След мгновения / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

След мгновения – Следите за табло, – сказала медсестра в последний момент, закрывая за собой дверь операционной. – Его выключат, когда закончится операция.

В коридоре перед операционной темно и пусто. Слабый свет от табло с надписью «Идёт операция!» – всего лишь опознавательный ориентир двери, за которую утром увезли Риту. В операционной тихо. Костя несколько раз пытался открыть дверь, но её будто гвоздями изнутри заколотили. Чтобы скоротать время, он ходил по длинному коридору из края в край. Время ожидания превратилось в вечность. Костя даже не предполагал, что это гораздо тягостнее пережитого сегодня.

Для него утро нового трудового дня началось раньше обычного и без каких-либо предчувствий. За четверть часа до начала смены конструкторский отдел заполнился сослуживцами. Перебросившись парой банальных фраз, каждый разместился у своего рабочего стола. И вдруг, через окна трёхметровой высоты, в помещение прямо с небес ворвался яркий мощный луч, словно к стёклам прожектор приставили. Из любопытства все подбежали посмотреть на летящий по раскалённому небу огромный огненный сгусток, с длинным белым шлейфом, как у реактивного самолёта, но значительно объёмнее. Следом прозвучал взрыв. В конструкторском отделе посыпались стёкла витражей и оконных переплётов. Словно пёрышки падали стулья, чертёжные станки, лекала, а вместе с ними оказались на полу сослуживцы. Понимая, что произошло что-то страшное, коллеги в панике вскакивали на ноги и бежали прочь.

Костя выскочил из отдела последним и ужаснулся суматохе, царящей в заводоуправлении. Со всех этажей по лестничным маршам люди бежали к выходу, бесцеремонно толкая друг друга. Про лифт в суматохе забыли, а может, боялись оказаться пленником его «камеры» и усложнить без того катастрофическую ситуацию. Выбора не было, Костя присоединился к толпе. Оказавшись на улице, ступив ногами на землю, почувствовал некоторое облегчение. Достал сотовый телефон.

– Связи нет, Константин Николаевич, – крикнула, пробегавшая мимо, буфетчица Лида.

– А что случилось? – громко спросил Костя.

– То ли самолёт взорвался, то ли метеорит, – ответило одновременно несколько голосов из толпы.

Мысль о жене, будто клинком, болезненно пронзила грудь. Как она там? Вчера, как назло, они серьёзно поссорились, и он ночевал здесь, в отделе. Костя вторично раскрыл сотовый и набрал номер. Телефон молчал. Сделав ещё несколько попыток, осознал, что связь действительно нарушена.

Не теряя времени, побежал на служебную стоянку к своей «десятке». Она стояла в числе более сотни других авто. Из ворот проходной Костя заметил, что у некоторых из них были выбиты стёкла. Обрадовался, увидев машину целёхонькой. Охранники, опасаясь взрыва или возгорания, накатом оттаскивали подальше те, у которых были пробиты бензобаки.

«Десятка», на удивление, завелась сразу. Несколькими минутами позже, Костя припарковался возле своего дома. Пробегая взглядом по этажам, отметил с ужасом, что почти в каждой квартире стёкла в окнах были выбиты совсем или устрашающе скалились острыми сколами. Двери подъездов стояли раскрытыми настежь. Навстречу бежали женщины с детьми. Помогая друг другу, торопились покинуть жильё старики.

– Рита! – закричал он, открыв дверь собственной квартиры. Не услышав ответа, кинулся осматривать комнаты.

Повсюду валялись осколки стёкол и разбитые цветочные горшки. Рита без сознания лежала посередине комнаты в луже крови. Из головы и ключицы торчали, как гигантские ножи, стекольные сколы. Костя приложил палец к шейной артерии жены и обрадовался, обнаружив пульсацию. Осторожно подхватив Риту на руки, донёс до машины, а потом – увёз в больницу.

С этой минуты время будто остановилось.

Более трёх часов длится операция. Сколько ещё надо прошагать километров по тёмному коридору, чтобы наконец погасло табло? Костя беспрестанно поглядывает на него в ожидании. И вдруг, он даже нервно вздрогнул, на экране высветилось новое предупреждение: «Не входите!»

Чуть позже из операционной вышли медики. Костя спешно подошёл к ним.

– Ну, как она? – только и смог выдавить из себя.

– Операция была сложной, но завершилась успешно, – сказал высокий средних лет врач, доставая из кармана брючин пачку сигарет. Больше Костя не услышал от него ни одного слова. Через минуту ему показалось, что врачи забыли о его присутствии. Погружённые в свои мысли, они молча дымили сигаретами в конце коридора.

Костя вернулся к операционной. Решил ждать медсестру, которая, должно быть, меняет информацию на табло. И она вышла, едва он поравнялся с дверью.

– Ждёте? – сказала тихо. – Жена ваша сейчас отходит от наркоза. Вот, когда отойдёт, тогда доктор разрешит свидеться.

– Можно, я взгляну на неё?

– Да вы что!? Это же операционная. Сюда не каждый врач имеет право входить, – категорично ответила медсестра. – И перестаньте так волноваться. Всё уже позади. Идите домой и ждите. Наркоз не скоро отойдёт.

– Нет уж, лучше я здесь останусь, – тоже категорично ответил Костя и, расстелив на цементном полу пиджак, присел, притулив спину к стене.

Когда вышли врачи, медсёстры спешно принялись готовить операционную для следующего пациента. Риту переложили на каталку и отодвинули в сторонку, поближе к выходу.

Движения женщин были торопливыми, но точными, выверенными, ни одного лишнего. Каждый скальпель, иголка, всякий инструмент, каждая салфетка заняли своё место в порядке и раскладе, удобном хирургу и его ассистентам. Сегодня все хирурги и врачи-травматологи были мобилизованы на оказание экстренной помощи пострадавшим от метеорита. Никто из них не мог припомнить, чтобы столько хирургических операций они делали в один день.

– Это была одиннадцатая, – сказала полненькая сестричка, разглаживая руками простынь на операционном столе.

– Скоро для каталок места не будет, – поддержала разговор другая медсестра, которая комплектовала инструмент для врача-ассистента.

– Каталки заканчиваются. Эта будет последней, – вздохнула сестричка, сидящая возле груды кислородных подушек. – А в приёмную ещё двадцать семь раненых поступило.

– Да, мы что – мы справимся, – бойко сказала полненькая медсестра. После короткого молчания, вдруг, продолжила: – Я всё о метеорите думаю. В голове не укладываются размеры нашей Вселенной. Осколок астероида прилетел с расстояния в несколько десятков миллионов километров! Это ж, не в учебнике прочитать и не по телевидению не увидеть! Это – явь!

– И то правда: мы стали живыми очевидцами космического случая, – согласно кивнула головой сестричка, стоящая возле столика врача-ассистента.

Рита лежала на железной каталке в углу операционной. Скованная наркозом, она лежала без малейших движений. Время от времени к ней подходила старшая операционная медсестра.

«Откуда доносятся эти таинственные голоса. Они неотступно переполняют слух. Что за существа мечутся вокруг, навязчиво пытаясь разговаривать, то приближаясь к самому уху, то удаляясь и исчезая где-то. О чём они говорят? Как ни стараюсь разобрать хотя бы одно слово, не получается. Только что кто-то прошёл или пролетел мимо. Я ощутила это проскользнувшей по лицу лёгкой, едва уловимой, воздушной волне. Ощущение повторилось несколько раз, и появилось желание схватить невидимого ходока. Попыталась вскинуть руку, но она, словно привязанная, осталась лежать рядом с телом. Странно. Делаю попытку пошевелить ногами, но, оказывается, я их совсем не чувствую. Мысленно посылаю импульсы пальцам ступни… и понимаю, что даже не знаю, где мои атлетические ноги.

Зная себя, должна бы испугаться, но со мной этого не происходит. Будто я – вовсе не я. И вдруг замечаю, что сердце моё не бьётся, по крайней мере, ритма его не улавливаю. Быть может, я сплю? И это всего лишь сон? Надо немедленно открыть глаза, и тогда всё встанет на свои места. Однако глаза тоже не подчинились. Правда, под прикрытыми веками не было темно, как это бывает, когда спишь. Наоборот, через веки свет воспринимался, будто солнечные лучи на пляже, когда лежишь на белом песке с закрытыми глазами, а солнце безжалостно ковыряет реснички своими упрямыми лучами. От этого и жарко и светло.

Конечно же, я сплю! И, как бывает в затянувшемся сне, голоса не собираются покинуть меня, даже наоборот, они становятся звучнее. Воздушные волны пробегают теперь по лицу чаще и чаще. Быть может, во сне я – бабочка или стрекоза, нахожусь в закрытом террариуме вместе с другими подобными особями? Они порхают, а я смиренно лежу на плоском и жёстком предмете. Но о чём, всё-таки, особи говорят? Наверное, они здесь давно и хорошо знают друг друга, им есть о чём поговорить.

А что, если я умерла и душа покинула моё бренное тело?! Потому оно и прижалось где-то в уголочке. Может, на железной каталке валяюсь. По всей видимости, это морг. Точно! Как раньше не догадалась?

Снова силюсь повыше задрать голову, чтобы осмотреться. Но непослушная голова, будто прилипла к жёсткому основанию. Что делать? Почему никто не подходит? Как привлечь внимание? Возможно, я лежу в неудобной позе или у меня оголилось тело и надо прикрыть его простынёй. А может, на лице и на теле есть кровоподтёки? Почему их не протирают спиртовым тампоном? Эй, кто-нибудь!

Господи! Как мне надоели эти монотонные голоса, напоминающие хлюпанье воды в резиновых сапогах. Хочу закричать, чтобы кто-то услышал, но не могу.

И тут, вдруг, стало тихо-тихо. Голова, как облако, куда-то поплыла, а может, её сдавили чем-то, и она, как мешок с песком, падает вниз. Кажется, я потеряла ощущение пространства. Зато отчётливо вижу свою квартиру…, но почему там темно? Из большой комнаты доносятся громкие рыдания. Спешу туда. Здесь кроме меня и мужа никого нет. Причём, рыдаю я. Костя стоит у окна и не поворачивается, не оправдывается. Со мной истерика. Сосед Женька Громов сказал, что Костя проиграл в казино премию и вознаграждение, которое получил за изобретение.

Какая же я некрасивая в гневе: голова – косматая, в старенькой рубашонке, босиком… прямо баба Яга. Смотреть на себя противно.

Неужели Костя убил меня? А-а-а… Он очень агрессивный был в тот день. Да, да!»

Кто-то резко толкнул каталку, и Рита, вдруг, почувствовала слабенький толчок под левым ребром. Это сердце вздрогнуло. Ей даже показалось, что она потянулась… Опочки! Как бока отяжелели от долгого лежания. Хотела ещё потянуться, но напряглась, услышав сиплый мужской голос в изголовье:

– Всё. Я её забираю.

Услышав такую фразу, Рита окончательно убедилась, что умерла. Это был голос Сатаны. Он пришёл забрать её к себе. Точно! Недавно читала книгу Юлии Вознесенской «Мои посмертные приключения». Главной героине, погибшей трагически, прошлая жизнь в первые часы после смерти вспоминалась тоже видениями. Потом, как и сейчас, появился он – Сатана и объявил, что забирает её к себе.

Риту охватил ужас. Сердце, которое ещё минуту назад начинало работать, мгновенно остановилось. Неужели, всё закончилось, и жизнь прервалась?! На какое-то время вокруг вновь образовалась пустота, отдалились звуки и голоса. Она напрягла слух, силясь догнать их, но тишина хладнокровно давила на ушные перепонки, а перед глазами – стояла тьма, которую, увы, не ковыряли солнечные лучики.

Сознание Риты отключилось. И в этом забытье ей привиделась вчерашняя ссора с мужем.

«Какие-то мужики втаскивают в прихожую ящики. Ставят их друг на друга. Ящиков так много, что прихожая мгновенно превратилась в склад. В дверях появился Костя. Он достал из портмоне несколько купюр и рассчитался с мужичками. Повернувшись ко мне, улыбнулся.

Интересно наблюдать за происходящим со стороны. У Риты от негодования и удивления поползли вверх брови, приоткрылся рот, делая попытку молвить слово.

– Наконец, моя юношеская мечта сбылась, – не скрывая радости, восклицает Костя, прикрывая за мужичками дверь. – Отныне я – твой супер-домашний муж!

– Что это? – спрашивает Рита, тыча указательным пальцем в ящик.

– Это тот самый телескоп, о котором мечтал много лет, – Костя крутится возле упаковок, гладит их ладонями, прищёлкивает по коробкам пальцами.

– Ты же говорил, что он стоит уйму денег, – еле сдерживая гнев, произносит жена.

– Он стоит два с половиной миллиона, – Костя произносит это с улыбкой, будто он не истратил их, а выиграл. Лучше бы он этого не говорил.

– Что-о-о!? – взвизгнула Рита, страдальчески понимая, что исправить содеянное уже невозможно. – У тебя были такие деньги, а я о них не знала?

– У меня никогда не было таких денег. Это были наши общие деньги, накопленные на пентхаус.

– Так вот зачем тебе нужен пентхаус, – кричит она в истерике. – С крыши в небо смотреть проще, а главное – никому не мешаешь.

Слово в слово воспоминание иллюстрировало подробности разговора. Как неприятно, главное – стыдно смотреть, до каких оскорблений и унижений дошли. Костя не выдержал, схватил пуловер и выскочил из дома со словами: «Ночевать не приду. Буду у себя, в конструкторском».

А Рита всю ночь мучила себя упрёками и раскаиванием. К концу ночи решила, что телескоп гораздо лучше, чем казино. Да, чёрт с ними, со сбережениями. Главное – семью сохранить! Не ходила бы сейчас из угла в угол, как дура.

Несколько раз хотела позвонить ему, но не могла решиться. Всё надеялась, что он первый сделает это. Может, к завтраку приедет. В ожидании мужа подошла к окну и стала безотрывно смотреть на дорогу, по которой туда-сюда неслись автомобили, на старые тополя, что стоят возле подъездов. В голову иные мысли не приходили, все: о Косте, о вчерашней ссоре.

«Вообще-то, мог бы и переговорить, прежде чем брать, – подумала. – Не бриллианты же покупал, чтоб вот так – сюрпризом».

«Ой! Кажется, заплакала», – промелькнула в голове Риты чёткая мысль.

По её щекам действительно ручейками потекли горячие слёзы. Ещё через мгновение Рита почувствовала прикосновение чьей-то руки. Кто-то подошёл совсем близко.

– Вам плохо? – участливо произнёс женский голос.

– Почему он меня убил? – не открывая глаз, шепчет сквозь слёзы Рита.

– Кто вас убил? – спросил всё тот же голос.

– Мой муж Костя, – прозвучал тихий ответ. Рита снова проваливаюсь в бездну тьмы и монотонных звуков.

– Вы, пожалуйста, не вставайте, – едва улавливала она женский голос. – Каталка высокая, вы можете упасть. Я сейчас позову санитаров.

Иллюзии забытья снова вернули Риту в свою квартиру. В один миг комната буквально переполнилась сияющим огненным светом. Небо за окном необыкновенное: по нему, будто змей Горыныч с большой огненной головой летит! Рита прищуривает глаза, чтобы не ослепнуть от яркого света, подбегает к окну. Что же, всё-таки, с небесами случилось? Они будто разорваны пополам, а в месте прорыва низко спустился к земле огонь и буквально прожигает её. Купол неба мгновенно на глазах порозовел самыми сочными его оттенками и тут же стал красно-оранжево-жёлтым с бордово-фиолетовыми пятнами. В доме напротив из окон высунули лица любопытные жильцы. Они тоже с удивлением смотрят в небо. И вдруг прогремел сильный взрыв. Остекление в окне рассыпалось вдребезги. Рита зачем-то стала хватать с подоконника горшочки с цветами. И в этот момент её с огромной силой отбросило вглубь квартиры. Больше она ничего не видела.

– Костя! – крикнула Рита и открыла глаза.

Прямо над головой увидела людей в белых халатах. Кто-то искал пульс. Оттягивали веки и смотрели зрачки. Простынь на теле кто-то, всё-таки, поправил – сбилась.

Рита закрыла глаза, но тут же открыла: не надо больше воспоминаний.

– Что со мной? – спросила дрожащим голосом.

– Вам сделали операцию. Удалили осколки стекла из головы и груди. Опасности для жизни теперь нет, – говорил осипшим голосом белокурый мужчина в медицинском халате. Глаза у доктора голубые-голубые, а улыбка – ангельская. «И никакой он не Сатана», – мелькнуло в голове.

– Доктор, у меня будут шрамы? – спросила вслух Рита.

– Успокойтесь, рубцов почти не будет, – и он подбодрил свою пациентку доверчивой улыбкой. – А вот рана, я думаю, в душе вашей останется до конца дней, как след мгновения. Впрочем, вся наша жизнь – это следы многочисленных мгновений.

Улыбка сошла с его лица. Буквально на секунду его взгляд задержался в одной точке. Доктор на секунду превратился в восковую фигуру, онемевшую от усталости. Можно только догадываться, сколько сложных операций сегодня на его счету. Но, когда он вновь обратил внимание и улыбнулся, Рита спросила:

– Где мой муж?

– Ваш муж здесь, в коридоре. Пригласите Константина Николаевича, – обратился он к медсестре.

Рита вытащила из-под простыни руку и стала поправлять на голове причёску.

– Хотите, чтобы муж увидел, какая вы красавица, – улыбнулся доктор.

– Хочу, – ответила она уверенно и тоже улыбнулась.

Костину руку – большую, тёплую и нежную, Рита почувствовала на своём плече, а следом уловила, наконец, жизненный ритм собственного сердцебиения. Теперь Костя перебирал и разглаживал на её голове непокорные завитушки, укладывая их в пучок.

– Костя, прости меня за вчерашнюю ссору, я была неправа, – прошептала Рита, глядя признательно в глаза мужа.

– И ты меня прости, – ответил он, прикоснувшись губами к её щеке.

Вспомнив о взрыве, Рита вздрогнула. А что, если взорвался газопровод, и их пятиэтажки больше нет. Очень захотелось домой.

– Костя, – позвала его, – что с нашим домом? Его нет?

– Рита, ты ещё не знаешь, что сегодня утром над городом взорвался метеорит. Тебя ранило осколками оконного стекла. Хорошо, что взрывной волной тебя отбросило внутрь комнаты. Это спасло от более тяжких последствий катастрофы.

– Что стало с нашей квартирой? – после небольшой паузы, почти шёпотом спросила Рита и, закрыв глаза, приготовилась услышать худшее.

– Наша квартира цела. – Костя крепко сжал её трясущиеся руки.

– Костя, скажи мне честно, – перебивая его, неожиданно спросила Рита, – из нашего телескопа можно было увидеть летящий метеорит?

– Ещё как можно, – улыбнулся Костя. Ему было приятно, что самый близкий человек проявляет живой интерес к предмету, из-за которого ещё вчера готовы были расстаться. – Выздоравливай, и мы вместе будем изучать мир звёзд. Будем наблюдать за их рождением и гибелью. Ты увидишь, как прекрасна наша Вселенная, узнаешь, что есть множество иных галактик. Я покажу тебе, сколько опасностей витает вокруг Земли.

Костя, наверное, ещё долго говорил, но Рита его уже не слышала. Уставшая от ожидания встречи с ним, от мыслей, навеянных наркозом, уснула уверенная, что теперь она находится под надёжной защитой мужа. Что же касается метеоритных дождей? Рита верит, что телескоп поможет им с Костей во всём разобраться.