***
Как пламя горю и не гасну,
Как мачта трещу, но не гнусь.
Неопытность – это прекрасно,
Отсутствие опыта – плюс.
«Возможно, но очень не скоро»,
«Достаточно, но не вполне».
Наличие опыта – фора,
Отсутствие – фора вдвойне.
Не сетуйте, если нарушу
Привычный порядок и ход,
Неопытность рвётся наружу
И бьётся, как рыба об лёд.
И не принимает отсрочек,
И не объясняет причин.
И ищет свой собственный почерк,
Который не спутать ни с чьим.
***
После тяжёлых странствий и скитаний,
Когда ни сил, ни веры, ни любви,
Уютный дом моих воспоминаний
Радушно двери распахнёт свои.
И, если непонятная тревога,
И, если мне тоскливо, как теперь,
Я подхожу к заветному порогу
И плавно открываю эту дверь.
Неяркий свет по комнатам струится,
Как тихо здесь, и в этой тишине
Воспоминанья дружной вереницей
Со всех сторон слетаются ко мне.
Сливается, переплетаясь разом,
Всё то, что буду помнить до конца,
Где не забуду ни единой фразы,
И ни единой чёрточки лица.
Уютный дом моих воспоминаний,
Пусть память беспощадна и строга,
Я здесь и гость, и сторож, и хозяин,
Единственный хранитель очага.
***
Отшумела твоя эпоха,
Потрясло её там и сям,
И эпохе бывает плохо,
А не только её сыновьям.
И эпохе бывает стыдно,
Хоть признание сразу не жди,
И обидно, ох как обидно,
Что этапы её позади.
Что ж, решила свои задачи,
Так пора Тебе на покой,
Юный мальчик играет в мячик,
Он уже из эпохи другой.
Он не требует чьих-то вводных,
Смотрит фильмы в кино без купюр.
Не голодный и очень свободный,
Даже, видимо, чересчур.
Дуйте ветры, мети пороша,
Пой гитара, звучи рояль,
Если новое будет хорошим,
То и старое будет жаль.
***
Часы мои не мной заведены,
Стремительно бегут они куда-то.
Застигнуты врасплох бываем мы
Очередной, не радующей датой.
Их мерный ход нельзя остановить,
Я знаю, что они не виноваты,
Но хочется неистово бранить
Холодную бесстрастность циферблата.
Часы мои торопятся, спешат,
Их стрелки, как судьба, неумолимы.
Неповторимы каждый жест и взгляд,
И молодость, увы, неповторима.
Часы мои очерчивают круг,
Определяя чёткие границы,
Под стрелок скрип и маятника стук,
Мои мгновенья таят по крупицам.
Часы мои заведены не мной,
Стремительно бегут они куда-то,
И может оказаться роковой
Любая цифра и любая дата.
***
Ах, если всё вернуть назад,
И жизнь могли прожить мы снова,
Взяв прежний опыт за основу,
Всё повернув на новый лад,
Заманчиво, на первый взгляд.
Заманчиво перевернуть
По новой старую страницу,
Увидеть вновь родные лица,
И тем же воздухом вздохнуть,
И вновь пройти весь этот путь.
Заманчиво застраховать
Себя от всех своих ошибок,
И путь, который будет гибок,
С начала, самый верный взять,
И всю дорогу им шагать.
Пускай ведёт по новым дням
Нас старый драгоценный опыт,
Сквозь тошноту, сквозь дым и копоть,
Назло тревогам и дождям,
Вперёд по старым, новым дням.
Пускай ведёт нас, сдав в архив,
Единственность и однократность,
И быстротечной жизни краткость,
Вобрав и снова повторив,
И каждый вздох, и каждый всхлип.
***
Напрасно полюбить пытаюсь
Унылый северный пейзаж,
Где солнце, словно насмехаясь,
Презрительно глядит на вас.
Является, чтоб скрыться, вскоре,
За серым облачным хребтом,
Где ветер злобно чешет море
Зелёно-белым гребешком.
Где волны, с шумом набегая
На берег, оставляют след,
Где просто нет Тебя, родная,
А оттого и солнца нет.
***
Неиссякаемый запас
Мелодий, красок и сюжетов
Жизнь щедро дарит каждый час
Художнику, творцу, поэту.
Он лишь готовым должен быть
Суметь, в порыве вдохновенья,
Поймать, остановить, продлить
Для всех прекрасное мгновенье.
Преодолеть в себе и страх,
И неуверенность в успехе,
Запечатлев в своих стихах,
В картинах, музыке навеки.
***
Я написал стихотворенье,
Домой влетел, не сняв пальто,
Прочёл жене, без восхищенья,
Он спросила: «Ну и что?»
Потом поэму, как Вергилий,
Я написал, и вновь беда,
Все, кто читали, говорили,
Что это просто ерунда.
Я наконец издал свой сборник
И первым делом, напрямик,
Помчался к другу, то был вторник,
И попросил: «Прочти, старик».
Не стал, лишь только с полки дальней
Другой взял сборник, в нём нашёл
«Есть в осени первоначальной»,
И с выражением прочёл.
***
Художнику нельзя прощать
Стремление всё упрощать,
И позволять считать возможным
Простое делать слишком сложным.
***
Негодовал недавно мой сосед,
Создатель поэтических мозаик:
«Поэт в России – больше, чем поэт»,
А получает меньше, чем прозаик.
Клеветники и временщики России
Клеветниками, временами,
У нас, порой, именовали
Всех тех, кто не хотел молчать.
Тех, кто своими именами
Все вещи прямо называли,
Хотя при этом понимали,
Что могут и несдобровать.
Временщиков же почитали
В России за земных богов.
Но очень быстро забывали,
После того, как их сменяли
Стаи других временщиков.
***
Уже давно привыкнуть надо,
Пусть всё в России набекрень,
Но мы не можем без парадов,
И без потёмкинских фасадов
Одноимённых деревень.
***
Нам снова не нравится блюдо,
Которое подано всем,
Кто жил в ожидании чуда
От двух, очень разных, систем.
Кто несколько десятилетий
Был сразу судья и истец,
Сегодня же просто свидетель
Имевших бесславный конец
Печальных страничек истории
Страны, где под звуки фанфар,
Какое бы чудо ни строили,
Всегда получался кошмар.
***
«Нас к счастью приведёт, ребята,
Цивилизованный диктатор!» –
Кричал один мой друг когда-то.
Другой мой друг кричал: «Пойдём
Демократическим путём!»
Теперь они кричат вдвоём:
«Давайте всё назад вернём!»
Родились в пятьдесят втором
Эти хорошие ребята,
И вот на пенсию вдвоём
Они выходят… Страшновато…
И сожалеют об одном,
Что не копили «на потом».
Была страна, был общий дом,
Дом, предназначенный на слом.
Сломав, оправившись едва,
Мы оказались в «Доме-2».
«НАШ ДОМ РОССИЯ» – новый дом,
Точней сказать, БОЛЬШОЙ ДУРДОМ.
Пенсионеру очутиться, поверьте,
Очень страшно в нём.
Всё что осталось от природы
Лес без надзора и ухода,
Озёра, где нельзя купаться,
Всё, что осталось от природы,
Но скоро может не остаться.
Складские базы и заводы,
Машины, их угарный газ,
Всё, что осталось от природы
Уничтожают каждый час.
Радиоактивные отходы,
Пары бензины и мазута
Мы, тоже часть живой природы,
Вдыхаем каждую минуту.
Дороги, трассы, небоскрёбы
И кучи мусора кругом
То, что осталось от природы
Все вытесняют с каждым днём.
Смог, и не видно небосвода,
Уничтожается, увы,
Всё, что осталось от природы
В Москве и области Москвы.
***
Друзья, поверьте мне, не стоит
Кричать, переходить на «ты»,
О смысле жизни можно спорить
До хрипоты, до тошноты,
До слёз, до умопомраченья,
Но всё сведётся к одному,
Единственности назначенья
И соответствию ему.
***
Нельзя бездумно разрушать,
Нельзя построить дом без брёвен,
И разрешить не разрешать
Тому, кто не далёк и тёмен.
Нельзя рубить здоровый сук,
Нельзя быть чересчур практичным.
Нельзя, чтобы сходило с рук
Всё то, что подло и цинично.
Нельзя переступать порог
Приличия, и в ложном свете
Преподносить любой порок
И выдавать за добродетель.
***
Кто не сливался с общим хором,
Кто по течению не плыл,
Не лгал тем женщинам, которым,
Возможно, дорог был и мил.
Кто, поступая некрасиво,
Вновь оправданий не искал,
Не распинался, всем на диво,
Не подличал, не предавал
По много раз. Кто в миг короткий
Прозрения не спал всю ночь,
Вертясь, как уж на сковородке,
И гнал все эти мысли прочь.
И, вспоминая с неохотой
Их, ранним утром шёл опять
Со всеми вместе на работу,
Чтоб снова предавать и лгать.
Грехи наши тяжкие
Сколько жить суждено, столько маяться,
Вечно споря с проклятой нуждой.
Кто сказал, что грехи искупаются,
Грех – есть грех, он повсюду с тобой.
Не искупишь его жизнью праведной,
И не спишешь за давностью лет,
Хоть полжизни и больше одаривай
Бедных вдов и убогих калек.
Сколько жить суждено, столько мучиться,
Вечно споря с нелёгкой судьбой,
И грешим мы от случая к случаю,
И гордимся грехами, порой.
Научились мы с сильным не ссориться,
Слабых в землю готовы вогнать,
Приспособились жить не по совести
И любые грехи отпускать.
Если жить с обнажёнными нервами,
То не хватит ни нервов, ни сил.
Но не верьте, кто скажет вам первому,
Будто он никогда не грешил.
Нас соблазны преследуют тучами,
Но, скрываясь в словесном дыму,
Оправданий придумали кучу мы,
Утешений придумали тьму.
Сколько жить суждено, столько каяться,
И болеть, и терзаться душой.
Даже если грехи искупаются,
То жестокой и страшной ценой.
От судьбы не дождаться поблажки нам,
Нашим ранам болеть и гноить,
Даже если грехи наши тяжкие,
Суждено будет нам искупить.
***
Устать от жизни в девяносто,
Я думаю, довольно просто.
И в восемьдесят лет устать
Возможно, я могу понять
И тех, кто в семьдесят устал,
И тех, кто веря в идеал,
Вдруг, понял – идеала нет
И в пятьдесят, неполных, лет.
И тех, кто в сорок, сев на мель,
Сломался, потерявши цель,
И тех, кому лишь двадцать пять,
Кому всё только начинать.
***
Отбросив злобу и печаль,
Слепой упрёк, порок и чванство,
Послушный клавишам рояль
Рождал и раздвигал пространство,
Которым стоит дорожить,
Решив, ни много и ни мало,
Что можно жить и нужно жить,
Как эта музыка звучала.
***
За тренировкой наблюдая,
Наставник часто повторял:
«Футбол, друзья, игра простая,
Открылся, получил, отдал».
И каждый слышал эту фразу,
Но продолжал в душе твердить:
«А, может, попытаться сразу,
Открывшись, самому забить?»
Жизнь как игра, стремглав промчалась,
И мало было среди нас
Таких, которым удавалось,
Открывшись, дать ответный пас.
Комментарии пока отсутствуют ...