Мгновение вечности / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Повесть

Окончание. Начало в №№ 75, 76 и 79.

ГЛАВА 20

«В стремительном полёте наконечника стрелы есть мгновение, когда он не движется и не стоит на месте».

Из древнекитайских философов.

«Я живой?»

Старцев поднял голову. Он лежал на металлическом полу, на животе. Справа, разрубленный почти наполовину, с оплавленными латами – огромный воин. На обугленном лице два совершенно круглых белых глаза навыкате. Слева, ничком, тоже с оплавленными латами, – ещё один.

– Очнулся?

«Что?»

Впереди, чуть поодаль, на маленьком стульчике сидел Коля в своих неизменных серых джинсах и рубашке военного покроя.

– Ной, – вырвалось неожиданно у Старцева.

– Я этого и не скрывал, Андрей. Да, когда-то меня звали Ной.

Помолчал. Потеплевшим голосом:

– Вот мы и снова вместе, как тогда, в Атлантиде. Или в Антариде? Может, обнимемся?

Старцев медленно сел на полу.

– Не стоит.

Коля кивнул:

– Ты, разумеется, прав… Не стоит. Я ведь тут за тем, чтобы тебя убить. У меня приказ… только я не хочу этого делать. И я не хотел, чтоб этот монстр, – он кивнул на второго великана, – убил тебя. Кстати, именно эту парочку видела твоя жена на лестничной площадке. Правда, загримированных, так скажем. А человек в серебристом комбинезоне перед твоим окном – был я. Я делал всё, Андрей, чтоб ты не приехал сюда вторично.

– Ты убил Кадушкина и Гмырина?

– Нет. Но идея моя. Я знал, что Кадушкин в эту ловушку обязательно попадётся. Мне очень жаль. Это не слова, мне действительно очень жаль. Но у меня был приказ.

– Где Кристалл?

– Пойдём. Дойдёшь один?

Старцев тяжело поднялся.

– Да.

Коля оценивающе оглядел его. Прикоснулся к стене, и часть её бесшумно отъехала в сторону, открыв узкий коридорчик в следующую комнату.

– Гостей вообще-то пропускают вперёд, но вдруг тебе придёт в голову, что я хочу тебя, как Илью Муромца, заманить в погреб, да задёрнуть чугунную решётку, да завалить столетними дубами…

Усмехнулся и первым двинулся по коридору.

В маленьком тёмном зальце, на массивной золотой треноге лежал огромный, почти в человеческий рост, мутный серый многогранник.

Коля покосился на Старцева:

– Это он и есть.

Помедлил.

– Только давай не будем устраивать никаких спектаклей. Когда умный человек вдруг начинает мнить себя вершителем судеб, да ещё в общепланетарном масштабе, это всегда для него очень унизительно.

Он подошёл к многограннику и пинком вышиб из-под него треногу. Кристалл со звоном грохнулся на пол и разлетелся на множество тусклых кусочков. Стенки комнаты озарились красным, фиолетовым, и опять стали такими, как прежде – тёмными, бесцветными.

– Ну вот, теперь наверху такая иллюминация, что все сразу поймут: Кристалл проникновения наконец-то уничтожен! И антихрист – ни-ког-да не появится на Земле.

Коля вопросительно взглянул на Старцева.

– Может, ты мне не веришь? Может, думаешь, что Кристалл ненастоящий?

Старцев не ответил.

– Понимаю. Кошки скребутся на душе. Охотиться-охотиться за ним больше 12 тысяч лет, а он на деле оказывается обычным стёклышком. Если бы был поменьше, мы б просверлили в нём дырочку и носили на поясе как талисман, или положили в малахитовую коробочку на книжной полке.

– Андрей, – Коля вдруг понизил голос и, отчеканивая каждое слово: – антихрист, которого вы ждёте, уже более двух столетий находится на Земле.

И опять перешёл на разболтанный, чуть развязный тон.

– Он даже воплощался в физическом теле. В колониях. Но теперь это сверхмощная держава, диктующая миру свои условия. Только не вздумай называть персоналии. Он никогда не был ни государственным деятелем, ни учёным, ни политиком, ни писателем… Он всегда был незаметен. Но фактически уже два столетия человечество развивается по его программе. Программе самоперерождения и самоуничтожения. И какие результаты достигнуты! Впрочем, Володя Кадушкин, будь он сейчас здесь, меня б, вероятно, опровергал. Говорил что-нибудь о научно-техническом прогрессе, о великих достижениях цивилизации и прочую чепуху. Что ж, он был бы по-своему прав. Это с какой стороны подойти. Философский вопрос! Но я сейчас не хочу философствовать. Я просто говорю: пришло время выходить из подполья и брать власть на Земле в свои руки. Скоро, Андрей, через пространство, где мы сейчас находимся, на Землю вторгнутся тысячи кораблей иногалактик. Мы это готовили двести лет! Это будет небывалое вторжение! Все, что были до этого, – покажутся детским лепетом. Божественные структуры будут уничтожены полностью! Мы устроим атомную войну: надо сократить население и надо побольше радиации, радиации, для внедрения в биосферу планеты новых форм жизни. А для того, чтоб боги нам не мешали, мы предприняли дезинформацию с Н-ской зоной. Мы их окончательно переиграли. Они сейчас в эйфории от своей победы. Возможно, ложкой дёгтя для них будет то обстоятельство, что тебя отсюда они вытащить не смогут… Уж мы об этом позаботились. Но, как говорится, войны без жертв не бывает. Стерпится, слюбится, сердце успокоится. Они будут вечно помнить твой героический подвиг, и ты будешь всегда жив в их сердцах! Но ты останешься здесь. Будешь осматривать местные достопримечательности. Дальше, – Коля махнул рукой на железную дверь в стене, – стоит симпатичное строеньице в стиле готических замков средневековой Европы. Там раньше хранился Кристалл, но я его недавно перетащил поближе, чтоб нам с тобой не ходить далеко…

Коля глубоко вздохнул, переводя дыхание. Нервно передёрнул плечами.

– Я ведь предупреждал, Андрей, чтоб ты уезжал с Н-ской зоны. Я ведь говорил тебе, что Кристалла тут нет, и что антихриста тут нет… Ведь я говорил… Я хотел сказать тебе это ещё в первый день! А ты бегал от меня… Как дурачок… Как неопытный мальчишка!

Старцев не отвечал. Коля нервно прошёлся по комнате. Под ногами хрустели осколки стекла.

– Ты всегда был упрямым, Андрей, и ограниченным, и недальновидным человеком. Ты отказался тогда, в Антариде, от моего плана – и всё у тебя рухнуло. А могло тогда у тебя всё быть иначе. Прими тогда ты мой план – ты был бы сейчас ведущим иерархом. И не было бы на Земле этой уродливой технократической цивилизации, не было бы атомной бомбы, не было бы никакого антихриста. И я не прозябал бы сейчас где-то у кого-то мальчиком на побегушках… Но ты отказался, и проиграл. Ты всегда проигрывал. Поражения так и не научили тебя ничему. И ты приехал на зону и опять проиграл. Проиграл!

Коля почти кричал.

– Ну что ты молчишь?! Ты пойми, я ведь тоже не хочу всего того, что скоро произойдёт на Земле. Не хочу! Я ведь тоже ненавижу инородцев и гуманоидов. Тогда, в Атлантиде я сотрудничал с ними, но не был даже их союзником… Не был! Я работал одинаково и с ними, и со светлыми цивилизациями… И сейчас я их не боюсь! И не боюсь смерти! И они знают это! И придёт время, когда я возьму за горло этих сволочей, и не я, а они будут исполнять – мои! – приказы. Слышишь? Слышишь, что я говорю?!

Он тряс Старцева за плечо.

– Ну скажи хоть слово!...

Старцев молчал.

Коля оставил его. Отвернулся. Так они стояли очень долго. Вечность.

Затем Старцев пошёл вперёд, ступая прямо по дымчатым рассыпающимся камушкам…

– Прощай, – не оборачиваясь, хрипло выговорил Коля. – Я любил тебя, Андрей…

Старцев толкнул железную дверь и вышел наружу.

Белесое пустое небо. Пустой заброшенный замок впереди – башни выцвели, покосились. Трещины на обветшалых зубчатых стенах. Рыжая пыль на дороге. Повсюду. И, наверное, на голых холмах по сторонам.

Старцев оглянулся – позади уже ничего не было.

Всё? Всё… Всё.

Он сделал шаг. Серо-рыжие клубы взметнулись из-под ног.

Вот так бы упасть в эту мягкую-мягкую пыль, как в перину. И так бы, не вставая, и лежать. Так бы и ждать смерть. Ту, которая с косой и с мешком ждёт его впереди… Но ведь человек такое существо… Он не может лежать вечно. Он должен встать и идти. И встретить смерть стоя. Потому что это закон. Это жизнь сама – двигаться навстречу смерти и побеждать себя в этом движении.

Для чего я жил? Для богов? Нет. Для великой цели? Нет. Я слишком слаб для этого. Я слишком привязан к речке… И к серебристой иве. И к запаху травы. И к тёплому ржаному хлебу, чья свежая корка так хрустит на зубах… Который я ел однажды утром, когда была ещё жива моя мать… У меня и не было никогда великой цели.

Что же было?.. Была любовь к Даше. Только любовь к Даше. Ради которой я жил и перед которой я бесконечно виноват. И больше ничего. Я не всегда раньше почему-то понимал это… А теперь уже поздно.

Но вот ради Даши, а не ради великой цели, ради неё, а не ради человечества, ради неё, а не ради всего того, о чём мне говорила богиня, я, глупец и пустомеля, пойду вперёд, в замок. И встречу смерть стоя. А там посмотрим, кто кого…

Но я обещал… Мне обязательно надо вернуться. Я обязательно вернусь – к Даше. Не знаю как, но вернусь… Вернусь.

Старцев шёл вперёд. Пыль взрывалась под ногами. Вот и полинялые, покосившиеся деревянные ворота замка. Старцев взялся за кованную дугообразную ручку, дёрнул её на себя. И едва успел отскочить в сторону. Ворота скрипнули, заходили ходуном и, рассыпаясь на лету, обрушились вниз. Пыль… Тучи пыли. Старцев зажмурился. Закашлялся. Упал, задыхаясь. Встал, сделал вслепую несколько шагов…

Перед ним стояла и улыбалась золотоволосая богиня. А за её спиной, немного поодаль, сверкал ослепительно белый корабль – два фарфоровых блюдца, – одно на другом. Возле него двое мужчин и женщина в блестящих светлых комбинезонах.

– Здравствуй. Андрей. Ну вот для тебя и настало то мгновение, о котором мы с тобой говорили недавно. Помнишь? В общем-то, я была уверена, что ты победишь. Ты стал другим… Я должна была встретить тебя одна, но Владимир очень просил Неис, Сотея и Эссета, чтоб они тебя встретили – тоже.

Старцев устало улыбнулся:

– Мне пора возвращаться к Даше. Она меня ждёт.

ЭПИЛОГ

До деревни, где жила мать Даши, от электрички километра три. Старцев бодро шагал по просёлочной дороге, смотрел на берёзовые рощицы да на перелески вокруг, и всё удивлялся, насколько природа тут бедней, хуже уральских лесов. Но настроение у него было приподнятое. Он шёл к Даше, к Даше, к Даше! И сердце у него радостно сжималось от предчувствия близкой встречи.

Кадушкина он отыскал в Нахлёбкино. На его товарища случайно наткнулись в лесу охотники. Без сознания, с сильными ожогами принесли его в деревню. Но за время, пока Старцев отсутствовал, Кадушкин настолько оклемался, и ожоги заживали так стремительно, что он собрался уже снова в лес – искать друга. Кстати, он рассказал Андрею сон, который видел уже в деревне. Как к нему прилетели знакомые леои и он просил их помочь Старцеву.

Домой они доехали благополучно. Правда, не в воскресенье, как планировали в начале поездки, а в понедельник утром. Кадушкин сразу побежал в университет – сообщить, что он жив, здоров, и сегодня после обеда обязательно выйдет на работу. Обещал забежать дня через три и попросил Старцева привезти ему из деревни, если есть, отростки алоэ и кактусов. А Старцев вернулся в квартиру. Всё было в ней нормально. Он оставил дома вещи и, не мешкая, отправился за Дашей в деревню. И пока ехал в электричке, всё опять вспоминал о своих приключениях на зоне, о Кириллове, о Коле… И о своём последнем разговоре с богиней.

Они были опять в башне. Опять голубое звёздное небо куполом раскинулось над ними…

– О том, что антихрист на Земле, мы знали уже давно, – говорила она, – но делали вид, что этого не знаем. И в ловушку с Н-ской зоной мы попались специально. Нам было известно, что Кристалл уже давно ничего из себя не представляет, но нам нужно было усыпить бдительность врага. Нам нужно было, чтоб антихрист обнаружил себя, открылся. Он ускользал от нас уже раньше, но теперь ему не ускользнуть и не спрятаться на Земле. А армады из антикосмоса, которые он ждёт, уже уничтожены нами на подходе к Земле. Мы учли прошлые уроки. Теперь он так же дезинформируется и отрезан на Земле от тёмных сил Космоса, как когда-то дезинформировались и были отрезаны от Бога Божественные иерархии и Атлантида. Он надеется устроить Конец света, погубить человечество… Этого никогда не будет. Будет уничтожено не человечество, а зло, управляющее им… Спасибо, Андрей, за мужество, за смелость, которую ты проявил со своими друзьями. И прости нас за то, что мы не могли сразу всё сказать тебе. Ну а теперь тебе пора возвращаться. В Нахлёбкино тебя ждёт Кадушкин, а дома – Даша.

– Постой, а что же с Кирилловым?

– Они взяли его с собой и теперь он в плену. Но у него будет хорошая возможность спастись. И он её не упустит.

– А Коля?

– Этот вопрос ещё не решён. Он на стороне тех, кто против нас.

Старцев задумался.

– Тебе пора, Андрей. Путь у тебя и далее будет нелёгкий, но всё тебе удастся. До свидания.

– Подожди… Ну подожди. Я всё знаю. Но – неужели ты так и не назовёшь мне своё имя?

Женщина улыбнулась.

– Мы с тобой встречались раньше. Я та самая девочка, которую ты спас когда-то в Антариде от пьяных солдат.

И Старцев снова и снова лез в карман, вытаскивал зелёного бегемота с глазами-бусинками…

– Подари его от меня Даше. Скажи, что он жил в Атлантиде, что мне давным-давно подарил его один добрый маг. И что он приносит счастье.

За холмом показалась деревня. И вдруг огромная радость охватила и переполнила Старцева. Он уже не шёл, а почти бежал. А вслед ему, со звёздных вершин летел тихий нежный голос богини:

– А зовут меня – Амрита.