Нам нужен новый КГБ, но без прежних ошибок

Похоже, в скором времени нас ждёт очередное масштабное реформирование силовых ведомств. Как пишет одно из столичных изданий, руководство России вознамерилось возродить КГБ, которое будет условно называться Министерством Государственной Безопасности.

Некоторые аналитики даже шутят, что речь идёт даже о большем, нежели былой Комитет — ведь именно МГБ называлось это ведомство ещё при Сталине (с 1946 по 1954 годы), и оно «прославилось» такими громкими делами, как «дело врачей», «Ленинградское дело», «дело Еврейского антифашистского комитета» и т. д. Впрочем, конечно же это только шутка — никто сталинский репрессивный аппарат возрождать не собирается. На самом деле речь идёт о новом ведомстве, которое максимально сконцентрируется на проблемах госбезопаности по самым различным направлениям.

Упомянутое издание пишет, что реформа коснётся не только ФСБ. Якобы принято решение о ликвидации Следственного комитета России, который в последнее время сотрясают коррупционные скандалы. Следствие вернут обратно в Генеральную прокуратуру. Если это так, то это решение мне видится ошибочным. На мой взгляд, отделение следствия от прокурорского надзора в своё время было правильным шагом — ну не может одно и тоже ведомство заниматься и надзором за следствием, и самим следствием! Тем более с точки зрения коррупции вопросов к Генеральной прокуратуре сегодня не меньше, чем к Следственном комитету.

И наверное, достаточно сменить руководство СКР, не затрагивая саму структуру, чтобы навести в нём должный порядок...

Щит и меч

А вот создание МГБ — шаг в верном направлении. В своё время президент Ельцин расчленил бывший КГБ не по причине какой-либо необходимости, а только потому, что ему в полутрезвом угаре постоянно мерещились заговоры чекистов, которые якобы вместе с недобитой партноменклатурой КПСС задумали совершить в стране переворот. Особенно Ельцин истерил по этому поводу осенью 1993 года, во время разгона Верховного Совета, когда ему внушали мысль о том, что мятежным парламентом стояли «агенты КГБ».

В итоге, когда-то единая и мощная структура распалась на множество разных частей, а за ФСБ оставили лишь функции контрразведки и борьбы с терроризмом.

Ельцинский маразм однажды дошёл до того, что он создал свою личную контрразведку — Службу Безопасности Президента, которая занималась исключительно поиском явных и мнимых врагов в самом президентском окружении. Эта структура приказала долго жить в 1996 году, когда под подозрение в антипрезидентском заговоре попал главный ельцинский охранник генерал Александр Коржаков, коего с треском выгнали со службы...

Пришедший к власти в 2000 году Владимир Путин, сам выходец из КГБ, частично вернул на Лубянку выведенные ранее подразделения — Федеральную правительственную связь (ФАПСИ) и пограничные войска. В общем-то это было вполне логично.

Ведь пограничные войска дают ФСБ возможность не только контролировать въезд и выезд в страну. Отныне чекисты держат в поле зрения и экспортно-импортные экономические потоки. В том числе и потоки тех фирм, которые потенциально могут оказывать внешнюю поддержку внутренним врагам России.

Не менее важные задачи стоят и перед лубянскими наследниками ФАПСИ. Именно сотрудники этого ведомства когда-то создавали и до сих пор контролируют систему «ГАС-Выборы», обрабатывающую результаты голосования на выборах всех уровней. Также в их руках осталась и глобальная система социального мониторинга, то есть исследования настроений наших граждан — как известно, система соц.исследований, созданная ФАПСИ, считается самой надёжной и объективной в стране. Значит, Кремль теперь постоянно держит руку на пульсе политической и социальной жизни страны. А это — верное оружие для своевременных манёвров в ходе разного рода политических процессов, особенно выборных кампаний...

В общем, ФСБ со временем стало важным участником политической жизни России, её, так сказать, главным надзирающим оком!

Кстати, буквально сразу после прихода Путина к власти, то есть в 2000 году, к президенту с открытым письмо обратился бывший главный ельцинский охранник Александр Коржаков. Обращение тогда прошло через газету «Аргументы и факты». В этом письме отставной телохранитель предложил президенту возродить советскую госбезопасность в её полном объёме. Коржаков веско аргументировал свои предложения тем, что в стране обострилась криминогенная ситуация, усилились вылазки террористов, появилась угроза потери экономической независимости страны. По мнению Коржакова, со всеми этими непростыми задачами может справиться лишь мощная спецслужба, аналогичная КГБ. И вообще, в непростых российских условиях именно такая единая служба способна противостоять глобальным угрозам — это было доказано самой нашей историей.

Говорят, что письмо Коржакова внимательно было изучено в Кремле, и оно в принципе понравилось Путину. По слухам, он сказал тогда: «Всё правильно, но время ещё не пришло». И Путин был прав. Почти весь свой первый президентский срок он занимался укреплением вертикали власти, отнимая явно неконституционные полномочия у глав субъектов Федерации, среди которых тогда сильны были сепаратистские позиции. И только с 2003 года он начал усиливать лубянское ведомство...

Теперь, похоже, время КГБ наступило. Связано это с началом новой холодной войны и новым глобальным противостоянием с Западом. В таких условиях от врага можно ждать что угодно — и подрывных действий на территории страны, и провокаций на политическом поле, и нападок на государство через террористические вылазки, и атаки в кибер-пространстве...

В общем, на сегодня требуется небывалая и чёткая координация усилий всех организаций, занимающихся проблемами безопасности. А сделать это в рамках раздробленной системы довольно сложно. Вот почему и было, скорее всего, принято решение о создании МГБ.

В состав нового ведомства вернут всё, что осталось от бывшего КГБ — Службу Внешней Разведки и Федеральную Службу Охраны. Кроме того, будут значительно расширены функции нового ведомства — как пишет одно электронное издание, это будет не просто мощная контрразведка, а главный надзирающий за всей правоохранительной системой: вопросы коррупции станут одними из самых приоритетных:

«- сотрудники нового министерства будут не просто сопровождать и обеспечивать расследования уголовных дел, возбужденных по их материалам Следственным комитетом России (СКР) и МВД, но и осуществлять процессуальный надзор за ними;

— МГБ будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах;

— следственное управление МГБ получит статус главка и сможет принимать в свое производство наиболее резонансные, имеющие государственное значение уголовные дела, подследственность которых сегодня закреплена за СКР и МВД...».

Посмотрим, во что это в конце концов выльется.

Мы, конечно, все очень рады за наших силовиков, укрепляющих своё влияние в стране. Однако большинство граждан России от этих преобразований ждут, прежде всего, более результативной работы наших силовых ведомств. Во всяком случае мы все очень надеемся на это. Как надеемся и на то, что классные специалисты-офицеры ликвидируемых подразделений будут и дальше востребованы государством. И не окажутся выброшенными за борт за ненадобностью, как, к великому сожалению, мы уже имели возможность это наблюдать на протяжении последних лет в ходе многочисленных «силовых реформ».

И ещё хотелось бы избежать одного очень печального опыта — не только КГБ, но и его предшественников царских времён.

Мастера провокаций

Это опыт по «втиранию очков». «Втирать очки» своему государству и обществу компетентные органы России научились давно. Пионером же в этом далеко неблагодарном деле можно считать Департамент государственной полиции, появившийся на свет в 1883 году. А предыстория была такова.

Долгое время политическим сыском в России занималось знаменитое Третье отделение при Канцелярии Его Величества российского императора. Однако царь Александр II, увлекавшийся либеральными идеями, в 1880 году упраздняет III отделение «за ненадобностью». Итог такой реформы был печален. Полиция прозевала подготовку покушения на царя революционерами из организации «Народная воля». 1-го марта 1881 года Александр II был убит. Новый император Александр III сделал надлежащие выводы, и деятельность политической охранки была возобновлена. Так и появился Департамент государственной полиции, начавший борьбу с врагами правящего режима.

Руководство Департамента тоже сделало определённые выводы из предшествующих событий.

Во-первых, жандармские генералы поклялись, что больше не дадут царю повода для закрытия или ограничения в финансировании Департамента.

Во-вторых, чтобы поддерживать высокий статус Департамента, нужно было иметь в наличии множество внутренних врагов империи. Чтобы было с кем бороться. А если таких врагов будет недостаточно, то их нужно просто... создавать самим!

Сказано – сделано. Департамент развил бурную деятельность. Создавались липовые «революционные организации», липовые «подпольные типографии», которые Департамент сам же ликвидировал, спеша тут же доложить царю о своих успехах. И цари, сначала Александр III, а потом и Николай II, верили жандармским генералам, отпуская на существование их ведомства весьма солидные суммы денег.

Дело дошло до того, что политическая охранка способствовала созданию самой могущественной за всю историю России революционной организации – партии социалистов-революционеров (эсеров). Эта партия в начале века терроризировала высших чиновников империи, устраивая на них бесконечные покушения. А возглавлял террористов Евно Азеф, давний агент Департамента полиции.

Именно Азеф организовал убийства министра внутренних дел фон Плеве и московского градоначальника великого князя Сергея Александровича. С помощью этих убийств Департамент решил двойную задачу: а) лишний раз доказал необходимость своего существования и б) устранение министра внутренних дел дало «зелёный свет» для стремительной карьеры многим жандармским офицерам, которых до того зажимал фон Плеве.

Кроме того, Департамент втянулся в разного рода политические интриги царского двора. В 1911 году в Киеве был застрелен самый выдающийся государственный деятель эпохи Николая II премьер Пётр Аркадьевич Столыпин, которого ненавидели прежде всего в царском окружении. Убийцей стал полицейский провокатор Мордухай Богров. А за его спиной маячила фигура шефа киевских жандармов полковника Николая Кулябки. От него же, в свою очередь, тянулась ниточка к главе Департамента генералу Сергею Белецкому...

За всеми этими грязными играми Департамент прозеал ту силу, которая в конце концов угробила Российскую империю. Департамент не заметил заговора членов тайного масонского ордена, куда входили многие министры империи и либеральные депутаты Государственной Думы. Эти-то люди и свергли в феврале 1917 года царский режим. В стране наступил хаос, и через полгода к власти прорвались большевики, которых Департамент не воспринимал как серьёзную силу, полагая, что они играют в революционном движении второстепенную роль...

Западные агенты сидели в верхушке КПСС

В советские годы аналогом Департамента стало 5-е Управление КГБ СССР, именовавшееся Управлением по защите конституционного строя. На него возлагалась борьба с террористами, диссидентами и прочими недругами Советской власти. Вплоть до крушения Советского Союза это Управление возглавлял генерал Филипп Денисович Бобков.

Как и Департамент полиции, 5-е Управление занималось откровенным очковтирательством, стараясь выбить из государственной казны побольше денег на своё существование. Главными врагами государства, по мнению сподвижников Бобкова, были недовольные деятели культуры, которых пачками высылали за границу, немногочисленные правозащитники, регулярно упекавшиеся в психушки, плюс молодые люди, которые попадали в лагеря за анекдоты про Брежнева, да за любовь к западному образу жизни. Как и Департамент, КГБ плодило фальшивые диссидентские организации, в чью сеть чекисты старался завлечь побольше недовольных людей...

Главной же гордостью Бобкова стали обширные списки гэбэшных стукачей, среди которых оказалось немало известных уже в новой демократической России людей — вроде бывшего главного телеведущего НТВ Евгения Киселёва (обитающего ныне на Украине).

При этом Бобков не увидел (или не хотел видеть?), что настоящий враг Советской власти свил себе гнездо в верхушке правящей партии – КПСС. Именно там проводили свою антигосударственную деятельность такие агенты западного влияния, как «архитектор перестройки» Александр Яковлев, министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, да сам генсек Михаил Горбачёв. Бобков ничего не предпринимал, как того требовала присяга чекиста, для пресечения деятельности Яковлева и Ко!

Впрочем, генерал служил не государству, не народу, а именно партийной верхушке, с чьей руки кормился. Видимо поэтому он, в 1991 году спокойно ушел в отставку, захватив с собой часть «списка секретных сотрудников». А с 1992 года он уже служил новому хозяину – вице-президенту «Всемирного Еврейского конгресса» Владимиру Гусинскому, по слухам, за 10 тысяч долларов в месяц. Если принять за истину утверждения, что Гусинского долго спонсировали американцы, в том числе и спецслужбы США, получается, что и Бобкову платило... ЦРУ?! Не в благодарность ли за «плодотворную работу» 5-о Управления?

... Увы, как утверждают знающие люди, спецслужбы новой России отчасти пошли по той же тропке, что и их предшественники. Возьмём для примера борьбу с терроризмом. Наши «органы» фактически проспали начало террористической эпохи. Прежде всего потому, что на проблему зарождающегося терроризма, пришедшего с Кавказа, все 90-ые годы мало обращали внимания.

Один офицер ФСБ рассказывал мне, что в 90-ые перед Службой поставлена задача главным образом следить за русским национально-патриотическим движением и коммунистами. То есть за политическими противниками режима Бориса Ельцина! Эти слова в принципе подтвердил и один из бывших замов директора ФСБ Валентин Зорин, сказавший в 1998 году в интервью «Комсомольской правде», что приоритетом разработки чекистов являлись «русские фашисты». А вот о чеченских сепаратистах, о нашествии на Кавказ исламских радикалов из арабских стран он даже не помянул, хотя уже к тому времени прогремели теракты в Будённовске и Кизляре!

Словом, в напряжённой борьбе с политическими оппонентами Ельцина наши компетентные органы как-то не заметили подрывной работы ваххабитов. Буквально за год до трагических августовских событий 1999 года в Дагестане бывший главный чекист страны, а тогда министр внутренних дел Сергей Степашин посетил ваххабитские села Карамахи и Чабанмахи и там, стоя чуть ли не в обнимку с увешанными оружием исламскими фанатиками, заявил, что «ваххабизм не является экстремизмом». Дорого же нам пришлось затем платить за такое степашинское «миротворчество»!

Не хотелось бы повторения столь печального опыта. Наши высшие власти должны чётко уяснить себе, что что без реальных приоритетов в преодолении реальных угроз для нашей национальной безопасности никакие МГБ Россию в случае чего точно не спасут...