Терские казаки и князья Черкасские

В историю Терского казачества и страны прочно вписаны имена кабардинских князей  Черкасских. Кабардинские князья, верные традициям своего рода, очень свято соблюдали свою службу московским царям, сохранив верность Престолу и своему Отечеству. Многие составили честь и славу  государства Российского.

Черкасские – княжеский род, ведущий начало от кабардинского владетеля Инала, происходившаго от султанов египетских и умершего в 1453 году. Потомки его, «однородцы» с кабардинскими князьями Темрюковичами, по переезде в Россию, после завоевания Iоанномъ IV Грозным Астрахани, именовались князьями Черкасскими. Темрюк Идаров (праправнук Инала) отправил в Москву своего сына Салтанкула († в 1572 г.), названного во св. крещении Михаилом и пожалованного в 1561 г. в бояре, и дочь Марию († в 1569 г.), которая была второй супругой Иоанна IV Грозного. Один из братьев Салтанкула, Хорошай-мурза, во св. крещении Борис Камбулатович, был женат на родной сестре патриарха Филарета Никитича, Марфе; пожалован в бояре и умер в 1601 г., в заточении на Белоозере. Его сын Иван Борисович принимал деятельное участие в событиях первой половины XVII в.» [1].   

Двоюродный брат Михаила Темрюковича, Хокяг-мурза, в святом крещении князь Гавриил Камбулатович, служил воеводой в русских войсках с 1564 года, был взят в плен поляками и освобожден из плена в 1585 году. Князь Семен Ардасович, служил воеводой в шведском походе 1540 года, потом в походах казанском (1544), полоцком (1551), ливонском (1568) и против польского короля Стефана Батория (1581); состоял наместником в Нарве. Князь Иван Ахамашуков-Черкасский, служил воеводой в казанском походе 1544 года и в ливонском 1588 года. Его сын Петр Иванович был воеводой в Алатыре, а внук Василий Петрович был окольничим и воеводой во многих походах при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче.

Боярин Василий Карданукович Черкасский, сын Кордануко-мурзы и внук верховного князя-валия Кабарды Камбулата Идаровича, в течение нескольких лет защищал южные русские границы от нападений крымских татар и ногайцев. В октябре 1585 года Василий Черкасский был назначен первым воеводой большого полка в Серпухове, а 15 апреля 1589 года переведен в Каширу – первым воеводой полка левой руки. С 1603 года служил воеводою в Астрахани, Смоленске и Рязани, в 1607 году был убит в Путивле.

Князья Черкасские находились в числе ближайшего окружения молодого царя Михаила Феодоровича вместе с боярами Романовыми и Шереметьевыми. Иван Борисович Черкасский  сын князя Бориса Камбулатовича, двоюродный брат и ближний боярин царя Михаила Феодоровича. Ему было пожаловано боярство раньше даже, чем князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому. «А на завтрее царского поставленья был государь в Золотой полате и пожаловал боярством княз Ивана Борисовича Черкасского, а сказывал ему боярин Василей Петрович Морозов. Того ж дни пожаловал в бояре княз Дмитрея Михайловича Пожарского, а сказывал ему соколничей Гаврило Григорьевъ сын Пушкин…» [2].

На Москве князь был самым богатым человеком; обыкновенно, он выставлял для торжественных встреч послов 50 «даточных людей», в цветных кафтанах; очень немногие могли выставить столько же, а между тем бывали случаи, когда он выставлял и 100 человек. Несколько раз (в 1623, 1625, 1627 гг.) князь  Иван   Борисович Черкасский  водил в Вербную субботу осля под Патриархом Филаретом. После смерти Патриарха Филарета в 1633 году он фактически стал главой русского правительства, возглавлял его до 1642 года [3]. Иван Борисович был женат на кабардинке, имени ее не сохранилось. Невесту привезли ему родственники из Кабарды. Умер  Иван Борисович весной 1642 года, наследников у него не осталось. Все богатства, многочисленные имения с землями и крестьянами перешли к детям его сестры Ирине, бывшей замужем за боярином Фёдором Шереметевым, к троюродному брату Дмитрию Мамстрюковичу и значительной частью к двоюродному брату – Якову Куденетовичу.

Двоюродный брат Ивана Борисовича Черкасского и внук Камбулата Идарова Урускан, приехав в 1624 году на службу к царю Михаилу Фёдоровичу, был крещён и получил имя Яков. Крестным отцом его был родной дядя царя боярин Иван Никитич Романов. Через год Яков Куденетович Черкасский уже «сидел первым в Золотой палате, среди стольников на первом месте». В 1641 году царь указал ему ехать в Тулу первым воеводой и принять там начальство над ратными людьми, бывшими в 1639 году с князем Иваном Борисовичем Черкасским для оберегания русской границы от набегов крымцев. В 1649-1650 годы князь Яков Куденетович управлял Стрелецким и Иноземским приказами и Новой Четью. В 1652 году  в московском Новоспасском монастыре Яков Куденетович построил  церковь Николая Чудотворца. По кончине († 8-го июля 1572 г.) он похоронен был в Новоспасском монастыре, в усыпальнице бояр Романовых.

Князь Дмитрий (Каншов) Мамстрюкович Черкасский на русской службе находился с конца XVI века. Когда образовалось ополчение во главе с Пожарским, Черкасский помог ему очистить землю: выгнал запорожских казаков-черкасс из Антониева монастыря, великороссийских казаков из Углича. Принимал участие в работе Земского собора 1613 года, получил чин боярина в 1619 году. После избрания на царство Михаила Федоровича Дмитрий Мамстрюкович Черкасский вместе с Михаилом Матвеевичем Бутурлиным были посланы государем под Белую, чтобы её взять. «Того же году послал государь под Вязму, и под Белую, и под Дорогобуж и под Смоленск столников и воевод князя Дмитрея Мамстрюковича Черкасского, да Михайла Матвеевича Бутурлина да дьяка Офонасья Царквского, а с ними дворян Московских, и стряпчих, и жильцов и многие городы дворян, и детей боярских, и атаманов, и казаков, и стрелцов и многих ратных людей. И Литовские люди, послыша государевых воевод и многих ратных людей, Вязму и Дорогобуж покинули, а сами побежали… И того же месяца августа Немцы и Литва, которые сидели в осаде на Белой, здалися, государю били челом; и столпник и воевода князь Дмитрей Мамстрюкович Черкасской Белую взял … Тово же году послал государь на Белую ко князю Дмитрею Мамстрюковичю Черкасскому в товарыщи на Михайлово место Бутурлина столпника и воеводу князя Ивана Федоровича Троекурова, и велел государь князю Дмитрею Мамстрюковичю да князь Ивану Троекурову идти под Смоленск со всеми людьми; и они по государеву указу пошли под Смоленеск и в Смоленске Литовских людей осадили» [4]. В 1613-1634 годах Дмитрий Мамстрюкович занимал посты воевод различных русских городов.

В 1616 году к царю Михаилу Фёдоровичу приезжали из Кабарды Куденек князь Канбулатов, Сунчалей князь Янглычев, да Шегунук-мурза Бузлуков. С Сунчалеем приехало восемнадцать человек узденей, да с Куденеком и Шегунуком – десять. Цель своего приезда кабардинские князья объяснили в Москве так: «деды их, и отцы, и дядья, и братья служили прежним великим российским государям, а ныне они, услыша про великого государя, что он учинился на великих и преславных государств государем, тому обрадовались, и потому учинились под его, государевою, высокую рукою, в подданному холопстве и шертовали на том, что ему государю служить на веки, как и прежним российским государям служили, и приехали видеть его царские очи и поздравить его величиство с воспринятием российской державы» [5].            

За верную службу и большие заслуги в укреплении южных рубежей и в деле сближения горцев с Россией Сунчалей Канклычевич Черкасский пожалован был титулом князя «терских черкас и всего нерусского населения» Терков. Благодаря посредничеству Сунчалея многие феодалы Кабарды и Дагестана налаживали отношения с Россией, а затем подтвердили свой с нею союз присягою (шертью). Впоследствии его княжеская власть распространилась и на казаков, проживавшим в Терском городке [6]. 

У Сунчалея Канклычевича Черкасского было девять детей, из них семеро – сыновья. Старший, Шолох, получил княжение в Терках, успешно продолжил дело отца. Шолох  и мурзы обещали служить царю Михаилу Фёдоровичу «до своего живота», быть «под его рукою в прямом холопстве на веки», не отступать от него, быть постоянно на службе и идти туда, куда царь прикажет, против недругов царя и людей ему неповинующихся… Шолох и другие кабардинские князья дали такую клятву на Коране [7]. Муцал, четвёртый сын, занимал «княжеское место» в Терской крепости [8]. Пятый сын Желегот (в крещении Фёдор), в чине стольника находился на службе в Москве. Сын Алей, в правосланую веру крестившийся и нареченный Михаилом выехал в Москву, получив  высший чин служилых людей боярина, находился на русской службе. Седьмой сын Сунчалей выехал на службу в Москву, в крещении был назван Григорием, был также боярином, известным воеводой [9].

В 1624 году князь Сунчалей Канклычевич Черкасский умер. После его смерти княжество над нерусским населением Терской крепости унаследовал его старший сын Шолох. Известный немецкий учёный и путешественник Адам Олеарий будучи секретарём посольства, посланнаго шлезвиг-голштинским герцогом Фридрихом III к персидскому шаху, составил подробное описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. В своих заметках, собранных во время путешествия, он написал о городке Терки и о том, что с ними там случилось. Подробно описал встречу с князем Шолохом.

«Город Терки, писал Олеарий, – лежит в доброй полумили от берега на небольшой очень искривленной речке Тименке, которая отведена сюда от большой реки Быстрой... Так как берег здесь на 1/4 мили протяжения низок, болотист и порос тростником, с моря нельзя иначе попасть в город, как по речке. Это самый крайний город московскаго царя; он занимает в длину 2000, в ширину же 800 фут, окружен деревянными стенами и башнями и хорошо вооружён многими малыми и большими металлическими орудиями.

В настоящее время великий князь инженеру Корнилию Клаусъ(ен)у, ехавшему с нами в качестве шкипера в Персию, велелъ укрепить город по современному способу, насыпанными здесь валами и крепостными сооружениями. Ежедневный гарнизон этого города состоит из 2000 человек, которые находятся подъ наблюдением и управлением воеводы и полковника. В городе находятся три приказа или канцелярии, и каждой из них подчинены 500 стрельцов.

Князь Мусал имеет в своем придворном штате еще 500 человек, которые в случае необходимости должны действовать заодно с остальными. Черкасские татары живут по эту сторону речки в особом городе... Князь Мусал принял нас любезно перед своим двором и провел нас к матери своей в большой выстроенный из глины зал, 4 стены которого были полны сводчатыхъ ниш, где частью стояли красиво убранные и уложенные шелковыми и бумажными одеялами кровати, частью же лежали разные вытканные и шитые пестрым шелком и золотом платки. По сторонам стояли несколько ящиков, которые были наполнены подобными же вещами и застланы коврами... Колонны внутри дома были обвешаны многими красивыми саблями, луками и стрелами. Старая княгиня, высокая осанистая матрона лет 46-60, по имени Бикэ, сидела на стуле в длинном черном, подбитом соболями кафтане... По правую сторону ея помещались 3 ее сына; из них 2 младших были в простых крестьянских одеждах и в накинутых войлочных плащах... Несмотря на нашу просьбу, сыновья не желали садиться при нас, указывая на то, что у них не принято, чтобы во время бесед или при чужих гостях они могли сесть в присутствии своей матери; напротив, они должны из почтения к ней все время стоять и прислуживать.

После того как мы некоторое время поели, а княгиня и сыновья и советники вдосталь попробовали нашу одежду спереди и сзади и с изумлением осмотрели ее, она сама подала каждому из нас по серебряной чаре, полной очень крепкой водки, как говорят, приготовленной из пшена. То же сделал и князь Мусал, примеру которого последовали его братья. Нас попросили, чтобы мы разрешили и слугам нашим выпить, что она им поднесет. Тем временем за княгиней открылась дверь в комнату, в которой можно было видеть много женщин. Впереди всех стояла ее дочь, выдававшаяся замуж за шаха персидского, барышня лет 16, прекрасной белизны и чистоты лица, с черными, как смоль, свисавшими сзади кручеными локонами… подобно Галате» [10].

Тот же Олеарий приводит в своих записках несколько интересных фактов, характеризующих быт и нравы этой отдалённой окраины: «Рано утром 1-го ноября, – говорит он, – прибыли мы в город Терки и за мелководьем стали на якорь в расстоянии двух ружейных выстрелов от берега. В ту же ночь перед нами явилось несколько сотен казаков на судах с явною целью сделать нападение; но они наткнулись на стрельцов, бывших с князем Муцалом и, убедившись, что найдут достаточное сопротивление, тотчас отплыли назад, извиняясь, что искали немцев» [11].

«Нет сомнения, что это были терские вольные казаки, – отмечал Василий Александрович Потто, – жившие в то время в Трёхстенном городке. Воровские казаки никогда не осмелились бы подойти так близко к воеводскому городку и не стали бы извинятся перед князем Муцалом, бывшим тогда войсковым атаманом Терского войска…» [12].  

После кончины царя Михаила Фёдоровича, на российский престол взошёл его сын Алксей Михайлович. Юный царь, 16-ти лет от роду, имел приятную внешность, отличался живостью ума, характер имел благодушный и страха никому не внушал, хотя порой и гневался на окружающих. Венчан на царство Алексей Михайлович 14 июля 1645 года в Успенском Собор Патриархом Иосифом.

Кабардинские князья безпрекословно были приведены к присяге новому царю Алексею Михайловичу на прежних основаниях [13]. В том же 1645 году официально в должность князя «над нерусским населением Терского города» втупил Муцал Сунчалеевич Черкасский.

На Дону казаки получили сведения, что крымский хан собирает большие силы для похода на Дон, с целью окончательного его разорения. Донские казаки спешно послали в Москву лёгкую станицу с настоятельной просьбой дать им помощь людьми, деньгами, хлебом и военными припасами. Новый царь внял их просьбе и, желая отомстить крымцам за разорение его украинных городов, приказал «дворянину Ждану Кондыреву набрать в Воронеже и других украинных городах 3 тысячи охочих вольных людей и идти с ними в Черкасск; из Астрахани же и Терки велел послать туда стрельцов, татар, гребенских и терских казаков и пятигорских черкасов под начальством князя Семена Пожарского и князя Муцала Черкасского» [14]. Князь Муцал Сунчалевич, выполняя указ царя, двинулся со своим полком, из 1200 стрельцов, казаков и кабардинских узденей на помощь донским казакам  к осаждённому войсками крымского хана  городу Черкасску.

Часть донских казаков во главе с войсковым атаманом Осипом Петровым, героем «Азовского сиденья», отплыли на стругах под Азов. Другая часть казаков с терскими стрельцами, астраханскими татарами, черкесами, терскими и гребенскими казаками двинулась туда же левым берегом Дона под начальством князя Муцала Черкасского. Приступ под Азов был неудачен, но зато на море казаки овладели пятью турецкими кораблями, из которых три потопили, а остальные привели в Черкасск с 30 пушками, 5-ю знаменами и большим количеством разных припасов и товаров. Сухопутные войска напали на окопавшихся близ Азова крымских татар и почти всех уничтожили, завладев их скотом и лошадьми. Вслед за этим казаки вместе с сухопутной ратью князя Пожарского разгромили татарский улус Шатемира-мурзы Исупова на реке Ея, в числе 2 тыс. телег, много татар побили и около 7 тыс. взяли в плен, а также до 6 тыс. голов рогатого скота и до 2 тыс. овец. После этого похода казаки возвратились в Черкасск, а князь Муцал Черкасский со своим войском, терскими стрельцами и казаками расположился на левой стороне Дона. Не подозревая какой-либо опасности, войска князя спокойно спали. Но по следам их тайно шёл крымский царевич Нурадын с 7 тыс. отрядом крымцев и ногайцев и на рассвете всеми силами обрушился на Муцала. Произошла жаркая сеча, которая могла бы окончиться для князя Черкасского очень печально. Но гребенские казаки и терские стрельцы не потеряли присутствия духа и остановили стремительный натиск крымцев. К ним на помощь поспешили казаки из Черкасска. Началась вновь жестокая сеча, продолжавшаяся целый день. Крымцы не выдержали и обратились в бегство [15].

У князя Муцала Сунчалеевича Черкасскаго было два сына Касбулат и Кантемир. 22 апреля 1648 года Касбулат Муцалович вперые упоминается в документах Посольского приказа. В то время вместе со своим отцом он находился в Москве. Во время приема у царя Алексея Михайловича думный дьяк Назарий Чистой докладывал: «Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович… князь Муцал Черкасский вам, Великому Государю, челом бьет: аргамак гнед, жеребец аргамачий сер, иноходец аргамачй темно-сер, два лука турские… Сын его Каспулат-мурза… челом бьет: жеребец аргамачий сер, иноходец аргамачий рыж, кобыла серая с жеребенком». Отец и сын привезли в Москву в подарок царю лошадей. В тот приезд в Москву Муцал Сунчалеевич ставил перед собою цель: ввести сына-наследника в курс своих дел в Москве, познакомить с ним царя и его окружение. К дому, где остановились кабардинские князья, были «лошади с седлы посланы по них с государевы конюшни». Сопровождаемые почётной царской охраной, а также своими узденями, Муцал и Касбулат въехали в Кремль; «…князь Муцал и сын его Касбулат-мурза вошли ко Государю в полату… и били челом». Царь щедро вознаградил Муцала Сунчалеевича с сыном. «Великий Государь… жалует вас своим царским жалованием. Тебе, князь Муцал, – кубок серебрян золочен, шуба атлас золотной на соболях, шапка лисья, 40 соболей, денег 50 рублев, сыну твоему, Касбулату-мурзе, – кубок серебрян золочен, шуба атлас золотной на соболях, шапка лисья, 40 соболев, 30 рублев, а узденям явить государево жаловнье от казны». Пышный приём и щедрое «жалованье» от государя Муцалу и Касбулату были в первую очередь связаны с тем, что Кавказу русское правительство придавало всё большее значение, а князь Муцал Сунчалеевич в то время был главной опорой в расширении и укреплении влияния позиций России на Северном Кавказе [16].              

В 1651 году Касбулат вместе с братом Кантемиром в составе отряда из казаков, кабардинцев, ингушей, чеченцев и ногайцев под командованием Муцала более недели держали оборону Сунжеского острога, отбив нападение неприятеля. Это видно из челобитной князя Муцала, присланной в Астраханскую приказную палату, о даче ему жалования и «оповерстании хлебным и денежным жалованием 500 его узденей за участие в боях под Сунжеским острогом»  [17].

В том же 1651 году умер князь Муцал Сунчалеевич. Касбулату Муцаловичу Черкасскому была выдана Жалованная грамота царя Алексея Михайловича на княжение над нерусским населением Терского городка: «Каспулату-мурзе, князя Муцала сыну, Черкасскому за службу деда его Сунчалея, дяди Шолоха и отца, князя Муцала, государь велел быть князем над окочанами и черкесами в Терском городке и судить их, и в ратном строении и во всех делах, и ходить на царскую службу во все походы». В однм из сборников исторических материалов приводится характеристика Касбулата: «Старого присяжника и верного слуги Муцала уже не было в живых, и теперь его сын Касбулат наследовал от отца власть над терскими инородцами и казаками, так же сам Муцал принял от своего отца Сунчалея. В длинном ряду дальнейших подвигов во главе инородцев, терских и гребенских казаков, имя его связывалось впоследствии тесными и неразрывными узами». Авторитет Касбулата Муцаловича среди князей и мурз Северного Кавказа, а также терских и астраханских воевод был очень высок. Его хорошо знали не только на Кавказе, в Астрахани, и на Дону, но и в Москве – как в Посольком приказе, так и при царском дворе [18].

За очередной удачный поход Касбулата Муцаловича в грамоте царя Алексея Михайловича писаной в Москве лета 7176 августа в 27 день говорилось: «А служба твоя и радение у нас, Великого   Государя , у нашего Царского Величества, николи забвенна  не будет» [19]. «Самого главного теперешнего черкесского  князя, резиденция которого в городе Терки, зовут Касбулат Муцалович», – писал голланадский учёный, картограф, бургомистр Амстердама Николаас Витсен [20]. 

Весной 1667 года стала ходить глухая молва, скоро дошедшая и до Гребенских городков на Тереке, что на Дону неспокойно и что разбои на Волге значительно усилилсь. В Терках насторожились, ещё не зная, в чём дело. Но разъяснения не заставили  себя ожидать. Был на Дону казак по имени Разин Степан Тимофеевич, злой гений, обагривший Россию потоками крови, и, тем не менее, оставившим своё имя в истории. «Это был тот богатырь древних былин, – писал Василий Александрович Потто, – которому никогда не сиделось дома. Избыток сил тянул его в широкие степи, на простор синего моря, на сказочные подвиги. Сначала он исходил русскую землю в виде паломника, посещал разные монастыри, был в далёких Соловках, потом попал в плен к татарам, сидел в азовских подземельях и, наконец вырвашись на волю, сделался Донским казаком» [21].

В 1668 году Степин Разин подошёл к устью Терека и обратился к кабардинскому князю Каспулату Муцаловичу Черкасскому с предложением присоединиться  к восстанию против Московского правительства. Черкасский ответил отказом, убедив терцев и гребенцев не вступать в ряды войска Разина. «И Терское и Гребенское войско, – далее пишет В.А. Потто, – сдерживаемое умной политикой князя Каспулата, по наружности были спокойны» [22]. Более того, в ноябре 1671 году Касбулат Сунчалеевич во главе отряда из кабардинцев, терских и гребенских казаков принял участие в подавлении движения Разина и освобождении Астрахани.      

В июле 1674 года царь Алексей Михайлович срочно вызвал Касбулата  Черкасского  в Москву. Во главе конного отряда из 150 всадников черкесский  князь  отправился из Астрахани к русской столице. У Царицинской крепости его встретили посланцы царя с государственной грамотой. Царь велел идти на Крымские улусы, часто нарушавшие южные границы России. Не мешкая, князь  отправился к своему калмыкскому другу Аюку. Тот дал ему 7 тысяч всадников в помощь. Переправившись на западный берег Волги двумя отрядами, Касбулат двинулся на Крым. Один из отрядов он направил прямо к Перекопу. А основную часть войска повёл степями к Дону, выслав нарочных к донским казакам с известием, что по царскому указу идёт для промысла под Азов и вскоре прибудет на Дон. 8 августа 1674 года полк подошёл к казачьему городку и остановился на левом берегу Дона. А через несколько часов атаман Яковлев радушно принимал Касбулата Черкасского. Они обсудили план совместного похода к Азову, для участия в котором вместе с войском черкесов направлялись донские казаки и стрельцы под командованием полковника Григория Косагова. На Семёнов день, 1 сентября, в двенадцати верстах от Азовской крепости объединённая рать встретилась с турецко-крымскими отрядами. Бой продолжался целый день. Крымцы и турки были разбиты [23].

В 1675 году царь Алексей Михайлович опять поручает князю Касбулату  Черкасскому  оттеснить турок и крымцев, которые вновь начали совершать набеги на русские земли.  Черкасский  начал формировать свой отряд в Царицине. Людей, пожелавших принять участие в походе, было много, но Касбулат выбирал самых сильных и смелых. В его отряд вошли терские казаки, черкесские всадники и астраханские татары, всего около 700 воинов.

Ночью 23 сентября 1675 года полк Касбулата  Черкасского, пополненный тысячью запорожских казаков, начал переход через гнилое Сивашское море. На рассвете они вступили на землю неприятеля. Совместные усилия двух воевод, князя   Черкасского и запорожского атамана Ивана Серко, принесли победу над врагом. Воины  Черкасского  и запорожские казаки вернулись в Запорожскую Сечь, где победителям была устроена торжественная встреча, сопровождавшаяся стрельбой из пушек и грохотом литавр [24].

При участии князя Касбулата Муцаловича Черкасского в 1681 году между Россией, Османской империей и Крымским ханством был подписан 13 (23) января 1681 года Бахчисарайский мирный договор. Согласно условиям договора устанавливалось перемирие на 20 лет. Турция и Крым признали переход к России Левобережной Украины и Киева. 

Библиографический список:

[1]. Энциклопедический словарь. Т. XIII «А». Вып. Изд. Обществом Ф.А. Брокгауз – И.А. Ефрон СПб., 1890—1907;

[2]. Белокуров С.И. Разрядные записи за смутное время (7113-7121 гг.). М., 1907;

[3]. Там же;

[4]. Там же;

[5]. ЦГАДА. Ф. Дела Кабардинские 1559-1748 гг.;

[6]. Мальбахов В.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским  ханством (середина XVI – конец XVIII в.). Нальчик, 1996;

[7]. Кудашевъ В. Исторические  сведения о кабардинском народе. Киев, 1913;

[8]. Мальбахов В.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом.  Нальчик, 1996;

[9]. Кудашевъ В. Исторические  сведения о кабардинском народе. Киев, 1913;

[10]. Олеарий А. Подробное описание путешествия Гольштинского посольства в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906;

[11]. Там же;

[12]. Потто В.А. Два века терского казачества. Т.I. Владикавказ, 1912;

[13]. ЦГАДА. Ф. Дела Кабардинские 1559-1748 гг.;

[14]. Савельев Е.П. История казачества с древнейших времен до конца XVIII века. Исторические исследования в трех частях. Новочеркасск, 1915;

[15]. Там же;

[16]. Мальбахов В.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом.  Нальчик, 1996;

[17]. Там же;

[18]. Там же;

[19]. ЦГАДА. Портфели Миллера, портф. 767/30, лл. 6-7. Копия XVIII в.;

[20]. Витсен Николаас. Северная и Восточная Тартария. Pegasus. Amsterdam. Серия: История России, в 3-х томах. 2010;

[21]. Потто В.А. Два века терского казачества, Т.I. Владикавказ, 1912;

[22]. Там же;

[23]. Бурда Э. Князь Касбулат Черкасский //  АПН. 3 февраля 2014;

[24]. Там же.