Подборка эссе / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Поднимаясь по ступеням мастерства

Подниматься духовно по ступеням мастерства мне посчастливилось 10 марта 2013 года в петербургском Манеже на Исаакиевской площади, где проходила выставка работ учеников школы живописи и ваяния знаменитого отечественного художника Ильи Глазунова, называвшаяся довольно бесхитростно и традиционно: «Ступени мастерства».

Работы учеников также крепко держались в рамках традиционной реалистической живописи, знакомой со времён передвижников и даже их предшественников. Впрочем, сам Глазунов, насколько мне известно, никогда далеко не отходил от реалистической живописи, которая в век современного искусства и модерновых поисков пропавших громких идей и вдохновений иногда кажется чем-то свежим и непривычным, так что ждать этих самых неудачных, порой, поисков от его учеников было бы глупо.

Понимая, что вся эта живопись концептуально вторична и лишь упорно, настойчиво и, надо сказать, очень умело повторяет в себе творческие находки позапрошлого века, я отмечаю, вспоминая выставку, то эстетическое наслаждение, которое она преподносит на своих полотнах даже таким непокорённым визуальным искусством людям, как я.

Среди сюжетов картин, особенно крупных, рослых, масштабных полотен, были библейские и просто исторические. Конечно, были происки Запада в виде растлевающих нашу свято ничего не ведающую молодёжь обнажённых картин обнажённой натуры. Надеюсь, президент уже знает об аморальных художественных безобразиях! Если серьёзно, оставив шутки над блюстителями порядка в наших головах, то несмотря на единство стиля, вся выставка не была однообразной, однотипной, монохромной, одноцветной по настроению и сюжетам.

Самая приятная художественная встреча произошла на выходе из зала, в самом конце экспозиции, где в красках на широком холсте происходило «Изгнание торговцев из храма». Замечательная дипломная работа одного из глазуновских учеников, датированная ещё девяностыми годами, была запечатлена мной на фотоснимке, который и сейчас радует меня при встрече.

20 мая 2013 г.

Получить гостиничные чеки с подтверждением в Санкт-Петербурге можно, заполнив заявку на сайте. Чеки не просто будут выписаны, но и зарегистрированы в гостевой книге. Запрос о пребывании в гостинице будет подтверждён. Документы оформляются вовремя и качественно.

Покои державной литературы

31 июля 2013 года, гуляя с летом по Петербургу, я дошёл с попутными мыслями до набережной Фонтанки и, вспомнив о музее Державина, расположенном неподалёку от того места, где я оказался, решил зайти в музей познакомиться с экспозицией. Так получилось, что с самим музеем я был лично знаком ещё с 2011 года, когда присутствовал в Белом зале в одном из корпусов музея на встрече с поэтом, «старым рокером» и сооснователем группы «Аквариум» Анатолием Джорджем Гуницким. О встрече не буду: всё с ней хорошо, и она до сих пор жива в моих воспоминаниях. Но до покоев державного поэта Гавриилы Романовича Державина, восстановленных из всеми заброшенного состояния только в начале 2000-х, я тогда не дошёл. Впрочем, это к лучшему: теперь было, к кому пойти.

Музей держался вежливо, приветливо и достойно, приглашая через своих смотрительниц пройти в залы и ознакомиться с экспозицией. Сразу понравилась эта его черта: отсутствие так присущего музейным бабулькам-смотрительницам снобизма, глумливого просвещённого не в меру и так же чрезмерно неприлично гордящегося своими специальными познаниями разума, очевидно, не справляющегося с грузом памяти веков и эпох и заставляющего вести себя этих старушек так, как будто они сами и есть хозяева этих домов-музеев, некогда прославившие их и сделавшие столь дорогими городу, читателю, публике. Впрочем, и об этом не будем пока, ведь сотрудницы музея Державина этим злом не обременили свои души, по крайней мере, те из них, на чью смену выпал мой приход.

В самом начале обхода экспозиции предлагается посмотреть небольшой документальный фильм об истории создания музея: от принятия решения тогдашними петербургскими чиновниками возвышенного народом и бюрократией ранга до проведения масштабных реставрационных работ в полном объёме, восстановления архитектурного памятника восемнадцатого века, созданного когда-то строительным гением знаменитого зодчего Львова, бывшего другом Державина и даже его родственником: их жёны были сёстрами.

Экспозиция музея занимает два просторных этажа. Как объяснила мне сотрудница музея, не все экспонаты принадлежали Державину: часть вещей – просто вещи той просвещённой эпохи, тех лет, но известно, что подобные вещи в доме поэта были.

Судя по роскоши просторных апартаментов, по их убранству, сдержанно нарядному, парадному, строгому и изысканному, Гаврилу Романовича квартирный вопрос не испортил, не успел, так сказать. Действительно, не каждый материально обеспеченный человек и сегодня может хвалиться такой жилплощадью, домашним театром (небольшим, но всё же), картинами и декором.

Кстати, о картинах. Видимо, традиция вешать портреты вождей, государей, президентов и прочей высокопоставленной напыщенности на стенах своих кабинетов возникла задолго до нашего времени. И как только может нынешний президент мириться с тем, что в доме какого-то Державина висит огромный, во всю стену, портрет императрицы Екатерины Великой, и нет ни одного его портрета. Форменное безобразие! А портреты и тогдашней правительницы, и самого Державина действительно хороши. Без иронии.

Кроме этих портретов из экспонатов первого этажа особенно запомнились старые книги, подлинные, не бутафорские, а также голова Вольтера, отлитая из металла. Изящная голова, нечего сказать.

Выше, на втором этаже, особенно понравились мне бильярдная с изразцовыми печами и портретами тогдашних видных людей, вроде начальника главной библиотеки, а также музыкальная гостиная, очень скромная, по меркам этого богатого дома, но уютная и украшенная редким в державинские времена настоящим фортепьяно (тогда всё больше были клавесины да фисгармонии). По словам смотрительницы, Гаврила Романович и сам любил музицировать в свободное от государственных дум и занятий время. Как говорится, какой русский не любит хорошей фортепьянной музыки?..

В конце я обязан сказать о постоянно меняющихся выставках в боковых корпусах музея, на которые я в этот раз не зашёл, но надеюсь увидеться ещё и с ними, когда следующий раз загляну к Державину, в его замечательный музей, в эти покои державной литературы.

2013 г.

Семь песен для Бога

9 марта 2013 года в петербургской филармонии состоялась премьера оратории Андрея Микиты «Семь песен о Боге», в основе которой лежали, раскинувшись по нотному стану, песни Бориса Борисовича Гребенщикова. В Москве представление этого музыкального сочинения взыскательной публике, прошедшей школу столичных музыкальных театров, прошло ещё в декабре 2012 года, но петербургская премьера состоялась именно 9 марта. По городу были развешены афиши с портретом БГ с гитарой, но сайт «Аквариума» поступал порядочно, предупреждая грядущих зрителей, что в представлении сём сам Гребенщиков никакого участия принимать не будет.

Я заранее отметил для себя это музыкальное событие и, добыв билет, отправился по «ветром опитой, льдом обутой» улице в филармонию. Признаюсь, в петербургской филармонии я был впервые, а потому, давно не быв в театрах и более привыкнув к вольной атмосфере рок-концертов, был несколько неловок и скован среди толпы нарядных, торжественных зрителей, каких-то слишком парадных, что ли. Зал был практически полон: полон людьми и их каким-то чуть неловким смехом, как будто стесняющимся оказаться здесь, на концерте духовной музыки. На креслах лежали конверты для добровольных пожертвований от одной из благотворительных организаций. Правда, их обычно оставляли без внимания. По залу разлит был нетерпеливый интерес послепраздничной публики. От кого-то слегка тянуло выпивкой.

С вступительными словами выступали священник, представители филармонии. Было скучно. Искренне. Позже выступил протодьякон Андрей Кураев, человек удивительно образованный, многознающий и, главное, обладающий и внутренней культурой, и культурой речи. Всегда интересно слушать его околорелигиозные откровения. Наконец, появились музыканты оркестра, хор смешанный и хор афонских монахов, сам дирижёр. Первой была исполнена «Господу видней», а затем за ней прошли по музыкальному вечеру и разнеслись академическими звуками по залу филармонии «Серебро Господа моего», «Сокол», «Дубровский» и другие.

Конечно, первые мгновения переложенных для такого состава музыкантов, исполняемых в академической манере песен БГ шокировали слух непривычностью, исковерканностью родных звуков и слов, но постепенно ты привыкаешь к этому условному, оперному отчасти, языку музыкального повествования. Но, видимо, привыкнуть получалось не у всех, и сидевшая рядом со мной молодая пара то и дело всхлипывала ехидными смешками, как только вступал со своей партией комичный для них оперный тенор. И они не были одиноки в своём неприятии, а ведь это не гопота, а образованные люди, возможно, лучшие молодые слушатели Петербурга. Впрочем, возможно, что это их психологическая защита, защита от мира своего интимного и сокровенного, божественного, своего диалога с ним, своей с ним переписки. Но вряд ли. Скорей, отсутствие внутренней культуры, дисциплины, дикость, физиологичность и угнетённое, но не вытравленное окончательно культурой зверство.

Помню, сидел передо мной мальчик с родителями. Но сидел он вначале, а потом всё задирал голову вверх и смотрел в потолок, словно выискивая что-то. И вряд ли Бога. Утомился прекрасным он быстро и по-детски нетерпеливо не умел этого скрыть. А взрослые умели. Но, казалось, утомились не меньше. Быть может, сокровенная духовная музыка не для больших залов, ведь пока эти семь песен казались песнями для Бога, а не для людей: люди к ним ещё совсем не готовы. Но тем более спасибо авторам и исполнителям за смелость и большую духовную храбрость!

2013 г.

Ария металла в дожде

26 июня 2011 года на открытой ветру, дождю и взорам сцене перед петербургским СКК состоялся рок-фестиваль «Окна открой!», проведение которого среди городского каменного лета стало доброй петербургской традицией – фестиваль проводится уже много лет.

В том недавнем году он был направлен на борьбу с наркотиками, что конечно, казалось несколько комичным в среде испытанной никотином и алкоголем молодёжи. Но алкоголь действительно не продавали, вносить за ограждения воду и любую другую сомнительную подозрительную жидкость было запрещено, а потому из пересохшей толпы изредка доносилось: «Эх, сюда б пивка!» – встречаемое дружным одобряющим, пусть и сморённым и вялым, смехом. Впрочем, все эти возгласы были слышны и отчётливы только в томительные промежутки ожидания выхода на сцену очередной роковой команды, а затем толпа рвалась в восторженный буйный временами крик, приветствуя музыкантов и музыку.

По регламенту фестиваля выступления известных рок-героев, хэдлайнеров действа, перемежались несколькими выступлениями молодых групп, отобранных в ходе предварительных прослушиваний компетентным жюри. Выступила на передовую музыкальных рубежей молодёжь из групп «Другой ветер», «Площадь восстания», сопровождавшей своё музыкальное безумие безумием театральной постановки с чучелами, бывшее, впрочем, небезынтересным, лихих панковских «Скворцов Степанова» и других, запомнившихся мне меньше. Отзвучали и не произведшие на меня большого впечатления музыканты группы «Animal Jazz», впрочем, сильно воодушевившие слушающую толпу.

Я отстоял уже около четырёх часов, когда на сцену поднялась группа, ради которой я и купил недорогой, очень демократичный, скромный и вменяемый по цене, но ощутимый для меня и моего худощавого кошелька, билет. Ведущий оповестил всех, что настоящий рок играть умеют не только в Петербурге, и объявил выход на сцену московских ветеранов металла – группу «Ария». Шутку ведущего оценили, но через мгновение всем стало не до него, ибо «Арию» зрители ценили значительно больше, чем ведущего и его шутки.

Как только разнёсся над головами «Колизей», усталость толпы сменилась подлинным буйством радости. И дикости. Прыжки, выброшенные вверх руки с «козами», взбесившийся крик, начавшийся слэм, которому оставалось только сопротивляться своими уставшими ногами и всем телом, боясь быть растоптанным. Дикости этой я не принимаю, хотя воодушевление от мощного звука энергичной музыки мне понятно, «но зачем же стулья ломать?» В этом буйстве была вскинута и моя рука: она держала телефон, на камеру которого я пытался сфотографировать тяжёлый рок. Надо сказать, получилось интересно, и после выкинутого из телефонной памяти брака, осталось несколько снимков музыки. «Ария» исполнила «Улицу роз», «Раскачаем этот мир», «Беспечный ангел» и ещё несколько тяжёлых песен, очень поднимавших настроение.

Я не стал смотреть остаток фестиваля с выступлением других музыкантов, и под проливным дождём пошёл домой, согреваемый радостью пересиленного безумия толпы и отличной услышанной арии металла в дожде.

2014 г.