Я всегда был выше каких-то мелких, корыстных интересов, выше зависти. Основным для меня был лозунг «побеждать с любовью». Нельзя на мотивах ненависти, неприязни, зависти к сопернику быть лучшим, чем он.

 

Олимпийский чемпион Сергей Бубка

                                                 

Я считаю, что тот, кто будет изучать дзюдо у хорошего учителя, тот будет ценить свою родину, любить её дела и вещи, возвышать свой дух и сможет воспитать в себе мужественный, деятельный характер.

 

Дзигоро Кано

           

Радостное чувство красоты возникает в душе, когда смотришь на новую картину известного современного художника Филиппа Москвитина «Николай Японский благословляет первого русского дзюдоиста Василия Ощепкова» (2014). Картина, обладающая идеологическим, чувственным и духовным содержанием, действительно, красива – тонким, изысканным колоритом, сложным экзотическим пейзажем, сдержанно-возвышенными образами героев, вызывающих интерес к событию, не только ни разу в истории живописи не отражённому, но вообще мало известному. В результате сюжетного осмысления произведения открываются новые аспекты существования его персонажей, к которым проникаешься и уважением, и любовью.   

 

Красота как измерение любви – формула богословская, лучше всего она раскрывается в системе символов и образов. Искусство и красота составляют единство и выявляют величие красоты преображения, восходящей в Вечность. Вечен эталонный Образ Красоты – Христос, подобием Которого сотворён и должен быть человек. Действительно, во всём пространстве тварного бытия человек имеет особое значение. Максим Исповедник, знавший формулировку Апостола Павла, что тело человека – «храм… Святаго Духа» (1 Кор 6:19), так размышляет далее: «если мир и каждая вещь в нём причастны Логоса, то в особенности причастен Его человек: он – образ Божий. Если логос каждой вещи отображает собой Бога, то в особенности логос человека. Плоть его, облегающая душу, представляет собой лучшую параллель миру, облекающему собой Логоса, как одеждой… Как Логос через Свои идеи проявляет в мире Свою творческую, промыслительную и судящую деятельность, так и человека направляет к тому, чтобы он в познании и деятельности сосредоточил в себе все творческие идеи естества, все законы промысла и суда, а в них познал и все божественные свойства и проявления скрывающегося в них Логоса» (Епифанович С.Л. Преп. Максим Исповедник и византийское богословие. М. Мартис. 2003. С. 70, 72).

 

Вот обо всём этом – названная картина Филиппа Москвитина. А если говорить простыми словами – основополагающие богословские смыслы в произведении отражает малоизвестное историческое событие, произошедшее сто лет назад в Японии. Глава русской миссии в Японии Архиепископ Японский Николай (Касаткин), стоявший у истоков миссии и отдавший ей более пятидесяти лет жизни, благословляет русского богатыря – Василия Ощепкова на занятия японским видом единоборств «дзюдо», следствием чего стало распространение этого и родственного ему вида спорта самбо в России. Сложна и неоднозначна была предыстория события, результаты и успехи которого мы можем сегодня оценить однозначно положительно.    

   

Но что общего у Церкви и спорта? А ведь именно эту оппозицию раскрывает художник в своей картине и заставляет присоединиться к её осмыслению зрителя,  должного обладать определённым багажом исторических знаний на эту тему, которая сегодня, когда Патриарх Кирилл благословляет Олимпийскую сборную и молится о победах русского спорта, актуальна. Религиозная традиция и спортивное искусство, кажется, не имеют ничего общего, кроме уходящих в глубокую древность корней. И всё же при всей несопоставимости этих форм бытия человека сегодня можно и нужно говорить об их взаимосвязи. О тысячелетнем социально-культурном значении спорта можно судить уже по тому факту, что в Древней Греции первые, точно датированные записи, относящиеся к 776 г. до н.э., содержат не воспоминания о битвах или политических событиях, а имя первого победителя Олимпийских игр. Спортивные соревнования имели важное нравственное значение. Греческий мудрец Архилох (650? до н.э.), предостерегая от того, чтобы спорт и победа становились предметами культа, говорил:  «Победишь – своей победы напоказ не выставляй, победят –  не огорчайся».

 

«Госпожой справедливости» назвал Олимпиаду древний поэт Пиндар. Имел спорт и религиозное значение, если вспомнить, что олимпийцы посвящали свои победы богам, а обязательным элементом погребального чина были спортивные соревнования, вероятно, в память о гибели Эномая в Олимпии. И позднее, когда погребальное значение соревнований иссякло, они продолжали входить в программы религиозных праздников. 

Проведение Олимпийских игр было подобием языческого религиозного обряда, поэтому Феодосий I в 394 году запретил их, а Феодосий II сжёг саму Олимпию, пытаясь стереть память о спортивных состязаниях, вошедших в историю человечества как кузницу прекрасных человеческих тел. Эти первохристианские правители, вероятно, не знали о трихотомии (трехсоставном строении человека: дух, душа, тело) и не поняли один из постулатов веры, гласящий о том, что по воскресении мёртвых человеческое тело будет участвовать в Божественном прославлении. Но Климент Александрийский, один из учителей Церкви, конкретно говорил о пользе занятий гимнастикой для мужчин, готовящихся к Крещению, дабы улучшить их телесное состояние.    

 

По мнению греков, самым древним видом спорта была борьба. Дошедший до нас греческий рельеф, изображающий борцов, создан примерно в 500-е г. до н.э. Становление японского дзюдо пришлось на 1880-е годы н.э. Это был новый вид единоборств, берущий своё начало от не менее древних видов национальной борьбы, но наполненный его основателем мастером Дзигоро Кано новым гуманистическим смыслом. Понять, почему русский святитель, равноапостольный Николай Японский, уподобившийся почитанию в одном ряду с равноапостольными князем Владимиром и княгиней Ольгой, благословляет русского борца на поприще именно этого боевого искусства, нельзя, не зная историю жизни и служения  великого русского миссионера, и не посмотрев две другие картины Филиппа Москвитина, непосредственно связанные с историей названного события. В получившемся уникальном живописном триптихе равноценны по своему духовному и историческому звучанию камерный портрет самого русского богатыря Василия Ощепкова и большой храмовый образ святителя Николая Японского.

 

Последний наиболее полно отражает величие и значение подвига русского святителя, посвятившего свою жизнь духовному просвещению японцев в Православной вере. Объясняя своё усердие в этом деле даже во время Русско-японской войны,  архиепископ говорил, что истинный христианин должен быть выше национальных раздоров, что Православие – это вера не греков или русских, а истинная вера, правильно прославляющая Бога, вера не одного народа, а всех людей жаждущих истинного богообщения (Я здесь один русский. Письма Ревельского епископа Николая (Касаткина) из Японии. С-Пб. 2002. С. 235).         

 

Не многие наши современники знают о миссионерском подвиге выпускника Санкт-Петербургской Духовной академии святого Николая Японского (в миру Иван Дмитриевич Касаткин), который сразу после окончания академии решил ехать в Японию, приняв  постриг. Епископ Нектарий, постригавший его, сказал: «Не в монастыре ты должен совершить течение подвижнической жизни. Тебе должно оставить самую Родину, идти на служение Господу в страну далёкую и неверную. С крестом подвижника ты должен взять посох странника, вместе с подвигом монашества тебе предлежат труды апостольские» (Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. Ред. митрополит Иоанн (Снычев). СПб. 1994 г. С. 179). Епископ Нектарий как будто предвидел, что посох странника в руках Николая Японского превратится в архиерейский жезл.   

    

Отец Николай Касаткин в 1860 году был послан в Японию не как миссионер, а лишь как священник при консульстве. Но, очевидно, что уже в Петербурге он решил принять на себя тяжёлый труд просвещения японского народа. Претерпевшие от первых европейских миссионеров католического и протестантского толка, которые начали насаждать свою веру в Японии примерно так же, как это делали конкистадоры на американском континенте, японцы, почуявшие угрозу национальной безопасности, стали смотреть на христианство как на злодейскую секту. Мало того, правительство Японии издало такой указ: «Если бы сам христианский Бог появился в Японии, то и Ему голову долой».  Много трудностей пришлось преодолеть святому, много пережить тяжёлых минут и даже издевательств нравственных и физических. Но миссионерская деятельность всегда являлась результатом подвига личности. Святитель Николай изучал японский язык,  местные обычаи и культуру, налаживал связи с японцами, проповедовал в их домах. Он стал основоположником Русской Духовной миссии в Японии. По его ходатайству правительством Японии были сняты все преграды христианской проповеди. Его стараниями были учреждены школа, Духовная семинария и катехизаторское училище, где обучались и японцы. С помощью свт. Николая в 1891 г. в Токио был выстроен каменный Воскресенский православный храм. Во время Русско-японской войны миссия во главе с Владыкой оказывала значительную помощь военнопленным. В 1906 году он был возведён в сан архиепископа с титулом Японский.

 

Сложно художественными средствами создать достоверный образ такой могучей личности как Николай Японский. Филипп Москвитин, явно восхищаясь героическим русским подвижником, пишет не просто историческую картину, но создаёт портрет-символ. Композиционно картина решена в строгой симметрии, которая в подтверждение реальности изображения слегка нарушается лишь на заднем природно-олицетворяемом плане. В центре полотна в полный рост художник изображает мощную фигуру святого. Строгое, красивое, с правильными чертами лицо его, озарённое золотым сиянием нимба, написано в иконографии, близкой образу Николая Мирликийского. Так же как и в изображении Николая Чудотворца, где глубокое смысловое значение имеют детали одежды и атрибуты, художник обращает пристальное внимание на облачение Николая Японского. Мы видим на святом архипастырские символические одежды, изображаемые живописцем с изысканной точностью и художественным мастерством. Он подчеркивает, что эти одежды, так сильно отличающиеся от мирских, свидетельствуют, что  Церковь  – не от мира сего. Хоть она находится на земле, но пришла с небес, и всё в ней отлично от земного бытия.

 

Филипп Москвитин выбрал не частный эпизод из жизни святого, но показывает его в полном архиерейском облачении, на вершине пастырской славы. Её Николай Японский обрёл волей Божией и путём длительного миссионерского служения. Саккос, при надевании которого диакон произносит: «Архиереи Твои, Господи, облекутся в правду», символизирует праведность служения, предопределённого Господом. Тонко выписан большой омофор с золотыми кистями и двумя золотыми полосами – знак двойного отречения от всего суетного, а также подтверждение того, что архиерейский сан соответствует небесному достоинству Иисуса Христа. Художник, знающий полный чин облачения, не упускает из виду наличие епитрахили, свидетельствующей о сугубой благодати, дающей право совершать Таинства Церкви. На правом боку святого изображён ещё один атрибут – палица, символизирующая Четвероевангелие. Все эти художественные  особенности образа  говорят о  значимых достижениях святого.

 

На втором плане художник изображает реальную православную церковь, которую этот подвижник воздвиг незримым трудом своей веры. Соседство наперсного креста и панагии на груди святого говорит о том, что мы видим Владыку в момент богослужения, вероятнее всего в этой церкви. Помещённый художником в экзотический природный ландшафт, на фоне Фудзиямы христианский храм приобретает надмирную значимость. Поэтому не удивляют образы православных японцев, изображённых вблизи этой церкви. Произведение насыщено тонкими внутренними связями. Духовно-нравственное напряжение создаётся продуманными элементами композиции, сопоставлениями, например, восходящей линии горы и пересекающимися  плоскостями земляных обрывов.

 

Нетрадиционно цветовое решение картины. Художник, кажется, использует цвета самой природы. Тревожный буро-лиловый оттенок живописец находит для изображения глубокой отвесной впадины, расположенной за спиной святого и символизирующей безблагодатный уровень человеческого бытия. Насыщенно коричневым цветом окрашен мостик над обрывом. Этот уравновешенный естественный цвет как будто убеждает в крепости узенького, летящего над бездной мостика, выводящего на дорогу к храму. В картине много голубого, который, скорее всего, можно классифицировать  как голубец, излюбленный цвет русских иконописцев. В неземном сиянии этого цвета монументальный образ Николая Японского облегчается, просветляется и как будто отрывается от земли. При этом могучая духом фигура святого, в бело-голубом, символизирующем торжество Православия и Божественный свет саккосе, остаётся полновесной. Трудно определить однозначно цвет облачения. То он кажется белым, то  серебристо-серым, то голубоватым. Такая цветовая зыбкость, достигающаяся  художественными приёмами, разработанными великими «старыми» мастерами западноевропейской живописи, делает, при всей его величественности, образ святого Николая Японского живым, сохраняющим свою жизненную характерность.

 

Лаконизм пластического решения образа св. Николая Японского, его сдержанность,  спокойствие заставляют вспомнить произведения Сурбарана. В первую очередь вспоминается святой Лаврентий – шедевр художественного собрания Эрмитажа. В образах великого испанца органично сливаются истовость веры, мистический дух и яркое, глубокое ощущение реальной жизни. Все это присуще и картине, посвящённой Николю Японскому, который историей своей жизни не только говорит с нами, но как будто вглядывается и вслушивается в нас, замерших в благоговении пред величием реального человеческого подвига веры.

Именно в благоговении перед святым создавал этот мощный образ Филипп Москвитин и не предполагал, что Божиим промыслом полотно окажется в Токио, в церкви, где служил Николай Японский, и с помощью которого она была построена. Патриарх Кирилл во время своего посещения Японии в 2012 году, в память столетия со дня кончины святителя, преподнёс в дар этот живописный образ главе автокефальной Православной Церкви Японии. Монументальное, подобное иконе полотно органично встало в ряд икон, расположенных на стенах Воскресенского православного храма, выполненного в традиционно-имперском, петербургском стиле, где иконостас создан Виктором Васнецовым.

 

Будучи духовным просветителем Японии и, как говорил сам святитель, победителем «религиозной инертности японского народа», архиепископ Николай уделял первостепенное значение педагогическому служению, религиозному воспитанию детей и молодёжи в созданной им православной школе, которая, как он считал, может быть благом не только для Церкви, но и для государства. В осуществление этого блага он разработал для педагогов ряд тезисов, среди которых был такой – воспитание в учащихся ума, воли, сердца. «Вот тут-то и важно дело воспитания, и я не знаю, что ещё в жизни важнее его; и в этом деле важнее всего именно воспитание у детей воли, развитие и укрепление добрых наклонностей» (Я здесь один русский. Письма Ревельского епископа Николая (Касаткина) из Японии. С-Пб. 2002. С. 263). Заботил Владыку и внешний вид  учащихся, он считал его одной из форм воспитания. Прекрасно знавший японский язык и особенности национальной культуры, святитель в деле воспитания прибегал к помощи спорта и, в частности, дзюдо. Знал, наверное, пастырь, что занятия дзюдо способствуют гармоничному духовному развитию занимающихся, поскольку стимулируют позитивный подход к событиям, требуют дисциплины, настойчивости.

 

Кано, родоначальник дзюдо и современник Николая Японского, отмечал, что занятия этим видом боевых искусств требуют самоконтроля, и это позитивно сказывается на личности ученика. В процессе занятий благодаря необходимости изучать сложные приёмы происходит тренировка памяти, при освоении вариативных техник укрепляется наблюдательность, развивается воображение и т.п. Развитие нравственности занимающихся этим видом спорта обеспечивается в силу самой специфики занятий дзюдо, обладающего значительной философской составляющей. Это искусство базируется на двух главных принципах: взаимной помощи и наилучшего использования тела и духа. Цель занятий дзюдо – стать хорошим гражданином. Все эти принципы укладывались в систему педагогического образования, выработанную просветителем, поэтому Владыка Николай открыл также и школу дзюдо, которое, будучи одновременно боевым искусством, философией и  видом спорта, отчасти помогало решать поставленные задачи воспитания.

 

Василий Ощепков был первым русским человеком, посвятившим себя новому виду единоборств, близкому по духу русским боевым искусствам, воинским умениям казаков, одухотворивших когда-то чужеродные и шашку, и черкеску. И здесь, под  благословением святителя, происходит одухотворённая прививка на «русскую почву» нового культурного опыта, опыта иной цивилизации, не должного исказить русскую ментальность и в тоже время открывающего новую для России японскую цивилизацию. Дэюдоист Василий получает через благословение святителя в дар Господнее благоволение. Памятуя библейскую мудрость, что человек ничего не может на себя взять, если ему не дано будет свыше, мы понимаем, что присутствуем при священном действе: великий святой и великий спортсмен – в великий момент рождения нового вида русского спорта, который, как мы знаем, принёс в дальнейшем немало побед во славу России. Самому Филиппу Москвитину эта тема не только интересна своей духовной составляющей, но хорошо известна по собственному опыту. Художник в юности увлечённо и успешно занимался  дзюдо, с тех времен симпатизирует японской культуре, восточной эстетике, хорошо знает обычаи и историю Японии. А свт. Николай Японский является одним из любимых героев мастера, которому он посвятил не одну свою работу.          

 

Картина Филиппа Москвитина «Николай Японский благословляет первого русского дзюдоиста Василия Ощепкова» это не только историческое полотно, но житийное произведение, она сродни иконописным работам художника. Из слепящего света, складывающегося из сияния снегов Фудзиямы и розового мерцания цветущей сакуры, видимых на дальнем плане, в сумрачный спортивный зал святитель входит, как будто сходит с иконы. Фресковый размер полотна (110х150), композиция, делящая  картину  на две неравные «в весовых» соотношениях духа части, цветовой контрапункт – все эти художественные приёмы даны автором как идеологические акценты. Святитель Николай Японский, статный, высокий, в чёрном монашеском облачении, с тонким точёным архиерейским посохом, зрительно облегчающим фигуру старца, является смысловым центром полотна, в котором, однако, главный герой – молодой дзюдоист в белом спортивном кимоно, принимающий благословение пастыря. Борца художник смещает в правую половину холста, разделённого в градациях света и тени, оставляя центр картины для главного незримого действа – сошествия благодати благословения. Рядом со спортсменом его спортивный учитель, вероятно, мастер Кано. Красивый, сочный, кажется, ещё пахнущий свежими чернилами  иероглиф с названием вида спорта является декоративным, бытийным элементом картины, заставляющий вспомнить зрителя, что это сюжет из реальной истории России и Японии. 

 

Расположив героя между двумя мастерами, между двумя учителями: между учителем духовным и учителем совершенствования воли и тела, художник как будто иллюстрирует слова апостола Павла, который сравнивал христианский подвиг со стремлением античных атлетов, с бегом или кулачным боем. То есть с теми видами человеческой культуры, где человек стремится превзойти свои физические возможности. Стремление к телесному и физическому совершенству, к превосходству над своими имманентными возможностями, приучает человека совершать не только физический подвиг, но и нравственный, всё время становиться «лучше самого себя».

 

Каким был этот легендарный русский дзюдоист, открывший в России первую школу дзюдо, научившийся сам и научивший не одно поколение своих соплеменников становиться «лучше самого себя», мы можем судить по «Портрету Василия Ощепкова». Трудна была судьба этого русского богатыря, родившегося в царской тюрьме, и окончившего свою жизнь в тюрьме сталинской. Но второстепенными кажутся факты биографии, когда мы смотрим на этот убедительный в своей несомненной правдивости портрет. Широкие плечи, массивная шея, правильной формы голова, крупные черты лица – всё это проявляется особенно ярко на строгом монохромном фоне спортивного кимоно, в которое облачён боец. Не скажешь, что волевое простое русское лицо героя очень красиво. Но созданный Филиппом Москвитиным в своей реальной неповторимости, материальной достоверности, присущей древнеримскому скульптурному портрету, этот образ, очевидно, привлекателен своей одухотворённостью. Стремясь верно отражать то, что он видит в окружающем мире, художник прозревает и трансцендентный уровень бытия, использует художественные приёмы для выражения возвышенного душевного состояния своего героя. Не усложняя картину ни жестами, ни деталями внешнего мира, мастер находит такие индивидуальные особенности личности, которые импонируют ему самому и позволяют оставаться в русле своих духовно-нравственных поисков. В живом взаимодействии света и цвета в этом произведении проявляется наполненный многими чувствами взгляд героя. Его большие тёмно-серые задумчивые глаза полнятся  решимостью и печалью, надеждой и уверенностью, неиссякаемой силой воли и духовной крепостью. Богатырь, взирающий на нас из минувших времен, кажется нам нашим современником.      

 

В необходимости воскрешения достижений великих исторических личностей прошлого художник в традиции русской классической культуры разрешает коллизию «близкое – далёкое», осуществляя сопряжение прошлого и настоящего в композиционной организации произведения. Используя кинематографический термин, можно сказать, что он создаёт полиэкран, то есть в плоскости художественного изображения совмещает несколько самостоятельных сюжетных планов. Как будто висящую на стене мы видим репродукцию собственно исторического сюжета благословения Василия Ощепкова Святителем Николаем Японским, что подтверждает высший статус далёкого. Через окно, расположенное за спиной русского спортсмена, мы можем видеть, как на берегу моря происходит реальный спортивный поединок двух дзюдоистов, которые отрабатывают один из основных приёмов «колесо через плечи» (бросок через плечи) или так называемую «мельницу». Кто из нас не наблюдал с восторгом, как лихо крутят эту «мельницу» современные десантники. Так художник выводит нас на осмысление ценности категории именно близкого, соизмеримого с исторической далью, в смысле духовного бытия и важности воинского искусства для России.                                                                                                                                                                                                                    

Действительно, Филиппом Москвитиным ради дня сегодняшнего созданы эти картины, включающие в общение современного человека. Созданы для того, чтобы напомнить России о её героях, о том, что героизм и святость понятия родственные, для того, чтобы поднять и, в современной церкви в том числе, боевой воинский дух. И потому, вероятно, портрет  героя Василия Ощепкова – камерный, размер его невелик – 50х50 , что художник надеется увидеть его на стенах спортивных залов в спортивных школах рядом с портретами и именами знаменитых дзюдоистов, которых было не так много за всю историю существования этого вида спорта. Специалисты считают, что это Цунэдзиро Томита, Мицуё Маэда, Кюдзо Мифунэ, Кэйко Фукуда, Масахико Кимура, Антон Гесинк, Ясухиро Ямасита, Хидэхико Ёсида, Косэй Иноуэ, Владимир Путин, Гай Ричи, Антонио Ходриго Ногейра, Фёдор Емельяненко, Абдулла Тангриев, Тошихико Кога, Ришод Собиров, Марат Азимбаев.

Но нет в этом списке имени Василия Ощепкова. И нет в спортивных залах его портрета,  рядом с которым обязательно должен находиться образ святителя Николая Японского,  чтобы и опытные, и начинающие спортсмены, выходя на помост, рассчитывали не только на свои человеческие силы, но и на помощь Божию. Только тогда мальчишка, мечтающий о победе, научится  «побеждать с любовью», если грудь его будет защищена нательным крестиком, если, пред боем он вспомнит «Царю Небесный» и поклонится образу покровителя дзюдоистов Николая Японского, и услышит сердцем напутствие святого: «Бог тебе в помощь»…

 

Комментарии пока отсутствуют ...

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование