Деточки

Боже, и чего стоят эти милые, родные деточки? А, правда, чего? Вот ты старый маразматик сейчас, бывает, переживаешь о том, что они тебя и слышать не желают, сами всё знают и живут по своему разумению. Ну, да, конечно, они у тебя умные, красивые и талантливые. Но ты, ты-то понимаешь, что это далеко не так, и так хочется подсказать, помочь, но они в тебе не нуждаются…

– Доченька, Мирочка, ты ведь такая умница, читай мои стихи, там много песен, возможно, понравится, и ты споёшь, правда?

Твоя дочь очень хорошо поёт, вся в свою маму, та много лет пела в хоре, в городе Ялта. Твоя дочь поёт соло, пела студенткой и дуэтом. Но от карьеры певицы сознательно отказалась.

– Меня продвинешь, и с новой песней выйдешь к людям. Мне так хочется услышать свои песни в твоём исполнении… Хорошо, доченька?

– Хорошо папа. Я читаю твои стихи, мне они нравятся.

Это была ложь. Ты это понимаешь и сделать ничего не можешь. Тебя нет, ты просто намёк на существо под названием папа. А разговор с тобой идёт пока ещё по инерции, по привычке. Но скоро привычка пройдёт, и ты, старый идиот, просто испаришься из её жизни. Ты больше не нужен. У неё своя семья, свой муж, мужчина. Эти люди заменили ей тебя. Ты стал чужой, в тебе нет больше нужды.

Папа Серёжа, (Людмила, твоя старшая дочь, метко прилепила ему имя – «Блаженный») пьёт Казахский коньяк, не пишет стихов, работает охранником в Гохране, сторожит золотой запас страны. «Блаженный», это не просто имя, кличка, псевдоним – это суть, принцип жизни. Ему хорошо – ест, пьёт, спит, есть машина, новая, Китайский полу-джип. Мечтает о Лэнд Крузере и Татьяна «ему» его купит, а ездить будет сама. Они продали машину сына, свою машину, добавили денег и купили «Китайца», и не важно, что забрали машину у сына, важно что «Блаженный» теперь на коне и рад осуществлению своих замыслов.  

Всё просто, она, Мира, твоя дочь, живёт в их большой квартире, обязана им, и потому верно служит их сыну и их семье, кошке, собаке, старой маразматичке мамаше свёкра Серёжи, и свекрови Татьяне. Татьяна общается в социальных сетях, продвинута, пописывает страдальческие стишки о любви, общается с мужчинами, ездит на машине и напоминает располневшую, холеную кошку, вышедшую на охоту. Хитра, сама себе на уме, умеет выжать из любых обстоятельств максимальную пользу для себя лично. У неё хорошая закалка в её пятьдесят по умению проходить дистанцию с минимальными потерями.

Мира твоя, конечно, молодец, она волевая девочка, женщина, сильный человек, целеустремленный твой ребёнок. Ты сам научил её быть такой. Она закалилась в твоей сумасшедшей семье. Она, здесь, на Урале окончила школу, геологоразведочный техникум, заставила своего будущего мужа доучиться в техникуме и стать мужиком, специалистом и её женихом.

Ёе мать, твоя бывшая жена, женщина сильная, деревенской закалки. Мать её, маленькая с виду старушка, (земля ей пухом) в молодости работала в городе Сталино, (Юзовка, Донецк) в шахте, под землёй, была женщиной с железным характером и потому признавала только грубое подчинение ей всей её семьи. Семья была многодетной, отец попивал, но был мужик добрый и покладистый. Правила в доме женщина-шахтёр.

Мать Мирославы зовут Галина Петровна, средней полноты, симпатичная даже в старости брюнетка.

Ты помнишь её чёрную как смоль косу в метр длинной? Помнишь? Красивая была тогда твоя баба. Помнишь. Ну, как не помнить, это ты намотал эту косу на руку и пытался сломить её волю. Ты был пьян и груб. Она нашла выход, она отрезала косу, пока ты был на работе. Ты был сражён, не подчинил – тебя обошла твоя женщина. Она эту косу и твои дикие способности запомнила на всю жизнь. Она любила тебя. Она боялась тебя. Она помнила. Ты был ей нужен, но чёрная коса, как чёрная полоса, пролегла между вами.

С тех пор минуло много времени. Ты, конечно, имел перед семьёй большие заслуги, ты много сделал для того чтобы Галина родила тебе твоих дочерей. Это было очень непросто. Она родить не могла. Вы же встретились уже поздновато, вам обоим было за тридцать. Она с семнадцати лет не имела мужчин, её женская физиология молчала. После неудачного брака в семнадцать лет (по беспрекословному решению тирана) она общалась с мужиками, но держала их на расстоянии. Многие к ней клеились, но безуспешно. Это ты ворвался в её жизнь и потребовал сразу всё. Напор был сильный, красивый, тонкий и сексуальный. Ты разбудил в ней женщину, ты разбудил вулкан.

Она была дочь своей матери тирана, и дочь своего добрейшего отца. Она была квинтэссенция этих двух людей. Ты даже не уламывал её, ты был самец и тонкий психолог. Ты своего добился в три дня. И вы стали жить вместе. 

Это было в Ялте. Ты, набродившись по белу свету, по территории СССР, сбежал на юг, к морю. Но ты без женщины жить не мог, тебе женщина нужна постоянно, нужна как воздух, как рыбе вода. Женщина, не какая попало, у тебя с детства была тяга к красивым и интересным женщинам, у тебя был опыт. Тебе была нужна женщина красивая, женщина-хозяйка.

Твоя мама была женщиной симпатичной и прекрасной хозяйкой. Женщиной интеллигентной по своему происхождению, по образу жизни, по отношению к самому процессу жить.

Ты был баловень судьбы. Тебя любили, и ты стремился любить. Ты умел любить, но был порой довольно жёстким, и даже непреклонным. Так тебя учил отец, так тебя научила твоя бродячая жизнь.

Твой отец был военный моряк, тельняшка и страна СССР определила его жизнь и отношение его к жизни. Он был добр, красив, грамотен, умён, и очень любил женщин. Не деньги, не должности, он любил баб. Байбаров Василий Никифорович, происходил из смешанной по национальному признаку семьи, главенствовала немецкая кровь, из семьи механиков. Его предки жили на территории Литвы, а в послепетровские времена были сосланы в южные степи, в Николаевскую губернию, где и осели, обжились, построили большую мельницу с тремя жерновами и маслобойкой. Ох, если бы не революция, она разрушила все планы семьи, она раздробила саму семейную крепость.

Советам Народных Комисаров семья Буйбаровых (это отец потом на флоте сменил букву «У» на «А», была веская причина) пожертвовала свои все земли и мельницу и осталась на «бобах» в прямом и переносном смысле. Потом пришёл НЭП, но отец твоего отца умер, в доме были почти одни перепуганные красными новшествами бабы, и мельница досталась заклятому врагу семьи. Локоть был близок, но не укусишь. А это, наверное, и хорошо. Так распорядилась судьба, так угодно было Богу. Но твой папа не успокоился, его жгла такая пропажа. Мельница была совсем рядом. Он слышал звуки работающего парового двигателя на мельнице, и его творческая натура механика плакала.

У нового хозяина была красивая дочь. Она была моложе твоего отца. Она его любила. Твой отец воспользовался этой любовью. Она забеременела. Её отец поставил условие, либо твой папа женится на ней, либо в тюрьму. Твой папа женился, а потом сбежал на Урал, в Карабаш, на автобазу, а вскоре в 1936 году его призвали на флот, в Кронштадт, в электромеханическую школу. Там ему и удалось сменить фамилию, сменив букву. Он стал моряком Краснознамённого рабоче-крестьянского Балтийского флота и прослужил на флоте тринадцать лет, прошёл три войны, нажил ранения; по болезни списали на берег, но оставили на флоте в качестве начальника флотской электростанции в бухте «Золотой Рог». Там мы и прожили до 1951 года. Уехали с Дальнего Востока по настоянию отца, мама была против отъезда. Умер батя рано, в возрасте 49 лет, от ранений и тяжёлой болезни, в Николаеве, в госпитале инвалидов Великой Отечественной войны, похоронен  в деревне его предков, мельница была ещё целой и даже работала, но крутил её электрический двигатель. Врагов твоего папы репрессировали, тогда, ещё в тридцать седьмом. Их семья растворилась на просторах СССР. Твой папа уже служил на рабоче-крестьянском флоте. Он был моряк по рождению. Им он и остался до самой смерти.

Людмила, старшая дочь, красивая дочь, мамина дочь, в меру полноватая брюнетка. Мамина с виду, а характер-то, а характер-то, твой! В общем, там было намешано и от шахтёра-бабки, и от бабушки испанского происхождения, и от твоего папы, и от тебя самого. Это вулкан с закрытой пробкой. Умна, талантлива, талантлива во всём, но «моряк» по призванию. Ей жить особо тяжело. Слишком большой океан, и так мало возможностей. Ей бы старт, ей бы толчок, но она непреклонна, а годы бегут. Женщина на цепи. Замок на её шее, ключ в её руках, но кто откроет?

А помнишь? Милее ребёнка я не видел, цветы она не нюхала, она их нёськала, а, каково? Шарики у нее были «кали», тапочки – «тёп-тёп», и так далее. У нее был свой собственный детско-русский язык. Она его стала сочинять, когда отказалась от обычных слов. Она заговорила в пять месяцев от роду. Заговорила, и всё, папа, мама, дай, но потом ей захотелось проявить смекалку, и папа стал «мапой», ей было очень весело и хорошо. Она поняла свою силу, силу творца, силу таланта. И так было во всём. Она была непреклонна. Она и сейчас непреклонна. А жизнь бежит.

И все же Людмиле как бы повезло, в её 31 она нашла мужика, мужика предприимчивого, смесь хохла с молдаванином, рождённого в Приднестровье, разведённого и живущего на Российском Севере. А где ещё можно сделать деньги, конечно, на севере. Хохлы вот сейчас выдвигают требование – север России наш, это мы, Украинцы, его освоили. Север России и сейчас притягивает искателей денег и приключений. Вот такая история и с Людмилиным хохломолдованином, и как будто у него получается. Людмила, бросив всё, мать на сестру, Южный Урал, бесперспективную жизнь, уехала к своему качку – бизнесмену. Он приторговывает машинами, занимается грузоперевозками – зарабатывает «бабки». У него есть съёмная квартира, машина, Японский мотоцикл «Хонда» и лопоухий сын недоросль. Сынок тягает железо и во всём хочет походить на своего папу, правда любит свою маму и тут с папой не во всём согласен по отношению его к женщинам. Мама для него святое!

Людмилин «качок» помог переехать своим родителям в Уфу из Приднестровья и помог построить им дом. Теперь решил твёрдо построить новую семью, вот и выбрал через соцсети твою родную доченьку Людмилу. Людмила уехала на север, и по отношению к тебе, к «мапе» замолчала совсем. Она занята чисто собой и своим «бойфрендом». Она с ним спит, варит ему жрать, провожает и встречает – у неё есть мужик. Он её определил на работу в ювелирный магазин, так что у твоей доченьки теперь своя жизнь.

Тебя у неё нет. Ты своё отслужил, ты теперь отработанный материал. Ты пустое место. Её в школу отвозить не нужно, одевать, обувать, беспокоиться – не нужно. Всё, радуйся, твоя дочь при делах. А ты? Пиши теперь мемуары, стишки. У тебя ведь баба есть! Что ещё тебе нужно? Деточки… да ладно, плюнь, так должно быть!

С меньшей дочерью тебя примирила её свадьба. Мама Таня и Серёжа «Блаженный» дали добро сыну жениться, и решили отметить сие событие свадьбой. Сын набрал в кредит денег, Мирослава была против свадьбы, но Саша настоял, и она состоялась. Свадьбу сыграли со значением, с играми и съёмками детективного кино. Всё было шикарно, но на деньги жениха и невесты. Детектив, да и только, к тому же во время гуляний кто-то стащил большую часть подаренных денег жениху и невесте.

Тебя и твою жену Людмилу дети пригласили на свадьбу, мама Мирославы сильно болела после инсульта, вот и потребовался ты, «мапа». Ты сыграл свою роль добротно, стоял рядом с Татьяной и «Блаженным», держал свечу (сказали, так нужно), глупо улыбался, подарил подарок за десять тысяч рублей, в общем, всё, как у всех.

Теперь вы с Мирославой общаетесь, даже встречаетесь. Мирослава дочь хорошая, она тебя понимает, хоть и все тяготы по уходу за твоей бывшей женой, её мамой, легли на её плечи. Её мама болеет, не выходит со съёмной квартиры, почти не готовит кушать, так что все заботы о маме на Мире. Саша, муж Мирославы, почти всё время ездит по стране в командировки, внедряет новые компьютерные технологии, разработанные фирмой, на которую он работает. Мужик он хороший, хороший муж твоей дочери и тебя он называет папой! Чего тебе нужно ещё?

– Доченька, Мирославушка, я написал новую новеллу, прочти, пожалуйста, и скажи мне своё мнение.

– Прочту папа, прочту.

– Не забудь, прочти, я хочу знать твоё мнение. Как ты будешь воспитывать моих внуков? Вот и скажешь: «Читай сынок, это твой дед пишет!» Внуки будут читать и, конечно, гордиться дедом-писателем. Ты это понимаешь? Твои дети будут начитанными и умными. Ты хочешь, чтобы твои дети были умными?

Прошло время, ты опять позвонил Мирославе, спросил о том же, читала ли она новую новеллу?

– Мирослава с долей раздражения: «Папа, у меня опять сломан компьютер, налажу и прочту. А сейчас мне нужно идти к маме, я занята».

Деточки, они твои хорошие дети, но ведь их жизнь на их плечах. Суета – сует, так что ты не обижайся. Она, как-нибудь, прочтёт твои опусы, придёт время – и прочтёт.

Когда придёт время. Когда придёт это время, тебя на этом свете может уже не быть…