Давно минули времена… / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

КАЗАРНОВСКИЙ - обложка.JPG

Марк Казарновский. «Каждому – по вере его». – Санкт-Петербург, «Алетейя», 2016.

Марк Казарновский представил на суд читателей свою новую, десятую книгу. Он родился и вырос в Москве, работал на Дальнем Востоке. Профессионально занимался биологией моря, участвовал в океанографических экспедициях. Сейчас живет в Париже.

Новая книга собрана из разноплановых рассказов. Первая часть «Дни и ночи человека советского», что видно уже из названия, это рассказы о жизни в 30-40 гг. в СССР. Ну, сказано, конечно, слишком масштабно, на самом деле все гораздо проще. В первую очередь автор рассказывает о жизни в те годы, перенося на страницы книги свои детские впечатления. А есть о чем вспомнить, ибо семья его была в центре событий тех лет. Как жили? О чем думали? О чем мечтали? Несмотря на старания автора мыслить глобально, рассказы все равно получились очень личными, если можно так выразиться. Так в этом их и ценность. Чувствуется, что не понаслышке знает Марк Казарновский жизнь в конце 30-х – начале 40-х годов ХХ века.

«Безусловно, все мои рассказы основаны на фактическом материале, в той или иной мере каждый из них – документ эпохи», – говорит автор в предисловии. А документального материала в книге действительно много. И очень интересного. Например, фотография руководящего состава издательства «Крестьянская газета» конца 30-х годов прошлого века, где мы видим отца автора книги (и не только). Впечатляют и фотокопии архивных документов. Казалось бы, это частности – исключение из партии Я.Казарновского (отца Марка) по доносу и его борьба за восстановление в рядах КПСС. Но за этим стоит не только жизнь отдельно взятой семьи, но и жизнь всего нашего государства. Хотя нет, того государства – СССР уже нет.

Для меня особый интерес представляет повесть «Письма» из первой части новой книги Казарновского. Посвящение «Памяти моих родителей. Памяти всех ополченцев 1941 года». Опять же понятно, что автор основывается на архиве своей семьи и приводит письма отца. Но он изучал этот вопрос, точнее, пытался, и в государственных архивах. И с горечью пишет, что нет списков ополченцев, нет фондов ополчения в архивах, уничтожены в период окружения документы полков и дивизий, в том числе – ополченческих.

«Я долго думал, правильно ли рассказывать «всему свету» то, что касается меня и моей семьи. Меня, мальчика, всю жизнь ищущего отца, мамы, тоскующей по погибшему мужу, сестер отца, которые остались без брата и его помощи. Теперь уже на всю оставшуюся жизнь. Но я решил – да, и привожу ниже письма отца, – пишет автор. – Да, это его, такая трагическая кончина. Но таких как он было сотни тысяч. И сотни тысяч мальчиков искали своих отцов. И сотни тысяч вдов до самой своей смерти не смогли забыть своих пропавших. Поэтому мы все, мальчишки 1941 года, ищем всё о наших отцах, безвестно пропавших, убитых, расстрелянных, умерших от голода, тифа, иных болезней. Погибших от бесчеловеческого отношения к ним немцев. Покуда мы помним ушедших в иной мир, они с нами!»

М.Казарновский рассказывает о призыве в ополчение, о сборах на фронт, говорит о том, почему отец пошел в ополчение. И приводит некоторые документы, например, «Положение военного совета», «Боевой и численный состав дивизий народного ополчения» и пр. В сочетании со скупыми словами писем и личными впечатлениями мальчишки, это оставляет очень сильное впечатление…

«Я отдал этот рассказ в печать. Стоял какой-то опустошенный на Монмартском бульваре. Февраль – не лучший месяц в Париже. Темнеет быстро.

Вдруг я увидел две тени, выходящие из переулка. Папа и мама. Конечно – показалось. Тем более, что шел мелкий дождь, похожий на изморозь. И щеки неожиданно стали мокрыми. Что поделать – дождь…»

Вторая часть книги – «Исторические версии» – посвящена нашей российской истории. А уж чего в истории хватает, так это тайн, домыслов, версий и фантазий. Конечно, и о Лжедмитрии написано немало, и о Доме Романовых публикаций хватает. А вот рассказы «Ея императорское Величество Анна Иоанновна и шпынь ненадобный» или «Тайна сия – велика есть», к примеру, касаются тайн и версий совсем не распространенных и мало обсуждаемых в нашей литературе. Особо, пожалуй, впечатлила судьба Анны Леопольдовны и мужа ее, принца Антона Ульриха. Да что говорить, и про аптекаря Фогеря прочитать было весьма познавательно. Тем более что пишет Марк Казарновский легко, живо, увлекательно.

Третья часть книги посвящена теням холодной войны. В русском старческом приюте в Сен-Женевьев де Буа почти в беспамятстве живет бывший советский разведчик Сергей Борисович Фабиев. Четыре года назад он попросил Марка Казарновского записать его воспоминания. Что он и сделал. И опубликовал их, потому как сейчас деятельность Фабиева уже давно не секрет. Тем более что из двадцати лет, ему по суду положенных провести в заключении, двенадцать он честно отсидел. Вот так и живут вместе в русском доме борцы против советского государства, и советский разведчик, отдавший свою жизнь за Союз Советских республик.

«За десятилетие, что я нахожусь в литературе, я приобрел читателей. Их могло бы быть и больше, но «...ленивы мы...» Однако – читают. Даже в США, Израиле, Германии, Австрии, Бельгии. И конечно – в России. Это значит – я им нужен. За что и люблю своих читателей, – пишет М.Казарновский. – Хотя сейчас читают, это всем известно, все меньше и меньше. Поэтому и хочется достучаться до российского читателя. Хочется сказать ему словами подпольщиков: прочел книгу – передай товарищу.

Рассказы Марка Казарновского «легки по стилю, хитроумны по содержанию, в них исконная доброта, которой подчас не хватает современной российской словесности». Это слова из аннотации. Соглашусь с тем, что автор действительно обладает замечательным чувством юмора, «не перегибает палку» в отношении исторических персонажей. Он деликатен, умен и доброжелателен. Марк Казарновский знает чувство меры в работе над историческим материалом, а приводя различные версии, вовсе не настаивает на своей точке зрения. Он дает нам возможность самим делать выводы.

Но, правда, заканчивает автор книгу на грустной ноте, приводя слова Надежды Тэффи. «И сидим мы во Франции, как постороннее тело, как осколок снаряда, с которым, по выражению хирурга «жить можно». Иногда беспокоит, но... на общую жизнь организма почти не влияет».

«Давно минули времена, мною описываемые. Ушли в мир иной участники событий жизни советской в 1930-1970-е годы. Уже нет никого из участников гибельного Московского ополчения 1941 года. По лагерям были рассеяны иные. Но, конечно, далеко не все. Наши мамы жили. И мы, дети, потом юноши, жили и даже счастливо, – говорит Казарновский. – Правда, у мам не проходил «ожог» 1937-1939 гг., но он скрывался от посторонних. И в версиях стародавних лет нет-нет, да промелькнет тоска по потерям, невозможность любви, испуг пажа, что не смог защитить своего императора. А нынче – свобода.

Вот и в Европы приехала совершенно иная «волна». Спохватились – ан поздно. «И зачем мы уехали», – воют по ночам мужики, вспоминая театры и шашлыки, грибы и малину и девушек – да мало ли что войдет в ум от бессонницы, безденежья, безысходности.

Снова вспоминаются строки Надежды Тэффи, прекрасной писательницы XX века. «Оглянулась... и веки видеть буду, как тихо, тихо уходит от меня моя земля...»

Почему уходит от тебя твоя земля? Кто-то гонит? И куда? Ответь! Нет ответа.

Всегда важно знать: где принимают макулатуру. Ведь в современном мире остаётся огромное количество использованной бумаги. Макулатурой можно считать не только прочитанные газеты и журналы, но и старые, ненужные документы, картон и любые остатки бумаги. Главное, что за сдачу макулатуры можно получать неплохие деньги.