От Пласы де Майо до Пласы де Лос Дос Конгресос протянулся на десять кварталов один из самых красивых проспектов Буэнос-Айреса Авенида де Майо.

Его строительство началось в 1894 году, когда экономика Аргентины процветала. Над проектированием этого проспекта работали архитекторы с мировым именем, тысячи каменщиков, сотни кузнецов. Жители Буэнос-Айреса хотели, чтобы их город был похож на Париж. Поэтому вдоль Авениды де Майо, шириной тридцать метров, стали строиться красивейшие здания в стиле «art-noveau» c лепниной в форме гирлянд, сиренами на фасадах, львами у парадных входов и оригинальными куполами.

Несмотря на то, что в настоящее время некоторые из этих зданий находятся в несколько запущенном состоянии, они по-прежнему сохраняют свой аристократический вид. Среди них – самый старый столичный ресторан «Кафе Тортони», здания Паласио Бароло, Паласио Вера, Паласио Уркиса Анчорена,  «Кафе 36 Бильарес»...  А сам проспект Авенида де Майо со старыми платанами вдоль обочины и ресторанными столиками на тротуарах, за которыми в любое время дня и ночи сидят посетители, в наши дни уже имеет испанский стиль с лёгким французским акцентом.

На углу Авенида де Майо и улицы Сантьяго дель Эстеро вверх взметнулся обветшалый дворец, находящийся на грани разрушения. Уже много лет он стоит в паутине уродливых строительных лесов. Через них с трудом улавливается необычная красота этого здания.  Очень привлекательный фасад с колоннами и коваными решётками... В наши дни – это центральный офис аргентинской налоговой инспекции. А с 1909 года до 1931 года в этом дворце располагался знаменитый отель «Мажестик». Все входившие в него, на некоторое  время теряли дар речи при виде огромной роскошной  мраморной лестницы  с поручнями из красного дерева и боковыми бронзовыми решётками, являвшимися настоящими произведениями искусства.

В отеле «Мажестик» останавливались короли, принцы, президенты, премьер-министры, знаменитые писатели, ученые, артисты...

Но настоящей гордостью этого отеля стал русский танцовщик Вацлав Нижинский. «Бог танца» (так называли его современники) жил в нём в сентябре 1913 года, когда он, в составе труппы «Русский балет», приехал в Буэнос-Айрес на гастроли.

Вацлав Нижинский родился 28 февраля 1890 года в городе Киеве в семье польских провинциальных танцовщиков Элеоноры Бреды и Фомы (Томаша) Нижинского.

20 августа 1900 года комиссия отобрала Вацлава в числе шести других мальчиков из ста пятидесяти претендентов для учёбы в Императорской балетной школе. Уже после третьего года обучения о Вацлаве говорили, как о гениальном танцовщике.

В 1906 году преподаватели  Императорской балетной школы сошлись во мнении, что Нижинского им было уже нечему учить.

В 1907 году Мариинский театр доверил юному танцовщику одну из главных ролей в «Павильоне Армиды». Увидев его во время этого спектакля, великий  Ф.И. Шаляпин сказал, что Нижинский станет гордостью России.

В 1908 году Вацлав с отличием закончил Балетную школу и был зачислен в труппу Мариинского театра. С этого момента Нижинский целиком посвятил себя искусству. Коллеги Вацлава, в том числе примы-балерины, ценили его не только как превосходного партнёра, с которым приятно и легко работать, но и как очень воспитанного юношу.

Знаменитая Матильда Кшесинская ввела Нижинского в высший свет. Ему, восемнадцатилетнему молодому человеку, очень льстило находиться в кругу самых влиятельных и известных людей Российской империи. В одном из аристократических салонов Вацлав был представлен Сергею  Дягилеву.

Сергей Павлович Дягилев родился 31 марта 1872 года. В 1896 году закончил юридический факультет Петербургского университета. Перспективной  адвокатской деятельности он предпочёл  карьеру деятеля искусств. Во время учёбы в университете Дягилев брал уроки  музыки у Н. А. Римского- Корсакова.

В 1907 году Сергей Павлович начал деятельность своих «Русских сезонов». В этом году в нескольких странах Европы он организовал выступления русских музыкантов – Н.А. Римского-Корсакова, А.К. Глазунова, С.В. Рахманинова и других. Сезон 1908 года Дягилев посвятил русской опере. В 1909 году он планировал познакомить Европу с русским балетом. Для этого он собирал творческий коллектив из самых известных танцовщиц и танцовщиков России. Поклонник таланта Нижинского Дягилев пригласил его в труппу вместе с Матильдой Кшесинской, Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Михаилом Фокиным, Адольфом  Больмом и другими.

Выступления русской труппы в Париже в мае 1909 года стали историческим явлением не виданного до тех пор масштаба.  Местная публика увидела шедевры русского балета: «Павильон Армиды», «Пир», «Князь Игорь». Французская пресса не уставала  помещать на всех своих первых полосах восторженные отзывы о них. «Бог танца», «Восьмое чудо света», «Царь воздуха» – это только некоторые эпитеты, которыми награждали журналисты  Нижинского.

Сам же Вацлав, не зная ни одного слова по-французски, не понимал, почему толпы людей в исступлении кидались к нему на улицах Парижа или старались любой ценой прорваться в его гримёрную. Нижинский хотел спокойно жить и заниматься только балетом.

«Русский сезон» 1910 года, когда Дягилев привёз в Париж новые спектакли «Жар-птица», «Шехерезада», «Карнавал» оказался более удачным, чем предыдущий.

После Парижа Дягилев представил несколько балетных спектаклей в Брюсселе, которые неизменно посещали все члены королевской семьи.

В конце 1910 года Вацлав Нижинский ушёл из Мариинского театра и стал постоянным членом труппы «Русский балет», созданной Дягилевым. В этом коллективе работали как русские, так и зарубежные танцовщицы и тацовщики.

В марте 1911 года «Русский балет» приехал в Рим. После окончания спектакля со всех сторон послышался свист. Все подумали, что это был провал! Но всё оказалось наоборот. Просто итальянские зрители выражали свистом свой восторг. Особые комплементы от местных ценителей балета получил Нижинский.

Затем были успешные гастроли в Англии и Германии. Новаторская хореография, яркие декорации к спектаклям, над которым работали знаменитые художники – Л. Бакст, Н. Рерих, А. Бенуа, привели к тому, что не только русский балет, но и вся Россия сделалась в большой моде в Европе.

В 1912 году, в возрасте двадцати двух лет, Нижинский, при поддержке Дягилева и художника Л. Бакста, поставил свой первый балетный спектакль «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Клода Дебюсси по поэме французского поэта Стефана Маларме.  Эта работа Нижинского-хореографа была принята одной частью зрителей с восторгом, а другой – с ненавистью. Ещё больше споров вызвала вторая постановка Нижинского (1913 год) «Весна священная» (Игорь Стравинский). Ведь Вацлав, как хореограф, значительно опередил своё время, оставшись  непонятым своими современниками.

Ранней весной 1912 года «Русский балет» приехал на гастроли в Будапешт.

На спектакле «Карнавал» среди зрителей, в ложе для знати, находилась семнадцатилетняя Ромола де Пульски, красивая девушка из известной венгерской аристократической семьи. Она с изумлением слушала странную и сильную музыку... Неожиданно на сцену буквально вылетел стройный и гибкий Арлекин, партию которого исполнял Нижинский. Отточенность движений танцовщика, его гениальный дар подниматься и зависать в воздухе, загипнотизировали Ромолу. Девушка не могла оторвать своего взгляда от  Вацлава. Она была настолько потрясена, что решила  обязательно познакомиться с  самим Нижинским.

Несмотря на то, что мать Ромолы имела большие связи, девушке не удалось быть представленной великому русскому танцовщику. А вскоре «Русский балет»  покинул Будапешт. Ромола,  под сильнейшим влиянием увиденных балетных спектаклей, решила стать танцовщицей.

Накануне Рождества 1912 года «Русский балет» вернулся в Будапешт. Теперь Ромола присутствовала на всех представлениях. По специальному разрешению девушке разрешили находиться и на репетициях русской труппы.

В один из дней Ромола официально была представлена Нижинскому и удостоилась его вежливо-холодного кивка. Девушка с обожанием рассматривала  монгольское лицо «Бога танца». Особенно Ромолу поразили  очень выразительные глаза Вацлава. Временами, ей так казалось, они меняли свой цвет.

Теперь Ромола мечтала только об одном: побыть с Нижинским наедине. Но как это было сделать? Ведь Дягилев всячески оберегал Нижинского от всех посторонних контактов. Для этой цели за Вацлавом тенью ходил сумрачный Василий – преданный слуга Сергея Павловича.

Через высокие связи своей матери с австрийским императорским домом, Ромоле удалось получить приём у Дягилева. Сергей Павлович с пониманием отнёсся к просьбе девушке обучаться искусству танца в «Русском балете» и благосклонно разрешил ей брать частные уроки у Энрико Чекетти. Этот бывший известный итальянский танцовщик являлся членом труппы «Русский балет». Решение Дягилева очень обрадовало Ромолу де Пульски. Ведь теперь она становилась членом этой известной труппы и имела возможность ездить с ней на гастроли. Но самое главное заключалось в том, что у девушки появился реальный шанс в ближайшем будущем поговорить  наедине со своей тайной любовью: Вацлавом Нижинским.

К сожалению, проходили недели, месяцы... Почти каждый день Ромола видела Вацлава на сцене, на улице, в коридорах отелей, но так и не смогла подойти к нему. Нижинский всегда был с Дягилевым или в сопровождении его слуги Василия. Де Пульски не  теряла надежду.

15 августа 1913 года «Русский балет» оправился на гастроли в Аргентину. Впервые, с труппой не находился Сергей Дягилев. Ведь он панически боялся путешествий на пароходах, потому что одна цыганка в детстве нагадала Дягилеву, что причиной  его смерти станет вода. У Ромолы была одна цель: пробудить к себе интерес со стороны Нижинского. Ради этого девушка была готова на всё.

Шли дни. Каждое утро Ромола спешила на палубу наблюдать за тем, как практиковался Нижинский. Этот мужчина завораживал её. Девушка «сгорала» от страсти по Вацлаву. Но возможность вступить в разговор с ним не появлялась...

И вот одной красивой лунной ночью, после того, как пароход уже пересёк экватор, Ромола, прогуливаясь по палубе, увидела Нижинского, стоявшего в одиночестве. Вацлав обмахивался чёрным веером, украшенным позолоченной розой. Де Пульски решительно приблизилась к нему и вступила в разговор. Скорее всего, это был монолог. Ведь Ромола по-французски выразила свой восторг талантом Нижинского, поблагодарила его за огромный вклад, который он сделал  в развитие современного балета. Затем она, не останавливаясь, говорила о музыке, о своём любимом композиторе Вагнере... Вацлав  внимательно слушал, понимая только отдельные слова... А Ромола... Ромола теряла сознание от страсти по этому мужчине.

Остаток ночи де Пульски провела на коленях перед иконой младенца Иисуса Пражского. Девушка молилась, чтобы Нижинский ответил ей взаимностью.

Но утром Нижинский, встретив Ромолу на палубе, холодно поздоровался с ней, едва кивнув головой. Де Пульски была в полном отчаянии. Ей не хотелось никого видеть... Она не знала, что ей делать. Закрывшись в своей каюте, девушка громко рыдала. Лишь к вечеру ей удалось успокоиться. Ромола, надев своё вечернее платье, около одиннадцати часов ночи, поднялась на палубу.

Неожиданно рядом появился Нижинский и обратился к ней на своём ужасном французском:

– Мадмуазель, не хотите ли Вы со мной? – Вацлав поднял вверх безымянный палец левой руки и правой изобразил, как на него одевается кольцо.

– Да! Да! Да! – только смогла, почти крича, ответить Ромола.

Нижинский, нежно взяв девушку за руку, повёл за собой. Они устроились в кресла напротив друг друга  и так просидели до самого утра.

Когда пароход зашёл в Рио-де-Жанейро, во время экскурсии  по городу, Нижинский купил  два тонких изящных обручальных кольца, заявив при этом:

– Я не хочу свадьбу на корабле. Я хочу настоящую церковную свадьбу!

6 сентября 1913 года труппа «Русского балета» прибыла в Буэнос-Айрес. Остановились в отеле «Мажестик», расположенном  на авениде де Майо. Нижинский поселился в пятикомнатном «люксе» на первом этаже, а де Пульска  заняла номер на третьем.

Была суббота. Первый спектакль планировался на понедельник. Несмотря на это,  Вацлав поехал в театр «Колон», где должны были проходить их гастроли, чтобы осмотреть сцену. Ромола, Тамара Карсавина и другие отправились осматривать город. «Колон» очень понравился Нижинскому. Это был один из самых больших и современных оперных театров в мире.

В это время уже начались активные приготовления к свадьбе Её организацию Нижинский поручил барону Гинзбургу, являвшимся руководителем труппы «Русского балета» во время гастролей в Южной Америке.

10 сентября 1913 года, в час дня, в здании Муниципалитета Буэнос-Айреса Вацлав Нижинский и Ромола де Пульски в сопровождении небольшой группы своих самых близких друзей стояли перед интендентом (мэром) аргентинской столицы Хоакином Самуэлем де Анчорена, сорокалетним представительным мужчиной с широкой лентой, выполненной в цветах аргентинского флага, через плечо.

Между интендантом и Вацлавом с Ромолой находился стол, на котором уже лежало свидетельство о их браке. Это был огромный лист пергамента с изображением женщины, державшей в своих руках ленту с надписью на испанском языке «Вацлав Нижинский, Ромола де Пульски».

Господин Хоакин С. Де Анчорена задал им несколько вопросов по-испански. Официальные переводчики перевели их: Вацлаву на русский, а Ромоле на французский. Затем глава Буэнос-Айреса сказал очень короткую речь, после чего Нижинский и де Пульски подписали документ, который свидетельствовал о том, что с этого момента  они являлись супругами.

Вацлав и Ромола были католиками, поэтому для венчания был выбран красивейший столичный собор Сан Мигель, находившийся на углу улиц Суипача и Бартоломе Митре.

Церемония была назначена на семь часов вечера того же дня.  Уже в шесть часов у входа в собор собралась большая толпа. Здесь были участники труппы «Русский балет», представители прессы и городских властей, а также большое количество любопытных.

Под звуки свадебного марша Ромолу повели к алтарю. Нижинский, являвшийся глубоко верующим человеком, был серьёзен. На его глазах блестели слёзы. Ромола же до последнего момента не могла поверить, что происходившее вокруг было явью. Церемония венчания проводилась на испанском и латинском языках настоятелем храма отцом Густаво М. Франоесолем. Последние вопросы священник задал Вацлаву и Ромоле по-французски. Они ответили «да». После чего Нижинский достал кольца...

После того, как отец Густаво М. Франоесоль благословил их, молодожёны повернулись к гостям. Толпа бросилась поздравлять  Вацлава и Ромолу...

В театре Колон, во время репетиций и до спектаклей, Нижинский к своей жене относился  как к малозначительной танцовщице или попросту не замечал её. Ведь он жил ролью! Жил спектаклем!  

В отеле Вацлав менялся и становился совсем другим человеком. Он мог шутить и смеяться. Каждый вечер, когда не было спектаклей, Ромола и Вацлав гуляли по городу. Особенно Нижинскому нравился зоологический сад Буэнос-Айреса. Иногда Вацлав и Ромола прогуливались по роскошному городскому парку Боске де Палермо (Лес Палермо – так назывался один из столичных районов). Здесь среди экзотических, типично южно-американских растений, можно было встретить европейскую сосну или берёзку. Нижинские  брали лодку и катались по маленькому озёру, в зелёной воде которого купались ветки свисающих плакучих ив. В Роседале (розарии)  Вацлав и Ромола садились на лавочку и  с упоением дышали запахом тысяч цветущих роз.

– Буэнос-Айрес мне чем-то напоминает Париж, – поделился однажды Вацлав своим мнением со своей супругой. – Высокие многоэтажные красивые дома. Широкие проспекты, где звенят проезжающие трамваи и гремят моторы сотен автомобилей. На тротуарах за столиками сидят люди, пьют кофе и читают газеты. Красивые ухоженные парки, где можно найти покой и тишину.

– А мне местами Буэнос-Айрес чем-то напоминает Будапешт. Большое количество старинных соборов, булыжные мостовые, дворцы с башнями... – Ответила Ромола.

Спектакли  «Русского балета» с восторгом были приняты аргентинцами. Все местные газеты изо дня в день помещали о них обширные отчёты. После каждого спектакля сцена театра обязательно заваливалась большими букетами цветов, которые бросали туда благодарные зрители.

Вот только нравы светских женщин Буэнос-Айреса поражали не только Нижинских, но и всех участников труппы. Ни одна столичная дама не решалась появиться в ложе театра Колон дважды в одном и том же платье. Они предпочитали прятаться на галёрке, чем ловить   ехидные взгляды знакомых, презрительно рассматривавшие их элегантные наряды, в которых те уже были  в театре на прошлой неделе.

Сразу же после свадьбы Нижинский написал подробное письмо своему другу Сергею Дягилеву. В нём Вацлав подробно рассказал о своей любви к Ромоле, которая побудила его принять решение жениться.

Целый месяц аргентинцы наслаждались мастерством Нижинского, исполнявшего главные партии в балетных спектаклях «Послеполуденный отдых фавна», «Князь Игорь», «Шехерезада», «Видение розы», «Игры», «Сильфиды», «Весна священная».

Затем «Русский балет» с гастролями уехал в Монтевидео, а потом – в Рио-де-Жанейро.

В декабре 1913 года Нижинские находились в Будапеште, намереваясь на Рождество приехать в Санкт-Петербург. Вацлав был счастлив от того, что Ромола ждала ребёнка. За два дня до отъезда Нижинскому принесли телеграмму: «Ваши услуги Русскому балету больше не требуются. Не возвращайтесь к нам. Сергей Дягилев».

Нижинского лишили возможности танцевать! Его изгнали из балета! Но балет являлся смыслом жизни Вацлава! Без него у Нижинского потерялся смысл жизни! 

Это решение Дягилева нанесло сильнейший удар по очень слабому психическому здоровью Вацлава. Последовал сильнейший нервный срыв и начало душевной болезни гения балета.

Вацлав получил очень заманчивое предложение возглавить балет «Гранд Опера» в Париже. Он отверг его. Нижинский создал собственную труппу, гастроли которой не имели успеха и закончились финансовым крахом, что ещё больше усилило его душевную болезнь.

В 1917 году Нижинский окончательно покинул сцену и вместе с семьёй обосновался в Шейцарии. В 1918 году Вацлав написал книгу «Дневник Нижинского». Остаток жизни Нижинский провёл в клинике для душевнобольных. Он умер 11 апреля 1950 года в Лондоне.

Каждый день тысячи людей проходят мимо центрального офиса Налоговой инспекции Аргентины, что находится на углу авениды де Майо и улицы Сантьяго дель Эстеро. Все спешат как можно быстрее миновать узкий неудобный проход среди ржавых строительных лесов, которыми окружено это обветшалое запущенное здание, находящееся в аварийном состоянии.

Мало кто из прохожих знает, что до 1931 года в нём располагался знаменитый отель «Мажестик». И лишь немногие слышали о том, что сто лет назад в одном из роскошных его номеров останавливался русский «Бог танца» Вацлав Нижинский, приезжавший на гастроли в Буэнос-Айрес с балетной труппой. В отеле «Мажестик» он провёл медовый месяц – самый счастливый  период своей жизни.

 

 

Консультация нарколога-психиатра доступна в наркологической клинике «Здоровье». В клинике оказывается помощь не только наркоманам, как можно было бы подумать, исходя из названия. Специалисты клиники помогут любому человеку избавиться от груза эмоциональных проблем. А такой груз в наше время несёт почти каждый человек. Не всегда получается справляться с этой ношей самостоятельно. В таких случаях стоит обратиться к врачу-специалисту. 

 

© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование