К 50-летию «Семнадцати мгновений весны» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Он и в чёрно-белом варианте воспринимался цветным: столько эмоций, так сложно и стройно выстроенный сюжет, такое созвездие-соцветие актёров, и музыка, музыка…

Пустели улицы, когда показывали «Семнадцать мгновений весны»: они пустели, поскольку интерес был всеобщим, от мальчишек до стариков, от алкашей до академиков – все смотрели, все знали, разбирали на цитаты.

Интересно – анекдоты тогда же стали рождаться, или – спустя какое-то время, когда впечатления улеглись, ставши опытом поколений.

Впрочем, приходят новые и новые люди, которым предстоит раствориться в атмосфере войны, где нацисты, враги, выглядят столь обаятельно, а уж про формы и нечего говорить…

Интеллектуальная дуэль Штирлица и Мюллера, глаза которого из вроде бы добродушных, становятся жёсткими, как металл…

В обаянии Штирлица растворяется само пространство: от улыбки актёра расходятся лучи; он вполне тянет на образ национального персонажа.

Так не бывало, как показано в фильме?

Вероятно, – да, всё было по-другому, но это совершенно неважно – ведь кино предлагает альтернативную реальность, проходя которой зритель будто проживает ещё одну жизнь.

Великолепно режиссёрское мастерство: монтаж свидетельствует об этом, развитие каждой линии динамично, провисаний не подразумевается.

Фильм держал в напряжение до конца.

Держит и сейчас: сколько ни пересматривай, сколько ни слушай диалоги Штирлица и Шелленберга, Штирлица и Мюллера.

Обаяние пастора Шлага: растерянного несколько, не слишком приспособленного к окружающей действительности: человека со стальным стержнем благородства в душе.

Всё звучит и сейчас, 50 лет спустя, всё звучит, свидетельствуя о вечности фильма, любимого поколениями.