Новый век
Предо мною середина века…
В. Луговской.
Стою один… А новый век
Ощерил улиц пасть.
Металла бесконечный бег
Свою диктует власть.
С тобой, живое время, весь
Среди борьбы и бед,
Числа которым и не счесть –
За всё держу ответ.
Передо мной прогресса пир,
Былого стон и крик…
Со мною – дни, со мною – мир,
Что жалок и велик.
Я твой, живое время, весь,
В тебе мой робкий след,
В тебе моя песчинка есть –
За всё держу ответ…
… Душа – греховной жизни весть –
Летит в небес просвет…
***
Средь городского суесловья,
Сумятицы машин и гула,
Красою лет – забытой, вдовьей –
Притих старинный переулок.
Как будто замер, правя тризну
По старине, по русским сёлам –
Не осквернённый урбанизмом
Веков пронзительный осколок.
Казалось, встретился не я с ним,
А он искал со мною встречи,
Ждал терпеливо и безгласно,
Молитв пасхальных теплил свечи…
Я окунулся в окон ясность,
В узоров старых чудо-завязь,
В резную русскую прекрасность –
Модерну города на зависть.
И незаметно стало чисто
На сердце в благостной минуте…
Я видел Русь в молитвах истых,
В резных узорах русской сути…
…Вижу то, чего не должен:
Предков зов вдруг в сердце ожил,
Средь дубрав несёт рекою –
Вглубь веков – ладью со мною.
Замелькали лица… Стрелы…
Берега с пшеницей спелой…
Всё в крови кольчуги воев,
Бег коней дружин без строя…
Бьётся Русь с наплывом Степи –
Чуждый говор… Смерти лепет…
С беспощадной хитрой сворой,
Что на Русь явилась вором.
…Предок мой в сраженье этом
Смертью пал, унёсся в Лету,
Но не стал рабом послушным,
Передал свою мне душу.
В сибирском замежье
Душа неотрывна от Минска…
Кореличи… В небе межа…
Скреплённая кровным единством,
Парит над Отчизной душа.
…Небесные русские вежи!
Рассвет, как тропинка родства,
Влечёт в зазеркалье замежья –
Туда, где небес синева…
Край отчий весь в душах плывущих,
В горючих слезах матерей,
В Сибирь отпускает идущих
За странной судьбиной своей.
Крест веры нательный – подковкой –
Жизнь слóжит в тайге вековой,
И в срок – в сорок первом с винтовкой –
Мой Минск защитит под Москвой.*
…В слезах закалялись надежды…
Небесным полётом стрижа
Летала в сибирском замежье, –
Кружила в Сибири душа…
* В Сибирских дивизиях было
немало белорусов, ставших
сибиряками.
Хатынь
Память ли?.. Памятник
Слёз и боли – Хатынь!
Памяти пламенем –
Покаянье над ним.
В воздухе ищем мы
Душ сгоревших сигнал.
Над пепелищами
Стон стоит, как стоял.
Колокол-маятник,
Вечных слёз пилигрим –
Звоном по памяти,
Горем – горьким, людским.
Горя рубахою
Эти стоны носить…
Мысли как захолодь:*
«Нелюдь может ли жить??!»
Плещется знаменем
Боль людская… Хатынь –
Родине памятник…
Свет небесный над ним…
* (простореч., холодок, холод, холодное место)
***
Когда я слышу о войне,
Отец приходит мне на память.
Пока я жив – он жив во мне,
Несёт надежд и веры знамя.
И будто с ним я наравне
Средь воя мин, среди пожарищ –
Он старший друг, я не во сне,
И верный мне в беде товарищ…
Одна из пуль летит моя…
«Я жить хочу!» – кричит сознанье.
И спас отец – закрыл меня…
Теперь в руках моих то знамя!
***
Я – русь-кий, я вольною Русью рождён.
В ней белый, и красный, и синий цвета…
У дома родного колышется клён,
Полярная светит над крышей звезда.
Открыта калитка в зелёный рассвет,
И яблонь цветенье, как будто в раю,
Всё это, как счастье на тысячи лет,
Сплелось воедино в родимом краю…
Я к дому шагаю отцовской тропой,
Из детства тропинкою звонкой и узкой,
И светлые звёзды парят надо мной,
И небо, как пропасть…
Я – дома... Я – русь-кий.
Но нужно жить
Кулачный бой…
На одного
Идут толпой…
Зла торжество.
Сердца черствы –
Безумен люд…
Он весь в крови –
Звериный суд…
Чумной пир зла…
Но нужно жить!
…Даётся мгла,
Чтоб свет любить.
***
Да, скифы – мы! Да, азиаты –мы…
Александр Блок.
Как верить тяжело в народ
Сегодня, после девяностых…
Хоть был и сорок пятый год!
Но всё в России так не просто…
В сплошных ухабах долгий путь…
Живём всегда последней мерой…
Да, скифы мы, сарматы пусть,
Но с тягой к правде …
С Богом…
С верой!
Вершит в смешении племён
Свою судьбу народ российский –
В пирах грехов, и в сушь и в гром, –
Но всё же Богу самый близкий.
В умах «с собой» идёт борьба,
И три дороги в перекрестье.
Но каплет горький пот со лба,
И вечный в сердце буревестник…
***
Увы, опять раздвоена Россия:
Мы сами по себе, она – сама.
Всё снова… Всё опять… Всё, как впервые,
В слезах кровавых… В горе от ума…
Уже казалось – вот она, свобода!
И счастье – рядом, станется само…
Но новый год идёт за старым годом,
А жизнь, как батискаф, упёрлась в дно.
Вновь душу рвёт и рвёт гужи Россия:
В слезах кровавых, в горе от ума.
Неужто вновь напрасны все усилья,
Неужто снова мрак нас ждёт иль тьма?
***
Душе и больно, и обидно,
И мне, поверьте, не к лицу,
Когда иду большой, солидный,
Себе навстречу – «подлецу».
И говорю себе я: «Здравствуй», –
Хотя душа в огне, в огне…
А день – каким он будет завтра
В моей истерзанной стране?!
Себе я не подам и руку,
В судьбе моей – страны судьба
Прошла по сердцу, словно плугом…
Мне мимо не пройти себя…
***
Есть что-то больше слов
И выше гор, и круче…
Пусть вечный жизни зов
Душа во мне озвучит.
И только с ним спешу
Ветрам судьбы навстречу,
Как в юности дышу
И улетаю в вечность.
Родимый вижу кров
И мир в чудесных гранях…
– О, вечный жизни зов
На поле вечной брани!
Поэт - он кто?
Гуляют фальшь и злато по планете
И кривдой наполняют божий свет…
Крупицы истин, словно в мае ветер,
Несут поэты через тыщи лет.
За всё они пред истиной в ответе,
За всё несут поэты личный крест.
Живёт нетленной искоркой в поэте
Мир истины, как будто Благовест…
Поэт – он кто? Участник иль свидетель
Того, что было и того что нет?..
Но знаю – жизнь прервётся на планете,
Когда последний здесь умрёт поэт…
Чрез ego…
Легко, когда к тебе с добром…
А ты попробуй первым сам –
Не раз, не два – всегда, во всём –
Сквозь строй обид, сквозь зла туман,
Чрез ego – «Я» влача своё,
Идти по жизни… Свет нести
Сквозь дней тщетỳ, сквозь бытие,
Как воду в сушь несут в горсти…
Как вечный странник – ученик,
Идущий сквозь былья поля,
Хотя б на краткий жизни миг,
Попробуй жить, судьбу не зля.
Как светлый призрак, как двойник
Лучами тёплыми гореть,
И тысячи грехов-вериг –
Топить в предутренней заре…
***
Когда в стране всем правит дух наживы,
А состраданье, совесть еле живы,
Нужны ли Родине моей стихи –
Наброски жизни, вечности штрихи
Из дум души, изложенные лирой,
В одеждах жизни суетного мира?
«… Нужны!», – вещают солнцем небеса,
Лучистой рифмой белый свет целуя.
«Нужны…», – озёра шепчут и леса, –
«Нужны…» Поёт природа: «Аллилуйя!».
Поэзия, как мачта в парусах,
Рифмует жизнь и этим торжествует!
***
Теперь, когда хирургом вскрыто сердце,
Когда узнал я тайны тайн его,
Ищу другое в этой жизни средство –
Чем заменить волнений естество.
Ищу напрасно… Нет и нет ответа…
В беззвёздном небе – где моя звезда?..
И мне ль пророчат будущее лето
В ночи гудками боли поезда?
И стук капели – в нём вся глубь земная, –
Пожары гасит – прошлого пласты,
И снова боль земную забывая,
Наводит жизни новые мосты.
Мне б только силы в достиженье цели,
Судьбы секреты в сердце сохранить,
И выбраться на свет в конце туннеля, –
Чтоб жизнь на «до» и «после» не делить.
***
Мир по сути заведомо грешен –
Тлеет в каждом греховный огонь…
Голосами поющих скворешен
Льётся в сердце весенняя звонь…
Распростёртый грехами пред Богом,
Сохраняя духовную томь,
В неизвестность мощу я дорогу
И в росу опускаю ладонь.
Зарождается в солнечной яри –
Дух земли – дух небес молодой…
В дымке тают туманные хмари,
Уводя на простор голубой.
В свете солнца – весенняя нежность…
С головой погружён в синеву,
Словно неба кусочек – подснежник
Звонче рифмы ложится в строфу.
***
Сердце жалит неравенство:
У церкви девчушка стоит…
Молча смотрит храм Знаменский
На ставший обыденным вид.
Что девчоночку выгнало
На этот трескучий мороз –
Взрослых пьяная выгода,
Сирóтская доля без слёз?!
К людям девочка тянется –
Глаза будто старческий скит –
Молча смотрит храм Знаменский…
По-волчьи позёмка кружит…
***
Коль слеза на ресничках у мамы –
Нет для сына дороги домой…
Ей ни степь не нужна, ни туманы,
Лишь кровинушки голос родной.
Все глаза она вдаль проглядела –
Дом её сохранился один…
По-сиротски деревня скорбела
Серой пылью нечастых машин.
…Пыль осядет… Пустынна дорога…
В липкой жиже давно колея…
На иконке лик светлого Бога
Мать уносит в сыновьи края…
***
Боль в сердце плачет строками,
В душе незримо стелется,
Обманчивыми строфами
В душе навечно селится.
И днями боли мерится
Земная жизнь… Не вёрстами.
Её колючки острые
Всё мелются – не смелются...
…Уймись же, боль тревожная!
Такое есть у каждого…
Даётся время сложное
Отринуть цели ложные,
Оставив только важное.
***
Опять бурлят земные страсти –
Будь ясный день, будь ночи мгла…
Опять у юности во власти
Огонь, сжигающий дотла.
Как будто на ветру бумажки
Года взлетают, чтоб кружить…
В них чья-то юность бесшабашно
Прядёт судéб живую нить.
Опять – натянутой струною –
Желанья низкие звучат
И злобно держат под пятою,
И счастья рай, и горя ад.
Года… О, молодость! Не хочешь,
Но испытаешь всё сполна…
У бренной жизни – Божьи очи,
А жизнь дана всего одна.
***
Разносит ветер мусор старый –
Былой зимы шуршат страницы,
И в жиже липкой тротуары
Опять прохожим хмурят лица.
На небе мрачно. В тучах утро.
Хоть стыни нет, но всё же, всё же
В прожилках сонных перламутра
День хмурый снова души ёжит.
Мельканье дней в слепой погоне
Сквозь суету привычно ранит.
И сердце вновь, как ветер, стонет
И снова рвёт земные грани…
И по инерции – за светом –
Стремится ввысь… Туда… К зарницам.
А на земле небес крупицы –
Слезинки жизни первоцветом…
***
Подгнившая крыша.
Разбитые стёкла у окон.
Позёмка гуляет по тропке
за брошенным стогом.
В забытом колодце давно уже нету
водицы…
И где ж ты, хозяин заброшенной этой
землицы?
И где то семейство со стайкой весёлых
детишек,
И та голубятня, как небо, под солнечной
крышей?
Белесою пылью заросшая тропка
ярится…
А память, как поезд, всё в прошлое, в
прошлое мчится.
И вновь возвращается гулко летящим
экспрессом,
Где нет пассажиров…
Лишь юность с любовью…
Да детство.
***
…Блудный сын. Лечу в туманы.
День за днём судьбу леплю.
Чаще слышу голос мамы –
Им свой чёрный день светлю.
Знает Бог мои проказы
И мою пред Ним вину.
Цепкой памятью наказан,
Я у памяти в плену.
В сердце – дивный свет небесный,
Детство в нём живет моё.
Миром правят антитезы:
Это – люди, там – зверьё.
В закоулках леший чýдит,
Время счет годам ведёт.
И Всевышний не осудит:
Мне – где люди, мне – вперёд…
Сердце в ладонях
1.
Тяжестью тысяч вериг
Муза – расстрельный стрелок –
Прячет улыбчивый лик,
Целит мне прямо в висок.
Где-то за смысла межой
Свет её брезжит… Горит.
Росной, душевной слезой
Плавится боли гранит.
Солнце – на снежном кругу –
Сердце в ладонях держу…
Сколько всего на веку!
В круге земного кружу…
2.
Душит смятений удав,
Новое время спешит.
Жизнь, будто скорый состав,
Мчится, на стыках гремит.
…Годы, что прóжил – не в счёт,
Сам у себя я в долгу.
Муза мой нечет… И чёт…
Желтый подснежник в снегу.
Двойник
Опять двойник
велит сурово: «Не сдаваться…»,
С колен судьбы
над стылой бездною подняться…
Слуга и друг,
грядущих дней несущий вести,
Живёт во мне
как верный раб – невольник чести.
За шесть моих
десятков лет – двойник же мне он –
Со мною дух
мой – верный страж на свете белом.
И я за ним –
средь редких звёзд, ночей бессонных –
Среди осенних туч
во тьме нагромождённых.
В тумане дни…
Предзимний дождь ноябрьский льётся…
В нём мой двойник
промок до нитки… Но смеётся!
***
На то и время, чтоб летели годы,
Века сменялись, целые эпохи
Неслись под галактические своды
На планетарном выдохе и вдохе…
На то и небо, чтоб мечты, как крылья,
В заоблачном, серебряном усилье
С душою вместе к звёздам ввысь
стремились…
Делами, явью стали… Стали былью…
На то и беды, чтобы за пядью пядь,
Как осенью от листьев – от гордыни,
От хлама себялюбия и стыни,
От наносного – душу очищать…