Оружие «М» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Свет проникал в Лабораторию, попадал на чертежи, лица молодых учёных, морщинки их более опытных коллег. Эксперимент завершился удачно. Оружие «М» было получено. Пётр Железный и Павел Дубов шли с работы в приподнятом настроении.

– Пойдём в «Уральские пельмени»? – спросил Пётр. Это было любимое заведение общественного питания обоих товарищей, где они традиционно отмечали удачные эксперименты.

– Спрашиваешь ещё! – ответил Павел. – После такого напряжённого дня отведать сочных пельмешек было бы очень кстати.

– Ребята, кваску не хотите? – бочка с квасом стояла на углу улицы и зазывала прохожих.

– Спасибо, не откажемся! – ответил Пётр.

В вечернее время ресторан был почти забит, но для товарищей всё же столик нашёлся. В зале играла приятная музыка. Здесь отдыхали советские граждане после своих трудовых подвигов. Вот компания работяг обсуждала, кто и насколько перевыполнил план, офицеры рассказывали о подвигах своих солдат во время войны, закончившейся не так давно, молодые работники партии горячо спорили о том, как лучше спланировать деятельность по агитации.

Пётр и Павел молча уплетали пельмени. К столику подлетела жаркая птица.

– Квас? Компот? Чай? – спросило пернатое чудо.

– А возьму-ка я компота, – сказал Павел.

– А мне, пожалуй, чайку, – сделал выбор Пётр.

На столе моментально появились два гранёных стакана с чаем и компотом, соответственно. Жаркая птица полетела к соседнему столику, где спортсмены из Минска отдыхали после удачного выступления на соревнованиях.

Создавалось ощущение, что ужинает в ресторане большая семья. И каждый в сердце своём хранит веру в праведность коммунистических идеалов и светлое будущее.

***

В 7 утра прозвенел будильник. Зазвучали позывные Всесоюзного радио. Пётр сел, потянулся на кровати, сбросил одеяло и приготовился выполнять зарядку. После зарядки он бегом отправился принимать водные процедуры. Контрастный душ с утра неплохо бодрит, позволяя чувствовать себя человеком.

Павел ещё досматривал сон. Работал он с недавнего времени в особом режиме, поэтому мог себе позволить лишний час поваляться в кровати. Пётр же после завтрака собирался идти в Лабораторию, работать над текущим проектом, но тут неожиданно зазвонил телефон.

– Железный у аппарата!

– Доброе утро, товарищ Железный! Вам необходимо подойти в Лабораторию к 8:30.

– Понял. Могу ли я узнать какие-либо подробности?

– На месте разъясним.

– Понял.

– И, пожалуйста, без опозданий.

На другом конце провода повесили трубку. Несмотря на все успехи научной магии, до сих пор приходилось пользоваться многими техническими вещами. Телепатия без зрительного контакта пока, увы, не изучена. Одевшись, Пётр пошёл быстрым шагом в столовую. Завтракая, он раздумывал, какое срочное задание ему подготовили. Оживление предметов, телекинез, частичная телепатия – всё это уже было освоено советским гражданами. До войны только НКВД и верхушка партийного руководства знали о существовании научной магии, но под угрозой оказалась Родина, и товарищ Сталин распорядился, чтобы каждый советский солдат при подготовке получал необходимые знания. Прежде всего, речь шла о боевой магии. К окончанию войны уже практически каждый сознательный гражданин Советского Союза владел азами научной магии. В школах её ещё преподавать не начали, но в высших учебных заведениях и вооружённых силах знание научной магии было обязательно.

Конечно, как и любую другую науку не все граждане усваивали одинаково. Но сотрудники Лаборатории научной магии были обязаны знать все последние новшества в этой области. Лабораторий таких в Союзе было несколько – в Ленинграде, Горьком, Киеве, Баку, Ташкенте, Сталинграде и Свердловске. В Свердловской Лаборатории изготавливали оружие. Не только оружие в прямом смысле этого слова, но для секретности любые вещи, изготовленные Свердловской научной Лабораторией, называли именно так.

Вероятно, и в этот раз Пётр Железный должен был получить в Лаборатории очередное задание по разработке какого-то оружия. Но зачем надо было звонить? Почему на месте его не предупредили? Такая спешка могла быть вызвана только чем-то очень важным. Спустя двадцать минут, Пётр уже находился в лаборатории.

– Итак, товарищ Железный! Сегодня со мной связались из Москвы. Наши разведчики выяснили, что американцы тоже имеют неплохие разработки по научной магии. Правда, со своими гражданами они знаниями не делятся, оставляя их на откуп спецслужбам.

– Что ж, не так плохо, наверное, ведь ещё кто-то занимается научной магией!

– Плохо, Пётр! Как сообщили разведчики, президент Трумэн планирует нанести мощный магический удар по Советскому Союзу, чтобы уничтожить способность Советских людей пользоваться плодами научной магии?

– Как же это? Ведь нет же какой-то централизованной станции, которая подпитывает возможности наших людей? Разве получится взять и уничтожить...

– Можно, Пётр, можно. Вот вы способны сдвинуть эту ручку с помощью научной магии?

– Способен. Пётр для убедительности переместил шариковую ручку на 10 сантиметров в сторону.

– И я так могу. – Руководитель Лаборатории переместил ручку обратно. – А как мы это делаем?

– Благодаря энергии. Мы все верим в светлое будущее, в мир во всём мире, в победу коммунизма, в конце концов. И эти светлые чувства при правильной концентрации позволяют нам передвигать предметы, при необходимости общаться с помощью телепатии, бить врага и стягивать раны.

– Всё верно.

– Но как же нас могут лишить всего этого? Пускай американцы владеют какими-то особыми знаниями научной магии...

– Американцы готовят мощный информационный удар. Конечно, по радио они нам не будут ничего вещать, но в результате такого удара, вера в светлые идеалы у наших граждан рухнет. А затем американцы смогут достичь превосходства над нами и над всем миром. Их магическая сила черпается из страха и ненависти. Своих граждан они уже приучили нас бояться и ненавидеть всего за какие-то жалкие несколько лет. Если мы не сможем ничего противопоставить, американцы взрастят страх и ненависть на территории Советского Союза. Причём ненависть у советских граждан будет друг к другу, к власти, светлым идеалам, в которые уже никто не будет верить. И эту энергию США будет использовать дальше для своих целей.

– Какой же выход? Ведь не может же всё развиться по такому чудовищному сценарию? Никак нельзя этого допустить.

– Для этого, товарищ Железный, вы были вызваны. Ваши предложения?

Пётр немного растерялся. Он привык получать задания, пускай сложные. Но приблизительный план действий ему давали. Сейчас же Петру предстояло самому разрешить трудный вопрос.

– Может быть, просто сказать правду по радио? Предупредить о готовящемся ударе? – наивно спросил Пётр.

– Не поверят. Точнее, изначально поверят, примут к сведению, но удар ожидается такой силы, что никакая правда со стороны руководства СССР не будет восприниматься.

– Нужны контрмеры, – сказал, Пётр. – Надо соорудить мощную защиту, чтобы удар не прошёл. Каким-то образом повысить веру в светлое будущее у советских граждан, чтобы никакой американский удар эту веру не поколебал.

– Возможно, это выход. Но понимаете, товарищ Железный, мы сумеем поставить щит, американцы усилят давление, мы снова улучшим защиту... И так может продолжаться долго, но поражение рано или поздно неминуемо. К тому же на сооружение оборонительного щита уйдёт много энергии, которую можно будет использовать для других целей.

– Тогда лучший вариант – обезоружить американцев! Но возможно ли это?

– Вариант действительно хороший, поэтому поручаю разработку вам с товарищем Дубовым. На вас лежит ответственность за всю страну. И поторопитесь, американцы могут ударить уже очень скоро.

Научная магия появилась недавно, и узких специалистов по каким-то особым вопросам всё ещё не было. Имелось разделение между Лабораториями – где-то выпускают оружие на основе научной магии, где-то пускают всю энергию на медицину, спортивные исследования, изыскания в других науках. Но сотрудники Лабораторий всё же многопрофильные мастера. И очень странно, что такое наиважнейшее задание доверили молодым учёным.

Товарищи Дубов и Железный сидели у себя в кабинете и молча смотрели на стол. Павла оторвали от достаточно серьёзных исследований по телепатии на большом расстоянии. Но что поделать, задача перед ними стояла сейчас действительно сложнейшая. Со стены на молодых учёных смотрели вожди мирового пролетариата – Владимир Ильич Ленин и Иосиф Виссарионович Сталин. Смотрели с уверенностью, поэтому товарищам никак нельзя было оплошать.

Над столом летали чертежи и записи. Перекатывались ручки и карандаши. Но идея никак не оформлялась ни в головах учёных, ни на бумаге. Но вот Павел начал что-то очень быстро чертить. Пётр только развёл руками. Он знал, что в такие минуты вдохновения под руку лезть не следует, а обсудить всё можно будет чуть позже.

Чертёж был уже почти доделан, улыбка не сходила с лица Павла и, казалось, что с минуты на минуту он создаст гениальный шедевр научной мысли...

Но тут всё пошло не так. Неприятная вспышка озарила комнату, стёкла полетели из рамы. Создавалось ощущение, что это всё неправильно, не должно так быть. Но это случилось.

– Теперь всё бесполезно, – сказал Пётр.

– Не успели, – подтвердил Павел.

На улице завыли сирены. Растерянные люди начали выходить на улицу, спрашивать, что случилось. И вид у всех был подавленный и расстроенный, как будто не оправдались их самые заветные мечты.

– Попробуй передвинуть ручку, – попросил Павла Пётр.

– Не могу, – промолвил тот.

– И я не могу, – с грустью сказал Пётр. – И мысли твои не вижу.

– Долго ли сможем продержаться? – робко задал вопрос Павел в пустоту.

За окном возмущённая группа людей кричала на продавца хлеба, вопрошая, куда подевался весь товар. Он пытался объясниться, мол, скоро подвезут, техническая заминка вышла. Но народ подваливал и становился всё злее. Неодушевленными стали бочки с квасом, вероятно, где-то в нутре ресторана жаркая птица больше не принимала заказы у клиентов.

– Хлеба нет! Куда только партия смотрит? – такие возгласы становились всё сильнее.

– Государственная собственность – вчерашний день! Даёшь эффективных частников!

– Зачем нам нужны южные республики?! Весь хлеб туда уходит! – Недовольство людей за окном возрастало в геометрической прогрессии.

– Я вот думал, а не ерундой ли мы занимались всё время? Кому нужна эта научная магия? Ну победили мы в войне с её помощью, ну и без неё бы победили, только не сразу и большими жертвами... Да и надо ли было побеждать? – сказал Пётр.

– Зачем трудиться на благо общества? – вторил Павел. – Каждый сам кузнец своего счастья! Бери, что плохо лежит, обманывай тех, кого можно обмануть, и беги за границу, когда обеспечил своё сытное будущее.

– Как работа продвигается, товарищи? – раздался знакомый голос начальника Лаборатории. Пётр и Павел злобно оглянулись.

– Какая работа, Афанасий Григорьевич? Тут у людей хлеба нет. Проблем куча! О какой работе в такой ситуации может идти речь? – резко спросил Павел.

– О которой я вас, товарищ Дубов, просил. Вы её делали вместе с товарищем Железным. Удар американцев-то мы пропустили, результат за окном хорошо виден. Да и перед окном он тоже весьма ощутим. А контрмеры вы придумали? – Афанасий Григорьевич Котиков говорил невозмутимо, как будто успокаивал раззадорившихся ребят в детском саду. – Ещё ничего не потеряно, – заключил он.

Злоба на лицах молодых учёных стала сменяться озабоченностью.

– Но что мы можем сделать? Мы уже упустили время? – растерянно сказал Павел.

– Значит, надо его вернуть, – спокойно подвёл итог товарищ Котиков. – В лаборатории, как и в других государственных организациях работает немало шпионов. Это люди, завербованные разведкой США. Когда мы считали американцев своими союзниками, контакты на всех уровнях были делом обыденным. И вот результат таков, каким мы его сейчас видим. Проинформировали о готовящейся атаке нас слишком поздно. Поэтому вам, как молодым учёным с незапятнанной репутацией было доверено это наиважнейшее задание! И вы почти его провалили. Есть какие-то идеи по поводу манипуляций со временем? – закончил речь Афанасий Григорьевич.

– Нам надо как-то попасть в недалёкое прошлое и опередить американцев? – простодушно уточнил Пётр.

– Это понятно, но как вы собираетесь это сделать? Светлая энергия веры у людей практически иссякла, и научная магия уже бессильна. Такая ситуация не только в Свердловске. В Москве, Алма-Ате, Тбилиси, Талине, Вильнюсе события происходят примерно такие же. Где-то хлеб не довезли вовремя, внезапно радио перестало работать, или заговорили об ущемлении национального достоинства. И все почему-то перестали замечать, что ставшая уже привычной научная магия перестала действовать. Как будто последние счастливые годы вырезали из их памяти!

– Но мы-то верим, в то, что правда за нами. И вы верите! И товарищ Сталин верит! Наверное... – тихо окончил Павел.

– И ещё несколько десятков человек. Но этого слишком мало, чтобы запустить даже одного человека в прошлое и физически повлиять на ход событий, – преспокойно констатировал товарищ Котиков.

– Давайте не будем действовать физически. Давайте попытаемся послать мысленный образ в прошлое. За какое-то время до того как МГБ предоставило нам сведения о готовящейся опасности. Чтобы мы успели! – предложил идею Пётр.

За окном уже начались беспорядки, звучали крики, даже выстрелы. Пока ещё редкие и в воздух, но, казалось, что ещё чуть-чуть и может пролиться кровь.

– Хорошо. На мысленный образ хватит и нашей энергии. Запускаем! – скомандовал Афанасий Григорьевич.

Трое учёных сидели на стульях, закрыв глаза. Со стороны это выглядело весьма странно, особенно учитывая шум за разбитым окном. Как будто трое интеллигентных людей хотят забыться, уснуть и отстраниться от всего происходящего.

***

В 7 утра прозвенел будильник. Зазвучали позывные Всесоюзного радио. Пётр сел, потянулся на кровати и понял, что его что-то тревожит. Резко встал, взглянул на Павла. Тот тоже уже проснулся и лежал на кровати какой-то сосредоточенный.

– Мне кажется, что я забыл что-то важное сделать, – сказал он.

– У меня примерно такое же ощущение, – подтвердил Пётр. – Надо скорее бежать в Лабораторию.

Товарищи резко вскочили, наспех оделись и понеслись в Лабораторию.

– Доброе утро, Афанасий Григорьевич! – крикнули на ходу Павел и Пётр. – Тот поприветствовал их кивком и тоже быстро пошёл куда-то вглубь Лаборатории.

В своём кабинете Павел схватил первый попавшийся листок бумаги и начал чертить. Пётр знал, что в такие минуты лезть под руку не следует, поэтому просто смотрел и не мешал.

– Что это? – спросил он наконец, когда Павел закончил чертить.

– А шут его знает. Но я уверен, что это нужно срочно передать товарищу Котикову.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал громко Пётр. Вошёл невысокий лысоватый человек приятной наружности. Это был опытный сотрудник лаборатории, Сергей Иванович Ковалёв.

– Доброе утро, не помешал? – спросил он добродушным голосом.

– Нет, мы как раз завершили кое-что, – весело ответил Павел. – Сейчас собирались Афанасию Григорьевичу нести проект.

– Проект чего, осмелюсь уточнить? – спросил Сергей Иванович.

– Да штука одна... – замялся Павел. – В общем, мне кажется, она будет полезной для Советского общества... – немного неуверенно ответил он.

Ковалёв взглянул на чертёж.

– Занимательно! – сказал он почему-то несколько встревожено. – Я как раз собирался идти к товарищу Котикову. Есть у меня одна идейка! Давайте-ка я занесу вашу работу.

– Хорошо, – согласился Пётр. – А мы пойдём пока позавтракаем.

На том и разошлись. Павел и Пётр, спустя несколько минут, сидели в столовой и уплетали кашу с маслом.

– Только всё равно на сердце неспокойно, – сказал Павел. – Чего-то и аппетита нет.

– Ага! Будто где-то ошибочка вышла. Как тебе удалось что-то начертить и ты не понял, что это? – спросил Пётр.

– Не знаю! Будто мне на ухо диктовал кто-то алгоритм действий. А осмыслить, что именно я сделал, не получилось. Мысли были только о том, как скорее начертить и отнести Афанасию Григорьевичу полученный проект. Почему-то я думаю, что он сразу бы всё понял, – закончил, потягивая какао, Павел. – А вот и он, кстати.

– Приятного аппетита, молодые люди! Не хотели бы вы мне передать кое-что? – сразу перешёл к делу возникший из ниоткуда Котиков.

– Хотели. Отправили вам чертёж с товарищем Ковалёвым.

– С Ковалёвым? – изумился Афанасий Григорьевич, – надеюсь, это была какая-нибудь забавная безделушка.

– Наверное, – неуверенно сказал Павел.

– Что значит «наверное»? Вы квалифицированный специалист, товарищ Дубов! – Серьёзно сказал Котиков.

– Это был... Это был... Проект оружия, нейтрализующего удар американцев по Советскому Союзу, – выпалил Павел.

Глаза Афанасия Григорьевича округлились, Пётр уронил вилку, пролетавшая рядом жаркая птица пролила компот на пол.

– Американцы хотят нанести удар по Советскому Союзу?!

– Чертёж у Ковалёва? – одновременно спросили Пётр и Афанасий Григорьевич.

И тут все трое стали кое-что припоминать весьма отчётливо. Разбитые окна, кабинет, и они втроём сидят с закрытыми глазами на стульях.

– Ковалёв предатель? – осторожно спросил Павел.

– Он давно был у меня на подозрении, я докладывал об этом в МГБ. Но доказательств никаких, одни догадки.

– Где же нам его найти сейчас? – растерянно спросил Пётр.

– На рабочем месте, вероятнее всего, – сказал товарищ Котиков. Не может он так подставляться, чтобы посреди рабочего дня унестись куда-то.

Через несколько минут все трое были рядом с кабинетом Ковалёва. Афанасий Григорьевич громко постучал. За дверью никто не шелохнулся.

– Неужто убежал? – забеспокоился Котиков.

– Не будем же мы вламываться? – удивился Пётр.

– Дело государственной важности, тут не до сантиментов, – твёрдо сказал Афанасий Григорьевич и с разбега вышиб дверь ногой.

– Добрый день, товарищи! Чем могу служить? – невозмутимо спросил товарищ Ковалёв, внимательно работая над какими-то бумагами.

– Мы тебе больше не товарищи, – злобно сказал товарищ Котиков и плюнул Сергею Ивановичу на лысину.

Сергей Иванович протёр лысину.

– И всё же я хотел бы какой-то конкретики, – спокойно продолжал Ковалёв.

– Ах ты конкретики хочешь, гадина, – крикнул Пётр, затем он резко схватил стул и треснул сотрудника лаборатории по голове.

Товарищ Ковалёв всё так же невозмутимо сполз со стула, потеряв сознание. Афанасий Григорьевич, Павел и Пётр подбежали к чертежу.

– Что это? – спросил Пётр.

– Кажется, какая-то работа по смене внешности, – предположил Павел.

– Ну и ну, – смутившись, сказал Афанасий Григорьевич, – ошибочка вышла.

И тут мимо открытой двери прошёл... другой Сергей Иванович Ковалёв. В руках у него был какой-то чертёж.

– Да это мой проект! – крикнул Павел и кинулся к двери. Другой Сергей Иванович обернулся на шум и дружелюбно улыбнулся Павлу, но не увидев благожелательной реакции, резко рванул вперёд. Бегал другой Ковалёв для немолодого человека весьма здорово.

– Не уйдёшь! – заорал ему вслед Павел.

– Я бегу в обход! – крикнул из другого конца коридора товарищ Котиков.

Пётр не знал, куда ему бежать, поэтому остался сидеть в кабинете вместе с Сергеем Ивановичем, находившимся без чувств. И тут посреди кабинета вновь возник другой Сергей Иванович.

– Ой, ошибочка вышла, – растерянно сказал он, увидев Петра.

Тот не растерялся и бесконтактным ударом впечатал другого Ковалёва в стену. Другой Ковалёв тоже потерял сознание. А через несколько секунд превратился в какого-то неприятного и склизкого человека. Такой в Лаборатории и не работал никогда, вроде.

Спустя несколько минут в кабинет вернулись Павел и Афанасий Григорьевич.

– Телепортироваться пытался гад, – зло сказал Котиков. – Этот раздел научной магии ещё слабо изучен, так что легко отделался. Мог бы разделиться и по частям отправиться в путешествие.

Спустя несколько часов Пётр, Павел, Афанасий Григорьевич и ещё три десятка видных учёных в присутствии представителей МГБ проводили эксперимент. Свет проникал в лабораторию, попадал на чертежи, лица молодых учёных, морщинки их более опытных коллег. Эксперимент завершился удачно. Оружие «М» было получено.

А где-то в недалёком будущем сидели на стульях всё те же Пётр, Павел и Афанасий Григорьевич. Оконные стёкла были на месте, а за окном царил мир и порядок. И вера в светлое завтра чувствовалась в сердце каждого советского гражданина.