Визит / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

Визит Уснуть удалось лишь к утру. Но навязчивое жужжание дверного звонка вновь разбудило его. Невысокий, сухощавый, он прошлёпал в тёмный коридор и приложился к глазку.

– Зайцев Михаил Дмитриевич? – послышался голос из-за двери.

– Да, – прочистив горло, ответил хозяин квартиры.

– Милиция. Откройте.

Холодок страха скользнул вниз по позвоночнику.

Нащупав торчащий в замке ключ, Миша открыл дверь.

Короткое дуло автомата выглядывало из-под мышки серого армяка. Стриженная бобриком голова, слегка оттопыренные уши. Двадцатилетний молодец, поморщившись, шмыгнул носом. Напарник его был толще, шире в плечах и лет на десять постарше.

Зайцев облокотился на дверной косяк и, близоруко прищурившись, заглянул в милицейские корочки.

«Младший сержант Зубов…» – сумел рассмотреть размытые буквы.

– Вы должны проехать с нами в отделение, – Зубов убрал документы.

– Можно узнать, по какому поводу? – поёжившись от холода, Миша зябко потёр ладонью предплечье.

– В отделении вам всё объяснят, – ответил мент и пробубнил в рацию какие-то цифры.
На улице уже вовсю пахло весной, но было прохладно и пасмурно. Начинали обнажаться ровные плитки бордюров. Кое-где расползались кляксы сырого асфальта. Серые холмики снега оседали и съёживались, превращаясь в кашицу, чавкающую под ногами.

Мишу конвоировали к соседнему двору. Милицейская машина почему-то была оставлена там.

Впереди пыхтел толстяк, следом, то и дело поправляя очки, плёлся Миша, и замыкал колонну Зубов.

Местные алкаши с любопытством разглядывали проходившую мимо колонну.

– Эх, ё… – сипло пробормотала женщина в трениках и пуховике, – глянь-ка, Коль, – она толкнула в бок своего спутника, – а куда это Зайца нашего ведут?

– Хм, точняк, – обернулся Коля, – кошке на хвост, штоль, наступил?

Несколько человек, хрипло откашливаясь, рассмеялись.

– Цирк, да и только, – усмехнулась женщина, – тоже мне преступник. Он и мухи не обидит, а его под автоматы… Финиш!

И в правду. Библиотекарь Миша Зайцев мог быть уличён только в подозрительно невинной, сентиментально-старомодной биографии, приличествующей разве что «человекофутлярным» чеховским персонажам.

Неподалёку от котельной была припаркована милицейская «Лада» девятой модели. Зубов сел рядом с водителем, зажав в ногах автомат.

Миша оказался стиснутым на заднем сиденье между сложенными бронежилетами слева и толстяком справа.

Едва не увязнув в глубокой колее, машина попетляла по дворам и вывернула на проспект Грибоедова. Не доезжая до площади Дзержинского, где рядом с памятником Железному Феликсу символично располагалось второе отделение милиции, свернули на «молодёжку».

– «Елки-палки», – недоумевал Зайцев, вглядываясь в окно, – «куда же мы едем, вон же отдел…»

От неудобной позы у него затекли ноги и покалывало в пятках.

– Пусть он это… – помял мочку уха водитель, – матери, что ли, позвонит, пусть она ему тёплые вещи принесёт, а то получится, как тогда…

У Миши потемнело в глазах. Тяжёлые удары сердца стали отдаваться в горле и висках. Волосы зашевелились на голове. Захотелось на полном ходу выпрыгнуть из машины.

– «Ну всё, сомнений нет, меня везут в тюрьму, в КПЗ… – лихорадочно размышлял он, – и это уже не игры, не робинзонада какая-нибудь, тут всё серьёзно. Но, Господи, за что! За что! De nihilo nihil, ничто не возникает из ничего. Думай, вспоминай, где оступился, кому ты мог дорогу перейти, что натворил… Нет, ничего и на ум-то не приходит… должно быть, чья-то злая шутка или нелепая ошибка… Но скольких осудили по ошибке, доказывай потом, что ты не индюк, а им лишь бы дело закрыть… А что же скажут на работе! Боже, какой позор! И так по двору молва пойдёт, многие же видели меня сегодня… а тут ещё и на работе все разнесут-раструбят…»

«Девятка» обогнула площадь Горького и остановилась у трёхэтажного здания с широким крыльцом и трепавшимся на ветру триколором.

Кряхтя, толстяк выбрался из машины, оставив приоткрытой дверцу для Зайцева.
Миша медлил. Он не выходил из машины, массируя одеревеневшие икры.

–Э, аллё, – толстяк заглянул в салон и постучал по крыше, – на выход, чё там завис?!

С грехом пополам библиотекарь вылез из машины. Подошёл к зданию, неспешно поднялся на крыльцо. Справа от двери под толстым стеклом таблички успел рассмотреть золочёную аббревиатуру «УВД». Зубов и толстяк поднялись следом.
Миша потянул массивную дверную ручку. От небольшого холла далеко убегал длинный коридор с бесчисленными сотами дверей.

– Четвертая дверь направо.

Миша вздрогнул, услышав Зубова. В здании УВД голос младшего сержанта звучал гомерически громко и твёрдо.

Как оглушённый, Зайцев прошёл несколько метров. Постучал, слегка толкнул дверь, заглянул:

– Можно?

– Да-да, проходите, – отозвалась миловидная блондинка, отвела глаза от монитора и взглянула на Мишу.

В дальнем углу, прячась за кипой бумаг, молотила по клавиатуре бальзаковского возраста дама со спущенными на нос очками. Она была настолько погружена в работу, что не заметила Мишу.

– Мы ещё нужны, нет? – спросил младший сержант, шагнув в кабинет.

– Нет, – сказала блондинка, отпила из кружки и поводила мышкой по коврику.

Библиотекарь снял очки и протёр линзы носовым платком. Руки его мелко дрожали.

Менты замаршировали по коридору. Женщина в очках продолжала отбивать стаккато на клавиатуре.

– Ваш паспорт, пожалуйста, – вытянула руку девушка.

Миша вложил паспорт в её ладошку.

Она быстро ввела в компьютер Мишины данные.

– Та-а-ак, – блондинка забарабанила по столу ноготками, – Зайцев Михаил Дмитриевич, у вас неоплаченный штраф за административное правонарушение.

И уточнила:

– За появление в пьяном виде в общественном месте.

– Штраф?!... За правонарушение?!... Административное?!... – забормотал библиотекарь, плюхаясь на стул.

Девушка удивлённо посмотрела на странного человека, развалившегося на стуле и с блаженной улыбкой смотревшего в потолок.

– Что ж вы, молодой человек, – с укором проговорила она, – штрафы нужно вовремя оплачивать.

Но Зайцев её не слышал.

Он вспомнил, что выпивал последний раз в одиннадцатом классе, на школьной новогодней дискотеке. Тогда одноклассники уговорили Мишу попробовать водку. Он перебрал. Ему стало плохо, вместо туалета он забрёл в гардероб, и там его стошнило в сапоги классного руководителя. Был жуткий скандал, и Зайцев дал себе слово к спиртному больше не прикасаться. И слово держал.

– Вот, возьмите, – девушка придвинула паспорт и серый лист бумаги, заполненный от руки, – оплатите сто рублей в банке и квитанцию принесите нам.

– Так какого ж хера вы тут развели! – медленно поднялся библиотекарь, – ни в чём неповинного человека под дула автоматов! Гады! Мра-а-зи!

Он смял листок и швырнул в лицо блондинки.

– Поганые суки!!!

– Да что вы себе позволяете?! – взвизгнула девушка, дёрнув головой.

– Что Я себе позволяю?! – ревел Миша, – это что ВЫ себе позволяете!!! Пугала в униформе!!!

Он с грохотом сбросил монитор со стола. Распотрошил папку с бумагами. Разбросал листы. Расстегнул ширинку. Жёлтая струя мочи ударила в листы. Брызги остались на бежевых обоях.

Женщина в очках оглушительно заверещала. Библиотекарь в два шага бросился к ней. Схватил за волосы. Несколько раз с силой ткнул носом в клавиатуру. Очки улетели под стол.

Хрустнула переносица. Бурая кровь растеклась по столу. Женщина потеряла сознание и сползла со стула.

– Молодой человек, – трясла блондинка Мишу за плечо, – что с вами? Вам плохо? Вот, выпейте воды. – Она протянула стакан.

– Ничего, ничего, голова немного кружится… ничего…

Зайцев глотнул из стакана, поднялся и взял со стола бумагу с паспортом.

– Всего доброго, – сказал он и вышел из кабинета.

На следующий день после работы Миша зашёл в банк и оплатил штраф. К положенным ста рублям двадцать пять пришлось добавить за комиссию.

«Ещё легко отделался», – подумал библиотекарь, расписываясь в квитанции.