Крест для Романовых

03/08/2014 Речь идет о семье внука Николая I, великого князя Константина Константиновича Романова. Крупный государственный деятель, георгиевский кавалер, командир Преображенского полка, начальник всех военных учебных заведений России, президент Российской императорской академии наук — за долгие годы пребывания на этом посту он основал Пушкинский дом, первое в России высшее учебное заведение для женщин, озаботился проблемами нуждающихся литераторов, ученых, музыкантов, организовывал научные экспедиции, иногда и на собственные деньги, в Каракумы, на Шпицберген, на поиски «земли Санникова». А еще — известный в то время поэт и драматург, подписывавший свои произведения криптонимом К. Р. С ним состояли в дружбе талантливейшие люди России — Достоевский, Гончаров, Фет, Чайковский, братья Васнецовы, Репин, Ковалевская, Майков, Полонский, адмирал Макаров…

Для великого князя Первая мировая война началась с оскорбительного инцидента. Летом 1914 года он с женой (великой княгиней Елизаветой Маврикиевной) и детьми (шесть сыновей и две дочери) находился в Германии на лечении. Страна была охвачена военной истерией, и представителя царской фамилии выдворили из страны. Поезд остановили недалеко от российской границы, задержали адъютанта и камердинера, пытались лишить свободы и самого князя, но супруга его послала срочную телеграмму в Берлин своей родственнице, императрице Германии Августе Виктории. Помогло. Семью пересадили в автомобили, под страхом смерти запретив смотреть в окна. Отъехав несколько километров от станции, всех высадили у обочины. Ничего не оставалось, как идти пешком по жаре к русской границе... 

Первым отправился на фронт старший сын Иоанн. «Благочестивый, любящий, вежливый, скромный, немного разиня, не обладающий даром слова, несообразительный, но вовсе неглупый и бесконечно добрый», — писал о нем в дневнике отец. Иоанн окончил Николаевское кавалерийское училище и с 1908 года состоял флигель-адъютантом при царе. Жена Иоанна, сербская принцесса Елена, предложила сложиться всей семьей и устроить подвижной лазарет в Первой армии, в которую она собиралась пойти медсестрой.

Затем пришла очередь следующих сыновей — Гавриила, Игоря, Олега, Константина, служившего в лейб-гвардии Измайловском полку. Иоанну было 28 лет, Гавриилу 27, Константину 24, Олегу 21, Игорю 20...

В семье Константиновичей ругали ли детей, одобряли ли, любовь к ним была безмерна.

Дети были разными. Старшие — стеснительными и неуверенными в себе. Поездка из Павловска в Царское Село без провожатого для них, уже юнкеров, была потрясением. С Гавриилом без конца случались всякие неприятности — то он неправильно наденет кушак, и главнокомандующий саморучно будет его перетягивать, то на встрече с эскадронным командиром стукнется головой о притолоку, а когда его пригласили в Манеж к завтраку царя, он сказал, что у него занятия с солдатами, забыв, что царю не отказывают. Но что касалось занятий с солдатами, тут он был лучше всех. 

Младшие воспитывались иначе. С сюрпризами выступили сразу трое: Константин, Игорь и Олег. Первые двое заявили, что хотят учиться в Пажеском корпусе, хотя членам императорской фамилии не полагалось становиться пажами. Более того, им не разрешалось и посещать учебные заведения — они должны заниматься только дома. Константин Константинович выпросил разрешение Косте учиться в корпусе, но не смог получить согласие императора на посещение классов. А вот Игорь так взбунтовался, что все же стал «приходящим» пажом, был с товарищами на «ты» и совершенно на равном с ними положении.

Об Олеге расскажем отдельно. Окончив кадетский корпус, он мечтал поступить в императорский Александровский (Пушкинский) лицей. Семья была обескуражена, начались разногласия: ни один член императорского дома не носил гражданского мундира. Но Олега не интересовала военная карьера. Литература, история, сочинение стихов, рассказов, повестей — это было его страстью. И пришлось Константину Константиновичу ехать к царю... Впервые среди воспитанников Лицея появился представитель императорского дома.

Работоспособность юноши была поразительна, он добывал редкие книги, словари, преподавателей изумлял обширными познаниями. В дневнике записывал: «Мне вспоминается крест, который мне подарили на совершеннолетие. Да, моя жизнь — не удовольствие, не развлечение, а крест. Мне хочется работать на благо России».

Олег окончил лицей с серебряной медалью, а за выпускное сочинение был награжден Пушкинской медалью. Указами государя Олег был произведен в корнеты лейб-гвардии Гусарского полка и в титулярные советники, то есть получил сразу военный и гражданский чины.

Иоанн КонстантиновичВойна спутала все планы. Августейшие князья свои щегольские сапоги, негодные для бездорожья, сменили на грубые, но добротные, сшитые в Гвардейском экономическом обществе; белье носили по две-три недели, самолично резали кур для проголодавшихся солдат, спали на земле, прыгали через брустверы, пробегали версты по вражеской земле.

Великому князю Дмитрию Константиновичу, своему дяде, братья послали однажды телеграмму, в которой признавались, что с благодарностью вспоминают о его уроках: два года подряд, живя в Павловске, они ежедневно ездили верхом в любую погоду под его надзором, и теперь ему обязаны тем, что еще не ранены и не убиты.

Они отмечали с горечью, какими грязными, некрасивыми выглядят русские пограничные города по сравнению с немецкими, с их ухоженными дорогами, красивыми домами, чистотой в парках, садах и на улицах. И в то же время они видели, с каким уважением русский солдат относится к чужой религии, как тихо, снимая фуражку, входит он в чужой храм и крестится. И это в то время, когда австрийцы с их бытовой культурой надругались над святыми дарами в боснийской православной церкви — растоптали их ногами.

«Но почему форма и содержание всегда входят в противоречие?» — спрашивал в письмах отцу Гавриил… В захваченном немецком городе, наблюдая недружелюбие местных жителей, он старался быть любезным, «чтобы оставить о нас, русских, хорошее  впечатление» (так объяснял он свое поведение). А перепуганному немецкому крестьянину объяснял, что его  мать — урожденная немка, что его дядя — герцог Саксен-Альтенбургский и что германская кронпринцесса Цецилия приходится ему троюродной сестрой. «Мы, все люди — родственники, — говорил он по-немецки, — а почему-то  убиваем друг друга». Крестьянин молчал.

Каждый из братьев прошел свое боевое крещение, оказавшись на волосок от гибели. Игорю и Гавриилу (они служили рядом) спасли жизнь уроки Суворова. Эскадрон подходил к лесу, вдруг раздался шквальный огонь. Наши гусары начали отступать. И тогда князь Игорь, вспомнив, как подбадривал солдат великий генералиссимус, закричал: «Заманивай! Заманивай!», будто принимал их действия за маневр, а не за проявление паники. Гавриил подхватил призыв брата. Солдаты, устыдившись, вернулись и бросились на вражеские окопы.

Позже Гавриил был приглашен к высочайшему обеду в царском поезде. Николай II вручил ему георгиевский темляк и маленький Георгиевский крестик на эфес шашки, а также орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Отличился и Константин: в Петрограде с восхищением рассказывали, как он спас полковое знамя — за этот подвиг он был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.

Георгиевский крест засветится 29 сентября 1914 года и на груди Олега. Воинское начальство, памятуя об императорской крови князя, определило его в ординарцы при Главной квартире. Однако тот наотрез отказался от штабной должности и ушел на  передовую. У деревни Пильвишки его взвод наткнулся на германские разъезды. Гусары стремительно пошли в атаку, Олег первым доскакал до неприятеля. Противник изрублен, оставшиеся сдаются в плен. И вдруг — удар. Валявшийся на земле немец выстрелил в князя.

Его везли на телеге в ближайшее селение, потом в Вильну. Пришел в сознание только после операции. Прямо в палату доставили телеграмму царя о пожаловании ордена Святого Георгия 4-й степени за мужество и храбрость. Олег слабо улыбнулся: «Я счастлив… В войсках произведет хорошее впечатление, когда узнают, что пролита кровь царского дома».

Юноша слабел на глазах. Он предчувствовал свою гибель — попросил мать вернуть обручальное кольцо невесте, княжне Надежде Петровне, дочери великого князя Петра Николаевича. Вскоре приехали родители. Воспитатель Олега генерал Ермолинский вспоминал: «На минуту он их узнал. Великий князь привез умирающему сыну Георгиевский крест его деда... Олег потянулся и поцеловал белую эмаль… В 8 часов 20 минут окончилась молодая жизнь…» Это было 29 сентября 1914 года.

Единственного члена Российского императорского дома, погибшего на Первой мировой, везли хоронить в Осташево, в их подмосковную усадьбу. Отец, Константин Константинович, вспоминал: «На холмике, возвышающемся над заливным берегом Рузы, вырыли глубокую могилу, обделав ее деревянными досками. Осташевский батюшка перед опусканием гроба в могилу прочел по бумажке слово, оно было немудреное, но нельзя было слушать без слез. Мы отцепили от крышки гроба защитную фуражку и шашку, кто- то из крестьян попросил поцеловать ее. Опустили гроб в могилу, и все было кончено».

А на столе в Осташевском кабинете остался дневник Олега с последней записью: «Всегда буду думать о том, как мне лучше достигнуть моей цели — сделать много добра моей Родине».

Не оправившись от смерти сына, великий князь умер в 1915 году. Иоанн, Константин и Игорь в 1918-м будут сброшены в шахту под Алапаевском. Георгий окончит свои дни в Нью-Йорке в 38-м. Гавриилу жизнь сохранило распоряжение Ленина, сделанное по просьбе Горького, — он умрет в Париже в 55-м. Княгиня Татьяна примет постриг и скончается в Иерусалиме в 79-м. Княжна Вера завершит свой земной путь в русско-американском доме престарелых в 2001 году.

Крест для Романовых