Хрущёвская целина как первая крупная диверсия против социализма

15/10/2015  Сегодня мысли о целинной эпопее вызывают двойственные чувства.

С одной стороны, это был подвиг народа, охваченного энтузиазмом. Комсомол за освоение целинных и залежных земель был награждён орденом Ленина!

Увы, сейчас становится всё яснее, что хрущёвская целина – оказалась первой крупной и успешной диверсией против социализма и подорвала перспективы устойчивого, системно- и социально-сбалансированного развития советского сельского хозяйства.

Ниже об этом сказано кратко, но, надеюсь, достаточно для того, чтобы задуматься на сей счёт...

XIX съезд партии стал последним съездом, в подготовке и работе которого принял участие Сталин. И даже беглое знакомство с Директивами XIX съезда убеждает в их мощном потенциале и масштабности вполне реальных замыслов. Однако с позиций сегодняшнего дня самым интересным и удивительным в этих Директивах было то, что в них не было ни слова о пресловутом «освоении целинных и залежных земель», о которых стали трубить с весны 1954 года.

Выступая на съезде, казахстанский секретарь Шаяхметов, говоря об «огромных успехах», отметил лишь «недостаточное внимание Министерства сельского хозяйства СССР к вопросам развития животноводства в Казахстане».

И всё!

В самих Директивах в разделе по сельскому хозяйству о Казахстане было сказано лишь то, что необходимо обеспечить там «создание высокоурожайных сенокосов и пастбищ путём применения местного орошения и использования артезианских вод с тем, чтобы постепенно сократить дальние перегоны скота».

Ни о какой «Целине» речи не было! И это было вполне объяснимо: объективно стране было не до целины, особенно – в Казахстане.

За время войны немцы сожгли и уничтожили 70 тысяч русских, украинских и белорусских деревень и сёл, разорили и разграбили 98 тысяч колхозов, 1876 совхозов, при этом даже в районах, не подвергавшихся оккупации, материально-техническая база сельского хозяйства была войной сильно подорвана.

И всё это надо было восстанавливать – в РСФСР, в УССР, в БССР, что Директивами и предусматривалось.

Директивы по любому послевоенному пятилетнему плану развития советской экономики – это десять раз продуманный и просчитанный документ. Планировать на базе реальных возможностей и потребностей страны в СССР позднего Сталина научились, и планировали неплохо, а сами планы были напряжёнными именно потому, что в них закладывались интенсивные, без подспудных резервов показатели...

Иными словами, если в 1955-59 годах введение в оборот целинных земель Казахстана планом не предусматривалось, то его и не должно было быть.

И вдруг, почти сразу же после убийства Сталина и ликвидации Берии, как чёртик из шкатулки, в жизни СССР возникает этот странно скоропалительный проект.

С ног на голову

В сентябре 1953 года созывается очередной Пленум ЦК КПСС. Он вводит должность первого секретаря ЦК, на которую избирается Хрущёв. А уже 7-го сентября 1953 года этот же Пленум принимает постановление «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР», где констатируется его кризисное состояние.

Такая оценка была в немалой мере правдой, но разумный выход заключался в резком усилении финансирования села с целью подъёма колхозов и совхозов в русском Нечерноземье и создания в Европейской части СССР, прежде всего – в РСФСР, на Украине и в Белоруссии, современной базы сельского хозяйства. Резервы роста здесь были огромные, да и политический эффект был бы очень актуальным и сильным – ведь именно эти регионы наиболее пострадали от войны.

Однако в конце февраля и начале марта 1954 года созывается ещё один пленум ЦК КПСС, в основном – по вопросам сельского хозяйства. 23-го февраля доклад делает Хрущёв, а 2-го марта 1954 года выходит постановление Пленума «О дальнейшем увеличении производства зерна и об освоении целинных и залежных земель». Районы нового производства зерна – Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток, Урал, Северный Кавказ, но, прежде всего – Казахская ССР.

(В скобках сообщу, что в том же марте, а именно – 13-го марта 1954 года, почему-то – именно 13-го, был образован Комитет государственной безопасности СССР, ставший к концу 80-х годов, на мой взгляд, одним из важнейших инструментов разрушения СССР)...

В 1954 году земли Киевщины, Смоленщины, Полтавщины, Харьковщины, Орловщины, Курской, Брянской, Белгородской, Сумской и многих других областей России и Украины, не говоря уже о землях Белоруссии, всё ещё несли на себе ужасные отметины войны. Кроме статистики можно вспомнить глубоко реалистические сельские очерки выдающегося советского писателя Валентина Овечкина – в них положение послевоенного села и его проблемы описаны точно. Изношенный парк машин, нехватка рабочих рук, явно недостаточное строительство...

И вот, вся та техника, все силы и кадры, которых так не хватало для сельского хозяйства Европейской части Союза, валом повалили... за тридевять земель, в продуваемую ветрами пустынную степь!

В 1954 году в Смоленскую область приезжал Ворошилов. Он был поражён тем, что там увидел и тогда же, в сердцах, бросил фразу, что тут хоть Карла Маркса председателем колхоза назначь, и тот ничего не сможет. Но одновременно Ворошилов усомнился и в том, что надо ли делать центром усилий далёкий Казахстан с неразвитой инфраструктурой – не лучше ли возрождать ту же Смоленщину?

Этими же вопросами задавались Молотов, Маленков, но было уже поздно. Предав Берию и отдав страну в руки Хрущёва и хрущёвцев (среди которых затесались и явно западные агенты влияния) Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов и сами всё чаще лишались права голоса и возможности влиять на ситуацию...

В 1954—1955 годах в районах освоения целины было создано 40 крупных машинно-тракторных станций (МТС), куда было направлено 120 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 23 тысячи комбайнов. В 425 новых совхозов поступило 136 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 55 тысяч комбайнов.

6 ноября 1951 года Л.П.Берия в своём докладе на торжественном заседании Моссовета сообщал: «Сельское хозяйство ежегодно получает от государства большое количество новейших машин. В текущем году оно получит 137 тысяч тракторов в переводе на 15-сильные, 54 тысячи зерноуборочных комбайнов, из них 29 тысяч самоходных, а также два миллиона других сельскохозяйственных машин и орудий».

Сопоставляя «целинные» цифры с цифрами общесоюзного производства сельскохозяйственной техники, можно понять, что «целинные» коррективы Директив XIX съезда фактически взрывали эти Директивы! К чёрту летели тщательно взвешенные планы...

В 6-м томе брежневской «Истории социалистической экономики СССР» сказано, что в 1953 году «было заготовлено (государством, – С.К.) немногим более 31 миллиона тонн зерна, а израсходовано более 32 миллионов тонн, что заставило частично использовать государственные резервы».

Но всё было в реальном масштабе времени не так уж и катастрофично! В целом уже в 1950 году в СССР было произведено 81,2 миллиона тонн зерновых, и даже в 1945 году – 47,3 миллиона тонн (в 1940 году – 95,6 миллиона тонн, при этом в 1941 году, если бы не война, сбор явно перевалил бы за 100 миллионов тонн, без всякой целины).

Разумная линия была ясна – ускоренно поднимать традиционные районы зернового производства при всемерном повышении там урожайности (что, собственно, сталинскими Директивами на пятилетку и предусматривалось). Вместо этого с 1954 года 350 тысяч юношей и девушек, получив путёвку комитета комсомола, уезжали на «освоение целинных земель» и пели: «Едем мы, друзья, в дальние края, станем новосёлами и ты и я...».

За 1954—1955 годы по СССР было вспахано 33 миллиона гектаров новых земель, из них 18 миллионов – в Казахстане.

Глупость или диверсия?

Первый урожай на землях, никогда не знавших доселе плуга, был богатейшим, вот только большая часть его сгнила в целинных оврагах, потому что пункты приёмки зерна не были готовы к переработке такого его количества, а вывезти зерно не позволяла недостаточно развитая инфраструктура ранее безлюдных мест.

В 1954 году Казахстан дал 250 миллионов пудов (4 млн. т) зерна – на 150 миллионов пудов (2,4 млн. т) больше, чем до этого. Прибавка, которую вполне могли дать традиционные районы зернового производства, если бы хрущёвцы их не «ободрали» в пользу целины. При этом первый казахстанский урожай, как уже было сказано, в немалой мере просто сгнил по оврагам.

1955 год на целине был неурожайным. И лишь в 1956 году Казахстан «дал стране первый казахстанский миллиард пудов хлеба», то есть – 16 миллионов тонн. При этом за два года посевные площади были доведены до 27 миллионов гектаров.

Простая арифметика показывает, что средняя урожайность в Казахстане была «аховая» – примерно 6 центнеров с гектара.

Директивами съезда предусматривалось повышение урожайности в Северо-Восточном Казахстане до 15-16 центнеров и на орошаемых землях до 24-26 центнеров, но, во-первых, – к 1959 году, а, во-вторых (и это – самое существенное) – на принципиально меньших посевных площадях!

Русское и украинское село не дополучало жизненно необходимого, а вот в «целину» продолжали вкладываться огромные средства. Вместо восстановления исстрадавшихся, разорённых войной и оккупацией русских, украинских и белорусских сёл началось строительство целинных посёлков у чёрта на куличках! В Казахстане и Сибири строились новые шоссейные и железные дороги...

Особенно сильно такое неожиданное, незапланированное ранее перераспределение общесоюзных средств било по русскому селу. И сегодня можно уверенно утверждать, что антинародная и асоциальная политика брежневщины в отношении «неперспективных сёл» имела свои истоки именно в «целинной эпопее» хрущёвщины.

Вот цифры валового сбора зерна в СССР по годам: 1950 г. – 81,2 млн. т; 1951 г. – 78,7 млн. т; 1952 г. – 92,2 млн. т; 1953 г. – 82,5 млн. т; 1954 г. – 85,6 млн. т; 1955 г. – 103,7 млн. т; 1956 г. – 125 млн. т; 1957 г. – 102 млн. т; 1958 г. – 134,7 млн. т; 1959 г. – 119,5 млн. т; 1960 г. – 125,5 млн. т.

А вот цифры по урожайности в центнерах с гектара: 1949 г. – 6,9; 1950 г. – 7,9; 1951 г. – 7,4; 1952 г. – 8,6; 1953 г. – 7,8; 1954 г. – 7,7; 1955 г. – 8,4; 1956 г. – 9,9; 1957 г. – 8,4 ; 1958 г. – 11,1; 195 г. – ; 1959 г. – 10,4.

Как видим, в целом плановое задание Директив по увеличению производства зерна было выполнено: вместо 81,5 миллиона тонн в 1950 году в 1959 году было произведено 119,5 миллиона тонн, то есть, – почти в полтора раза больше.

Однако все намётки Директив по урожайности были сорваны. А это означает, что рост производства зерна был обеспечен не за счёт интенсивного, как предусматривал сталинский план, развития, а за счёт хрущёвского экстенсивного развития.

Сталинский план должен был заложить прочную базу для нового мощного подъёма села.

Хрущёвское же «развитие» обрекало советское сельское хозяйство на постоянное прозябание, что и имело место быть в реальности 60-х годов и позднее. Но не «целинная» ли «эпопея», за которую комсомол получил орден Ленина, стала одной из причин катастрофического провала СССР в области именно сельского хозяйства?

Да, тогда советские люди гордились целиной, и на уровне народных масс её освоение граничило с подвигом — это было движение настоящих энтузиастов. Но по истечении десятилетий становится ясно, что «Целина» стала первой крупной авантюрой хрущёвцев, негативные последствия которой растянулись на многие годы вперёд...

Так откуда взялись все эти «целинные планы» после смерти Сталина и Берии?

Стране было необходимо зерно – спору нет. Если бы средства вкладывались в сельское хозяйство Европейской зоны, то отдача была бы не такой скорой, как при освоении целины, но зато это был бы прочный успех, причём успех тройной – и экономический, и политический, и социальный.

Однако в реальности получилось иначе...

Почему?

Вряд ли приходится сомневаться, что лично для Хрущёва целина стала его очередной авантюрой, вполне в его стиле. Для крепнущей хрущёвской партноменклатуры целина стала возможностью выслужиться, пусть даже за сёт потерь в народном хозяйстве.

А вот для всё более усиливающих свои позиции в хрущёвском СССР агентов влияния Запада целина стала, похоже, первой крупнейшей успешной акцией по стратегическому подрыву СССР и советского социализма!

Увы, эта диверсия оказалось успешной с любой точки зрения...