Сыро, дождик накрапывает, покатился по двору чурбак, как отрубленная голова, и пропал кот, и от сырости плохие предчувствия... Артём отгоняет от себя плохие мысли — он поднял в чулане газету и ему сразу бросилось в глаза слово «беда»... Кота нет второй день, третий, пятый, неделю и всё нет. Ночью пришлось из-за шума проверять сарай с утками. Пару уток кто-то загрыз. «Хонорик или хорёк, — размышлял Артём, — вон щель, через щель вон там залез, крышу залатаю получше». Потом он полез на крышу, но никого и ничего там не нашёл. Светил фонариком в две стороны. В сторону пустующих дачных домиков и в сторону болота. Луч фонарика рассекал мокрую темнотищу. А как светил вверх, то луч упирался в густую стену темени. Осенняя грязь и капустные кочерыжки под стенами сарая... Водяная пыль в черноте ночного воздуха.
Днём Артём собрался идти в пустые дачные дома через дорогу, искать... Во дворе стояла тележка на боку, не успел заменить колесо. Лежал ржавый серп... Серп он нашёл в пахоте. Сзади огород и другая большая трасса... Проезжает большой белый грузовик. Морщится тент. Дует холодный ветер. Это было в конце сентябре или в октябре...
По дороге вспомнил сон, во сне пришёл кот и гладился о его ногу. — Рейнеке-лис это ты! — сказал он во сне.
Артём со своей женой ехали из города и увидели на обочине коробку с рыжим котёнком. Котёнок вырос, был игривым, подкрадывался со спины, нападал на ноги, много проделок вытворял. — Рейнеке-лис ты, — говорил, бывало, Артём. Теперь кот пропал и стало скучно и пусто.
Край села справа. Там вдали он заметил Митю. Митя махнул рукой, поздоровался. Репутацию в селе Митя заработал себе как наполовину дурачок. Но был хорошим человеком. Он приехал до своей матери видимо ночью. На его улицу заворачивало такси, мимо кладбища.
И вот Артём зашёл в один из брошенных домиков. Домом Ипатьева мысленно окрестил его. Слышно шаги. Какое-то животное хрипит... Стёкла разбиты и поэтому можно выпрыгнуть в окно... И Артём запрыгнул на подоконник. Но ждал. Хотел увидеть, что идёт в комнату...
Забежала большая собака. Облезлая, капает слюна, хвост облез, хрипит. Артём испугался и выпрыгнул наружу, и побежал. Под ржавым бурьяном он увидел огромный гриб дождевик и метнул его за спину. Коричневая пыльца создала дымовую завесу...
Он боялся укуса бешеной собаки. Убегая, набрёл на дом с целыми стёклами. Обошёл вокруг дома. Двери заперты изнутри — значит хозяин дома. Постучал... Низкий штакетник вокруг... Долго никто не выходит...
Поглядел вверх, тучи чёрные клубятся, чёрная от ржавчины железная труба-опора с антенной. Антенна как клин упёрлась в чёрные тучи...
Внезапно дверь скрипнула и распахнулась...
Вышел мужик средних лет в полосатой тельняшке...
— Я кота искал. А там за мной бешеная собака увязалась, — сказал Артём.
— Ты можешь пересидеть здесь, я могу тебя на своём «москвиче» отвезти к тебе. Но...
— Но ты пойдёшь опять к тем домам... В другом месте застанет тебя...
— Надо её загонять, обезопасим округу, — продолжал мужик в тельняшке.
— Она заразит ещё одну... Сегодня нет связи почему-то. Участковому или главе сельсовета не дозвониться, — мы сами её выследим, — продолжал мужик.
— И к тому же у меня лицензия на ружьё того, — закончил он.
— Садись, поедем!
— У меня тоже кот пропал, думаю это та самая собака или лисы, — закончил свою речь мужик и сел за руль.
Ехали к болоту. Начался березняк, жёлтой листвой засыпало лужи. Грязная грунтовая дорога. Внезапно машина накренилась, произошёл хлопок. В ушах зазвенело. Произошло это неожиданно. «Москвич» погружался в воду. Здесь уже начиналось заболоченное озеро. Пришлось спешно покидать его.
— Что-то рвануло или колесо пробили... Может слабая мина?! — взволнованно говорил товарищ Артёма, — тут рядом домик одного деда, у него трактор и может запаска есть, к нему пойдём.
В дом деда уже зашли неизвестные в камуфляже. Пол запачкали грязными берцами. Главный в этой группе лиц плевался на пол, на стол. У одного грудь открыта, видно наколки-рисунки. У него там и свастика, и волчий крюк и «гитлер». На форме, на плече шеврон с тризубом. В углу стояла икона с лампадой и он стрельнул из автомата по лампаде и иконе.
— Это РПЦ, — сказал он.
Один из вооружённых людей взял фотографию со стола.
— Бабы! Внучки и дочка хозяина этой избы, думаю. Мы их тут подкараулим всех, поиграем, — сказал этот человек.
— Может на стол навалить кучу, — сказал другой.
— Никого нет, странно. А Тадеуш взял заложников, там у него есть трофеи. А у нас хибара на пути.
— Пройдёмся, осмотримся. Вернёмся сюда, — сказал главный.
Дед стоял в нише в чулане. Ниша закрывалась ковром и старыми сетями. Его и не заметили... Он слышал все их разговоры. Слова боевиков про его дочь и внучек напугали и взволновали его... «А если они сегодня приедут, — думал он».
Боевики ушли. Пол в грязи. Накурено, окурки, бутылки из-под пива. Из шкафов выброшены книги и школьный исторический атлас с картами. На картах Курская дуга, стрелки, Прохоровская битва, разгром немецко-фашистских группировок.
Пожилой человек старался унять дрожь... Начал готовиться к их приходу. Во дворе лежала застреленная боевиками собака...
Дед возился с проводом. Длины провода хватало лишь до сарая. Он смирился с этим. А вблизи сетки-забора у калитки зарыл старые мины и шашки тротила и динамита. Под навесом достал ящик. Поставил вертикально и накрыл ковром. Сам спрятался в этом ящике с карабином и подрывной машинкой. Эту подрывную машинку производства 1943 года он нашёл, когда участвовал в раскопках по местам боёв времён Великой Отечественной войны.
Артём с товарищем чуть не столкнулись с этими боевиками. Но вовремя легли в зарослях ежевики в канаву.
— Это ДРГ. Граница рядом, просочились. Готовятся сделать что-то плохое. Они бы нас в живых не оставили, — сказал товарищ Артёму.
— Связи нет, — сказал Артём.
— Это «туман войны», они глушат... Либо взорвали вышку связи.
В камышах заболоченного озера торчало дуло и башня танка...
— Я раньше его не замечал, — сказал мужик в тельняшке, — заметно следы от свастики. Может ковырнём люк. Он может и не заперт. Точно немецкий. А там и гранаты или патроны с порохом. Мои патроны в «москвиче» отсырели... Чем от боевиков отбиваться? И свастику сотру.
На берегу подняли ржавый длинный тросик. Решили тросик прикрепить к люку танка. Чтобы потом легче до него добираться с ломиком... А ломик планировали принести из машины. Мужик в тельняшке прикрепил один конец троса к ветхому мостику. Этот мостик доходил до серёдки болота и исчезал в зелёной тине. Вода холодная. Артём пошёл разводить костёр, чтобы друг после заплыва в такой воде согрелся.
Прозвучали выстрелы вдали.
Артём побежал по хлипкому мостику... Его друга нигде не видно... И он увидел внизу сквозь небольшое оконце в ряске лицо своего товарища. Он и не спросил даже как его зовут. Внизу в мутной воде опускалось ещё ниже лицо человека. Он опускал руки и пытался достать его. Но тщетно. Мостик шатался. Тина засосала лицо. «Не умел плавать и полез, зачем полез? — расстроенный размышлял он, от досады».
Дед дождался боевиков. Ковёр упал... Дед выстрел в главного.
— Я тебя на хате распну, — крикнул один из боевиков.
Дед схватился за рукоятку подрывной машинки. Под ногами членов ДРГ вспыхнуло. Огнём объят весь двор. По периметру было разлито горючее. Один осколок скосил деда.
Артём пришёл, когда дед уже не дышал. Дом горел. Артём подобрал карабин.
В руках деда также была одна динамитная шашка. Эту шашку Артём заложил под люк танка и поджёг фитиль... Взрывом люк не сорвало... Но танк резко пошёл на дно. Словно его и не было... Словно провалился в преисподнюю. И остатки свастики уже не выглядывали.
Уже совсем темно. Нужно выбираться. Вокруг топкая грязь. В руках Артёма один карабин с одним патроном. Артём лёг на живот. Весь чёрный от грязи. «Боевики рядом», — думал он. Слышен хруст сучьев.
— Ты говорил тогда, что это не пуговица, а украшение конской упряжи. И ты говорил, что это не 19-й век. Ты говорил, что это Золотая Орда. Вот я здесь такую же нашёл. В безвылазном болоте, ты мечтал найти материальные следы Золотой Орды здесь, я тоже искал, — проговорил Артём вслух, вспомнил слова своего отца.
В чёрной жиже блеснула металлическая пластина. Сплав серебра должно быть. Он повесил её на шею. Встал и побрёл. Сквозь густую чащу. Весь чёрный. Лицо чёрное от грязи. Лишь белки глаз белые. Он держал перед собой карабин. Готовился к встрече с боевиком. Так он выбрался из болота. На отшибе села беспокойный лай...
Артём шёл к брошенным дачам. Возле одной из дач боевик заметил его и бросил что-то. Артём лёг. Никакого взрыва не последовало.
Боевик развернулся и пошёл на него. Артём забежал за стену из кирпича. Остатки разваленного дома... Услышал выстрел... Спереди низкий сарай для инструментов. Боевик уже стоял и заглядывал туда.
Артём видит, как здоровый малый Митя толкает в этот сарай боевика и закрывает за ним дверь. Митя пришёл на шум... Пытается засунуть штырь, чтоб запереть. Но автоматная очередь прошивает дверь, и Митя падает окровавленный. Артём решает спрятаться и ждать момента. Нужно не промахнуться. Патрон всего лишь один...
Боевик выбил дверь. И снова уходит в сторону болот. В глазах Артёма муть, попала грязь. Но он продолжает погоню. Начинаются кочки. Артём прицеливается. Стреляет... Но боевик не падает. Идёт. Пропадает из виду... Кругом темень...
Спецназовцы освободили заложников. Некий Тадеуш смеялся над заложниками, подошёл к окну и упал. Во лбу пуля... Все боевики были ликвидированы. Оставалась одна странная постройка. Люди в балаклавах стояли рядом. Собака боялась входить внутрь. Дверь распахнута. Тепловизор ничего не показывал. И тут главный всех отозвал, приказал отбегать подальше.
Боевик лежал под антитепловизорной накидкой... Произошла детонация... Они притащили с собой кассетный боеприпас. Взрывом разнесло всю ту постройку...
Один из спецназовцев лежал и тёр глаз. Это не осколок. Сор или земля попала в глаз. Осколками сбило ветки. Стружка могла попасть. Но крови нет. Глаз слезился.
Но нужно идти дальше. По рации передали, что остался всего лишь один боевик. Нужно достать его. Догнать.
Спецназовец идёт один по пятам боевика. Боевик залазит на башню-опору ЛЭП. Хочет связаться с дружками по ту сторону границы. Хочет поддержки, хочет боеприпасов или эвакуацию просит... Лезет наверх... Связи нет у него. Импровизированную антенну лепит из подручных материалов. Уже на самой верхушке... Спецназовец притаился за остатками стены разрушенного здания. Треск рации... Глаз заплыл... Слезится... В руках винтовка... Прицел ночного видения. Готов стрелять... Боевик зацепился антенной за провода. Вспышка во мраке. Яркая вспышка и искры. Тело падает... Лежит и горит. Сгорает тризуб на вражеской камуфляжной форме.
Спецназовец держит обгорелую страницу из книги с пепелища... Лемносский бог тебя сковал... Строки про кинжал... И за потаённым замком ты достанешь... И в кругу семьи и во сне...
Снимает ночной прицел. Из ночного мрака выходит белая овца. Вокруг темь, чёрная мокредь, осенний мрак. А тут одна овца совсем белая бродит по полю. Отару снарядом разделило, часть овец погибла.
Глаз заплыл, низ лица скрыт маской-балаклавой. Дело сделано, вражеское ДРГ разбито.
Впереди во мраке вспышки. Каждую секунду рождается бессмертие. А в обгорелом обрывке из книги класска о родной земле строки...
Изображение: из открытых источников.
