Женя, Женечка и Огрызко

В предпоследнем номере «Литературной России» за прошлый год опубликована статья Евгения Богачкова, в которой автор с огульной, злобной  критикой обрушился на защиту кандидатской диссертации Ивана Голубничего. Поскольку исследование проводилось и обсуждалось на нашей кафедре, считаю своим долгом ответить на нападки молодого литературоведа и его босса. Я вовсе не хочу сказать, что Иван Голубничий – Кожинов наших дней. Но работа, проделанная им, серьёзна и содержательна и вполне заслуживает, как говорится, искомой степени. Деятельность же Евгения Богачкова за долгие годы работы над кузнецовским наследием, увы, ни во что серьёзное пока не вылилась, если не считать пространных и нудных комментариев к выходящему собранию сочинений поэта.

Вспоминается, как несколько лет назад на конференции, посвящённой Кузнецову, мне, как ведущему заседания, довелось столкнуться с ситуацией, когда заявленные докладчики задерживались. Я подошёл к Жене, который занимался видеосъёмкой, и попросил его огласить подготовленные тезисы. Богачков долго упирался, а потом вышел к трибуне и произнёс настолько жалкую речь, что я десять раз пожалел, что дал ему слово. По-видимому, скудные результаты своих научных исследований и подтолкнули его к тому, чтобы поставить своё имя под категоричным и сердитым выступлением.

Я говорю: поставить своё имя, потому что даже беглый взгляд на текст статьи позволяет сделать уверенный вывод, что тут чувствуется рука и позиция совсем другого человека. Сам Богачков присутствовал на защите, но малодушно не включился в дискуссию. Неточности есть везде, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Ломоносов, к примеру, в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» поменял местами высокий и посредственный стили, а Аверинцев в предисловии к «Игре в бисер» спутал китайские термины «инь» и «ян». Мы же не отказываем им в научной состоятельности вследствие машинальной оплошности.

Однако, человек, предъявляющий серьёзные претензии, сам должен позаботиться о безупречности собственных текстов. Посмотрим, как обстоят дела с этим у Е. Богачкова (будем апеллировать к нему, ибо он дал добро на то, чтобы поставить свою подпись).

В Материалах конференции «Миф и действительность в творчестве Юрия Кузнецова» (2009) опубликован текст богачковского доклада «Поэтические “определения“ поэзии у Юрия Кузнецова». В небольшом по объёму выступлении находим ряд «образцов» точности и стиля (в этом он как раз упрекает Голубничего).

«Поэзию отличает от ремесленного стихотворчества наличием некой лёгкости, божественности» (с. 196). «Велик могучим русский языка» в исполнении Богачкова. А как роскошны эти «лёгкость, божественность» через запятую! Стоит ли удивляться, что Богачков везде пишет «благодать» со строчной буквы! Так можно писать «благодать», если это произносит человек, вышедший из бани. Кузнецов в советские времена не мог себе позволить писать «Благодать» по требованиям цензуры, а Женя, видимо, далёк от духовного понимания этой лексемы.

Но идём дальше. Через пару страниц встречаем ещё один «шедевр» стиля: «В стихотворении показано отличие в отношениях женщины с обычным мужчиной и её отношениях с поэтом» (с. 198). Оставим в стороне «глубину» этого тезиса, но как примириться с полным несогласованием членов предложения?

Но и на этом исследователь не успокоился, он радует нас очередной находкой: «Стихотворение “Плач о самом себе” (1993), где Кузнецов описывает собственные похороны, вновь подтверждается мысль о поэте...» (с. 202). Понятно, что материалы публикуются в авторской редакции, без корректуры. Но вычитать собственный текст было можно! Или уж не подписывать злобные инсинуации. Как говорится, чья бы корова мычала!

Впрочем, эти стилистические ляпы просто меркнут в сравнении с деянием этого «апостола стиля» в редакторской работе. В примечаниях к сборнику стихов Ю. Кузнецова (М., «Эксмо», 2011) Богачков проливает крокодиловы слёзы по поводу того, что книга Кузнецова «Крестный ход» по ошибке издателя была неправильно озаглавлена: надо бы написать «Крестный путь». С этим можно согласиться, второй вариант глубже и вернее. Но заглянем в выходные данные «Крестного хода»… Боже, что это? Чёрным по белому напечатано: редактор – Е.В. Богачков. Вот так номер! Кто же виноват в этой ужасающей неточности, как не редактор? Корректора не упрекнёшь: всё грамотно, но за содержание несёт ответственность редактор. Как, впрочем, и в отсутствии Содержания, которым умудрился наделить этот толстый сборник его вдумчивый редактор. Так что не Голубничему надо отказываться от степени, а Богачкову выйти на трибуну будущей конференции и публично раскаяться в своей несостоятельности.

Скажу несколько слов о скромности Е. Богачкова. В материалах конференции 2010 года на каждого из выступивших выделено по 8-10 страниц, зато Женя и его редакционный шеф Огрызко забрали на двоих больше 100! Может быть, это научные открытия? Да нет, пространные цитаты, невзрачные комментарии.

Фамилия Огрызко названа здесь неслучайно. Дело в том, что по стилю и тону последний выпад, подписанный Богачковым, с головой выдаёт главного редактора «ЛР», прославившегося нападками на Литинститут, Московскую писательскую организацию, Союз писателей России и изнасиловавшего Правительство Москвы стремлением издать пухлый том своих субъективных измышлений о советских писателях за счёт столичных налогоплательщиков. Только Огрызко мог стать инициатором этой провокативной публикации.

Но с Жени ответственность снимать тоже не стоит. Помнится, как несколько лет назад в Малом зале ЦДЛ он, науськанный С. Сибирцевым, учил меня «новому реализму», в котором сам разбирался весьма слабо. Теперь его науськивает Огрызко, а Женечка покорно исполняет волю своих хозяев, подставляя собственных коллег и учителей из ИМЛИ им. А.М. Горького. Пора бы Женечке повзрослеть и выступать от своего имени.