***
Нас ждёт одинокая старость,
Тебя, и меня, и все тех,
Кто счастливо жил, был всем в радость,
Кто славу имел и успех.
Всех ждёт эта тяжкая мука,
Кто долгие ночи не спал,
Детей воспитал, нянчил внуков,
Всего им себя отдавал.
И тех, кто был жаден не в меру,
Кто лишних не жаловал ртов,
И тех, кто построив карьеру,
Добился высоких постов.
Кто вечно заламывал руки
И громко кричал: «Как нам быть?»
Кто черпая мудрость в науке,
Учил всех, как надобно жить.
И тех, кто всё-всё понимая,
Готовился к старости, но
В конце, ни на что невзирая,
Остался один всё равно.
***
Люблю холодной осени красу,
Деревья с оголёнными ветвями,
Последнюю опавшую листву,
Что сладостно шуршит под сапогами.
Люблю последний, почерневший снег,
Что прячется в оврагах и ложбинах,
Где солнца нет, тепла почти что нет
И в мае, но который, всё едино,
Растает через пару-тройку дней,
Сойдёт везде. Но больше всех люблю я
Надёжных, повидавших жизнь людей,
Готовых, не страшась и не пасуя,
За ближних головою лезть в петлю,
Кто полон к ним любви и состраданья....
Зато, кого я точно не люблю,
Так это молодых и слишком ранних.
***
Умейте радоваться жизни,
Воздав Всевышнему хвалу,
Премудрости её коллизий,
Её домашнему теплу.
Её мелодиям и краскам,
Её причудливым мазкам,
Её урокам, бурям, встряскам,
Что пережить придётся вам.
И таинству её обрядов,
И логике её вещей,
Не потому, что так и надо,
А просто так и вообще.
***
«У бурмистра Власа.
Бабушка Ненила»...
(Мы из старших классов
Помним, как всё было),
«Лесу попросила»
«Починить избёнку»,
Только позабыла,
Видно старушонка,
Кто тут самый главный.
«Нет!» – сказал бурмистр,
Как в Крыму недавно
Наш премьер-министр.
Ну а что Ненила?
Не на ту напали,
Власу заявила:
«Вот приедет Барин,
Самый-самый главный,
Погоди бурмистр,
Не какой-то там вам,
Не премьер-министр».
В город, (там Wi-Fi ведь),
Поспешила срочно,
Чтоб письмо отправить
Барину на почту.
«С Барином не страшно», –
Думает Ненила...
Ведь Россия наша
Мало изменилась.
***
Русские с турками – братья навеки.
Путин в России, у них Эрдоган.
Снова Анталия ласково встретит,
Так полюбившихся ей россиян.
Можно, конечно, поехать в Австралию,
(Гипотетически), но всё равно,
Только в любимой Россией Анталии
По-настоящему «всё включено».
Не обойтись нам, похоже, без Турции,
Туркам без нас тоже, видно, нельзя,
Коль поменялись так резко инструкции
Преданным СМИ Анкары и Кремля.
Турки в Москву повезут помидорчики,
Русские все их отели займут,
Именем нашего сбитого лётчика
Школу и улицу вновь назовут.
***
Великая Екатерина,
Пусть узурпировала власть,
Себя являла, как мужчина
На троне, хоть имела страсть
К мужскому полу. Фавориты:
Орлов, Потёмкин, Зубов (граф),
Но ни один из них открыто
Не предъявлял царице прав.
При ней крепилась мощь державы,
Возможно, стало легче жить,
Ведь даже крепостное право
Она хотела отменить.
Но, видно, и царица тоже
Не всё, что хочет, сделать может.
В те времена в России нашей
Мужик обычный и простой
Был не свободный землепашец,
А большей частью крепостной.
Народ терпел немало лиха,
Что делать с ним никто не знал,
Свирепствовала Салтычиха,
Радищев книгу написал,
И сослан был на поселенье...
Народ терпел, терпел, и тут,
После каких-то притеснений
И вспыхнул пугачёвский бунт.
Наверное, был прав мудрец –
Терпенью тоже есть конец.
Пусть этот бунт на пораженье
Историей был обречён,
И Пугачёв всем в устрашенье
В Москву был в клетке привезён,
Весь двор с царицей был взволнован,
Все понимали – не с добра
Народ под именем повёл он
Ей убиенного Петра.
Тот, чьи права нелегитимны
На занимаемый им трон,
По всем законам объективным
Теряет и покой и сон,
То спать мешают им злодейства,
То брауншвейгское семейство.
Так как же быть Екатерине?
Какой должна извлечь урок
Императрица, героиня
Истории и наших строк?
Куда её метнуться взору?
В какую сторону? И где
Найти надёжную опору
И государству, и себе?
Здесь мало просто фаворита,
(Будь он хоть сам Потёмкин-князь),
Здесь недостаточно всей свиты,
Здесь нужен верный слой и класс,
Толпой стоящих возле трона
Ревнителей её короны.
Не в меру жадных, но послушных,
Пусть беспринципных, но таких,
Чтобы во всех делах насущных
Опору чувствовала в них.
Позволить им всем красть безбожно,
Ладони запускать в казну,
Позволить всё, что невозможно
В России больше никому.
Давать им вотчины на откуп,
Оберегать их от суда,
Брать под защиту, если кто-то
Их обвиняет. Вот тогда
Мы в одночасье запустили
Модель всей будущей России.
Интернет-магазин «Формекс» предлагает форму ДПС. Главное требование к форме – быть надёжной защитой от любых погодных условий. Кроме того, форма ДПС должна быть удобной, ведь сотруднику приходится носить её в течение всего дня. Форма от «Формекс» отвечает всем требованиям. В такой форме удобно и безопасно.
|
Геометрия власти
Россия – власть по вертикали,
Вокруг чиновничий оплот,
А ниже по горизонтали
«И ты, им преданный народ».
***
Мы не привыкли мыслить здраво,
(Не позволяют наши нравы).
Все наши правила и нормы
Уродливые носят формы,
И до сих пор родной язык
К свободе слова не привык.
Россия – судьбы, повороты, –
От Рюрика до наших дней
Так мало, по большому счёту,
С веками изменилось в ней.
Всё та же власть, всё также скопом
Толпятся алчные холопы,
И каждый с нетерпеньем ждёт,
Вдруг тоже что-нибудь урвёт.
***
Жизнь научила без разбору
Не лезть туда, где толку нет,
Не слушать праздных разговоров
И больше не читать газет.
Не поддаваться прогнозистам,
Всех уверяющих, что мол
И наши горе-футболисты
Научатся играть в футбол.
И, пусть не упрекнут в бунтарстве,
Не верить, хоть ты застрелись,
Тому, что в нашем государстве
Восторжествует здравый смысл.
***
«Слова, слова...», их в нашей жизни
Так много, что не сосчитать,
Но мы слова-идиотизмы
Особо любим повторять.
В них торжество бюрократизма,
Их произносим с давних пор,
На них печать абсолютизма,
В них инквизиции костёр.
Они из нас летят, как брызги,
Под них мы сеем, варим сталь,
Идём к победе коммунизма
И строим власти вертикаль.
И даже став анахронизмом,
Лет через двадцать-двадцать пять,
Их разберут на афоризмы
И снова будут повторять.
Письмо московскому другу
«Здравствуй Костя! Друг мой незабвенный,
И партнер, пишу тебе из Ниццы.
Ты же всё в Москве, устал, наверное,
Не пора ли нам соединиться?
А не хочешь в Ницце, можно дёру
Дать и на Канары, я там, кстати,
Тоже дом купил, через офшоры
Столько перевёл, что внукам хватит.
Ну а как в Москве там? Всё спокойно?
Мы ведь здесь переживаем в Ницце.
Слышали, доставлен под конвоем
Бывший госдиректор Росграницы.
Говорят, ракету запустили,
Мы же всё же русские ребята,
Рады, что в конце концов достигли
Уровня конца пятидесятых.
Кстати, помнишь странную девицу,
Что с собою брали на Гавайи?
Говорят, она теперь, что жрица,
И уже в Госдуме заседает.
Бывшая спортсменка, еле-еле
По слогам меню при нас читала,
Ныне же юрист, всё также в теле,
Даже, вроде, книгу написала.
А теперь сидит себе, законы
В Думе полуграмотные пишет.
Наши «нищеброды» вечно стонут,
Вот пускай живут по ним и дышат.
Так что приезжай, дружище! Павел,
Компаньон твой верный и старинный...»
Рим горел, но факт сей не заставил
Удивляться равнодушных римлян.
***
В столице создан институт,
A lа «артель напрасный труд».
Работы в нём давно идут,
И вряд ли скоро завершатся.
Здесь плитку новую кладут,
В который раз уже, а тут
Длиной с автобусный маршрут
Бордюры вдоль шоссе ложатся.
Не вырваться из этих пут
Тебе, Москва, и не дадут,
Ведь деньги из казны текут
И растекаются в карманы
Всех тех, кто создал институт,
А кто в Москве давно живут
И терпят это – подождут
Даже когда терпеть устанут.
Активный гражданин
«Активный гражданин» смотрел в окно
Большого лимузина, что на диво
Своею неестественной длиной
Похож был на большого крокодила.
Он ехал открывать опять тоннель,
Сдаваемый досрочно, но который
Закроют через несколько недель
И полностью сдадут ещё не скоро.
Всё, что он видел, радовало глаз,
«Благоустройство» шло и днём и ночью.
Рабочие уже в который раз
За этот год отделывали площадь.
Кругом, как на дрожжах, росли дома,
Весь город постепенно превращался
В сплошной кошмар, где мог сойти с ума
Любой, кто хоть лишь раз в нём оказался.
Открыв очередной большой тоннель,
Который, если кто забыл, напомню
Закроют через несколько недель,
«Активный гражданин» вернулся к полдню
В свой личный кабинет, где должен быть
Портрет Очень Большого Господина,
Который лишь и мог остановить
«Активного, (не в меру), гражданина».
***
В Москве сплошной туман. Кафтаном
Серебряным его уже
Накрыт весь город, за туманом
Не видно верхних этажей
Всех небоскребов, дружным рядом
Растущих из своих траншей.
И уже очень скоро кто-то,
Приобретя квартиру здесь,
Как из кабины самолёта
На облачную глядя смесь,
Произнесёт со страхом: «Вот он,
Пришёл к нам, круглым идиотам,
Вознёсшимся аж до небес,
Так называемый прогресс».
***
Учёный озабочен всеми
Проблемами, тогда как ты,
Мой друг-художник, пишешь время,
Проникнув сквозь его черты.
Тебя то хают, то возносят,
То обсуждают впопыхах,
То выдворяют, чтобы после
Вернуть на родину твой прах.
То к гениям тебя стремятся
Причислить, то, когда гоним,
Вдруг отрекаются, чтоб клясться
Позднее именем твоим.
***
Чтобы жилось, как пелось
Нам, а не бог как весть,
Имей художник смелость
Всё говорить, как есть.
Проникновенно, с чувством,
Чтоб захватило дух,
И языком искусства
И, если надо, вслух.
***
Я снова занялся не тем,
Что свойственно поэтам, каюсь.
Вновь не касаюсь «вечных тем»,
В сиюминутном растворяясь.
Прохладный летний ветерок
Во мне не будит вдохновенья.
Любой изъян, любой порок
Не вызывают удивленья.
Оправдываться не с руки,
Да и смешно, на самом деле,
Мои метафоры горьки,
Мои эпитеты всё злее.
Такая жизнь вокруг, то бишь,
Реальность наша, к сожаленью,
И дух упадничества лишь
Её прямое отраженье.
***
Решив засесть за мемуары,
Модный писатель Петухов
Нашёл наброски очень старых,
Ненапечатанных стихов.
Читал и долго и предвзято
И был приятно удивлён,
И вспомнил, что писать когда-то
И интересно мог и он.
И то, с каким же упоеньем
Им виделась его стезя,
И как, к большому сожаленью,
Он понял – так прожить нельзя.
И стал писать уже, как надо
И выгодно, кругом тома
На книжных полках (тут же рядом),
Им сочинённого дерьма.
Когда же начитался вдоволь
Стихов неизданных, не смог
Сдержать эмоций, и, как Гоголь,
Тома и мемуары сжёг.
***
Кто сказал вам, что вы поэт,
Дорогой господин-товарищ.
Брось писать, тебе наш совет,
На поэта ты, брат, не тянешь.
Поэтическая стезя,
Поэтическое пространство
Лишь для избранных – просишь зря
Поэтического гражданства.
Что писал, всё «коту под хвост»,
Поэтическая стихия
Затянула, и в полный рост
Поэтическая индустрия.
Каждый пишущий что-то ждёт
От поэзии – славы, выгод, –
Забывая, что право на вход
Лишь у избранных. Делай вывод.
***
Ты вновь твердишь, кому-то вторя,
И восклицаешь: «Ах, ах, ах!
Как было прежде», трудно спорить
О времени и временах.
Как было в прошлом всё блестяще,
Как стало плохо всё потом,
В этом ужасном настоящем,
В котором мы теперь живём.
Легко ругать свой век, но я бы
На месте тех, кто раздражён
И недоволен им, сперва бы
Дождался будущих времён.
***
Шагал я в группе с детским садом
И был на ангела похож.
Лишь воспитательница рядом
Твердила: «Что ж ты отстаёшь».
И в юности я часто слышал:
«А ну-ка парень, не зевай!
Держи-ка голову повыше
И от других не отставай».
Боялся прочих страхов пуще
Я в жизни что-то упустить
И в «чёрный список» отстающих
И неуспевших угодить.
Да и теперь уже на склоне,
Как это ни прискорбно, лет,
Возьмёт вдруг кто-то, да напомнит:
«Опять не догоняешь, дед».
По доброй воле, «из-под палки»,
Передохнув едва, опять
Играю с жизнью в «догонялки»,
Лишь в «жмурки» не хочу играть.
Комментарии пока отсутствуют ...