Сон
Сон, как стон... Проснулся... Потолок...
Тишины кисель...
Выходной...
Телефон заистерил, но смолк,
Проиграв дуэль
Со стеной...
Жил ли? ...Ждал минуты много лет,
Той, своей, одной,
А она, –
По следам своим, под утра свет,
Скрасив выходной,
В сон пришла...
Сон, как стон... Проснулся... Потолок...
Тишины кисель...
Выходной...
И, с иконы совершив прыжок,
На плечо присел
Ангел мой...
Грозовые облака
Грозовые облака –
Суть небесной паранойи…
С бледно-розовой каймою
Грозовые облака,
Словно нёбо злого пса,
Пасть раскрывшего в оскале,
С языка слюна стекает, –
Дождевая полоса.
Грозовые облака, –
Как святые от Рублёва...
Лик не ясен и зарёван…
Грозовые облака
Заслонили, как врачи
В грязно-голубых халатах,
Свет от ламп газоразрядных,
Солнца тусклого лучи.
Грозовые облака
Хлещут молнией кручёной,
Нас по спинам обречённым…
Грозовые облака
Рвут наш пятый океан
Сладким сном артиллериста:
Ярких всполохов монисто, –
Грома жуткий барабан.
В ноябрь
Что за ноябрь плыл по волнам осени!
Мы находили добрый знак везде:
И в том, что ветер дерево раздел,
И в том, что спали листья на морщинах озера...
А дальше... Теплоходы на мели
Врастали в берег ржавыми боками...
Мы были там, когда снега мели,
Когда мороз, хрустя, ломал и грыз железо,
Вода покрылась тонким льдом...
Я вился за тобой хвостом,
Как оказалось после – бесполезно.
...И мыслей бег сменил спокойный шаг,
Жар красок осени присыпало снегами,
Которые растаять не спешат...
Хроник
Я – хроника эпохи или честь,
Я – алкоголик-хроник,
Восьмидесятых вздох-протест
И девяностых стоны.
Из нулевых с надеждой уходил
Я во второй десяток:
Дымы пожаров и кадил
Кидал в сухой остаток.
О том, что будет – не скажу пока:
Пророкам не поклонник.
Я – хроники последний кадр,
Я – алкоголик-хроник!
О Праге
Мосты, мостки, мосточки…
Шагаю, как корова…
Отказывают почки
От пива разливного.
Набухло мозга вымя,
Скопилось мыслей зелье,
Я ж, как уставший римлян, –
Блаженный от безделья.
И камни под ногами,
И чудные ограды,
Упрись в них хоть рогами –
Здесь всем, как Богу рады.
Мычу на смеси адской, –
Английско-чешско-русской…
До хлева бы добраться,
Нажраться и заснуть. Но
асфальт мне точит ноги –
Шагаю, как корова…
Ох, Прага, ох, дороги…
Ну, как без разливного?!
***
Картине А.П. Куинджи «Дарьяльское ущелье. Лунная ночь»
Зелёная травою падь
С хрустально-чистой горной речкой…
Сквозь ночи нефть луны печать –
Холодно-мутная, как вечность…
Печальны камни вдоль реки,
Спокойны тальника движенья,
И ветра точные мазки
От них даруют отраженье…
Здесь ты – един, ты – человек,
Своим молчанием – великий:
В свободной, ясной голове
Роятся смыслы всех религий…
Не бойся… Всё ещё придёт.
Случится счастье пониманья.
Не нужен целому пейот,
Не нужно полному сознанье.
***
Тане
Я верю в мудрость Бога, –
Он – сведущ, сед и свят,
В ребёнке был оболган,
И предан, и распят…
А мы с тобой всего лишь
Солгать обречены…
И справедливой волей
Его разлучены.
Не предали друг друга,
Не продали, – и вот:
Ищу я пятый угол,
А ты – наоборот…
Друг друга не распяли,
Но слово – гвоздь и прах, –
Мы притчи написали
О том, кто был неправ…
Но главное, в чём счастье –
Суть наш «Декамерон»:
«Ребёнок – не причастен,
Ребёнок – не рождён…»
Смог
Желток яичный в молоке
На сковородке неба, –
Циклопом выпучила синь
Единственный свой глаз:
Подсолнух в божьем кулаке,
В печи краюха хлеба…
Сжигает, плавит… Едок дым –
Слезоточивый газ…
Надевши маски на лицо,
Прикрыв глаза ладонью,
Мы смотрим вверх, сквозь смог лесной,
Узнать пытаясь даль:
…Каким всё кончится концом?
…Сгорим или утонем?
…Когда мы обретём покой?
…И… будет ли январь?
Запутан
По краю – страшно,
По центру – глупо...
И в кровь окрашен
Подбой тулупа,
Не ближе Богу
И то, что выше –
Медведь в берлогу,
Другие – с крыши...
Искали выход –
Крестились разно,
И всё же лыко
Не вяжет разум...
Кресты мечами
Вкололи в купол...
Господь отчаян...
Господь запутан…
Машинально
Моральное чмо и поэт человеческих душ...
Усталый художник, с затравленным взглядом алкоты...
Обкусанным ногтем сдирает, как кожицу с груш,
Коросту с больных полушарий не лучших творений природы.
К чему эти действа?! На ложь нерастраченный пыл?!
Зачем ему то, что поможет быть телу брутальным?!
...Открытые руки к кресту сам себе пригвоздил,
И чистое сердце на пику одел как-то так... Машинально...
Экспромт о собачьей зиме
Маме
Иду один: морозно и легко. Читаю узоры книги улиц...
Светло от снега, и поэтому фонарь не нужен путнику в ночи...
Снег жирно-белый, как парное молоко, лёг изразцом стекла светлиц,
И слышно всё... И слышно всем, как скорый поезд по путям в Москву стучит...
За перекрёстком очень юный пёс замёрзшей лапой трогает сугроб –
Он ищет землю, пищу и траву, которая ещё вчера была,
А мне смешно до леденящих слёз, а я смеюсь – и по спине озноб,
Кричу ему: «Малыш! Шальной!! Пока ты спал без задних лап, пришла зима!!!»
***
Посвящается В.Б. Галкину
У одиночества тяжёлая рука,
И на помине смерть уже легка –
Всё замерло… И вечно ждать звонка
В пустой квартире…
Допит настоя горького стакан:
Всегда один рецепт у мужика
Чтоб не случилось…
Звезда упала… Счастье загадать
Опять не вышло…
Наелись слухами и непонятной правдой досыта…
Плечо бы… Улыбнуться… Поддержать…
И позвонить… Но в трубке ясно слышно,
Что абонент уже давно вне зоны доступа…
И некому, и нечего сказать.
***
Ольге
Ты как весенний, чуть окрепший, листик,
Упавший на поверхность грязной лужи,
Во время ветра, интереса для…
Как холст Куинджи, повинуясь кисти,
Смешаешь краски и тоскою вскружишь
Мою вселенную и собственно меня…
Ты – грех. Ты – рок. Ты – сладкая отрава.
Ты – тёплый дождь в тумане при луне…
Ты – эфемерная надежда переправы
На берег счастья. От меня – к тебе.
***
Посвящается С.Н. Лунину
Хорошо бы не ведать статистики
И не знать про кривую преступности,
Верить в Малдера, в связность с мистикой,
Улыбаться от счастья и глупости.
Посидеть во дворе с Николаичем,
Пива взять и, конечно же, «Невского»,
Вспоминать, сколько выпито давеча,
Песни петь под гитару не резкие.
Только разум уже не изладится,
Только память уже не излечится…
Есть, которые помнят и маются,
И от этого несколько легче всем.
Комментарии пока отсутствуют ...