Самодельный писатель

 

Александру Дегтярёву исполнилось 75 лет, а накануне, собирая в «корзину» немудрёные ему подарки, я вспомнил его тёзку – сейчас    полузабытого даже в Омске  мощного русского прозаика Плетнёва.

- Знаешь, Колюшка, что я подумал об Афанасьевиче, когда впервые его увидел? – шахтёр! Не по смуглости лица – крепости его не только телесной, – сказал Александр Никитич. – В глазах, – подчеркнул он.  – Мужик, словом. А позже узналось, что с его братом в одной шахте в Приморье горбатил. Это уже после прочитанных мной первых его рассказов. Написанных, поначалу показалось, «по-чёрному». Не от «чернухи» производное – будто глыбу-пласт вырубил, а не раздробил, чтобы на-гора отправить. Почему? – вчитался. Да из-за отблеска, сияния даже на этом отвале от монолита! И фонарь отверну – мерцает и в полной тьме. В радость, в гордость ли, в сожаление, ещё во что-то, – это уж сам определишь, прочтя им написанное. Антон Павлович Чехов ошибся: не краткость – сестра таланта. У истинного таланта вообще нет родственников. Талант – он сам по себе. Если, прости, скажу известное: «Self-made man».

Да, Александр Дегтярёв, прав автор классической русской прозы «Дивное дело», «Шахта» и многих других произведений Александр Плетнёв, не случайно заговоривший по-иностранному, поскольку творчество и сегодняшнего юбиляра замалчивается, – САМОДЕЛЬНЫЙ человек. А потому и проза Александра Афанасьевича – не подделаешь и лучше не напишешь.

 

Николай Березовский.

 

 

 

Александр  Дегтярёв

 

Простая история

 

В те, теперь уже далёкие, времена молодости Александр Никитич (тогда для друзей просто - Санька Плетнёв) вкалывал на шахте «Дальневосточная» в городе Артёме Приморского края. Перекидай попробуй совковой лопатой за смену несколько десятков тонн угля на транспортёр. Там, под землёй. Устанешь до смерти. Но как бы работа не надрывала тело, а вот в душе жила, свербила и вспыхивала искрами надежды крамольная мечта последних лет: снова забраться в отпуске в крохотную таёжную деревеньку Сица и писать, писать в уединении. Выплеснуть на бумагу все задумки, постоянно преследующие его дома, на работе, в вечерней школе. Освободиться от бремени творчества - так сказал бы поэт.

И вот Плетнёв в добровольном изгнании. Идёт с рюкзаком за плечами по травянистой улочке в четыре оставшиеся хаты. Навстречу попадается знакомая бабка с синяком под глазом.

- Здравствуйте, Дарья Михайловна, - поклонился Плетнёв старухе.

- Ага. Доброго здоровьица, шахтёр!

- Как поживаете? Как там Василий Афанасьевич? Видите, приехал снова сюда отдохнуть, поразмышлять в тишине, что-нибудь сочинить.

- Что ж, доброе дело - придумывать истории. Ага.

- А вы, Дарья Михайловна, часом не болеете? Что-то на лицо изменились.

- Да это Васька мне хвинарь подвесил. Тоже за историю пострадала, - просто ответила старуха и сочла нужным сразу же прояснить свою историю. - Ладивосток -то царица Катерина поставила. Ага. Првда у ей муж был, и она его сначала послала туда. Ну, приехал он, расплановал всё, а ей не пондравилось. Сама ведь поехала. Такую даль, на край земли припёрлась, но построила! Ага. А мой Васька не верит энтому. И врезал мне в глаз за ейного мужа. Ага.

Тихая творческая командировка - началась.

 

Каждому - своё

 

Стоят Плетнёв и Распутин в буфете ЦДЛ в Москве и наблюдают, как к ним медленно приближаются Белов и Личутин.

- Смотри, Валя, какие они маленькие, толстенькие.

- Это мы, Саня, дураки с тобой - выперли в рост, а они в другое пошли.

Красивая жизнь

Весной 2000 года мы сидели в уютном зальчике одной из омских библиотек и беседовали «за жизнь» с Вячеславом Алексеевичем Пьецухом. Наш гость после деловой части встречи под настроение рассказал о себе.

- В деревне, где мы сейчас живём семьёй и содим (именно так говорят там местные аборигены) вместе со всеми картошку, проживают два шпиона. Один из них

- голландец - ни бельмеса не понимает по-русски, а вот американец - тот любит поговорить. Сидим мы как-то за столом у председателя колхоза. Втроём. И бражничаем. Американец, подцепив на вилку упругий солёный груздочек, старается учить нас коммерции:

- У нас в Штатах, ёлки-палки, один миллиграм порошка белого гриба стоит

один доллар. У вас этого гриба немерено много растёт под боком. Бери - не хочу. Вы могли бы уже небоскрёбы ставить, автостраду строить. Почему не делаете бизнес?! Елки-палки.

- Слу-ушай, Джон, - нараспев отвечает ему председатель, наливая в гранёные стаканы по очередной. - Не мешай своими скучными разговорами нам красиво жить!

 

Признание

 

Знакомый останавливает на улице Вячеслава Алексеевича и кричит:

- Ну, ты даёшь, Пьецух! Моя жена перед сном тебя цитирует!

 

В тени гения

 

Это было в славный год 200-летия со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. В одной из омских школ я проводил встречу с первоклашками по своей детской книжке «Любопытный Поршок». Учительница назидательно твердила детям в конце встречи:

- Запомните, ребята! К нам в гости приходил писатель Александр Дегтярёв!

Он подарил детям нового сказочного персонажа - молодого воробышка Поршка, только что вылетевшего из гнезда. Мы узнали все его приключения в первый день самостоятельной жизни. Но самое главное: мы вместе с воробышком узнали, что есть на свете настоящая... - учительница по-дирижёрски взмахнула поднятой рукой, - ... что?!

- Дружба!!! - выдохнул класс.

- А теперь, дети, запомним имя нашего писателя. - Учительница снова взмахнула поднятой рукой и громко подсказала: - Александр!...

- Пушкин!!! - выстрелил класс.

 

Знай наших

 

Ожидаю машину на стоянке такси в центре Владивостока и слышу, как молодые люди договариваются с водителем. Вроде говорят по-русски.

- Шеф, корыто свободно?!

- Сколько вас?

- Два френча да две мочалки.

- А куда везти?

- По Вождю, мимо Чучела, на выселки.

- Падайте. 

  

Комментарии пока отсутствуют ...

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование