В издательстве «Яуза» готовится к выпуску книга Ирины Пичугиной «Шебекинские дневники». Открыт предзаказ с 50% скидкой.
«Надеюсь, что книга Ирины Пичугиной дойдет до широкого читателя, ибо "Дневник СВО" – это не только документ, но и пропитанное яркими образами литературное произведение о мыслях, чувствах и повседневности людей, рядом с которыми ежедневно рвутся снаряды, но они всё равно продолжают выполнять свой долг».
Андрей Фефелов, главный редактор портала «Завтра.ру»
Кто кому «наши»?
29 сентября
Еду домой в Шебекино, школьная вахта окончена, с первого октября в школах Курска вводится очное образование. И слава Богу! А то дети уже замучились сидеть в четырёх стенах и зубрить-зубрить. В школе весело: сверстники и учитель – авторитет и недосягаемая величина для глазёнок с уровня парты. Какое было вчера веселье:
– Уррррааа! Идём в школу!
На этот раз мне попался комфортабельный микроавтобусик, дорога приятна и легка. Только… только сколько же зелёной спецтехники роет окопы вдоль трассы, возводятся «опорники», переоборудуют под них и старые посты ГАИ. В Медвенке и не стоим вовсе: высадили, забрали – и ходу! Вспоминаю, как двадцать дней назад на моём пути в Курск тут в полях клубился чёрный дым военных действий. Жители Медвенки серьёзны, собраны и немногословны. Небо исчерчено огромными продольными «спутными следами»,
сопровождающими наш автобус весь путь, расплывающимися в огромные облачно-белые полые «трубы». Это следы от тяжёлых самолётов. Забавно, но мой сосед – африканец, военный из подразделения, расположившегося в/рядом с Обоянью. Настоящий матёрый мужик, совсем как наши, только чёрный. Он обаятельно чешет на приличном русском, делится впечатлениями и соображениями о правильном и неверном расположении окопов по пути, говорит о тех, которые ему пришлось рыть «тут рядом». Скоро монотонное движение автобусика нас укачивает, жёлто-зеленое мелькание за окном успокаивает, все дремлют.
Но уже Обоянь! Мой сосед испаряется легче пуха и пера. А возле автовокзальчика внимание привораживает очень пожилой, седой, но натренированный и подтянутый военный, по наручным часам видать – командир. Он неторопливо ведёт беседу с местной дородной и крупной женщиной, узнаёт об общих знакомых, слушает лениво, но лень его сродни кажущемуся спокойствию льва в саванне. Сейчас он дремлет на солнышке, а сейчас уже прыгнул! К нему подходят солдаты, он коротко отдаёт указания…
А напротив через дорогу стоит великолепный старинный храм красного кирпича. Весь выложен затейливыми узорами и украшениями, он напоминает резную игрушку, только уж очень большую, просто невозможно огромную. Ни метра стены или башенки без кирпичного орнамента – красиво, глаз не оторвать! Рядом в невысоких воротах виден местный базар – торговые ряды. И что же там торгуется? Обмундирование и камуфляжные цвета затопили всё видимое пространство от ряда к ряду. Есть ли там военное снаряжение, оружие – мне не видно. Но на память приходит вчерашний разговор с одним из наиболее основательных курских волонтёров-снабженцев нашей армии – Юрием Геннадиевичем Пустовым. Он поразил меня сводными цифрами его собственных наблюдений.
– Я прикинул, только 10% людей работают и помогают СВО, ещё 30 % сочувствуют и дают иногда деньги… и всё! Остальные просто не замечают ничего, это в лучшем случае. В худшем – противодействуют. А помощь, собранная для бойцов, более чем в половине случаев может оказаться на базаре… Поэтому нужен учёт и контроль!
Мы основательно обсудили этот тонкий и нежный момент жизни СВО… Соберу и оформлю интервью, тогда и выложу его в связном виде. Даю себе зарок не затягивать с этим делом и вновь разглядываю милую, сонную и такую сельскую Обоянь. Сколько здесь огромных соборов невиданной красоты! Сколько невысоких дореволюционных домов с вычурными каменными украшениями! Сколько обломков прежнего богатого неспешного купецкого быта! Обоянь купеческая, сытая и трудолюбивая – всё ушло в песок времени. Теперь это – малый, забытый всеми городок, видящий сны о прошлом процветании и величии.
О прошлом несчётном народонаселении, когда восемь соборов – и то всех жителей не вмещали!
О толпах босоногой детворы, о лае кудлаток из-под каждого каменного забора, из-под тесовых ворот.
О купецких бричках на резиновом ходу, колесящих по всё тем же дорогам к храмам, построенным на общинные деньжищи и на купеческие пожертвования.
О пенных яблоневых садах, выплёскивающихся из-за тесных оград… Впрочем, сады есть и сейчас. Брэнд «обоянские яблоки» жил всё советское время, да и теперь жив. Расторопный местный предприниматель подобрал эти сады под себя, и теперь весь город работает там, в садах.
Отец-кормилец… хозяин города… да-с.
А промышленность?
Ну что вы, ни-ни.
Почти ничего нет. Всё пожрал «колорадский жук» стихийного хищнического капитализма.
Подчистую.
Увы.
Старинный городок расположен на высоком берегу милой речушки, где живописные заросли рогоза и камыша, где гуси и утки, где маленький городской пляжик. А была же она, эта речушка, огромной! Говорит о том заросшее и ставшее низинами и полями русло её, где тонким ручейком вьётся теперь слабенькое течение речных вод. На полях в утренних и вечерних туманах теперь бродят кони, мирно щиплют травку стада коров и овец – идиллия!
Только не вписывается в эту сельскую пастораль тот командир, прожжённый пороховыми дымами взрывов, те бойцы в увольнительной, что рыщут по длинным рядам камуфляжа, та техника, что роет окопы, тот клубящийся горизонт и расчерченное белыми облачными полосами голубое ясное небо… небо СВО.
На стыке двух областей вздрагиваю от увиденного. Свежеотлитые бетонные «зубы дракона» щерятся улыбкой «Чеширского кота», толстый человек в форме с двумя буквами «ВП» указывает на что-то слушающим бойцам, со старательным рыком роется экскаватор, рядом с дорогой свалены брёвна и белеют штабеля досок, цельно-бетонная будка блокпоста уже вставлена в окоп и почти не видна, вот какая глубинища окопа! А на той стороне дороги в посадках тоже всё разворочено, прорыто и обустроено. Кто мог предположить, что линия обороны пойдёт по трассе Курск-Белгород?
***
Вот и Белгород. Жарко по-летнему. Людно и много машин. На автовокзале меня встречает муж, и мы решаем отметить нашу встречу чашечкой чая в городских садах.
Захватываем наших сердечных друзей Минаковых и отправляемся под сень беседок и ясеней известной белгородской пиццерии, бывшей «Forno a legna», её новое название никому не интересно, зовём по-старому. Дивные травяные и ягодные чаи, да и пицца там хороши. За душевными беседами под тихий смех и доброжелательные обсуждения прошедших моментов многотрудной жизни нашей пролетели– промелькнули в приятном обществе три часа. Как редко бывает встретить друзей по духу и почувствовать себя в своей тарелке, а так же в своих санях…
Прославленный литератор, поэт, Станислав Александрович пришёл на встречу с даром – своей новой книгой, оформленной его дочерью, осенённой многими, очень многими талантами. Всё бы хорошо, да только дети наших друзей остались там, в оккупированном коричневой чумой Харькове, там и внуки – там сердце наших друзей, больное, изгрызенное тревогами и страхами.
Но сейчас миг отдыха и беспечности, миг передышки, чтобы собраться с силами встретить новые выверты судьбы.
Любуемся книгой, просим подписать на память.
Время летит незаметно, так бы всё и сидели, попивали чаи да беседовали…
Но, пора и к дому.
Не всё коту масленица.
Выезжая из Белгорода, ощутимо поджимаемся. Мягкое осеннее расслабленное благожелательство уступает место трезвому осознанию, что едем-то на войну.
Никак не меньше.
Блокпосты, камуфляж, бойцы в полной выкладке, автоматы, проверка документов.
А вот и Устинская гора!
С неё открывается вид на расплескавшееся внизу белокаменное Шебекино…но оно же всё в дыму! Тяжёлый дым и гарь придавили город, распластали его, закрыли солнце, убили все иные запахи.
Гарь.
По правую руку низовым пожаром выжгло всю траву и подлесок в дивных сосновых лесах от Масловой пристани до города. Чёрные проплешины и сгоревшие кусты. Хорошо, что верхом не пошёл огонь стеной от одной корабельной сосны к другой.
Но прямо у знака «Шебекино» встречают нас цветы в кашпо.
Цветы – визитная карточка Шебекино!
Они километрами висящих в ванночках волн протянулись по обеим сторонам моста, по обочинам вдоль улиц, везде клумбы и красота. Всюду следы новизны и ремонта. Кругом чинят и не просто чинят, а с изюминкой и вкусом восстанавливают стены, крыши, окна. Страшные следы прилётов от снарядов и дронов ВСУ начала сентября уже подлатали и почти восстановили, ну если не почти, то очень постарались – более не режет взгляд и сердце.
Опустошённость начала сентября прошла. Люди постепенно опять влились в жилы города. Гудят машины, даже пробки иногда возникают, идут по делам жители, жизнь вернулась, призраки прошлого страха притаились в тенях и незаделанных разломах домов, в выщербленных шрапнелью снарядов новых стенах. Но не в шоссе, не в тротуарах, потому, что все ямы на дороге закатаны новым асфальтом, а плитка в центре снята и завезена новая – перекладывать.
Я захожу в свой сад и морщусь – что за новая напасть!
За время моего небрежения сорняки оккупировали всё возможное пространство, просто безобразие!
Но ворочаются громы, угрожающе требуют зайти в дом, под защиту толстых стен – война тут рядом, она не шутит.
30 сентября
За двадцать дней я отвыкла от прокопчённости дома, от беспрестанных пусков разнообразных снарядов: каждый со своим «отлётом» и «бухом».
Сосущая тревога обуяла, довела до бессонницы. Вроде бы не так громко, вроде бы уже привычно, но что-то не так!
Не выдерживаю, потихоньку вылезаю из кровати и, устроившись в родном, уютном кресле, листаю новости – ничего!
Что же грызёт и давит?
Наши!
Да, именно это слово.
Намедни, Юрий Пустовой рассказал о том, как одна дама беседовала в магазине с давним знакомым, кандидатом наук, доцентом, в общем, с непростым человеком. И, рассказывая об очередной командировке мужа-волонтёра, произнесла эта дама несколько названий городков ДНР, ещё под оккупацией ВСУ. В ответ услышала иные названия и уверения, что скоро «наши» их «освободят от оккупации».
Не поняв смысла, она поинтересовалась: кто «наши» и кто «оккупировал».
И получила в ответ:
– ВСУ. Наши ВСУ освободят населённые пункты от русской оккупации.
Это случилось в Курске.
Это говорил курянин.
Это его убеждённость.
А не так давно я самолично имела разговор с убеждённым приверженцем Европейской цивилизации, тоже считающим, что НАТО-ВСУ просто освободили часть Курской области. И никаких зверств они там не творят, никого в храме не повесили, никого не пытали, никаких детей не насиловали, не мучили и не убивали. Они же гуманисты, просто кормят оставшееся местное население от полноты сердца и только – ведь они цивилизованные: европейцы, поляки и немцы! *↓
Дихотомия, раздвоение сознания, раскол внутри одной личности, странная слепота и зашоренность… какие ещё определения? Как доказать Фоме неверующему, что вот они, раны в теле Христа?
Как?
Предложить ему пойти на фронт и поглядеть, всё разглядеть самому?
Да только ответ его отрицательный – к чему это ему?
– Вы мне дайте фото или видео о насиловании детей, я тогда поверю.
– Но ведь ты скажешь, что это видео смонтировано, игровое, бог знает какое?
Безусловно, так он и скажет, он же просто не может в это поверить, это идёт в разрез с его устоявшимися убеждениями, вколоченными хитрыми русофобскими сайтами псевдоистин, отражений в кривых зеркалах. Его аргумент кажется ему самому убойным и бесспорным:
– Тысячи белорусов уехали в Польшу и довольны. Их никто не обижает, не насилует.
Он не видит разницу между поведением среднестатистического поляка в Польше и в рамках польского законодательства в отношении чужеродного работника, приехавшего «пахать» на польского пана, и польским оторвой, ступившим на чужую землю с целью поживы и полным дозволением его командиров творить всё, что душе угодно без всякой угрозы наказания.
Я ещё раз прокручивала в уме беседы европатриотов и рассказы волонтёров и убежавших жителях суджанского района о зверствах НАТО-ВСУ в отношении местных и курских детей в особенности…
Наши… так кто кому «наши»?
И кому «наши» 50% наших «хатаскрайные» граждан РФ?
Что скажут они, когда/если коснётся непосредственно их семьи и быта?
В общем и целом, мысли не для «спокойной ночи – приятного сна».
Тем более что в дверь и окно… стучат?
Нет, это одиночные автоматные выстрелы.
А вот теперь уже и очереди!
Похоже, что ребята пытаются сбить БПЛА. Очень стараются.
Обычно БПЛА пускают перед ракетами. И точно, запела-засиренила ракетная опасность. А на часах уже второй час ночи…
Как незаметно летит время ночного бдения – вот и отбой. Намекает мне, полуночнице:
– Хорош сидеть и совой пялиться в смартфон, слышишь же – отбой. Отбой, тебе говорю!
Слушаюсь без возражений.
Залезаю под одеяло с головой – ничего не слышу, ничего не думаю – сплю.
Мысль легонько упорхнула,
Лунным зайчиком маня,
Я плыву, ах, я заснула,
Бедам не догнать меня...
В мире спутанных видений,
В свете чувств и суеты,
Откровенья разумений,
Сон, нам щедро даришь ты.
Так вглядись поглубже в дали,
Так услышь хрустальный звон...
Нам часы ночные дали,
Чтоб тревогу выгнать вон!
Перед рассветом тяжко и страшно грохнули в отдалении выстрелы танков!
Что это? Враг пошёл на нас?
И тут с нашей стороны посыпалось, как горох из дырявого мешка! Стёкла дрогнули от канонады страшной силы и густоты, какие разнообразные пуски: тут тебе и «Грады», и арта, и «Солнцепёки»!
И такая наша мощь в это утро навалилась на НАТО-ВСУ, так била его несколько часов подряд до девяти утра, что невольно вкралось подозрение:
– Так уж точно! Видно опять надумал враг идти на прорыв нашей части границы…
Сообщение Оперштаба последовало такое: «В Шебекинском городском округе по городу Шебекино, посёлку Красное, сёлам Крапивное, Муром, Новая Таволжанка, Середа и Терезовка, хуторам Балки и Панков выпущено 18 боеприпасов в ходе 8 обстрелов, а также совершены атаки с помощью 8 беспилотников, из которых 2 были сбиты. В городе Шебекино погиб мирный житель. Ранены двое, после оказания медицинской помощи они отпущены домой на амбулаторное лечение. Повреждены 10 МКД, 6 частных домов, 2 надворные постройки, газо- и водопроводы, 7 легковых и один грузовой автомобили, 3 социальных и 4 коммерческих объекта, торговые модули».
Все сообщения касаются только гражданской инфраструктуры и жителей. А бои на ЛБС нам не разъясняют, военные потери в статистике не участвуют.
Весь день идут неприятные известия: в Курске прилетело по центру – по дому на Красной площади. Тем, кто не в курсе: курская Красная площадь древнее Московской и название носит по праву. Но тут загвоздочка есть. То был ушлый... ммм... пришлый… беспилотник или все-таки хозяин? Квартира стояла пустая. Нежилая.
Судя по видео взрыва, направленного изнутри вовне, арматура вырвана в сторону улицы, по видео из квартиры это заметно. По внешнему виду снаружи дома нет следов горения, что очевидно должно было бы быть при взрыве снаружи. В Шебекино и Белгороде в подобных случаях всегда опалены внешние стены. Где вы видели в Курске, чтобы леса для устранения поставили уже через два часа после произошедшего? Где вы видели в Курске, что за полдня оценили ущерб, в районе 5 миллионов и региональный оператор уже кинулся его устранять? И атака БПЛА, согласно приложению МЧС, в это время не объявлялась… в общем, странная история.
А по Белгородчине в Дневнике не хватит места, чтобы описать повреждения и ущерб за этот день от реальных БПЛА и снарядов… Сбита кучная куча вражеских беспилотников и ракет, ранено семь мирных жителей, не считая шебекинских.
«Посёлок Октябрьский Белгородского района подвергся атакам БПЛА со стороны ВСУ».
«При исполнении боевых задач погиб боец нашей самообороны. Врачи до последнего боролись за его жизнь, но от полученных ран мужчина скончался в приёмном отделении Октябрьской районной больницы», — сообщил губернатор».
*↑ От Редакции. Напомним, что во время Второй мировой войны находилось немало поклонников Германии, считавших, что «немцы культурная нация» и не веривших в преступления, совершённые гитлеровцами. Такие наивные встречались как среди европейских евреев, угнанных впоследствии в Освенцим, так и среди советских граждан, оказавшихся на оккупированных территориях. Таких любителей цивилизации описывает, например, И.Г. Эренбург.
