«Минута молчания…»

1

9211 просмотров, кто смотрел, кто голосовал

ЖУРНАЛ: № 74 (июнь 2015)

РУБРИКА: Поэзия

АВТОР: Павлов Юрий Сергеевич

 

Минута  молчания

 

Люди!

Замрите! ­

Минута

Молчания.

Пусть только

Сердце

Бьётся

Отчаянно,

Пусть только

Птиц

Не смолкает

Звучание ­–

Им так положено,

И неслучайно!

 

Эта минута ­–

Минута

Молчания ­–

Не от отчаяния,

Не от отчаяния!

Эта минута ­–

От жизни минута!

Память кому-то!

Память кому-то!

Пусть поживут

Среди нас

Хоть минуту!

 

В это мгновенье

Их так помянуть бы:

Всех ­– поимённо!

Всем ­– по минуте!

И в миллионах

Бесценных

Минут

Десятилетия

Скорби

Пройдут.

 

Холод ползёт

По спине

Не случайно,

И тишины

Жутковато

Звучание,

Пламя огня

Завывает

Отчаянно ­–

Так догорает

Минута

Молчания...

 

 

Незаживающая рана

 

Вновь дяде Пете вспомнилась война –

Всю жизнь незаживающая рана,

Давно душа седого ветерана

Недугом этим тягостным больна.

 

Боль затаив в морщинках возле глаз,

Затягиваясь крепко «Беломором»,

Что видел он вдали за косогором,

Так тяжело вздыхая всякий  раз?!

 

Шла дружная весна в цветеньи трав,

И день сиял – и радужен, и светел,

А дядя Петя мрачен был, и ветер

Трепал его подоткнутый  рукав…

 

 

22 июня 1941 года

 

День рождался по-летнему весело,

В щебетании птиц у воды,

Но уже горизонт занавесили

Распростёртые крылья беды...

 

И над тишью серебряно-чуткою

Занесён был безжалостно кнут,

Было что-то зловещее, жуткое,

В обречённости этих минут...

 

Вот сейчас тишина будет взорвана,

И накроет почти полстраны,

Как крыло исполинского ворона, ­–

Беспросветная  темень  войны...

                                              

                      

День Победы

 

Тот день настал, и чудо совершилось!

Платок намокший нервно теребя,

Крестилась бабка: «Господи, случилось!

Дошла моя молитва до тебя!»

 

Крепясь, она кусала кончик шали,

Но слёзы градом хлынули опять...

Дед чертыхался, что ему мешали ­–

Мешали костыли ему сплясать!

 

И рвали сердце радость, гнев и жалость,

И чувство перед павшими вины

За то, что вновь весна в окно стучалась,

Что им дожить до праздника досталось!

 

Земля ждала семян и пробуждалась,

Душою отходила от войны...

Жизнь продолжалась!...

 

                                                                  

***

 

Я это время помню чётко,

Как нас война стегала плёткой,

Уже за гранью тишины,

Врываясь в бабушкины сны.

 

Она ­– лишь полночь ­– на порог,

Срывала бабушку с постели,

Бранился дед: «На самом деле, ­–

Ну что ты всё: “Сынок, сынок...”»

 

Она вздыхала за стеной,

Не в силах выдернуть засова,

И как в мольбе твердила снова:

«Сейчас, сынок, сейчас, родной!»

 

И возвращалась на порог,

Таинственно, как призрак ­– в белом,

Вздыхая тяжко: «Не успела...

Прости меня, прости, сынок!»

 

Война... война... Всё ты, всё ты

Саднишь и тянешь след багряный,

Бинтует время эту рану,

Но кровь сочится сквозь бинты...

                      

                            

Хатынь

                          

Здесь люди жили, сеяли хлеба,

И детский смех звенел, не умолкая.

Кто мог подумать ­– жуткая какая

Уже всем уготована судьба...

 

И вот однажды варвары пришли

И, не щадя ни малых и ни старых,

Ломая руки, волокли в амбары

И, обложив соломой, подожгли...

 

Как жуток был и страшен дикий вой ­–

Зверьё в лесах шарахалось в испуге.

Мгновенно пламя поглотило звуки,
И ветер поднял пепел над землёй.

 

Была деревня ­– и ни изб, ни хат,

И ни одной травинки чахлой близко,

И только трубы, словно обелиски,

Чернея, над пожарищем стоят...

 

Вглядитесь, люди, в страшные слова,

В таблички скорби, горечи и боли, –

Ведь против каждой Светы или Оли:

«Три года. Три. Два с половиной. Два».

 

Скорбит здесь всё: и лес, и неба синь,

И колокольчики на трубах тонко-тонко

Звенят-звенят, и голосом ребёнка

Поёт и плачет вечная Хатынь...

 

                                                                  

***

 

В её глазах, когда-то синих,

Боль затаилась в глубине.

Она единственного сына

Похоронила на войне.

 

Она достанет «треугольник»,

Ему свою вверяя грусть,

И по складам, как будто школьник,

Твердит беззвучно, наизусть.

 

Давно б с войны вернулся воин,

Уж коль прийти ­– пришёл бы в срок,

А ей всё кажется: живой он!

Живой ­– без рук или без ног...

 

То сказкой или доброй лаской

Ребячьи трогая сердца,

Она себе сложила сказку,

В неё поверив до конца...

 

...Вчера, когда я стлал игольник ­–

В последний путь... пронзила мысль:

Старушки нет ­– есть «треугольник»,

Но сказка потеряла смысл...

 

                                                                  

***

 

Вот так живёшь, не зная часто,

(Лишь грудь в медалях заблестит),

Что твой сосед не только мастер

Корзины крепкие плести...

 

И станет многое понятно,

И спазмы сдавят, словно жгут,

Стыда малиновые пятна

Невольно щёки обожгут.

 

Поймёшь, как даль зовёт с откоса,

И то, что снятся неспроста

Ему лесные сенокосы,

Грибные давние места.

 

Что не ходок ­– виной не возраст,

И ни его радикулит.

Болит... пронзительно и остро,

Нога... которой нет... болит...

 

   
   
Нравится
   
Комментарии
Комментарии пока отсутствуют ...
Добавить комментарий:
Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
Омилия — Международный клуб православных литераторов