Последние 20 лет я жила в нескольких странах. Из России я уехала еще в 1997 году по программе для молодых специалистов. В то время я работала в компании RJReynolds (бывшая фабрика им. Урицкого) в Санкт-Петербурге, которая регулярно посылает молодых сотрудников приобретать опыт работы в головном офисе. Я выиграла конкурс и поехала в Женеву. Затем я работала в Швейцарии, закончила курс MBA в INSEAD, после учебы начала работать в SAP в Германии, а в 2001 году вернулась в Москву, приняв заманчивое предложение о работе в SAP СНГ по краткосрочному контракту. Бизнес компании в России тогда начинал интенсивно развиваться, работа была творческая, меня назначили директором по продажам и стратегическому развитию. Мы  создавали структуру компании: в России в том логичном законченном виде, как это уже давно работало в Германии, ее не существовало. Нужно было наладить стандартные процессы, чтобы машина была готова к росту и экспансии. Это было интересно.

Прожив год в России, я осталась еще на год, а когда встал вопрос о подписании долгосрочного контракта, в воздухе повис «детский» вопрос.

Обязанности директора по продажам и рождение ребенка в общую картину мира в моей голове никак не укладывались.

Но при этом я не была готова уходить с работы. Поэтому мы с мужем приняли решение вернуться в Европу и временно сместить фокус с карьеры на семью. Восемь лет я прожила и проработала в Швейцарии, там родились мои дочки. По работе отвечала за одного из крупнейших клиентов SAP в мире. Последний год я занималась банковским направлением бизнеса компании.

А три года назад мы всей семьей решили вернуться в Россию. Примерно год мы с мужем думали, где будут наиболее благоприятные условия для двух домашних культур – английской и русской: в Великобритании (мой муж — англичанин) или в России – и выбрали Россию. Дети для меня – главный приоритет, а идеальных рабочих позиций хватает везде.

Почему я оставила Европу и вернулась в Россию?

Основная причина снова в детях. В Женеве и Лозанне мультинациональная атмосфера. Помимо ООН, там много больших компаний и много смешанных семей. К десяти годам у детей наступает перелом между временем, которое они проводят с семьей, и временем, которое они проводят в социуме. Весь день ребенок говорит на французском языке, вечером он встречается с родителями – мама говорит на русском, папа – на английском.

А я хочу беседовать со своими детьми на одном языке, родной язык — это часть меня. Конечно, это возможно и за границей. Но по мере взросления детей это становится все сложнее. Кроме того, для меня важно, чтобы у нас была общая культура, чтобы мои дочери знали тот же ответ на вопрос «почему Наполеон проиграл войну?», что знаю я. Это, конечно, частный маленький пример, который я привожу, чтобы пояснить мою мысль о том, что для каждого человека важно чувство принадлежности, а для меня важно чувство общности с моими детьми. Для меня важно, чтобы они читали те же книги (и читали вообще!), знали тех же персонажей, что и я: Дениску Кораблева, Пеппи Длинныйчулок, Карлсона, Винни-Пуха. Мы покупаем книги на русском языке, и дети осваивают тот же пласт культуры. В то же время есть еще и папина культура – английская – и для нее тоже должно быть место. Для третьей культуры и языка как-то непросто было найти адекватное пространство.

Сейчас моим дочкам 9 и 7 лет. Они свободно говорят на нескольких языках, старшая — на трех, младшая – на двух. Как они пережили переезд? Им всего было 4 и 6, когда мы приехали в Москву – самый правильный возраст. Девочкам хорошо прежде всего там, где находятся их мама и папа. Время от времени мы все вместе рассуждаем о том, чего у нас (у них) не было там – и все вместе убеждаемся в правильности выбора: они очень привязаны к своему танцевальному ансамблю, к музыке, театрам. Не менее важно и образование.

И школу, и университет я оканчивала в России. И являюсь живым доказательством того, что у нас хорошее образование.

Когда я беседую со своими ровесниками из Франции, Швейцарии, Германии (я жила во всех трех странах), я понимаю, что мы можем дать фору любому по знаниям в литературе их родных стран, не говоря уже о математике. В Швейцарии, например, никто не читал Фридриха Дюрренматта, а я его читала в оригинале. А в Германии не каждый слышал про Генриха Белля, не говоря уже про Германа Гессе.

Кроме того, по моим наблюдениям, если говорить о дополнительных занятиях для детей — музыке, танцах рукоделии, спорте, в Швейцарии нет и доли того, что есть в Москве. А то, что есть, стоит дорого. Мои дочки ходят в музыкальную школу – сейчас это в Москве бесплатно, родителям только предлагается вносить посильный благотворительный взнос, а уровень очень высокий, преподаватели прекрасные.

Ничего подобного в Европе ни за какие деньги найти нельзя.

Еще девчонки с огромным удовольствием танцуют в детском ансамбле, основанном профессионалами из «Березки» — представляете, какая это школа? Почти каждую неделю мы ходим в театры. А билеты в театр доступные. Самые любимые – это Театриум Терезы Дуровой на Серпуховке и Большой. А как насчет кружков, которые существуют при каждом музее Москвы? У меня просто глаза разбегаются. Мы выбрали кружок «Старинное рукоделие» при Историческом музее, ходим туда уже второй год. 

Многие близкие люди отговаривали меня от возвращения в Россию — говорили, что  образование испортилось, есть проблемы с безопасностью, питанием. 

Но я знала, что нам нужна только одна уютная квартира (мы живем в районе метро «Университет»), одна хорошая общеобразовательная школа (это средняя школа номер 7 с математическим уклоном), одна образцовая музыкальная школа и один зеленый двор.  Я считаю, что все это в Москве легко можно найти. Именно это мы и сделали, поэтому в настоящее время я всем довольна — и работой, и своей семьей.

Меня часто спрашивают про пробки, про погоду. Но пробки – они везде: не поверите, как иногда весело стоят между Лозанной и Женевой…  А там всего два с половиной человека живут. Погода – ну, это мы знали заранее, что берега океана здесь нет… Я лично люблю снег. И дети тоже. Среда? Человек сам себе среду создает. По теории вероятности легче создать себе подходящую среду из выборки в 12 миллионов человек, чем в полмиллиона. А если серьезно, везде хорошо, где нас нет, но у русских это ощущение совершенно гипертрофировано, причем безо всякого на то основания. Я этого не понимаю и не разделяю – а у меня-то как раз этот опыт есть.

Еще меня спрашивают: а как же еда и воздух?

Но я подхожу к этому вопросу философски. В Москве ситуация с экологией не хуже, чем в любом другом мегаполисе. Например, в Нью-Йорке едва ли сможешь пройтись летом по улице из-за вечно работающих кондиционеров в машинах. А в вопросах еды все зависит от того, что ты ешь. Если готовишь сам — покупаешь овощи, фрукты, мясо на рынке. Все свежее и полезное. И если спросить меня, повлияли ли на нас в этом плане санкции, то отвечу — ничуть. Мы покупали и продолжаем покупать овощи и фрукты из Армении, а также калужское мясо и российские молочные продукты.

B финансовых вопросах Россия также имеет существенные преимущества. Здесь подоходный налог составляет 13%, в Германии – 52%, а в Швейцарии – 33%. Считайте сами.

А кризис – он вообще-то, не только в России, я прекрасно помню, как весело было в Швейцарии в 2008 году…

Что дальше? Детям еще учиться в школе 7 и 9 лет соответственно. Школу они окончат здесь, а дальше сами будут решать, куда пойти. В России есть сильные вузы по одним специальностям, в каждой из других стран – свои.    

В общем сложности я прожила за границей 15 лет и согласна с утверждением «хорошо там, где нас нет». Приезжая в другую страну туристом, люди, как правило, восхищены зеленой травой, изысканной кухней в ресторанах, архитектурой.

Однако, жизнь – это не туризм.

Когда начинаешь копать глубже, понимаешь, что кривая Гаусса работает везде — по всему миру примерно одинаковое количество прекрасных и просто обыкновенных людей. Главное, важно решить для себя, чего ты хочешь и какие у тебя приоритеты. Если ты скалолаз – не стоит жить в равнинной Германии, а если любишь кататься на водных лыжах, не надо переезжать в Москву. В остальном счастливым можно быть везде.