Селёдка под шубой / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Селёдка под шубой – …а вечером в «Старый Тбилиси» сходить можно. В прошлый раз там хачапури с сыром очень вкусно приготовили. Глинтвейн закажем. Хочешь глинтвейн? Можно, кстати, в церковь выбраться, давно уже не были… Лёнчик, взгляни, пожалуйста – как я? А сзади? Не кажусь толстой? – Даша пыталась разглядеть себя со спины, глядя в большое зеркало в ванной комнате, которую она оформила, по её мнению, в «морском стиле».

На зеркальной полочке, в каком-то непонятном Леониду порядке, а точнее беспорядке, были разложены ракушки, фарфоровая статуэтка и почему-то жемчуг с разноцветными стеклянными шариками, которым Даша хронически радовалась.

Толстой жена не казалась. Она была достаточно привлекательной женщиной. Несложной комбинации задорных зелёных глаз, пушистых волос и длинных ног хватало, чтобы мужчины поворачивали в её сторону голову и лезли знакомиться, стоило Леониду отойти в сторону.

Ему же, по большому счёту, было всё равно – знакомятся ли с его женой мужчины или нет. Ну, или почти всё равно.

На данный момент его раздражала пошлость происходящего и бессмысленность цепочки действий жены. Наряжаться, краситься в течение часа, шлифовать и без того розовые и блестящие ногти. Ради чего? Сходить в «Старый Тбилиси» поесть хачапури?

Все попытки озабоченных донжуанов познакомиться она пресекала в корне. То есть наряжалась явно не для того, чтобы привлекать к себе внимание других мужчин.

Для него?

Ему это было не нужно, и она отлично это понимала. Знала, что его «внутреннее зрение» преобладает над «наружным», что всё его внимание направлено на духовный мир человека, полностью игнорируя всё внешнее, наносное.

Знала и всё равно наряжалась! Для него. И эта, изо дня в день повторяющаяся глупость, в которой ему приходилось участвовать, вызывала едкое раздражение. Раздражение копилось и, заполнив всё внутреннее пространство, выплёскивалось наружу скандалом, в котором Леонид на короткое время приобретал свободу и говорил всё, о чём молчал в обычное время.

– Ты можешь понять, что такое тотальное одиночество? Каково жить рядом с теми, кто тебя не понимает? То есть вообще! Абсолютно! – он с плохо скрываемой ненавистью смотрел в виноватое лицо жены.

– Представь, если бы тебе пришлось жить без людей в стаде коров или в окружении одних куриц? Что ты вообще обо мне знаешь? Почему ты считаешь, что все вокруг, так же как и ты, должны быть озабочены одеждой? Всеми этими пуфиками, шторочками? Селёдкой под шубой и прочими изысками? Почему ты не можешь допустить, что состояние счастья не зависит от всех этих тряпок, и что задача человека – направлять усилия на обустройство внутреннего, а не внешнего пространства?

Жена быстро-быстро кивала. Он уходил в свой кабинет и слушал группу «АукцЫон». От голоса Олега Гаркуши на глаза наворачивались слёзы.

…Меня держала за ноги земля,

Голая, тяжёлая земля,

Медленно любила, пережёвывая…

Даша была Телец – знак Земли, а Леонид, Водолей – Воздух, и с этим ничего нельзя было поделать.

Вместе со слезами уходило раздражение. Он выходил из кабинета, смотрел на стоящую перед ним женщину, которая любила его, не могла без него и нуждалась в нём, как может женщина нуждаться в мужчине.

В стильной, от очередного Дольче Габбаны, кофточке она чем-то и впрямь напоминала изящную, декоративную курочку. С зелёными глазами и длинными стройными ножками. Тихую и покорную. В нём просыпалось чувство вины. Он брал её на руки и уносил в спальню.

После этого она кормила его горячими драниками, заботливо смазывая каждый сливочным маслом, смотрела на него сияющими глазами, а вечером они шли в «Старый Тбилиси».

Иногда он уходил из дому. На месяц, два. Один раз на полгода.

Там, в тиши съёмной квартиры, он читал сложные книги, занимался йогой и погружался в сияющее безмолвие внутреннего пространства. Временами проскальзывали женщины. Свободные и понимающие. Леониду нравилось разговаривать с ними.

– Пять рецептов сельди под шубой! Она сама как под шубой живёт. Ничего не видит, ничего знать не хочет. Я пытался ей рассказывать. Смотрит, поддакивает. Делает вид, что понимает. Жизнь тратится на передвижки мебели и бесконечный поиск новых вариантов штор. Эти обязательные походы в церковь! Неужели сложно понять, что Бог присутствует во всём! И даже в этой сигарете. Не обязательно целовать обслюнявленную старушками икону и лить слёзы под приторные песнопения. Если она не может без меня, пользуется моей энергией, то пусть хоть постарается подстроиться под меня, принять мой образ жизни, моё мировоззрение.

Рыжий глаз женщины понимающе щурился, бусинка пирсинга в давно не щипаной брови чуть подёргивалась, ароматизированный дым сигареты ел глаза.

Женщина вставала, обтягивала худые, мускулистые ноги потёртой кожей легинсов и, не прощаясь, уходила в ночь. Леонид облегчённо вздыхал. Второй раз у него не всегда получалось. Шёл в ванную, долго мылся, стараясь не прикасаться к липким, со старыми потёками стенам.

Но груз того, что его ждут, по нему тоскуют и страдают, висел на сердце, каждый раз притягивая назад.

– Ты заметил, что в кухне новые шторы? Ну, Лёня! Это же гораздо красивее, чем раньше было! Видишь, как они с обоями сочетаются? Ты кушай, давай. Исхудал без меня, совсем утончённый стал. Философ. Ничего, у меня быстро поправишься! Мужчине нельзя без женщины долго оставаться.

После этого они шли в спальню. Обычно любовь, в первый раз после долгого перерыва, проходила скомкано. Жена извинялась и говорила, это потому, что она отвыкла. Потом жизнь вновь входила в обычную колею: работа, ежедневное раздражение, раз в неделю «Старый Тбилиси», редкие встречи с любовницами и совсем редко – уход в безмолвный внутренний мир.

Даша заболела как-то сразу, в один день, и через месяц её не стало.

Леонид бродил по квартире – громадной и странно незнакомой. Квартира почему-то казалась гораздо больше его внутреннего пространства.

В ванной комнате он остановился перед зеркалом, включил бра. Прозрачная полочка осветилась мягким жёлтым светом. Преломляясь в разноцветных стеклянных шариках, свет высветил раковину и лежащую в ней жемчужину. Ожившая фарфоровая нереида, наклонив изящную головку, с любопытством заглядывала внутрь.

Иллюзия морского дна была настолько сильной, что Леонид потряс головой. От движения разноцветные блики превратились в маленькую радугу, которая медленно растаяла в тёмной глубине зеркала.

Быстрый и качественный ремонт Apple в Москве. Сервисный центр «apple-centres» справится с поломкой любой сложности. В центре проводится диагностика техники и её обслуживание. Любые дефекты и поломки – от попадания жидкости до выхода из строя электроники – устраняются максимально быстро.

Леонид прошёл в спальню. Взял с трюмо старенький нетбук Даши, который отдал жене после того, как приобрёл мощный, удобный Apple. Открыл и стал кликать по папкам и файлам. Тянущая пустота внутри начала заполняться Дашиным присутствием.

Стихи.

Леонид вспомнил, как часто на кухне, когда он ел, Даша читала стихи и спрашивала его мнение. Он ел горячие драники, думал о своём и вежливо мычал в ответ. Оказывается, это были её стихи.

Рецепты.

Разложены по папкам с названиями стран. Как много... Иногда на файлах вместо названия блюд написано «яркий», «смешной», «тёплый».

Письма.

Даша любила писать письма, игнорируя скайп. Теперь это почему-то не казалось глупым.

Все письма были аккуратно разложены по адресам и по темам. Взгляд споткнулся на файле с названием «Оле о любви». Вордовская программа была просрочена, и посреди экрана выскочило окно с предупреждением, что необходимо активация. Он вспомнил, как Даша жаловалась, что не может редактировать вордовские файлы, а он не находил времени скачать программу на её нетбук.

Окно с предупреждением исчезло. Леонид погрузился в письмо.

«Дорогая Олечка, я так тебе благодарна за твои письма, участие в моей жизни. Ведь это так здорово, когда люди могут проживать жизни своих близких! Моя жизнь, благодаря тебе, увеличилась ещё на одну – твою. А твоя – на мою и немного Лёни.

Ты спрашиваешь, как я могу любить его, после уходов, измен, полного игнорирования моей жизни, с его неумением радоваться окружающему и замечать красоту?

Оленька, я сама задавала себе этот вопрос. Всё не так просто. А может наоборот – всё очень просто.

Каждый раз после того, как он уходит и возвращается, мне приходиться начинать всё заново. Это как высаживать цветы на вытоптанной клумбе. Это нелегко, каждый раз начинать с нуля. Часто бывает, что нет даже сил улыбнуться, не говоря о том, чтобы приласкать. Я иду тогда в церковь.

У нас замечательная церковь на Октябрьском острове. Старенькая, но зато намоленная и светящаяся. Слушаю песнопения и, знаешь, такая радость и любовь переполняют, что как шарик воздушный становлюсь!

Лёня часто раздражается и в моменты раздражения становится слабым и каким-то не похожим на мужчину. Но если бы ты знала, какое это счастье, смотреть в его ожившие глаза, после нашей с ним любви, пусть даже такой короткой и неумелой! Какая это радость, видеть, как человек наполняется силой и желанием жить! Если бы ты видела, с каким детским любопытством он ест сельдь под шубой, стараясь угадать, что я в этот раз положила под свёклу: яблочко, огурец или орешки – ты бы сразу всё поняла.

Любви тебе и Радости.

Даша».

Леонид закончил читать. Медленно закрыл нетбук. Яркая жёлтая луна, заглядывающая в покрытое изморозью стекло, высветила бледное лицо и оскаленные в страдальческой гримасе зубы.

Он поднял голову и глухо завыл, как воют в дешёвых голливудских фильмах голодные и несчастные вампиры.