалась, потому что не было бы национализма и бандеровщины, а была бы идеология "цветущей многосложности" и мирного сосуществования всех народов, от Закарпатья до Тихого океана.

И не было бы нужды Крыму и Донбассу брать в руки оружие, чтобы защититься от засевшего в Киеве преступного режима. И царил бы мир и дружба между Донецком и Львовом, потому что за пропаганду национальной розни тягнибоки, билецкие, яроши мёрзли бы где-нибудь в тайге на нарах. Некому было бы пудрить мозги простым украинским гражданам, которым все равно, какую зарплату получать - хоть в гривнах, хоть в рублях, лишь бы она была достойной.

И все, что сейчас украинцы считают чужим и российским, они бы считали своим родным, украинским и российским, одновременно. Украинские космонавты летали бы в космос с российскими; украинские учёные плодотворно трудились бы с российскими; украинские спортсмены были бы, одновременно, российскими, как российские - украинскими, потому что это была бы одна страна и один народ.

Украинцы цепляются за горе-независимость, пока им это внушает украинский телевизор. Ведь были же почти все взрослые украинцы коммунистами в 1990 г., а сейчас почти все они - антикоммунисты. Телевизор повлиял.

Раньше почти все украинцы чествовали ветеранов Великой Отечественной и презирали вояк ОУН- УПА. Сейчас, чуть ли, не наоборот. Телевизор повлиял. Раньше украинцы не видели в россиянах врагов, а потом начали подозревать, что россияне жируют за их счёт. Мысль идиотская, тоже подсказанная украинским телевизором.

Заберите у среднестатистического украинского русофоба телевизор, и через год это будет нормальный уравновешенный человек.

Не нужна Украине независимость. От неё Украине только хуже. Лучше только тем, кто от этой независимости кормится. Украина , вооружившись пещерным национализмом, ушла от России, растеряв по дороге Крым и Донбасс.

Но у Украины есть ещё шанс увеличить свою территорию на миллионы квадратных километров - присоединиться к России. И тогда снова для украинцев все станет своим, от Карпат до Тихого океана.