«Так не должно быть…»

***

Так не должно быть – глупые рекламы,

На сцене и трибунах балаган,

Гламурные распущенные дамы,

Опять атаковавшие экран.

Уюта бы и воздуха почище,

Так не должно быть – паперть и дворцы,

И выстужено старое жилище,

И на хозяйстве снова подлецы.

И на пути то маклер, то пьянчужка,

И снова взгляд беспомощный ловлю,

Когда у кассы возится старушка,

Отсчитывая деньги по рублю.

И в голове проносится – доколе?

И замечаю воспалённый взор,

Как, отмахав косою в диком поле,

Мужик лохматый смотрит на топор.

Не обойти тогда судьбину вдовью,

Тяжёлой станет каждая верста.

Так не должно быть – с криками и кровью,

Так не должно быть – правда без креста.

Дедушка

Снова от внуков сюрприз:

Быстро одели, обули,

Вывели под руки вниз:

«Мы на часок». Упорхнули.

Скрылось за домом авто.

Здесь бы сидеть-отсидеться.

Старое греет пальто,

Только душе не согреться.

Жизнь пролилась, как вода,

Съедено лиха до крошки.

Вон над макушкой звезда,

И зажелтели окошки.

Думы – что в печке зола,

Мир не становится шире.

Внуки не едут – дела.

Суетно, суетно в мире...

В темень куда-то глядит,

Что-то нездешнее слышит,

Тихо под небом сидит.

Дедушка воздухом дышит.

Поэзия

Забыть слова на месяцы, на годы,

Отшевелив губами, замолчать,

Остаться дома из-за непогоды

И не суметь ненастье обругать.

Смотреть в окошко на кресты и флаги,

Копить печали, словно вызревать,

Водить пером впустую по бумаге,

И вспоминать слова, и вспоминать.

Отгоревать, отплакать, отсмеяться.

Но вырвутся из снежной целины

На белый свет – как заново родятся –

Лишь те слова, которые нужны, –

Невычурные, самые простые,

И вспыхнет свет божественный в ночи,

И сбудется – заговорят немые.

Утихни, каждый, слушай и молчи!

Колыбельная

Пусть трамвай – тепло и сухо,

Катится народ,

И кондукторша-старуха

Денежку берёт.

В тёплом свитере, хромает,

Щурится слегка,

Мелочь сыплет – как считает

Сдачу с молока.

Песенку из доброй сказки

Я тебе спою,

Закрывай, малютка, глазки,

Баюшки-баю.

Хлебушек сегодня горек –

Невесёлый век,

И метёт наш тихий дворик

По утрам узбек.

Неуютно, одиноко,

И поёт узбек.

Тянет сквозняком с востока,

Выпал первый снег.

Всё присыпано порошей,

Зябко воробью.

Спи, мой сладкий, мой хороший,

Баюшки-баю.

Снова сверху: «Здрасьте, здрасьте!» –

Едет в кабинет,

Крепко так примазан к власти

Пухленький сосед.

Шандарахнет из стакана –

Вспомнит про народ,

Улыбнётся нам с экрана,

Что-нибудь соврёт.

На иконке взгляд лучистый,

Русь в святой горсти.

Спи, мой светлый, самый чистый,

Не спеши расти.

Объявление

Тёплых слов бы, тёплых взглядов,

Но простужен этот мир.

Утепление фасадов,

Утепление квартир.

От дождя и снегопада,

Чтобы стужу побороть,

Установят всё, что надо,

Обогреют нашу плоть.

Вышли мы – и не чихнули,

В суете, да всё шутя,

Там хромого подтолкнули,

Тут обидели дитя.

Всё расчётно и платёжно,

Взял бумажку – и пиши.

Это сложно, очень сложно –

Утепление души.

Чёрный кот

Путь простой до магазина –

Двор пройти и огород.

Вон идёт по тропке Нина,

А за нею чёрный кот.

Неторопкий шаг, привычный.

Кот послушный без хвоста.

Новый день, такой обычный,

Как без Нины и кота?

Возвращаются к порогу,

Нина блюдце достаёт,

Трётся ласково о ногу

И мурлычет чёрный кот.

…У подъезда домовина,

А напротив озерко.

Нину скорбная машина

Увозила далеко.

Тот же путь до магазина,

Только убран огород

И румянится рябина.

По тропинке бродит кот.

***

Вот так уходим, не простившись,

Оставив чистые листы,

Отхлопотав, отсуетившись,

Устав от этой суеты.

Летим, летим к другому дому

Совсем одни, в кромешной тьме.

Откланявшись всему земному,

Земное отдаём земле.

Простится ль нам колючесть взглядов,

Беспечность слов, надменность поз,

Что мы, в карман платок упрятав,

Не осушили чьих-то слёз?

За мыслью мысль иного толка,

Желаний нет – чего хотеть? –

И столько времени, чтоб долго

О жизни этой сожалеть.

Соседка

На чаёк насушит травки,

То в окошко поглядит,

То тихонечко на лавке

У подъезда посидит.

В однокомнатной клетушке

Так уныло и мертво,

Похоронены подружки,

Не осталось никого.

Ей бы с кем разговориться

Про дожди и огород,

Очень рано спать ложится

И ранёхонько встаёт.

Громко радио играет,

Но старушка, как на грех,

Ничего не понимает

В новомодных песнях тех.

На ольхе раскрылись почки,

И она который год

Снова в беленьком платочке.

Всё по кругу. Жизнь идёт.

***

В пятиэтажном улье комнатушка.

Комод и стулья дышат стариной.

В той комнатушке кроткая старушка,

Встаёт чуть свет, ложится со звездой.

Я увидала дверь при тусклом свете

И, ковырнув разболтанный замок,

Узнала всё: комод и стулья эти,

Упрятанные кольцами дорог,

И ватное родное одеяло,

Как яблочко сушёное, лицо.

«Чего так долго ты не приезжала?

Хотя бы за полгода письмецо…»

Всё слушала меня, всё удивлялась,

И тут смекнула радостно: «Погодь,

Что ж – насовсем? ужель навоевалась? –

И тихо так: – Храни нас всех Господь…

Война – оно занятие пустое,

А сердце всё же просит тишины…»

И обронила самое простое:

«Нельзя ли как-то миром, без войны?»

И сумерки надвинулись тревожно,

И я тогда подумала о том,

Что без войны, наверное, и можно,

Когда сердца наполнены добром.

Какая-то неведомая сила

Нам раздаёт смиренье и покой,

Не то добра кому-то не хватило,

Не то другим насыпано с лихвой.

***

Зачем смотрю – сама не знаю –

В глаза соседей и друзей,

Чужие жизни наблюдаю,

Забыв на время о своей?

Зачем, в глаза пустые глядя,

Я слушаю эфирный бред,

И снова нам мордастый дядя

Наобещает светлых лет.

А света нет, ложатся тени

На жизнь чужую и мою,

Болит душа, болят колени,

Когда под образом стою.

Взметнулись птицы, откричали.

Всё чаще плач, всё реже смех.

Какие разные печали,

И только крест – один на всех.

***

Никому не скажу и уеду,

Ни друзей, ни любви не найдя,

И пойду с чемоданом по следу

Полоснувшего поле дождя.

Васильки не оставят в покое,

И ромашки надарят тепла.

Всё живое, такое родное,

Так бы шла потихоньку и шла.

Будут рядом закаты, восходы,

Так душевно – один на один.

Приживусь на недели, на годы

Среди ягод и тонких осин.

Забредёт сюда кто-то, возможно,

Помолчит, на места поглядит.

«Как там мир?» – расспрошу осторожно.

«Да куда ему деться? – стоит».

Так ответит – легко, равнодушно,

Потому и поверю ему.

Что желать? – ничего и не нужно,

Если сытно и тихо в дому.

***

Пожитки в нескольких пакетах

Для холодов и для дождей,

В цветастой юбке, старых кедах

Сидит на паперти своей.

Лицо молодки, взгляд старухи –

Всего намешано в судьбу,

И на платок садятся мухи,

И серый пот течёт по лбу.

Сидит под солнцем, одинока,

Чего-то там жуёт порой.

Печали мира так далёко,

Что мир уже как неродной.

Поднимется, возьмёт пакеты,

Когда проклюнется звезда,

Пойдёт встречать свои рассветы.

Хотя бы голос: «Ты куда?»

***

Сосед галичанский, скажи,

Зачем твои пули летают?

Боюсь не наветов и лжи,

Мне страшно, когда убивают.

Не видеть бы хаты в огне,

И ссоры не хочется, в целом.

Наверно, страшнее вдвойне

Тому, кто лежит под прицелом.

И страшно уже за страну,

Где каждый четвёртый – калека.

Мальчишки играют в войну.

Не целься, сынок, в человека!

***

С годами видится простое,

И всё яснее каждый год.

Обиды, суета – пустое,

И правда в том, что снег идёт.

Всё заметёт к утру, похоже.

Фонарь под окнами горит.

Светло, и в этом правда тоже,

И в том, что город этот спит.

И знаешь, что не одинока,

Что где-то высоко луна

И чьи-то голоса далёко.

Благословенна тишина!

И вот фонарь потух. Светает.

Мы все у белого в плену.

А снег идёт, а снег не тает

И продлевает тишину.