Жизнь – процедура

Люди оживают, когда освобождаются. Стремление к свободе постоянно существует в нас. Никуда не уходит, да и вообще неизвестно, когда оно поселилось. Просто есть, и всё тут. Мы всегда добиваемся свободы, хотя и не знаем, что всё-таки кроется за этим словом из семи букв, так часто срывающимся с языка.

Жизнь – сплошная процедура… Уколы – иногда спасительные, иногда тяжёлые, сродни плохим новостям, которые сообщают репортёры. Ингаляции, от которых сначала задыхаешься, и которые чуть позже способствуют восстановлению нормального функционирования горла и голоса, выступают глотком любви. От него ведь тоже бывает не всегда хорошо. Порою в нём присутствует отравляющий ингредиент. А таблетки – это дни и ночи. Вечные спутники, что о них говорить. Скучно. Противно.

Снова подкатывала боль. Это раздражающее ощущение, давившее на неё подобно кирпичу, уложенному на только что намазанный цементный раствор, отнимало силы, лишало способности нормально жить и думать. А ведь на улице светило солнце и, казалось, что самое прекрасное, самое любимое время года обходило её стороной. Она не попадала под сияющие, несомненно, лучшие летние лучи. Ничто её не грело. Её как будто просто забыли. Все забыли.

Но это не так. Грех жаловаться, роптать на судьбу. Подумаешь, голова сильно болит, и чувство, что она закована в кандалы. Скоро её раздавят как орех. И тогда она не сможет думать. А так хотелось задуматься, хоть на минуту. Необходимо многое вспомнить. Всё как-то проносилось быстро и не задерживалось. Она терялась и теряла себя. Она осознавала, что это временное состояние, поскольку стоит принять одну крошечную желтоватую таблеточку (а таблетка-то всё же, в отличие от неё обласкана солнечным светом) и станет легче. Она почувствует жизнь в себе. Будто влили в неё литр энергии.

На лекарства подсаживаешься быстро, легко. Зато потом начинается интересное зрелище. Падание в водоворот, и всё по кругу. Следишь за часами, чтобы не пропустить очередной приём освободительного ненадолго вещества, очередной приём…

Жизнь – сплошная процедура: во столько-то сделать это, а во столько-то сделать то, а потом не забыть ещё третье. Каждый день терпеть такое! Неизвестно, рай или ад. Что-то волшебное, что-то непостижимое в этом истязании есть. Она не могла такое терпеть. Ну, тридцать восемь раз за сегодняшний день сказала, что ей плохо, и как отреагировали окружающие? «Всё пройдёт», «Ты же знаешь, многие болеют, так что потерпи», «Как мне тебя жалко», «Не волнуйся, всё будет хорошо», – слыша подобное, она готова была заткнуть уши и завизжать. Не могла сделать и этого. Ей требовалась тишина. Сейчас она особенно не выносила шума. Покой, покой, покой. «Вы слышите, мне нужен покой», – иногда она срывалась и кричала. Ну, что из того, что покой. Её успокаивали, как могли, только её никто не мог успокоить. Она хотела гулять, собиралась и шла. Перед тем как выйти из дому, она снова подвергалась куче процедур, и когда понимала, что в них жизнь, готова была в очередной раз очередного приёма разрыдаться и умереть. И всё же она не сдавалась. Выше нос, улыбка добрее, и ты на улице.

После двадцати мир открылся с жестокой стороны. Отчего всё меняется? Куда уходит счастье? Почему нет любви, и почему её собственное тело ей не подчинялось? А ответ так прост: не нужно верить иллюзиям.

До двадцати мы жили этими розовыми призраками, а потом сказка закончилась, и пришлось взглянуть в глаза не совсем красивой и немного даже страшной жизни.

Она случайно заболела, и это растянулось на несколько месяцев – утомительных месяцев. Болезнь не была опасной или какой-то заразной, только постоянное недомогание делало её более раздражительной, несмотря на то, что она знала, что по сравнению с другими она фактически или, вернее, практически здорова. Но что-то в ней было, и это её тяготило. Да, и всех, впрочем, тоже.

День за днём процедуры. Она забывала, что ей предстояло делать ещё. Ей напоминали попеременно, то старшая сестра, то мать. «Какая сейчас мне предстоит процедура? – спрашивала она. – Полоскание? А чем? Травой или…». И полоща рот, она вновь говорила себе мысленно, что «жизнь – сплошная процедура».

Этим процедурам, казалось, не будет конца и края, но, к счастью, всё закончилось. Можно расслабиться, подумать. Думать… А думать-то теперь и не хотелось, хотелось действовать. Хотелось куда-то пойти, что-то сделать, кому-то сказать добрые слова… Даже голова закружилась от возможностей, которых, она думала, у неё уже не будет. Всё так неожиданно исчезло, что она не сразу поверила, что у неё ничего не болит. Ей больше не нужно подвергаться никаким процедурам. Вы скажете, что полоскание, приём лекарств, уколы, цитрамон дарница и прочее – это не такие уж трудные процедуры? Просто вы в своей жизни не принимали их в таком невыносимо огромном количестве, как она. Слава Богу, конечно. Вы только представьте и тогда поймёте, что чувствовала она, когда вдруг обрела эту невероятную, как ей казалось, свободу.

Она отправилась на прогулку в новом качестве. В качестве здоровой. Это особое состояние. Необычным стало и случайное знакомство. Честно, она и не думала о том, что когда-нибудь с кем-нибудь познакомится, полюбит. Нет, она думала, мечтала, но чтобы это могло случиться с нею в реальности, представало заранее сомнительным предприятием. Она в это не верила. Однако с нею именно это и произошло.

– Скучаете? – спросил молодой человек и сел рядом. Девушка больше часа находилась в городском обожаемом ею сквере. Выбрав самую крайнюю и смотревшую на всех отстранённым взглядом скамейку, наслаждалась ароматами цветов. И тут появился этот незваный гость – парень с курчавыми волосами, напоминавший своей чуть экзотической внешностью модного столичного ди-джея. В руках у него было мороженое, которое он не успел открыть.

– Немного да, – ответила она. – А вам скучно?

– Мне нет. Хотите мороженое? Я себе ещё куплю.

– Нет, спасибо. Знаете ли, жизнь – сплошная процедура. Мне нельзя есть холодное. Стараюсь отвыкать от того, что когда-то любила.

– А, понятно. Наверное, только что переболели, поэтому находитесь в страхе. Я тоже когда-то болел и долгое время после этого не решался есть, ни мороженое, ни что-либо ещё ниже комнатной температуры.

– А мне казалось, иногда, конечно, но казалось, что я одна в этом мире так страдаю.

– Ощущение бывает такое. Но потом понимаешь, что это чепуха. Кстати, я – Дима. А вас как зовут?

– Тепличное растение.

Оба расхохотались.

– А серьёзно, если?

– Таня.

– Может, пойдём в цирк? Вчера открылся. Всего три дня будет в городе. Завтра уезжает.

– Что, прямо сейчас?

– Да, – он взглянул на часы и сказал. – Двадцать минут шестого, а начало ровно в шесть. За сорок минут доберёмся. Маршрутки здесь часто ходят.

Они поднялись. Таня вдруг вспомнила про мороженое. Оно так и не распакованным лежало на скамейке.

– А как же твоё мороженое?

– А вот, что мы с ним сейчас сделаем, – произнёс Дима, взял за уголок упаковки и выбросил его в стоящую рядом урну.

– Зачем ты это сделал?

– Ты же сказала, что жизнь – процедура и…

– Но это всё-таки не значит, что всем нельзя есть мороженое.

– Если ты не будешь есть, то и я не буду.

– Ты призываешь меня есть холодное? – резко спросила Таня.

– Ни в коем случае. Просто я не хочу смущать тебя видом, как я поедаю очень вкусное, наполовину шоколадное, наполовину, м-м-м, фисташковое мороженое. Я тоже теперь буду ограничивать себя таким сладким.

– Не надо этого делать. Я не просила.

– Но ты бы хотела, чтобы так было? Верно?

– Даже если и так, я никогда бы не позволила себе произнести такое. Пока!

– Постой! Таня, ты куда? – взволнованно проговорил Дима. Он не хотел, чтобы она ушла. Необходимо задержать, потому что прежнее существование без неё показалось ему невозможным. Эта девушка стала смыслом.

– Я домой.

– А цирк?

– Не хочу.

– Я тоже не хочу. Только не уходи.

– Ты же хотел пойти!

– Но ведь ты не хочешь!

– И что из этого? Жертва с мороженым мне не нужна. И с цирком тоже.

– А это была не жертва. Разве мороженым я не доказал, что ты мне дороже, чем какое-то дурацкое сладкое. Если не хочешь в цирк, то скажи, куда ты хочешь? Я буду рядом.

– Пойдём в цирк.

– Это что? Жертва с твоей стороны? – недоверчиво спросил Дима. Но взглянув в её глаза, увидел в них вдохновение, свет желания и чего-то ещё, бесспорно «это ещё» было со знаком «плюс» – короче, всё то, что испытывал в эту минуту он сам. Сомнение растаяло между ними. Оба знали, что нужно делать.

– Нет, Дим. Это очередная процедура в нашей жизни – идти куда-то, чтобы что-то сделать или что-то получить, – сказала потеплевшим голосом Таня.

Взявшись за руки, они направились к остановке.