Память сердца – Дивеево

1.

Летом две тысячи одиннадцатого у Нины Панченко умер муж. Узнав об этом случайно и – с большим опозданием, Саша неожиданно засобиралась в дорогу. «Ну и что, что не виделись “лет сто”. Время тут ни при чём. Родные мы все, понимаешь?», – парировала она доводы мужа на столь «несвоевременное» своё решение, – и потом, всего ведь на один день. Получается, что... – на девятый?».

***

Печален был повод для встречи, но... сразу же с порога – незабытое, тёплое! – ласковым эхом из детства:

– Сашка?! Привет... Проходи!

Привет, Нин! Прими мои...                                                                                                                   

Да что слова! Постояли, крепко обнявшись, и, первым делом, прошли в «мамину комнату». Тётя Тоня... – теперь седая худенькая старушка – показалась ещё родней, чем тогда, в пору далёкой юности. Узнала она Сашу. Обняла, всплакнула. Усадила «девчонок» напротив – столько воспоминаний! Пока не «разлетелись дролюшки из родной сторонушки», была она им доброй подругой. Именно подругой – так смогла. В последний раз в полном составе (все «свои») они сидели у них за круглым столом на следующий день после выпускного вечера. Как давно это было! И как – недавно... 

Но промчались годы (десятилетия!..) и вот они уж не за праздничным – за поминальным столом. Вокруг Саши незнакомые люди: друзья, коллеги по работе, соседи Нины (в этом селе прожили они с мужем всю жизнь). И, конечно же, – самые близкие: взрослые уже внуки, две замужние дочери. Только их и знала Саша хорошо: дружили девчонки в студенческие годы с её сыновьями. Старший сын, кажется, испытывал нежные чувства к старшей же дочке Нины – умнице и красавице Татьяне. Осваивали они тогда вслед за мамами (обе наши подруги – «советские учительницы») профессию педагога.  

А младшего Сашиного сына обожали все девчонки подряд, и Нинины дочки – тоже. Сейчас они, взрослые и красивые, подавали на стол.                                                                                                                                                   

Тихо переговариваясь, люди вспоминали добрым словом покойного.

Поглядывая на подругу, Саша печалилась: чёрный платок, повязанный по-старушечьи, отёкшее от слёз красивое когда-то лицо. Хотелось обнять, сказать... что-то! А сердце подсказывало: никакие слова не нужны.

Но вот... в тихом этом застолье почему-то ей вспомнилась предстоящая поездка в Дивеево. Кажется, и не кстати совсем, и – не вовремя... Иль икона Богородицы, что  напротив на стене, напомнила?.. Но в ту же минуту – неожиданно даже для себя самой (что уж говорить о Нине) – она предложила ей поехать вместе в это святое на Земле место. Удивлённо взглянув (глаза нараспах – как в юности!), Нина... затихла вдруг, задумалась...  Но вот развернулась: сквозь неостывшую печаль – радость лучиком...

–  А что, Сань, поехали... Мы с Толиком (это она о муже) всё откладывали, откладывали... Да что теперь... Когда?!. поедем-то?

И столько в это «когда» вместилось!.. что Саша и не подумала признаться, что место в экскурсионном автобусе у неё давно забронировано на середину августа (сразу после юбилея мужа).

– А когда скажешь, тогда и поедем. Автобусы ходят туда регулярно. Да вот же и расписание у меня в записной книжке есть! 

Уединившись после поминок, запланировали поездку на последний день июля. Не случайно. Нина, человек во всём основательный, заглянула в календарь православных праздников и выбрала правильное число: туристический автобус прибудет в Дивеево  утром первого августа. А это означает, что они успеют к самому открытию Праздника преподобного Серафима Саровского. 

2.

В небольшой городок на берегу Дона, где Саша проживает с мужем, Нина приехала ранним утром. Перед выходом из дома попили чайку, помолились коротко на дорожку да и отправились налегке на автостанцию.

Жарко прощался до следующего лета июль – с самого утра солнце уже палило нещадно.

Огромный двухэтажный автобус, подошедший строго по расписанию, был проходящий: собирал православный люд по городам и селениям по пути следования. Поднявшись по крутым ступеням, Нина порадовалась прохладе: «Хорошо... Просто рай небесный...» – кондиционеры работали на полную мощь.

Сесть рядом не получилось. Хоть и было несколько свободных мест, беспокоить никого не стали, устроились почти рядом – друг за дружкой.

Чуть качнувшись, автобус тронулся с места, и они, умиротворённые и спокойные, отправились в дальний путь.

Изредка перебрасываясь словечком, поглядывали в окна...

Проезжая по высокому мосту через Дон, ещё раз за жизнь взглянули, как могуче несёт он  воды свои по земле русской... И дальше, дальше, до Нижнего Новгорода (этот город останется немного в стороне), всё мелькали, приманивая взгляд, места, по прежним поездкам Саше давно знакомые.

Удивлялись и радовались многочисленности «селений славы Божией». Церкви, церквушки, часовни и совсем маленькие кладбищенские часовенки... Величественные соборы!

«Увенчанные крестами создания рук человеческих»... Сколько их укоренилось на твоей земле, многострадальная и терпеливая матушка-Русь! Все разные, но «каждое отмечено особой благодатью Божией». Молится в них православный люд. Не замолкают просьбы, обращённые к Богу, во все века. Ни на один день не замолкают...  

А впереди – Дивеевские Храмы. Их подруги увидят впервые.

В самом начале автобуса почти весь белый день стояла на ногах сопровождающая паломническую поездку женщина. Держа в руке микрофон, она вещала о том, что «окутанное особой духовной тайной село Дивеево расположено в Нижегородской области, в 180 километрах от Нижнего Новгорода и в 12 километрах от Сарова». О том, что будущую славу его – почти два века назад – предсказал великий старец земли Русской преподобный Серафим Саровский. «Дивеево, – говаривал он, – станет последним оплотом православия не только на Руси, но и во всём мире»...

Уже в пути многое узнали они о судьбе Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. Об уникальном его устроении, об удивительных обитателях, которые трудятся там не покладая рук. К моменту приезда, благодаря рассказам Умницы (так подруги «окрестили» экскурсовода), паломники ясно представляли себе территорию монастыря, знали, что на ней расположены два больших собора, две церкви, трёхъярусная колокольня, трапезный храм, воздвигнутый в честь благоверного князя Александра Невского. Гостиница. С замиранием сердца слушали о чудесах исцеления, происходивших в разное время на Святых дивеевских источниках и на озере Серафима Саровского. Но с особым вниманием выслушали они рассказ о Святой Канавке, что окольцовывает весь Свято-Дивеевский монастырь.

Саша по давней своей привычке записывала самое важное и интересное: «По указанию Царицы Небесной, батюшка Серафим не разрешил сёстрам строить изгородь вокруг монастыря, а велел обрыть эту землю канавкой в три аршина глубиной и в три аршина шириной. Землю же насыпать валиком, наподобие изгороди. А чтоб вал не осыпался, велел засадить его крыжовником. Сёстры медлили начинать работу. Тогда батюшка Серафим под покровом ночи явился в то место сам и стал копать. Сёстры, увидав его, пали пред ним на колени, прося прощения и – благословения на дальнейшую работу. А когда поднялись, увидели, что преподобный Серафим бесследно исчез... Только оставленная им лопата лежала на свежевскопанной земле... Поражённые чудом, сёстры усердно принялись за работу. Трудясь денно и нощно, выполнили они, с Божией помощью, наказ любимого батюшки! “Вырытую канавку потом Сама Божия Матерь пояском измерила”. А батюшка Серафим наставлял: “Кто канавку с молитвой пройдёт, да полтораста “Богородиц” прочтёт, тому всё тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев”. С тех пор, – заканчивала свой рассказ Умница, – Дивеевский монастырь стал неприступной крепостью для антихриста. Сама Царица Небесная каждую ночь обходит канавку. Всегда защитит и оградит Она находящихся внутри неё от любой беды и напасти».  

– Пройти по следам Богородицы... Даже и подумать страшно, Нин!

– Пройдём. И «Богородицу» 150 раз прочтём. И во всех источниках искупаемся.

– Ну, да... Пройдём. И искупаемся.

Долго ехали молча. Саше нравилось, что автобус идёт на хорошей скорости. С детства любила она (как тут не вспомнить Гоголя) быструю езду – не взрослела почему-то душа. Нина же, как и полагается в их возрасте, предпочитала тихое и спокойное передвижение на местности, а потому – охала и ахала при любой кажущейся ей опасности на дороге. Поворачиваясь на её «охи», Саша шутила: «Разве это скорость? Вот когда будет трасса посвободней, помчимся быстрее ветра...» В ответ – совсем девчоночья реакция! Кажется, оттаивала потихоньку подружка... 

За разговором не заметили, как автобус, снижая скорость, плавно припарковывается на место очередной стоянки. И вот, тяжело выдохнув, остановился.

Вышли вместе со всеми. Зашли в придорожное кафе, что-то заказали и впервые за много лет разговорились. Им было, что рассказать. И было, что вспомнить. Детство, юность, школьные годы – столько общего! А дети, внуки! – вечная тема мам и бабушек. На поминках и после разговор по душам не получился, а здесь... слово за слово, и –  оживали в памяти, казалось, давно забытые (ан, нет!) события, приключения, лица одноклассников, учителей... Саша не переставала удивляться, какие подробности из далёких лет помнит её школьная подруга. Но ведь и она их тоже помнила! И это не совпадение вовсе, а просто общая – одна на всех – святая память.

Как же не хотелось прерывать беседу, когда пассажиры из их автобуса дружно потянулись к выходу. Они тоже вышли. Но автобус был пуст. И водительское место – тоже. Люди стояли группами чуть поодаль, спокойно беседовали, и никто не торопился занять своё место.

И сладилась вновь беседа. Нина продолжила рассказ о последней поездке домой. («Домой» понималось без объяснений: родной посёлок, где родились и выросли, где истоки судеб каждого из них). 

И вдруг – по ходу беседы: «Ты, наверное, слышала, Саш: Павел – первая твоя любовь –  он же... умер недавно. Я там случайно встретила его сестру. Болел, говорит, долго...

Так – по-житейски просто и печально – прозвучало из уст одноклассницы это известие. И вновь задумалась она о чём-то... о своём.

А взглянув на притихшую подругу, не поверила своим глазам! Перед ней стояла... «другая» женщина. Бледное, в минуту!.. странно состарившееся лицо. Чужое лицо...

Не сразу поняла причину такой разительной метаморфозы Нина. Но вспомнив, о чём рассказала только что, опечалилась:

– Не знала ты... Прости. Не надо бы мне сейчас. Да разве ж... Столько лет!.. прошло. А, может, я что-то не так поняла, Саш? Ну? Ну ты чего?.. Да посмотри же на меня, наконец! – пыталась она расшевелить, встряхнуть!

Но – не сдвинуть с места – стояла на дороге подружка, глядя... бог весть куда...                                                                                                                                                                            

Это потом, много позже, она узнает о своём «странном поведении» из рассказов Нины, а пока:

–  Жен-щи-ны! Хотите остаться? – донёсся словно из другой жизни голос садящегося за руль водителя. Повелительные и спокойные интонации, ассоциировавшись с понятием «так нужно» (вышколила их всех в этом жизнь), царапнули слух, заставили сознание вернуться к происходящему вокруг.

Она поднялась по ступеням. Прошла по салону. Остановилась у своего места. Села. И через пару минут автобус плавно вышел на трассу.

...По оконному стеклу бежали тоненькие струйки («...когда-то начавшегося?») мелко моросящего дождика. Автобус быстро набирал скорость, и они, эти струйки, всё сильней и сильней заштриховывали окно. И вот уж... стекают сплошными волнами, смывая одно за другим дорогие воспоминания...

Нина, о чём-то пошептавшись с её соседкой, тихо присела рядом.

3.

...Утром они прибудут в Дивеево. А сейчас глубокая ночь. И все вокруг спят. Саша осторожно повернула голову: спала и Нина, уютно притулившись к её плечу. Сидя неподвижно, смотрела она в ночное окно. Окно-зеркало. «Странное, однако, там отражение... Ты ли это?.. » И... потекла «беседа» – персональный такой диалог... Долгий. Трудный. Пока не пришёл наконец на помощь бродяга-рассвет...

В оконном зазеркалье вместо «странного отражения» стало вдруг вырисовываться что-то очень правильное и понятное. Берёзы? Да, молоденькие берёзки. Дождиком умытые. За ними – поле скошенное распласталось до небес... Машины по асфальту мокрому – шумно! – одна за другой... хоть и ранний час. А впереди... там... что-то...

И замелькали, замелькали «...вёрсты, кручи... Останови!» Но – нет. Жизнь – как ни в чём не бывало! – мчалась вдаль. Она продолжалась. И там, за окном, и здесь, рядом. 

Нина, потягиваясь спросонья, взглянула вдруг по-странному счастливо:

– Снилось что-то хорошее... А что, не могу вспомнить.

У меня плечо занемело, пока ты досматривала свои хорошие сны, – улыбнулась Саша.

– Скоро приедем, Санечка. Ты хоть поспала чуток? Не замёрзла? Прохладно что-то, – держа перед лицом маленькое зеркальце, совсем по-матерински ворковала Нина.

– Поспала, конечно. Может, чайку? Горяченького! Я схожу за кипятком...

4. 

В Дивеево прибыли вовремя. Туристических автобусов, приехавших на Праздник, увидели столько, что даже и представить было невозможно, каким образом отыщется ещё одно парковочное место. Но водитель, опытный «дорожный волк», ювелирно припарковался на место отъезжающего со стоянки «чужого» автобуса. Подробно проинструктировав «своих» о месте и времени сбора в день отъезда, Ольга Васильевна (так звали Умницу) с чувством выполненного долга отпустила всех с миром.

До монастыря большинство новоприбывших поехали на такси. А наши подруги, поскольку время ещё позволяло, решили пройтись пешком.   

По пути спрашивали, правильно ли идут к монастырю, необъяснимо – с первых же минут – ощущая причастность к атмосфере приближающегося Праздника.

Саша смотрела на лица людей, на прибранные, утопающие в цветах и зелени дома, домики, улицы и переулочки, на ясное, «в корабликах белых», небо над головой и чувствовала, как утишается печаль... уступая место... безотчётно трепетной... взволнованности...  душевной... Что же это? Особая – дивная! – атмосфера Дивеево? Или та самая Живая помощь, что каждодневно просит она у Бога для себя и своих близких? Может быть...

5.

В таком – неожиданно благостном – состоянии она и вошла в широко распахнутые ворота Серафимо-Дивеевского женского монастыря.

Всё, о чём подруги узнали в пути, теперь открывалось во всём великолепии – воочию!

С первых же шагов по Соборной площади стало понятно, что они прибыли действительно на великий Праздник. Позже Саша запишет в дневник: «Приблизительно двенадцать тысяч паломников из всех уголков России, из ближнего и дальнего зарубежья присутствовало на праздничных торжествах, посвящённых сразу  нескольким знаменательным датам: 150-летию утверждения Серафимо-Дивеевской обители в статусе монастыря, 20-летию с начала его возрождения и – 20-летию перенесения мощей преподобного Серафима Саровского и всея Руси чудотворца в Дивеево».

У входа в Троицкий собор для общего поклонения была выставлена рака с мощами преподобного Серафима. Выстояв нескончаемую очередь, приложились к Святым мощам и наши подруги.

В полном облачении, готовые к Крестному ходу, стояли вокруг раки священнослужители. И вот уж – величаво и торжественно – движется  Крестный ход вокруг храма Божия...

6.

Во всех церквях обители начинались праздничные богослужения.

А на площади всё ещё оставалось невероятное количество верующих! Со всех краёв необъятной России «позвала» Богородица православный люд в Удел Свой Святой – на Праздник.

Проходя среди многотысячной толпы, подруги любовались красотой монастырского устроения, изобилием благоухающих ароматами и свежестью цветочных клумб. Цветы... Цветы повсюду! На зелёных полянах – среди цветов – играли дети. Рядом – матери их, бабушки. Тихо. Солнечно. Рай на Земле...

Не удержалась и Саша: присела-таки на живой зелёный ковёр. Нина радовалась такому светлому её настроению. Сделала несколько снимков, пока она разговаривала с отдыхающими на травной полянке женщинами.

А беседовала Саша с паломницей, много лет подряд приезжающей на праздничные торжества в Дивеево. С её слов записала она утверждение, если не сказать, глубокое убеждение верующей и давно воцерковлённой женщины, в том, что «жизнь всех, кому Господь даровал возможность посетить Дивеевскую обитель, разделится потом на две части – на “до” и “после”. Последствия для каждого будут свои».

А Нина делала снимки – ещё и ещё... Фотографировала всё, что видела окрест. Вот приближается Сашка, дописывая прямо на ходу что-то для неё важное. Щёлк! – и она навсегда запечатлелась в том памятном дне с неразлучным своим блокнотиком в руках.                                                                                                                       

Взяв его из рук подошедшей «интервьюерши», прочла последнюю запись... Подумав, подытожила коротко: «Поживём – увидим».

Саша встала на приступочку церковной лавки и, высоко подняв над головой фотоаппарат, сделала общий снимок Праздника: необозримое море людское... Склонившиеся в едином поклоне тысячи верующих! А пред ними – Прибежище и Защита – уходящий к небу синему – ясному! – величественный Спасо-Преображенский собор... И – высокий Престол, украшенный гирляндами из живых цветов, где уже начиналось Праздничное богослужение...

7.

«Дивеевский монастырь начинался с каменной Казанской церкви, построенной при сёстрах-основательницах Александре, Марфе и Елене ещё в конце 18-го века».

В эту церковь – начало начал – и вошли, во-первых, наши подруги. Заказали молебны. Поставили свечи, приложились к главным иконам.

Спокойным – всевидящим – взглядом встретила их там «Казанская Божия Матерь». Неземной Красоты икона! Она и благословила их на дальнейшее пребывание в обители – так подумалось Саше, когда, оглянувшись на выходе, она ещё раз встретилась с Ней взглядом...                                                                                                                                                                                                      

Посетили и церковь Рождества Христова и Рождества Богородицы, и Преображенский собор. Обозревая архитектуру и внутреннее убранство церквей, выполненное с тончайшим художественным вкусом и изяществом, Саша всё больше проникалась убеждением, что Дивеевский монастырь – в целом – это действительно «драгоценное произведение искусства, великое достояние России». 

Готовые душою, вошли они в Троицкий собор (символ Дивеево, он расположен в самом центре обители). У входа замерли благоговейно: от икон и полотен – не отвести глаз!

Сливаясь с Ликами икон, благостным покоем возносится под своды купола божественной красоты песнопение... приумножая красоту и величие богослужения... проникая в самую сердцевину душ верующих... настраивая их молитвенно...

У чудотворной иконы Божией Матери «Умиление», любимой иконы Серафима Саровского, стояли долго. «Пред Нею молился когда-то сам батюшка Серафим, совершая духовный подвиг затворничества. Пред Нею и скончался он коленопреклоненно. В убранстве и устроении Собора, эта икона занимает самое почётное место, как бы указывая православному люду, что Она в Дивеевской обители главная управительница и охранительница».

Праздничная литургия длилась долго, но хватило, с Божьей помощью, сил совершить всё необходимое и выстоять службу до конца.

Выйдя из собора, Саша прошла к церковной лавке, спросила икону «Умиление». Она, конечно же, там была – в разном исполнении и оформлении. Но рука потянулась к красной бархатной коробочке, что стояла слегка приоткрытой за стеклянной створкой шкафа. Получив её в руки, почему-то подумала, как подходит икона эта для подарка... Но кому? Взглянула на Лик: наверное... кому Сама укажет.

Купили потом ещё несколько икон и сувениров для своих близких и для домашних иконостасов – тоже.

8.

Ночевали в гостинице, расположенной на территории монастыря. Спокойно, уютно. Только бы отдыхать после долгой дороги и утомительного стояния на службе. Но не спалось. Саша вышла во двор, оттуда – на Соборную площадь. Долго стояла в ночи, наслаждаясь чистотой и свежестью дивеевского воздуха. В шаге от великих святынь... И вдруг... странное смешение чувств: восторга!.. страха... Что это?.. Опустилась на скамью... Тихо... Звёзды смотрят с Небес. И «...в божественной тишине этой – святая Тайна! Тайна присутствия Царицы Небесной... Может, именно сейчас незримо обходит Она Удел Свой, оберегая неумирающий дух святой обители. Этот дух здесь. Он в дыхании ветерка, в стенах соборов и церквей, и там – в трёхъярусной колокольне, откуда каждый день колокольный звон над Землёю плывёт...». «И – его же, Серафима, здесь духа живое присутствие»...

И преподобной Александры, «первоначальницы дивеевской», живой дух здесь!

Вспомнилось читанное о ней в духовной литературе. С сердечным трепетом в те минуты вспомнилось...

Где-то в середине 18-го века было ей, матушке Александре два видения, признанные потом старцами Киево-Печерской Лавры истинными. В первом сне-видении возвестила ей волю Свою Богородица: «... Иди на север России и обходи все великорусские места святых обителей Моих. И будет место, где Я укажу окончить богоугодную жизнь твою, и прославлю имя Мое там, ибо в месте жительства твоего Я осную великую обитель Мою. Иди же, раба моя, в путь, и благодать Божия, и сила Моя, и благодать Моя, и милость Моя, и щедроты Мои – да будут с тобою!»

Второго видения матушка сподобилась уже на севере, «не доходя 12 верст до Сарова, в селе Дивеево, у западной стены деревянной приходской церкви», где остановилась  передохнуть после долгого и многотрудного пути. В лёгком сне явилась ей вновь Богородица, и выслушала она со страхом Божиим Её второй наказ:

«Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на севере России. И вот здесь предел, который Божественным промыслом положен тебе: живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих. И Я всегда буду с тобою, и всегда буду посещать место это. И в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всём свете. Это Четвёртый Жребий Мой во Вселенной. И как звёзды небесные, и как песок морской умножу Я тут Господа Бога и Меня Приснодеву, Матерь Света и Сына Моего Иисуса Христа величающих. И благодать Святаго Духа Божия и обилие всех земных благ и небесных, с малыми трудами человеческими, не оскудеют от этого места Моего возлюбленного»...

На этом самом Месте, Богородицей возлюбленном, и стояла Саша, чувствуя  себя ничтожной песчинкой, капелькой росы, готовой вот-вот пасть с цветочного лепестка на святую дивеевскую землю...

Подняла голову – великое зрелище! На фоне ночного неба устремленные ввысь – к звёздам! – Кресты на золотых куполах... Неприступные и торжественные, тихо отблёскивают они тёплый свой Свет августовскому звёздному Небу... – Праздник сегодня!

9.

Святые родники в Дивеево посещают ежегодно десятки тысяч паломников. Из уст в уста передаются здесь истории о чудесных исцелениях людей, с верою к ним приходящих. 

Паломницы наши знали, что в Дивеевском округе великое множество родников, но освящены и обустроены для купания из них только пять.

И лишь забрезжил рассвет за окнами монастырской гостиницы, отправились они на их поиски.

И отыскали. С Божьей помощью. И посетили в течение дня все пять родников!

Купание в источнике «Иверской Божией Матери» было как боевое крещение: преодолеешь себя – дальше будет уже не страшно. И – преодолели-таки! В первый миг погружения в ледяную, кристально чистую святую воду, захватило дух!.. Да так, что потерялся на несколько мгновений дар речи! И – «огонь» по коже! Целительный «огонь»... И так в каждом источнике: «Пантелеймона-целителя», «Казанской иконы Божией матери», «В честь иконы Божией матери “Умиление”», «Серафима Саровского»... 

Но во время погружения в источник «Казанской Божией Матери» (именно погружения: так обустроен он) Саше почему-то стало страшно. Всё, слава Богу, закончилось благополучно, но... по её просьбе присели они потом на деревянную скамью рядом с тем «таинственным» источником. В задумчивости тихой бежали минуты... И вот... выплыла из памяти песня... Когда-то, в самые сложные годы своей жизни, услышала она её в исполнении иеромонаха Романа и полюбила сразу и на всю жизнь. Тихонько, почти речитативом, напела: 

Если тебя неудача постигла,

Если не в силах развеять тоску,

Осенью мягкой, осенью тихой

Выйди скорей к Моему роднику. 

За родником белый храм, кладбище старое,

Этот забытый край Русь нам оставила... 

Внимательно вслушивалась в простые слова и в мелодию песни Нина. И вот уж... поют они все повторы слов вместе...

Если глаза затуманились влагой,

Из родника поплещи на глаза.

Можешь поплакать, спокойно поплакать,

Кто разберёт, где вода, где слеза.

За родником белый храм...

Видишь, вон там журавли пролетели?

У горизонта растаял их крик.

Если ты болен, прикован к постели,

Пусть тебе снится Целебный родник.

За родником белый храм...

Вспомнились потом и другие песни, что пели когда-то и на сцене, и за тем круглым домашним столом.

И заговорили вновь... как в том дорожном кафе – наперебой! – о разном:

– А помнишь, Саш: «Куба, любовь моя, остров вдали багряный...» Ох, уж этот Карибский кризис... Времечко нам досталось... А хор наш школьный! «Бухевальский набат» как пели, помнишь? «Люди мира, на минуту встаньте!..»

–  Помню, конечно. «...Берегите! Берегите! Берегите мир!»...

– А вот это, Нин: «Еду я и снова не знаю я, Куда приведёт – куда? – дорога моя... дорога моя...»?

– Ещё бы! Ты тогда на сцене – от волнения, что ли? – такой темп задала! Мы, бедолаги, слова еле-еле выговаривать успевали!

– Ну... успевали же. Слушай... а дядь Володин аккордеон... неужели жив ещё?

– А как же! Об отце память. От самого Берлина он его в сорок пятом вёз.                                                                                     

И вновь – воспоминания, воспоминания... Больше о родителях теперь. От самого детства! Отцов своих благодарно вспомнили – воинов-победителей. Светлая память им. Всем. (После отъезда наших подруг из Дивеево долго еще звучали в храмах специально заказанные об упокоении  родительских душ молебны...)

10.

В тот же день предстояло им ещё одно очень важное дело: посещение Святой Канавки. После беседы у источника пришли в номер, привели себя в правильный вид и отправились в это особо почитаемое не только в обители, но и на всей Святой Руси Место. Как и все паломники, приезжающие в монастырь, они знали, что по Канавке ежедневно проходят монахини, 150 раз совершая одну из главных молитв в православии.

У входа остановились. Назидательно и строго (как учительница – ученице) Нина  напомнила Саше слова батюшки Серафима: «Кто Канавку с молитвой пройдёт, да полтораста “Богородиц” прочтёт...» И – выполнили они завещание преподобного Серафима Саровского. Шли босиком, как и все паломники рядом, и с любовью в сердце читали:

«Богородице Дево, радуйся! Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших».

11.

В день отъезда Саша вновь поднялась чуть свет. С вечера  решила ещё раз сходить к источнику Серафима Саровского и, насколько позволит время, к другим источникам – тоже. Святой воды для дома набрать, да и просто попрощаться.

Всё сделала быстро. Поклонилась в последний раз на все стороны. Набрала святой водицы из деревянного Серафимушкина колодца и – в обратный путь. Но вдруг обратила внимание: дверь деревянной купальни, что над источником «Пантелеймона-целителя», будто приглашая войти, открыта настежь. И она вошла. Тихо... Только Лики святых – прямо в душу... – со стен смотрят.

Подошла к купели, посмотрела вниз и... не поверила своим глазам: пусто!.. ни капли воды... Вгляделась внимательней: да нет же! полна купель! Полна чистой, как слеза, водицы! Потому и показалось, что нет её там вовсе. Не раздумывая, сбросила одежду, перекрестилась и окунулась трижды – даже не вздрогнув! – в целительную святую воду... А уж потом скорым шагом – в гостиницу.

Нина, готовая к отъезду, уже беспокоилась затянувшимся отсутствием подруги. А увидев её, тихую и загадочную, с влажными волосами, удивилась:

– Ты опять купалась?!

– Так вышло, – улыбнулась Саша.

12.

Небо в час отъезда прикрылось тучками. Моросил мелкий и частый дождь.

Но это ни в коей мере не могло повлиять на то, чтоб состоялось последнее, радостное и волнительное событие – посещение Святого озера Серафима Саровского. На эту экскурсию отводилось всего несколько минут – перед самым выездом из Дивеево.

Но когда пошли к озеру, время как будто остановилось. Как же хотелось впитать в себя, запечатлеть навеки в памяти Красоту Эту – тихую, дивную!.. «О, светло светлая и красно украшенная земля Русская! Многими красотами дивишь ты: озёрами многими дивишь, реками и источниками...» Душу исцеляющей красотою дивишь...

Осеняя себя крестным знамением, люди один за другим входили в обжигающе студёную воду озера, получая  при этом духовный заряд, сравнимый, пожалуй, лишь с повторным, но – уже вполне осознанным и добровольным – Крещением.

В автобус все возвращались спокойные и необычно, почти по-детски, счастливые. Несуетно, без спешки рассаживались на свои места. На лицах читалась радость, кажется, никогда дотоле не испытываемая. Но – ни «лишних» слов, ни открыто выражаемых восторгов – всё там, внутри. Наблюдая это улыбчивое, непривычно умиротворённое состояние пассажиров (о многих в процессе пути уже сложилось какое-то мнение), Саша подумала о том, что ведь такому «правильному поведению» на Святом озере этих людей никто не учил...

А впрочем... «И благодать Святаго Духа Божия и обилие всех земных благ и небесных, с малыми трудами человеческими, не оскудеют от этого места Моего возлюбленного».

И... «И его же, Серафима, здесь духа живое присутствие»!

13.                                                                                                                                                       

Почти весь обратный путь подруги ехали молча. Не расплескать бы ни капельки из души...

14.

Домой прибыли светлым днём. Нину встречала старшая дочка. Из-за руля выпорхнув, подбежала к автобусу, помогла обеим женщинам по крутым ступеням сойти. С тётей Сашей поздоровалась звонко, и – к матери: «Мамочка...» 

А к автостанции уже подходила Сашина маршрутка. Нина, шагнув вослед, обняла крепко:

– Всё хорошо, Санечка. Слава Богу за всё!

– Да... Слава Богу за всё.

Постояли вот так, обнявшись, да и разошлись опять – каждая в свою жизнь. И лишь одному Ему ведомо – до какого ещё случая...

Чеки почты России – это документы, которые выдают отделения связи. Чеки позволяют отследить, где находится посылка или подтвердить почтовые расходы. Чеки бывают нужны для отчётности, компенсации, для подтверждения отправки письма или посылки. Компания «Действительные Чеки» поможет купить чеки в Москве, Самаре, Нижнем Новгороде и других городах России.