«Клеверный есть привкус у заката...» / Статьи / ВЕЛИКОРОССЪ

***

От утолённой юношеской жажды

До ужина седеющих мужей

Является и нам чудесно дважды

Одно и то же имя наших дней.

И мы молчим, пресыщенные славой,

Европою опьянены,

И слушаем акцент золотоглавой

Великокняжеской страны.

Моя душа нисколько не забыла –

Хотя мы учим сердце забывать, –

Что Ольга мне однажды говорила;

И что она мне говорит опять!

***

Ф.Тютчеву

Республику увидел снова Рим,

И лаврами увенчанный поэт

Нас научил, и вот мы говорим

Тебе, о вечный град, привет.

Древнейший нам нельзя не вспомнить пир,

Когда пророк сурово сдвинул брови;

И пальмовые ветви наготове,

Чтобы просить Иерусалиму мир.

Но всякий гражданин двуглавого орла

Прекрасно знает, где и как взросла,

И как бела, покуда лён родится,

Одна из всех ему любезная столица.

***

Яблоко, надкушенное Рильке,

Закатилось в дальний угол базилики.

Но его нашли католики,

Радуясь, как тёлки.

Рады протестантские ягнята:

Клеверный есть привкус у заката;

И на каждой пашне

Защищают башни.

Моя дорогая и любимая,

Ты первою, а вторым – я:

Такова семья.

(Но мы не потому любим,

что закрыли роман и спокойно губим,

но потому, что любимы были и будем.)

***

Я думаю, что много есть сердец

В силлабо-тонике речистой,

Приветствующих данный им дворец

По слову социалиста.

Они, любители простых жестяных крыш

И удивлённого барокко,

Устроили себе слегка Париж

Благого толка.

Mon cher! отчизне посвятим

Красоты порванной у музы ткани!

И преимущества собраний

Сведём в единый ритм.

Дворцовые ночные огоньки

И капли Троицкой летучей рыбы,

Как милые мещанские щенки,

Бегут и тявкают, что живы.

Отпразднуем и будем веселы

Мы в годовщину отречения

Евгения, когда бегут валы

России неизменного течения.

***

Заходящий в столыпинский вагон патриот

сокрушается о цветке первомайском,

размещает славянофильский багаж и западнических коров,

открывает библию на китайском.

Его жена розовеет. Берёзы бегут за ней.

Она заказывает чай для мужа,

потом достаёт свой Siemens для новостей,

жмёт кнопки и говорит «ты только послушай, Павлуша».

«А что», отзывается тот, отворачиваясь от окна

и крепко десницей её обнимая,

«неужели ты думаешь, что изменится видом луна,

если мы заедем дальше Алтая?

Подай-ка мне карту, mon amour.

Отгадай загадку, что лучше очес тоскливых и мокрых?

да только лиющуюся представь лазурь

на русский военный округ».