Кто воришка?
Кто конфету своровал
Со стола украдкой
И журналы разорвал
Хулиганской лапкой?
Ночью тапочки унёс
Кто-то из прихожей.
Это, знаешь, милый пёс,
На тебя похоже!
До сих пор нам не найти
Азбуку и ноты!
Стоит только отойти –
Пропадает что-то.
Кто вчера гонял кота,
Ключ стянув из бани,
И оставил полхвоста
В драке с петухами?
Тявкнул пёсик: «Это кот
Всё стащил и спрятал!»
Кот мяукнул: «Он всё врёт!»
Кто же прав, ребята?
Кто из этих двух друзей
Наш таинственный злодей?
Нас любовь не делает мудрее...
Нас любовь не делает мудрее,
Но во власти чувственных тисков,
Ощущаешь глубже и острее
Боль чужих прочитанных стихов.
Вот и здесь – измученной печалью
Бьётся в ум знакомая строфа!..
О любви красивой, но случайной
Я писал такие же слова.
Тот пожар в груди давно потушен,
И теперь зияющий закат,
Обжигая высь, холмы и душу,
Не алеет пламенем утрат.
От сумы разлук не зарекаюсь,
Гимн любви восторженно пою.
И, от прошлых строк не отрекаясь,
Я небесный свет боготворю.
Он течёт из далей уходящих,
Красит окна отблеском огня,
Тихо меркнет в заводи у чащи
В миг прощанья вечера и дня,
Там вчера навек взлетела птица
В тучи, опалённые грозой.
После мрака вечным несчастливцам
Каждый блик мерещится зарёй.
А лучи: то прыгают от счастья
С крыл домов на спины низких бань,
То блеснут угрюмо из ненастья,
Как ножа отточенная грань.
Следом ночь вечерним чудом зреет,
И в тепле объятий и шелков
Ощущаю глубже и острее
Страсть доселе спрятанных стихов.
Зимним вечером
Стоит под сводами закатными
Хрустальным дивом зимний лес,
Блестя одеждами богатыми
Своих заснеженных невест.
Нисходит злат и стынет оловом
Над белым царством января.
В объятья сна под синим пологом
Легла вечерняя заря.
Врата ночные отворяются,
Мороз скребётся у дверей,
Как блудный кот, который кается,
Чтоб в дом пустили поскорей.
Зажглась и льёт лучина лунная
С небес на кроны желтизну,
Во мгле высвечивая чудную
Суровых клёнов седину.
Нежданно северные всадники
Ветра подняли на дыбы,
Кусты укрылись в палисаднике,
Наружу высунув чубы.
Метели быстро успокоились,
И после шума, ссор и драк
Они исчезли за околицей
Ватагой бурных забияк.
И снова тишь, и ночь нарядная...
И вновь на ткани расписной
Притихшей зорькой ненаглядная
Во сне целуется со мной.
Кот-ворчун
Шёрстка нашего котишки
Удивительной красы!
Только он большой ворчишка,
И топорщатся усы!
И налево, и направо
Мяу-мяу, мяу-мяу!!!
Там не так сидят голубки,
Тут не так поют щеглы,
Поворчал на незабудки,
На крылечко и углы!
И налево, и направо
Мяу-мяу, мяу-мяу!!!
Поругал зачем-то солнце,
А потом вернулся в дом,
Резво прыгнул на оконце
И кустам грозил хвостом.
И налево, и направо
Мяу-мяу, мяу-мяу!!!
Но, едва увидев маму,
Словно ласковый шалун,
У неё просить сметану
Стал породистый ворчун:
– Мяу-мяу, мяу-мяу,
Больше я ворчать не стану!..
Не лги себе, наивный стихотворец...
Не лги себе, наивный стихотворец,
Любовь не подкупить простым стихом,
Как не отдать рассветы у околиц
В обмен на тишь под лунным лепестком.
Не утверждай, что всё на свете мило
И сноп любви не брызжет наугад!
Зачем тогда чарующая сила
Влюбляться заставляет невпопад?
Верны пути, мощёные стихами,
Хоть с них не дотянуться до небес,
Откуда нынче синими слезами
Созвездия текут на хмурый лес.
Ольха дрожит подобно недотроге,
Безмолвствует на зовы тополей,
Чьи тени на извилистой дороге
Напоминают чёрных лебедей.
В озёрах грёз иллюзии не редки,
Туманный берег близок, но не тот.
Судьба свои разительные метки
Наносит иногда наоборот.
Седеет ночь, а я, как богомолец,
Обет любви шепчу в который раз.
Не лгал себе чудесный стихотворец,
О ней слагая пламенный рассказ.
Спорщики
Гуси спорят у ворот,
Кто кого перепоёт,
И гогочет каждый
Для идущих граждан!
Гавкнул пёс:
– Я громче всех!
У меня всегда успех!
Я когда залаю –
Все об этом знают!
Пискнул сверху воробей:
– Надо петь среди ветвей,
По утрам и звонко,
А не гавкать громко!
Кот мяукнул:
– Что за спор?
Пусть запомнит шумный двор –
Нужно петь лениво,
Но всегда красиво!
Гуси спорят у ворот,
Пёсик лает, кот поёт,
Воробей вещает,
Хор не утихает!
Только умная коза
Им сказала:
– Так нельзя-я-я!..
Белые письма
Дым с трубы лохматыми крылами
Улетает в утреннюю высь.
Два холма белеют за домами,
И снега – куда ни повернись.
Что таят оконные узоры?
Чьим письмом искрятся завитки,
И кому холодные укоры
Ведают стеклянные листки?
А ко мне лучи с берёз стучатся,
Будто в край нагрянула весна,
Чтоб на миг со мною повстречаться
И отдать другие письмена.
В них текут потоками родными
Женские тревоги между строк,
И алеют радужно над ними
Мостики помады поперёк.
Знаю я – твоя зима ретива,
Ночью вьюги буйствуют кругом,
Словно кто-то гостем нерадивым
Пляшет в переулке перед сном.
И у нас метели – забияки,
Изгнанные, вновь ползут в село,
Норовя сцепиться в шумной драке
С клёнами неистово и зло.
Крут январь, но есть такие песни,
Что спадают чудом белизны,
И тогда звучат из поднебесья
Белые мелодии зимы.
Милая! Восток блестит избушкой –
Сказочной, уютной, неземной,
Где в окне знакомой завитушкой
Вьётся локон нежно-золотой.
Февральская оттепель
На небо бросив облака,
Бредёт февраль неторопливо.
Ручьи весь день грызут снега
На косогоре суетливо.
Слезами зимними капель
Вокруг домов сугробы рушит,
В которых плакала метель,
Переворачивая души.
Нахмурен вяз, блажен каштан,
Устали вербы от мороза,
Поодаль белый сарафан
Прилюдно сбросила берёза.
Смущая тонкой наготой,
Дрожит красавица при встрече,
А мне по сердцу стан другой,
Милы для губ иные плечи.
С такой же нежностью груди,
С таким же шёпотом и страстью,
Но только прелестью любви
Мне дева дарит негу счастья.
Мечты куда-то бурно мчат,
Как те ручьи у косогора,
Что талым пением журчат,
Скатившись кубарем к заборам.
Вдали блестит речной хрусталь,
Вблизи – серебряные кроны,
Всё заберёт с собой февраль,
Оставив нам уют оконный.
Проник в сады весенний дух,
Пахнул, согрел и взбудоражил,
Однако снова снежный пух
В руках зимы завился пряжей.
Не стихи воруют, словно вороны...
Люди без стыда и малой совести,
Но сияют, глядя всем в глаза,
Повествуя нам чужие повести,
А затем идут под образа!
На хлопки кивают снисходительно,
Вежливы, степенны и умны,
Пребывая в умопомрачительной
Звёздности без света и цены.
Не наивность и не заблуждение,
Но гордыни мерзостная страсть –
Выдать, как свои, произведения
Те, что можно мелочно украсть!
Не стихи воруют, словно вороны, –
Чью-то боль и чью-то негу сна,
Запросто отбрасывая в сторону,
Вырвав из страницы, имена!
Только слава мраком наркотическим
Их ведёт дорогой наугад,
Чтоб в итоге статусом мифическим
В пепел превращался плагиат.
Комментарии пока отсутствуют ...
