Колючий и злой январский ветер 1918 года больно бросал снежную крупу прямо в лица. Серёжа Грановский и Коля Максимов старались увернуться от этой снежной шрапнели, натягивая башлыки на головы до самых глаз. Они торопливо шли в предрассветной мгле по Ришельевской, одной из знаменитых улиц Одессы, скользя по заледенелому тротуару. На правом плече у каждого висел на ремне ручной пулемёт системы Льюис, а на левом бедре подпрыгивали от ходьбы сумки с пулемётными дисками. Весь этот груз плюс по нескольку гранат у каждого на ремне поверх форменной юнкерской шинели сказывался на скорости хода, хотя спешить им надо. Ох, как надо.

Три дня юнкера Одесского пехотного училища, расположенного на Итальянском бульваре, довольно успешно отбивали атаки противника. Что это был за противник? Никто, включая командование училища, не знал. В Одессе не было стабильной власти. Властью провозглашали себя все. И украинские националисты, и большевики, и социал-демократы, и даже одесские бандиты и налётчики во главе с их главарём Мишкой Япончиком.

400 штыков двадцатилетних юношей, юнкеров пехотного училища, которые твёрдо стояли на позициях: «За веру, царя и отечество» – представляли серьёзную угрозу для всей этой шантрапы. Поэтому нападение было неслучайным, и участвовали в нём объединённые силы, временно заключившие перемирие. Атакующих сил было значительно больше, к тому же в их распоряжении была ещё и артиллерия, но они так и не смогли взять учебный корпус и несли большие потери. И лишь отсутствие боеприпасов вынудило начальника училища полковника Кислова отдать приказ оставить здание и прорываться группами и поодиночке сквозь окружение.

Серёжа и Коля воевали в пулемётном взводе. Воевали лихо и умело. Дружили с момента поступления в Одесское пехотное училище и в бою надёжно подстраховывали друг друга. Серёжа был москвичом, Коля – родом из Харькова. У обоих родители из числа русской интеллигенции: инженеры и педагоги. Оба друга спешили на фронт воевать с немцами, а потому приехали на учёбу в Одессу, где выпуск офицеров был ускоренным. Выпуск оказался сверхускоренным. Только без золотых погон и званий.

 

– Что будем делать? – спросил Коля.

– Не знаю, как ты, а я ночью ухожу. Иду к Леночке. Не представляю, как она там? Ведь у неё отец – знаменитый дантист, а значит, имеет дело с золотом. Что творят в городе налётчики, сам знаешь.

– Конечно, знаю, – вздохнул Коля. – Давно ли мы праздновали её окончание гимназии? У вас, наверное, была куча планов на будущее?

– Не трави душу, Коля! Какое там будущее? Была бы жива. Неделю не имею вестей.

– Ну, хорошо. Что дальше-то делать будем?

– Упрёмся – разберёмся! Ведь так говорят черноморские моряки, когда теряют свое местонахождение в море. Так и мы.

– Слушай меня! Сегодня забегал в кочегарку. Сидит истопник Семёныч и пьёт чай с сахаром.

– Ну и что?

– Не понимаешь? С сахаром, которого в одесских окрестностях давно уже нет!

– Значит, где-то достал.

– Передали гостинец от сына. Знаешь, кто его сын? Известный бандит с Ближних мельниц.

– Ну и что?

– Слушай дальше. Разговорились. Он ко мне благоволит. Рассказал, что в пустом порту, где давно уже нет ни одного корабля, таки стоит шведский пароход. Пришёл за сахаром. Из Херсона его возят на дубках, таких грузовых парусных лодках, и перегружают на этот пароход. Сахарозаводчики выполняют свои обязательства. Думают, что этот бардак скоро закончится. Как бы не так!

– Коля, говори короче! При чём тут сын-бандит?

– Сынок со своей бандой уже совершили налёт на пароход и эти дубки. Вывезли на подводах, что смогли погрузить, но сахара ещё много, пароход-то океанский. Сегодня к утру налёт повторят. Не думаю, что капитан будет дожидаться, пока перебьют экипаж и разграбят судно.

– Предлагаешь эвакуироваться?

– А что делать? Ждать, пока эта бандитская сволочь пристрелит тебя только за то, что ты юнкер? Слышал приказ. Рассеиваться поодиночке и группами…

– Что-то в этом роде думал и я. Определимся, свяжемся с родителями. Решено. Выходим к четырём часам. Попробуем через наш лаз на хозяйственном дворе. Сначала заходим к Леночке. Сделаю ей два предложения. Руки и сердца, а уж потом предложу эвакуацию.

– Согласен. Оружие берём с собой?

– Обязательно. Добавим ещё и гранаты. Полковник велел брать, что можно унести с собой. Ты как хочешь, а я надеваю парадное обмундирование и офицерскую шинель, которую шил для выпуска на заказ.

– Я тоже. Как насчёт погон? Снимаем?

– Никогда! И никаких разговоров с этой шантрапой. Пусть за нас говорит «Льюис»! – и Серёжа погладил рукой ствол пулемёта.

– Значит, договорились! – и они крепко пожали друг другу руки.

 

Сделали, как решили. В середине ночи тенями выскользнули через лаз в заборе хозяйственного двора с территории училища и, обойдя посты, очутились на Ришельевской. Пока всё шло хорошо, и нежелательных встреч не было. Наконец остановились около дома Леночки. Серёжа сразу насторожился. Дверь подъезда была открыта. Домовая самоохрана, выставляемая одесситами в последнее время от бандитов и налётчиков, отсутствовала.

Серёжа и Коля переглянулись и, не сговариваясь, сняли с плеч пулемёты, переведя их в боевое положение. С предосторожностями тихо зашли в подъезд. То, что тут побывали бандиты, не вызывало сомнений. По всей лестнице мусор и кровь. Серёжа, как безумный, бросился на второй этаж к квартире отца Леночки – дантиста Синицкого.

Дверь была полуоткрыта, замок выломан. Серёжа осторожно, держа палец на спусковом крючке пулемёта, зашёл в переднюю. Коля последовал за ним. В квартире ни звука. Зашли в гостиную. Полный разгром. Пух от перин лежал белым слоем на полу. Кровь на стенах. Серёжа беззвучно опустился на вспоротый диван. Коля быстро скрылся в глубине квартиры. Вскоре он вернулся.

– Серёжа! Никого нет. Всё переломано и перебито. Что-то искали.

– Что искали? Золото искали! Думают, что раз дантист, то должно быть золото. Господи! Что же с Леной? Что с её родителями? Надо пойти  узнать по соседям.

– Успокойся. Никто тебе ночью не откроет. Да и вряд ли после такого погрома тут кто-то остался. Разбежались по родным и знакомым. Лучше посмотри сюда! – и Коля показал на дверь в соседнюю комнату, на которой мелом было написано имя «ГЛАША». – Кто это Глаша?

– Это старая нянька Леночки. Её внучка живёт рядом. Давай к ней. Быстро!

Они выскочили из квартиры и просто скатились по лестнице. Через несколько минут Серёжа и Коля стучались в полуподвальную квартиру внучки няньки – Глаши. После долгих выяснений дверь отворили, и Серёже на грудь упала Леночка. Её долго отхаживали, пока она с помощью старой няньки и её внучки смогла рассказать о недавних событиях.

Всё произошло, как и предвидел Сережа. По наводке был совершён налёт на квартиру дантиста Синицкого и ещё на несколько квартир, где жили зажиточные люди. Действовали жестоко. Били. Требовали выдачи ценностей, а потом всех пристрелили. Леночку родители, видимо, что-то предчувствуя, ещё за неделю до налёта отправили к старой няньке, вручив ей на хранение саквояж с ценностями.

 

Она долго рыдала на груди у Серёжи, пока Коля не показал взглядом на часы. Серёжа вытер мокрое от слёз лицо Леночки и твёрдо сказал:

– Собирайся, пойдёшь с нами.

Самое удивительное, что Леночка даже не спросила куда. Она послушно встала и, как во сне, начала надевать пальто, которое тут же принесла внучка Глаши Оксанка. Коля, внимательно наблюдавший эту сцену, подтолкнул друга локтем в бок и тихо сказал, используя одесскую лексику:

– Господин жених имел что-то сообщить своей невесте или как?

Серёжа встрепенулся, опустился на одно колено и, глядя снизу вверх прямо в глаза Леночке негромко, но чётко сказал.

– Дорогая! В этот тяжёлый для тебя, да и для всех нас час, прошу твоей руки. Пусть нас разъединит только смерть…

– Я согласна, – прошептала Леночка. – Я согласна! – уже твёрже повторила она и опустилась на колени рядом с Серёжей.

– Оксанка, неси икону! – раздался голос старой няньки Глаши, сидящей в кресле. –  Я сама благословлю сироту!

И благословила. Жених и невеста поцеловали икону, расцеловались с Глашей и Оксанкой и двинулись к выходу.

– А куда мы теперь? – только сейчас догадалась спросить Леночка.

– Прости, дорогая! Всё приходится решать на ходу. Так вот. Мы с Николаем решили выбраться из этого вертепа. Конечно, временно. Но пока выхода нет. В порту стоит единственное судно, шведский пароход. Попытаемся устроиться на него, а там будет видно.

– Хорошо, – кротко сказала Леночка. – Куда ты, туда и я.

Серёжа поцеловал её в ещё влажные от слёз глаза, подхватил саквояж, единственное Леночкино имущество, и вся компания под причитания няньки и крестные знамения Оксанки вышла на студёную улицу.

Выстрелы они услышали на подходе к Хлебной гавани порта. За портовым забором шла беспорядочная стрельба, причём в том месте, где просматривались трубы парохода.

Беглецы проскользнули на неохраняемую территорию порта и осторожно выглянули из-за пакгауза. Конечно, это был бандитский налёт на пароход. Капитан не успел уйти, хотя около борта уже стоял лоцманский катер.

Десяток вооружённых бандитов шли кучей по направлению к пароходу и вели непрерывный огонь, в основном, из револьверов. Стреляли по рулевой рубке, по носу и корме парохода, где матросы пытались перерубить швартовые канаты, а так же в сторону забортного трапа, который экипаж пытался поднять.

Невдалеке, у стен портового склада, дожидались своей очереди несколько телег, запряжённых лошадьми, и даже небольшой грузовичок. Подготовились к грабежу основательно. Немудрено. Куш был велик. Сахар ценился наравне с золотом.

– Что происходит?! – испуганно спросила Леночка.

– Сладкого ребятишкам захотелось, – без улыбки ответил Серёжа. – Слушай меня внимательно, Лена. Сейчас мы с Колей поможем экипажу и, возможно, заработаем себе на билет. Ты находись в этом углу и никуда не высовывайся. И вот, возьми этот браунинг, – Серёжа вынул из кармана шинели небольшой пистолет и вогнал патрон в патронник. – Если кто подойдёт, жми на курок без раздумий. Тут так: или ты его, или он тебя. Вспомни судьбу родителей. Это их убийцы. Поняла?

– Поняла, – и Леночка уже без раздумий взяла в руки пистолет. – А вы куда?

– Мы? Мы в последний и решительный бой! – так поётся в их бандитском гимне, – улыбнулся Коля.

– Коля заходи слева, я – справа! – без долгих разговоров скомандовал Серёжа и, поцеловав Леночку, скрылся. За ним последовал и Коля. Бандиты уже подходили к борту, к тому месту, где свисал трап, когда с двух сторон по ним ударили очереди двух «Льюисов».

Те, кто уцелел, беспорядочно стреляя по сторонам, рванули к выходу из порта. Большинство осталось лежать на причале. Леночка, сориентировавшись в обстановке, сама бежала к трапу. На пароходе боялись поднять головы и не шевелились. Все трое в мгновение ока одолели трап, и Серёжа крикнул на английском языке лежавшим под защитой фальшборта матросам:

– Нет бандитов. Делайте свою работу!

 

Не говоря больше ни слова, он направился к трапу, ведущему на капитанский мостик. Коля и Леночка последовали за ним. На мостике уже поняли, что произошло, и не теряли даром времени. Отдавать швартовые концы на берегу было некому, и матросы их просто рубили топором на носу и на корме. Лоцманский катер начал выполнять функции портового буксира и оттаскивал корму парохода от причала.

К поднявшимся на мостик юнкерам и Леночке подошёл пожилой моряк, судя по нашивкам, капитан. Он молча пожал им руки и буднично спросил на английском языке:

– Вы с нами? – и получив утвердительный ответ от Серёжи, попросил Леночку спуститься в кают-компанию, а юнкеров пройти с пулемётами на нос и на корму.

– До выхода из порта, – спокойно объяснил капитан.

Коля и Серёжа подивились такому хладнокровию в критической обстановке и, подхватив Леночку, разыскали кают-компанию. Устроив её на диване, подальше от иллюминаторов, они быстро разошлись по местам. Серёжа занял позицию на носу, а Коля – на корме. Пароход медленно разворачивался носом к выходу из гавани. Серёже пришлось дать лишь одну очередь по причалу, откуда прозвучал одиночный выстрел.

Наконец справа по борту остался Воронцовский маяк, и пароход, пройдя немного, приостановился и высадил лоцмана на катер. Дали полный ход, и судно легло на заданный курс. Собрались в кают-компании, расселись за большим обеденным столом. Капитан внимательно оглядел нежданных гостей.

– Надеюсь, вы понимаете английский язык? – Получив молчаливое подтверждение, он продолжал. – Я капитан парохода «Принцесс» Чарльз Кук. Судно под флагом нейтральной Швеции, но команда состоит из английских моряков. Издержки войны, иначе мы не прошли бы ни Босфор, ни Дарданеллы. Мы зашли в Одесский порт за грузом сахара. Что случилось дальше, вы видели сами. Сразу же хочу поблагодарить вас за смелые действия, по сути, спасшие нас. Пароход следует в Англию. По пути предполагается заход в несколько портов. Первый порт захода – Лимассол на острове Кипр, он, надеюсь, что вам это известно, аннексирован Великобританией. Теперь расскажите о себе, и чем я смогу быть вам полезен?

– Расскажи, Серёжа, – тихо попросила Леночка.

– Хорошо. – Серёжа взглянул на неё, кивнул головой и перешёл на английский. – Я Сергей Грановский, моего друга зовут Николай Максимов. Нам по двадцать лет. Мы  юнкера Одесского пехотного училища, без пяти минут офицеры, готовились к сражениям с германцами. Так называемую революцию мы не приемлем. В Одессе она вылилась в откровенный бандитизм. Три дня сражались с бандитами, а после того, как закончились боеприпасы, получили приказ оставить училище и разойтись. Моя невеста Елена Синицкая в прошлом году окончила гимназию. Её родителей-врачей недавно убили во время бандитского налёта на квартиру. Она чудом спаслась. Пока мы не имеем никаких планов, кроме одного – вырваться из этого бандитского вертепа. Узнав, что в гавани стоит  пароход, решили попытаться эвакуироваться на нём. Необходимые документы, удостоверяющие наши личности, при нас.

– Вы хотите эмигрировать в Англию? – спросил капитан.

Серёжа растерянно посмотрел на Леночку и Колю. Они молча пожали плечами.

– Вот видите, – обратился Серёжа к капитану. – И я не знаю…

Лицо капитана осталось непроницаемым. Он помолчал, потом сказал:

– У меня к вам такое предложение. В знак своей благодарности за ваш подвиг, я предоставляю вам временное убежище, и пока вы не определитесь в своей дальнейшей жизни, будете на положении моих гостей. Наш пароход грузопассажирский, и пассажирские каюты, в связи с войной, сейчас свободны. Размещайтесь. Стюард поможет вам. Надеюсь, что до порта Лимассол у вас созреет решение. Хотя меня так и подмывает обратиться к вам с просьбой.

– Слушаем вас, – заинтересованно ответил Коля.

– Из-за этих событий в Одессе, мы понесли большие потери. Убиты штурман и два матроса. Ранены, правда, легко, двое кочегаров. Это огромные и невосполнимые потери. Мы похороним убитых согласно морскому обычаю в открытом море, а раненых подлечим сами. Но дело в том, что у нас штаты военного времени, и сжаты они до предела. Я понимаю, что вы интеллигентные молодые люди, но всё же вынужден вас просить поработать в кочегарке. Работа неквалифицированная и заключается в доставке угля из угольной ямы для кочегаров. Угля у нас под завязку, угольные шахты заполнены, остаётся только подгребать уголь к ногам кочегаров, чтобы те отправляли его в топку. Двоих трюмных, выполнявших эту работу, мы перевели в кочегары, взамен раненых, до их выздоровления. Как вы смотрите на такую перспективу?

Серёжа с Колей переглянулись, помолчали, потом Коля сказал:

– С учётом военного времени… В общем, я согласен…

– Я тоже, – отозвался Серёжа.

– А я смогу ухаживать за ранеными. Я посещала курсы медсестёр, готовилась работать в военном госпитале, – сказала Леночка.

– Спасибо, молодые люди! Вы спасаете меня ещё раз. Конечно, это временно, до выздоровления кочегаров. Думаю, что ждать долго не придётся. Жить, конечно, вы будете в пассажирских каютах, питаться в офицерской кают-компании, и горячий душ вам будет обеспечен. А теперь устраивайтесь на новом месте, механик и старший помощник, выполняющий у нас роль доктора, к вам придут. – И капитан, поднявшись, поцеловал Леночке руку и крепко пожал руки Серёже и Коле.

 

И началась трудовая жизнь вчерашних юнкеров, да такая, которая им и не снилась в самом тяжёлом сне. Вахта в кочегарке длилась четыре часа, восемь часов полагалось на отдых. И так 24 часа в сутки. Начиналась она с чистки от шлака топки котлов. Кочегары подламывали ломиками длиною 4-5 метров спекшийся шлак, выгребали его наружу прямо себе под ноги и поливали эту огнедышащую массу водой. Клубы дыма заволакивали помещение, лица и тела становились чёрными, дышать становилось нечем. Потом чистили поддувала топок и выгребали горячую золу, она тоже не озонировала помещение. И всё время прожорливые топки котла требовали свежих порций угля, который должен быть у кочегаров под руками, а точнее под ногами. За вахту топки заглатывали по 4-5 тонн угля и требовали питания для себя без перебоев, иначе пар не держался, как говорят кочегары, «на марке», и пароход снижал ход.

В задачу Коли и Серёжи входила бесперебойная подача угля из длинной и узкой шахты, соединённой с угольной ямой. Надо было в три погибели, а порою и ползком, подгребать уголь к кочегарке и подавать его кочегарам. И чем больше съедали топки угля, тем дальше  его приходилось транспортировать по шахте к кочегарке. И ещё им рассказали, что когда запасы угля закончатся в шахтах, его надо будет подвозить на тачках из угольной ямы к клинкетам этих самых шахт, а потом вновь подгребать к кочегарке. Друзья совсем приуныли и начали ежедневно интересоваться у Леночки временем выздоровления раненых кочегаров. Кроме этой, основной работы, в их обязанности входила и загрузка остывшего шлака в железную бадью и несложным механизмом, наподобие колодезного ворота, вытягивать эту бадью на палубу и высыпать шлак в море. Выматывало это изрядно. Конечно, не будь у них общей, достаточно высокой физической подготовки, приобретённой в училище, друзья не выдержали бы и недели этого ада. Однако со временем втянулись в работу и здоровьем раненных кочегаров стали интересоваться реже.

После каждой вахты они вначале смывали с себя грязь в душевой кочегарки, а уж потом шли в свои комфортабельные каюты, где блаженствовали в ванных, отмываясь душистым мылом, которым в неограниченном количестве их снабжал судовой стюард. Только после этого они появлялись в кают-компании, где нашли самый тёплый приём у офицеров парохода. Но чаще вся троица уединялась от посторонних глаз и решала главный вопрос: что же делать дальше? Сведения из России были самые скудные, лишь те, что удавалось перехватить из эфира судовому радисту. О развёртывании в стране гражданской войны и создании Белой армии они не знали, а потому разговоры начинались и кончались выбором страны для дальнейшего проживания.

 

Троих убитых в схватке с бандитами членов экипажа вскоре похоронили по морскому обычаю в море. На корме в присутствии всех свободных от вахт членов экипажа старший помощник капитана прочёл молитву, а капитан сказал короткую прочувственную речь. Под пение английского гимна тела, зашитые в саван из парусины, с грузом на ногах скользнули в воды Чёрного моря, чтобы навсегда остаться в них.

На траурном ужине капитан просветил друзей, что обычай этот идёт из глубины веков и, кроме всего, является юридическим актом. Место погребения, широта и долгота заносится в судовой журнал, а родным выдаётся выписка из него, служащая официальным свидетельством о смерти в любой стране мира.

Лукаво взглянув на Леночку и Серёжу, капитан сказал, что у него имеется много юридических полномочий, в том числе, он имеет право производить на борту и бракосочетания, тоже с записью в журнале, и тоже с выдачей документа, который признаётся как свидетельство о браке. Леночка вспыхнула до корней волос, а Серёжа очень и очень заинтересовался этим сообщением и после окончания траурного ужина имел долгую беседу с капитаном.

Так шли дни за днями, вахта за вахтой, пока по левому борту не показались очертания острова Кипр и пароход наконец встал у причала порта Лимассол. Ребята впервые посетили остров, а потому в свободное от вахт время знакомились с городом, а Леночка ещё и с магазинами. Ей было на что покупать. Выручал заветный родительский саквояж. Кроме того, нашли и посетили православную церковь, где имели продолжительную беседу с её настоятелем.

Настал момент, когда перед капитаном предстали Серёжа в парадной юнкерской форме и Леночка в настоящем длинном белом платье невесты и с настоящей фатой, приобретёнными в дорогом магазине Лимассола. За их спинами стояли свидетели: Коля в таком же юнкерском парадном обмундировании и старший помощник Томас Шефард, сверкая золотыми нашивками, а в коридоре толпились свободные от вахт офицеры, матросы, кочегары и машинисты. Капитан при полном параде встретил молодых в кают-компании, а на столе перед ним лежал заветный судовой журнал. Капитан поздравил новобрачных и выдал им на руки в красивой кожаной папке выписку о вступлении в законный брак на борту судна.

Хлопнули пробки бутылок шампанского, и юридический акт бракосочетания на борту парохода «Принцесс» был завершён. Раскрасневшаяся и счастливая Леночка обратилась к присутствующим со словами благодарности, а Серёжа пригласил к восьми часам вечера  свободных от вахты и погрузочно-разгрузочных работ на свадебный банкет в ресторан. На этом короткое торжество на судне закончилось, а Серёжа с Леночкой и свидетелями отбыли в небольшую православную церковь, которую они разыскали в городе для венчания.

Всё свершилось, как это задумывалось самой Леночкой. Кроткая и послушная, она проявила в этом вопросе такое несокрушимое упорство, что аргументы Серёжи и капитана, в основном сводившиеся к экономии средств, крайне нужных для начала новой жизни, не оказали на неё никакого действия.

 

– Так испокон веков было в нашей семье, где выходили замуж и женились один раз в жизни, – был её ответ на все доводы.

Так вот и вышло в Лимассоле, а, забегая вперёд, так  вышло и в их долгой счастливой жизни. Православный обряд прошёл мило и торжественно. Было сделано много фотоснимков специально приглашённым фотографом. Кстати, фотографии являлись одним из аргументов Серёжи и Коли, из-за которых они решили не менять мундиры юнкеров на гражданский костюм, хотя они и были приобретены вместе с платьем невесты. «Это память и для нас, и для будущих поколений», – единодушно решили экс-юнкера.

Батюшка, не обременённый частыми бракосочетаниями, провёл его от всей души, а свадебный банкет прошёл на высшем уровне почти при полной явке экипажа и со стихийно присоединившимися русскими посетителями ресторана, а их тогда на Кипре было немного. Так уж вышло, что к началу медового месяца окончательно стали на ноги раненные кочегары, надо сказать, не без трудов Леночки, неустанно ухаживавшей за ними. Кипрские доктора подтвердили, что раны затянулись, и кочегары вполне могли выполнять свои профессиональные функции. Радости Леночки не было предела и за своих подопечных, и за Серёжу с Колей, которые наконец избавились от своего адского труда. Она видела, каково им доставалась. Решили друзья и вопрос о своем будущем местожительстве. После всех прикидок и обсуждений остановились на Англии, благо пароход шёл туда. Объявили о своём решении капитану, и он, уже давно благоволивший молодым людям, к тому будучи, как истинный англичанин, патриотом своей страны, остался очень доволен их решением. Конечно, каждый не сомневался, что эмиграция будет временной, что всё в России стабилизируется, и жизнь «придёт на круги своя», а они возвратятся на Родину, но пока решили так.

Так думали и миллионы их соотечественников, очутившись на чужбине… Впереди было немало портов Средиземноморья, война заканчивалась, опасность атак подводных лодок значительно уменьшилась, и порты заработали в полную силу. Европа оправлялась от потрясений и разрушений. Работы по перевозке грузов прибавилось. Первое время Серёжа с Колей блаженствовали, отдыхая душой и телом, к тому же Серёжа был весь во власти медового месяца и просто не замечал ничего вокруг.

Но всему приходит конец. Безделью тоже. Первым не выдержал Коля. Однажды, когда они, попивая кофе, сидели на прогулочной палубе, предназначенной для отсутствующих сегодня пассажиров, Коля как бы невзначай заметил:

– Пора бы и поработать, как-то не по себе перед экипажем…

– А вы разве не заслужили отдых? – возразила Леночка. – По-моему, для этого экипажа вы сделали немало, включая право на жизнь. Что было бы, не подоспей вы со своими пулемётами? Тремя убитыми тут бы не обошлось.

– Всё это правильно, – возразил Коля. – И мы видим, какое к нам прекрасное отношение, но экипаж по военному времени минимальный, много матросов пожилого возраста, и я считаю, что надо предложить свою помощь палубной команде.

– Нет возражений! – тут же среагировал Серёжа. – По правде говоря, надоело болтаться без дела и изображать из себя скучающих бездельников-пассажиров. Всё-таки вокруг идёт война. Это тоже надо помнить.

– Не понимаю. Если бы была нужна ваша помощь, капитан бы не стеснялся и предложил вам потрудиться, как и в случае с кочегаркой, – стояла на своём Леночка.

– Леночка! – Коля поцеловал ей руку. – Я понимаю, что ты не хочешь портить так внезапно свалившееся на тебя и Серёжу свадебное путешествие, но тут есть и другая сторона.

– Какая ещё сторона? – удивилась Леночка.

– Самая что ни есть прозаическая, – усмехнулся Коля. – Прибудем мы в Англию, сойдём  на берег, и что дальше? Ни профессии, ни денег, ни нужных знакомств. Не обольщайся, Леночка, своим наследством. Оно, так или иначе, закончится, а впереди целая жизнь.

– Не понял, какое отношение это имеет к нашей помощи палубной команде? – недоумённо спросил Серёжа.

– Самое прямое. Вряд ли мы с тобой изберём путь покорителей морей. Ведь мы сугубо сухопутные люди. А вот вопросами обеспечения морских судов на берегу вполне сможем заняться. Только для этого надо хорошо знать изначальный объект приложения, а именно, само судно, как говорят моряки, от киля до клотика на мачте.

– И что ты имеешь в виду под обеспечением морских судов?

– А ты не замечал, как в порту Лимассол к нам на борт поднимались представители фирм по доставке продуктов, питьевой воды, краски, инструмента и материалов для машины, кстати, даже ломиков и лопат для нашей родной кочегарки. Капитан заказал ещё и целую смычку якорь-цепи для замены вышедшей из строя, и привезли три бухты швартовых канатов. Наш второй штурман, именуемый «суперкарго», постоянно имеет дело со стивидором фирмы, занимающейся погрузочно-разгрузочными работами. Всего не перечислишь.

– Как-то не обращал внимания, – виновато признался Серёжа.

– Тебе простительно, – улыбнулся Коля. – Свадьба бывает не каждый день.

– Свадьба бывает один раз в жизни! – воскликнула Леночка.

– Каюсь, не так выразился. Прости, Леночка. Ты, как всегда, совершенно права! – И Коля поцеловал ей руку. – А ты Серёжа подумай и не откладывай дела в долгий ящик.

– А Коля прав, – задумчиво сказала Леночка. – Надо вам определяться в жизни. Кстати, и мне тоже.

 

Капитан Чарльз Кук, выслушав Колю с Серёжей, отнёсся к их идее с полным пониманием и обещал поделиться своим богатым опытом работы с различными береговыми фирмами по снабжению судов, как в Англии, так и в других странах  мира. Несказанно рад был и старший помощник капитана Томас Шефард, приобретя пару резервных рабочих рук, а суперкарго, второй штурман Эдди Иствуд, клятвенно пообещал ввести будущих морских бизнесменов в тонкости перевозок различных видов грузов, а также их приёма от грузоотправителей и сдачи грузополучателям.

В порядке платы за обучение он выговорил себе право претендовать на достойное место в будущей фирме друзей. Серёжа к этой шутке отнёсся серьезно и ответил русской пословицей о том, что в каждой шутке есть доля правды. Между прочим, так оно и вышло. Пословица не подвела. И вновь Серёжа с Колей засучили рукава, как в полном, так и переносном смысле. Не было ни единого вида судовых работ, в которых бы они не принимали участия. Оббивали ржавчину с палубы и палубных механизмов, готовили их к покраске, покрывали суриком, а потом краской. Научились смешивать краски разных цветов для придачи им необходимого колера. Освоили работу грузовых стрел в теории и на практике, участвуя в погрузочно-разгрузочных работах в портах.

Особое внимание уделяли они изучению Морского права, действующих документов, регулирующих вопросы обслуживания морских судов в портах. В каждом порту Серёжа с Колей напрямую как представители экипажа работали с агентскими и шипчандлерскими фирмами, обслуживающими судно. Выясняли истинные цены на рынке и сравнивали их с ценами поставляемых товаров и, конечно, тщательно контролировали качество поставок, порою доводя шипчандлеров своей придирчивостью до белого каления. У суперкарго Эдди Иствуда не осталось ни одного учебника или пособия, не проштудированного друзьями, а при приёме грузов и их отгрузке не было более дотошных и внимательных тальманов, так называют счётчиков груза, чем Серёжа и Коля. Они кропотливо отслеживали организацию работы портовых бригад, их комплектацию, распорядок дня, интересовались оплатой докеров и крановщиков. Во всяком случае, старались не пропустить ни одной мелочи, зная из собственного опыта, что главное состоит, как раз, из мелочей.

Так шли дни за днями, месяц за месяцем, и наконец пароход вошёл в Темзу. Главная река Англии особых впечатлений не произвела. Осталось впечатление «рабочей лошадки». В традиционном лондонском тумане по грязной поверхности Темзы сновали вверх и вниз обшарпанные буксиры, плашкоуты с грузами, а со стороны доков и примыкающих к ним торговых складов слышались лязг и шум разгружаемых судов. С плёса Лаймхауз Рич пароход завернул в бассейн Гринленд через первый шлюз Суррей Коммершел-дока. Моряки называют его «Сори-док». Лоцман поставил «Принцесс» на бочки посредине бассейна Канада. Для связи с берегом подошедший катер натолкал между бортами и причалами пустые маленькие баржи.

Пароход находился, практически, в центре огромного города, но как ни вглядывались Серёжа с Леночкой и Колей, города они так и не увидели. Густой туман, тяжёлый смог, затруднявший дыхание, и темнота, не пробиваемая городскими огнями. Первое впечатление явно не вдохновляло. Его постарался изменить второй помощник капитана Эдди Иствуд:

– Лондон – величайший город на планете, – горячо сказал он, подходя к друзьям, стоящим на пассажирской палубе. – Вы еще влюбитесь в этот город!

Что же, Эдди оказался прав, но это произошло впоследствии, а пока Серёжа, Леночка и Коля с сомнением поглядывали на окружающий их со всех сторон туман и поёживались от пронзительной речной сырости. Вскоре с борта ушли портовые власти, к ним у русских пассажиров было много проблемных вопросов. Капитан дал им визитную карточку адвоката, он, по его мнению, разрешит их проблемы по пребыванию в Великобритании самым наилучшим образом. Так что с утра, с момента появления докеров на борту, Серёжа, Леночка и Коля двинулись к адвокатской конторе «Томсон и сын». Попали на сына по имени Ричард, тогда ещё студента юридического факультета из Кембриджа, одного с ними возраста, и подружились с ним на всю жизнь. Так уж вышло.

 

Старший партнёр юридической конторы, отец Ричарда, Джеймс Томсон принял документы новых  клиентов и, не откладывая, начал работу по их натурализации в стране. Надо сказать, что очень успешно, поскольку вскоре вид на жительство и лицензии на работу были получены. А пока молодые люди вместе с младшим партнёром Ричардом, явно симпатизировавшим ребятам, решили осмотреть город, хотя бы частично. Ричард, на правах хозяина, стал добровольным гидом. И надо признать, что у выпускника Кембриджа, будущего юриста, с историей всё было в порядке. Для начала он объяснил гостям, что Лондон был основан в 43 году нашей эры после вторжения в Британию римлян во главе с императором Клавдием, и носил он тогда название Лондиниум.

В конце V века римляне оставили город, и он заселился бриттами. Потом был Саксонский период, и город включили в Восточно-саксонское королевство, а позже его завоевали викинги. В 1216 году город оказался под властью французов, и это были последние иностранцы в истории, которые оккупировали Лондон. Не обошла город и «Чёрная смерть» – чума, косившая людей по всей Европе. В 1348 году она унесла жизни 50 тысяч горожан, а в 1665 – 60 тысяч. В средние века Лондон был разделён на две части: Вестминстер – административный и политический центр, и Сити – центр торговли. Такое разделение осталось и поныне. Тогда же сложилось городское самоуправление, и главой города стал лорд-мэр. При абсолютной монархии Тюдоров основали знаменитые парки: Гайд-парк и Кенсингтон-гарден. В XVI веке начали работать первые театры, в том числе, знаменитый «Глобус», где шли пьесы Уильяма Шекспира. В 1707 году при объединении Англии и Шотландии Лондон стал столицей Великобритании, и к концу XVIII века его население насчитывало один миллион человек.

– На сегодняшний день, – заключил свой краткий экскурс в историю Ричард, – население города выросло в 6 раз и составляет свыше шести миллионов. А теперь берём кэб и посмотрим, что можно посетить по ускоренной программе при вашей понятной занятости.

И посетили. И Вестминстерский мост, и Собор Святого Петра, Православный Собор Успения Божьей Матери и всех Святых, и знаменитую тюрьму Тауэр, и часть промышленного района Ист-Энд, и фешенебельный район Вест-Энд и, конечно, Букенгемский дворец. В подземку не спускались, Ричард заверил, что она станет основным их транспортом, а потому волей-неволей они и так ознакомятся с ней.

За время экскурсии по городу решили и вопрос с жильём. Ричард, ознакомившись с планами друзей, рекомендовал им поселиться в районе доков Святой Екатерины, поближе к основному виду их будущей деятельности. Заехали к квартирному маклеру и уже вместе с ним отбыли на будущее место жительства для осмотра жилья, выставленного на продажу.

После нескольких недель выбора остановились на уютном двухэтажном домике с небольшим двориком с газоном и цветником. Хватило место всем, и они довольно уютно устроились втроем, обеспечив Коле изолированную комнату с отдельным выходом. Но  это было позднее, а сейчас, тепло простившись с экипажем парохода «Принцесс», вся компания переехала в гостиницу и занялась текущими делами с иммиграционным ведомством, поисками работы, чередуя  эти действия с продолжением изучения города.

Так промелькнуло время, и настал час, когда главные проблемы были решены, а Коля с Серёжей впервые вышли в смену одной из компаний, занимавшейся погрузочно-разгрузочными работами в доках Святой Екатерины. Решили с азов освоить работу докеров и присмотреться. Конечно, первый день остался в памяти друзей навсегда.

 

Ранним утром, когда свет фонарей едва пробивал мутную утреннюю полутьму, они вместе со сменой добирались до норвежского парохода. Груз – пиломатериалы, а точнее доски, упакованные в пакеты. Коля с Серёжей ничем не отличались от докеров. Об экипировке позаботились заранее. Толстые свитера, брезентовые куртки и такие же штаны, и грубые ботинки с толстенными подошвами из запасов военного ведомства, которые активно продавались на чёрном рынке, на плече у каждого – крюк.  Крюк – основное орудие грузчика, по виду напоминающий серп с острым жалом на конце. Ручка его отполирована сотнями рук прежних хозяев. На голове толстые кепки. Через плечо сумки с бутербродами.

Бригадир, «сэлф мэйд мэн» – «человек, сделавший себя сам», выбившийся из рядовых докеров, имеющий за плечами многолетнюю и многотрудную деятельность, привычно и быстро проводит распределение по трюмам. Лебёдчики – особая каста, белая кость докерской общины, начинают перевооружать грузовые стрелы на свой манер. Это, зачастую, приводит к столкновению с командой парохода, но постепенно, после криков и споров, все конфликты урегулируются.

Коля и Серёжа попадают в напарники к опытным докерам. Места разговорам на работе нет. Вся учёба – делай как я, и все дела. Крюками надёргивают пакеты досок, укладывают для подъёма, стропят и «вира помалу»… Пакеты ползут вверх, а докер тут же формирует новые. Время – деньги. Зоркий глаз бригадира всё видит, всё отмечает, а при расчёте всё припомнит. Стивидора – руководителя работ не видно. Он постоянно в общении с судовым суперкарго, и от такого общения к концу смены его изрядно пошатывает. Бригадир управляется сам, и вопросы решает быстро и квалифицированно. Вот, что значит многолетний опыт! С перерывом на ленч, второй британский чай и на обед смена заканчивается, и Коля с Серёжей, пошатываясь с непривычки от усталости, сходят на берег.

– Ничего! По сравнению с кочегаркой – жить можно. Втянемся, – устало говорит  Серёжа.

– Втянемся, – подтверждает Коля.

И втянулись, но не только в работу докера, а и во всю английскую систему обслуживания морских судов, и начали делать выводы. У Леночки были другие заботы. Дом и его начинка занимали кучу времени, а потом пришла пора подготовки к принятию  наследника, Серёжа его страстно желал, или наследницы, которую не менее страстно желала сама Леночка. В конце концов, природа одарила счастливых родителей мальчиком, назвали Николаем – Николсом в английской интерпретации, и счастливый крёстный отец Коля бережно держал своего крестника у купели в Соборе Успения Божьей Матери и всех Святых.

Что было дальше? Дальше была жизнь. Со всеми взлётами и падениями, чёрными и белыми полосами. Наверное, как и у всех. Вскоре отпраздновали ещё одну свадьбу, Колину. Его женой стала русская эмигрантка Машенька, как и они, беженка из Москвы. И были новые крестины русской девочки Леночки, и крёстная мать Леночка-старшая бережно держала свою крестницу у купели. В делах бывшие юнкера тоже преуспели. Поработав докерами и освоившись, они организовали шипчандлерскую компанию по снабжению судов продуктами, затем перешли к агентскому и экспедиторскому обслуживанию. Одними из первых на морском рынке Серёжа и Коля стали заниматься сюрвейерным обслуживанием судоходных компаний. Диапазон такого обслуживания был обширен.

 

В эти работы входил и осмотр застрахованных грузов перед погрузочно-разгрузочными операциями, осмотр застрахованных судов, проверка грузовых крышек на предмет водонепроницаемости, пломбирование грузов, осмотр опасных грузов предназначенных к перевозке и даже водолазные осмотры судов.

Вскоре их компания завоевала широкую популярность на морском рынке, а её сертификаты вызывали полное доверие как клиентуры, так и судебных органов, разбирающих претензии грузовладельцев и грузополучателей. Верным помощником бывших юнкеров стал их личный друг Ричард Томсон, ставший юридическим советником фирмы и успешным лоцманом в море законодательства Великобритании, изобиловавшего опасными подводными рифами.

Все эти годы Серёжа и Коля неустанно разыскивали своих родных. Безуспешно. Никакие Красные Кресты не помогали. В России, между тем, судя по газетным статьям, шли процессы,  не располагавшие к поиску родных. Знающие люди сказали друзьям, что даже в случае их нахождения, кроме вреда своим близким,  такая связь ничего не принесёт.

А жизнь шла, и проблемы друзья успешно решали. Уже не было никакого сомнения, что домой они никогда не вернутся и что туманный Альбион стал их второй родиной, которую они полюбили всем сердцем и на защиту которой встали в первые дни войны с Германией. В британском небе сражался на своем «Спитфайре» молодой русский лётчик Николас Грановский. Он несколько раз был ранен, и его успешно выхаживала молоденькая медсестра Елен Максимова, подружка его детства. И когда после войны они оба предстали перед алтарём, грудь молодого лётчика украшал целый иконостас боевых наград. Да. Обе семьи породнились. Кто не верит, может в этом убедиться, побывав у них дома в том же самом районе бывших доков Святой Екатерины, ставшем излюбленным местом отдыха для гостей и жителей столицы.

Старшее поколение Грановских-Максимовых тоже не осталось в стороне в битве против фашистов. Мужчины записались в народное ополчение и принимали самое активное участие в особом отряде по борьбе с немецкими подводными лодками, а женщины – Леночка и Машенька – в женских движениях по оказанию помощи фронту.

 

После войны, в 1952 году семьи пережили весь ужас Великого смога, смеси  тумана и дыма, спустившегося на Лондон, от которого погибло 4000 человек, а восемь тысяч пострадало. Пережили они и закрытие доков Святой Екатерины, и строительство огромного Докленда, созданного волей «железной леди» Маргарет Тэчер и архитектором Регом Уардом. Пережили они и послевоенные экономические депрессии, и не только сохранили свою сюрвейерскую компанию, а преумножили и расширили её деловые и коммерческие возможности.

И старшее, и младшее поколения семей остались по-настоящему русскими людьми. Они неизменно отмечали и участвовали во всех мероприятиях православной церкви, а любимыми праздниками, которые дружно отмечались и отмечаются, остались Русское Рождество и предшествующий ему Сочельник, всегда отмечали русскую масленицу, а русские блины стали лучшей едой и для последующих поколений.

Давно лежат в английской земле бывшие русские юнкера и их верные подруги. Пусть будет земля им пухом. Второе и третье поколение семей успешно ведут дела, оставленные старшими, и подумывают о посещении России и Украины. Всё же хотят найти свои корни. Да сопутствует им успех в этом святом деле!    

 

Комментарии пока отсутствуют ...

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование