Полководцы земли киевской

Сайт https://tvoyadres.ru/moskovskaya-oblast/nedvizhimost/kvartiry/prodazha/ это огромная база данных по продаже недвижимости. Среди объявлений всегда можно найти что-то нужное. Быстрый поиск поможет сориентироваться в массиве объявлений. Найти сравнительно недорогую квартиру в Москве за короткий срок можно на сайте Твой Адрес.

С первых же дней завершения Великой Отечественной, точнее, боёв на Западе, возникли предпосылки для того, чтобы реорганизовать действующие фронты и вернуться к мирной структуре войск, несмотря на то, что война на Востоке была ещё впереди. Этого требовала не только военно-политическая обстановка в Европе, этого требовала и кадровая действительность, ибо сотни генерал-полковников и генералов армии командовали крупными объединениями, стоящими, пока ещё, в странах Европы. Было ясно, вот-вот наступит момент, когда значительная их часть будет передислоцирована в различные регионы страны. Но, сразу же на повестку дня возник вопрос, как, каким образом и в каком составе формировать крупные войсковые объединения и где их дислоцировать.  И, когда ещё только корректировались планы разгрома японских войск и освобождения Южного Сахалина и Курил, в Москве Верховным Главнокомандующим Иосифом Сталиным 9 июля был подписан поистине исторический, секретный приказ № 0139,  «ненавязчиво» доведённый до командования союзных войск. И приказ этот назывался «Об организации новых военных округов и об изменении границ существующих военных округов». И среди первых командующих послевоенных округов были сыновья древней Киевской земли, причём, одним из сложных и противоречивых по месту и задачам – Таврическим.

Но, всё же, немного предыстории не помешает. Как только прошёл Парад Победы на Красной площади, верховным командованием было принято решение оставить в освобождённых и оккупированных странах Европы лишь столько частей и соединений, сколько этого требует обстановка и необходимость поддержания порядка в зонах, отведённых советским войскам по союзническим договорам. Дальневосточные оперативно-стратегические объединения продолжали быть фронтами, а все остальные следовало отправить на Родину, причём, в различные точки «нашей необъятной». Решение этого вопроса было весьма непростым,  но разумным и оригинальным, поскольку предполагалось создание округов на базах конкретных армий, прошедших дорогами войны и имевших колоссальный боевой опыт. Не утруждая читателя полным текстом такого интересного приказа, просто перечислю созданные округа, ядром которых и стали боевые армии и фронты. Это: Ленинградский, Прибалтийский,  Особый (часть Восточной Пруссии), Минский, Барановичский, Московский, Смоленский, Горьковский, Приволжский, Донской, Ставропольский, Кубанский, Тбилисский, Бакинский, Степной, Туркестанский, Воронежский, Прикарпатский, Львовский, Киевский, Харьковский, Одесский, Таврический, Казанский, Беломорский, Уральский, Южно-Уральский,  Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский. Командовали этими округами полководцы  Великой Отечественной – маршалы Говоров и Тимошенко; генералы армии  Петров,  Баграмян, Ерёменко, Захаров и Тюленев; генерал-полковники Артемьев, Белов, Курочкин, Трофименко, Колпакчи, Галицкий, Гусев, Романенко, Попов, Гречко, Гордов,  Юшкевич и Кузнецов; генерал-лейтенанты Разуваев, Смирнов, Коровников, Курбаткин, Романовский, Курдюмов.  И в этом же списке есть и ещё одна фамилия – генерал-лейтенант Мельник Кондрат Семёнович, ставший командующим Таврическим военным округом после должности командующего Отдельной Приморской армии. Это был великий полководец, о котором следует не только вспомнить, но и раскрыть страницы его, поистине героической, биографии.

Родился наш земляк 25 марта 1890-го в древнем городе Иванкове, что на Киевщине, а тогда – в одноименном уездном городке, впрочем, и сегодня Иванков центр одноименного района. Детство и юношество было таким же одинаковым, как и у сотен иванковских юношей – работа посыльным мальчиком в портовой конторе, грузчиком там же и два класса церковно-приходской школы. Но, события осени 1917-го перевернули его жизнь и в феврале 1919-го, сразу же после возвращения советской власти на Киевщину и Черниговщину, он вступает в ряды Красной гвардии. Есть, правда, неподтверждённые данные, что весь 1918-й год он провёл в полку Николая Щорса, поскольку с первых же дней создания Первой советской украинской дивизии под командованием Щорса,  т.е. с марта 1919-го, Кондрат Мельник в её рядах. С дивизией он прошёл дорогами Гражданской войны от Житомира до Проскурова, а в 1921-м, молодой конармеец Мельник уже командовал эскадроном. Так он навсегда  связал свою боевую жизнь с кавалерией.

Комэск, начальник полковой школы в Харьковском военном округе, а затем и командир кавалерийского полка. После окончания в 1933-м году Военной академии имени Фрунзе полковник Кондрат Мельник пошёл, как говорят бывалые ветераны, по штабной линии – начальник штаба кавалерийской бригады, дивизии. Но в суровый 1937-й он стал уже комдивом – командиром прославленной 30-й кавалерийской дивизии, в годы Великой Отечественной ставшей «Жимориско-Новобугская ордена Ленина, Краснознамённая, орденов Суворова, Кутузова».  Военная судьба никогда не отличалась «географической стабильностью», и уже летом 1938-го полковник Мельник становится военным комендантом Ленинграда. После десятков переездов, смен гарнизонов и климатов, вроде бы, наступил прекрасный период жизни и службы в «столице революций». Увы, «капризы» военной профессии и насущная необходимость направили Кондрата Семёновича на «горячий» Дальний Восток, где он – заместитель начальника штаба Дальневосточного фронта лично принимал участие в боях у озера Хасан против японских войск. После завершения «хасанских событий» полковник Мельник вновь начальник штаба, но уже 2-й Краснознамённой армии там же.  Как офицера, имеющего боевой опыт, его в 1939-м направили преподавателем тактики кавалерийских войск в Москву, в академию имени Фрунзе, кем, собственно, он и был до начала Великой Отечественной.

Отважный кавалерист-командир с первых же дней рвался на фронт, и его просьба была удовлетворена.  В начале июля 1941-го два «кавалерийских» друга, полковник Исса Плиев и комбриг Кондрат Мельник в лагерях у кубанских станиц начали формирование 50-й и 53-й кавалерийских дивизий, основной кадровый состав которых составляли призывники и добровольцы кубанских станиц Прочноокопская, Лабинская, Курганная, Советская, Вознесенская, Отрадная, терские казаки ставропольских сёл Труновское, Изобильное, Усть-Джегутинское, Ново-Михайловское, Троицкое. Здесь же готовили и конский состав Кабардинской и Донской пород лошадей. Думаю, не лишним будет историческое отступление в плане того, что знаменитый и любимый всеми фильм «Кубанские казаки» снимался именно там, где и формировались славные кубанские кавалерийские дивизии, а основными «закадровыми» героями и были ветераны дивизий Плиева и Мельника.

Формирование кубанцев прошло столь быстро и организованно, что уже 13 июля началась погрузка в эшелоны  50-й дивизии  (плиевской) и 53-й  (мельниковской).  А 18 июля, т.е. спустя всего пять дней, обе дивизии уже разгружались западнее Ржева, города, вписавшего самые кровавые страницы в историю Великой Отечественной.

Сегодня ряд историков, «слегка далёких» от реалий той войны, с сарказмом оценивают роль кавалерийских соединений, да и всей кавалерии, в боях на фронтах Великой Отечественной. Согласен, что это уже была «война моторов», но в первый, самый тяжёлый год, роль кавалерии была, поистине неоценимой, и её звездный час пришёлся как раз на период Битвы под Москвой.

Именно там и пробил «звёздный час» знаменитой конной группы Льва Доватора, костяком которой и были дивизии Иссы Плиева и Кондрата Мельника.

Без утомления читателя мемуарными воспоминаниями, просто приведу выдержку из газеты «Известия» от 28 ноября 1941-го, подготовленную военкором Евгением Кригером: «Три тысячи всадников во главе с генерал-майором Доватором прорвались сквозь линию фронта и в течение многих дней наводили свои порядки за спиной у немецких генералов. Только в состоянии испуга можно было издать приказ, извещавший немецкие войска о том, что в их тыл прорвались не 100 тысяч казаков, как пронёсся слух, а всего лишь 18 тысяч. На самом-то деле было три тысячи, – это и нравится гвардейцам больше всего.  Такая война пришлась гвардейцам по вкусу. Они дышали горячим воздухом настоящей опасности, они дрались во вражеском логове, вздымали на воздух склады с боеприпасами, проскальзывали между заслонами и вдруг обрушивались на немцев в новом и самом неожиданном месте. Дважды разгоняли штаб 6-й германской армии. Топографический отдел этого штаба уничтожили начисто. В одной из засад взорвали 56 машин, начиная от легковых и кончая бензоцистернами. Это было сделано с лихостью чисто гвардейской, казачьей, доваторской.   Под самым носом у немцев, так сказать, на главной улице их далёкого тыла, заминировали дорогу, пустили на воздух первую из машин, тем самым устроили грандиозную пробку и по неподвижной застрявшей колонне ударили из пулемётов. Неважный вид имела тогда главная улица немецкого тыла. А казаки ушли, перебрались с главной улицы в переулки, в глухие места, и были дни, когда на вражеской территории двигались они через сёла с песнями, в конном строю, поэскадронно, и люди бежали из домов к ним навстречу, не веря глазам своим, как будто просыпаясь после страшного сна.  Германское командование вынуждено было создать специальный отряд для борьбы с группой Доватора. Назвали его карательным, чем привели конников в очень весёлое расположение духа. Вскоре немецкий майор, возглавлявший отряд, был пойман казаками вместе со штабом. Майор бежал очень быстро, видимо, сказалась спортивная подготовка. За ним гнался 19-летний лейтенант Немков, кричал: "Хальт, хальт!" – и, наконец, устал. Ему надоело возиться с майором. Выстрелом из винтовки с колена он свалил резвого бегуна на землю, свалил навсегда. "Вот тебе и карательный отряд, – говорили казаки. – Нашли кого карать. Доваторцев! Вот чудаки, честное слово, прямо умора!"».

На всём протяжении Московского сражения кавалеристы Доватора, а значит и Плиева, и Мельника, действовали на самых ответственных участках фронта. Нередко тяжёлые бои сопровождались большими потерями личного состава. Так, при выходе из немецких тылов в районе реки Вазуза, казаки приняли неравный бой, и с тех пор эта местность получила название «Долина смерти». Немногочисленный отряд из полуэскадрона прикрывал прорыв основной части кавалеристов через линию фронта. Тот подвиг в те дни был широко известен среди защитников Москвы, но, как часто и бывает в истории, его «перебил» подвиг героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково... 

После московской битвы, уже генерал-майор, Кондрат Мельник, командует кавалерийским корпусом, но «война моторов» к 1943-му уже настолько серьёзно проявила себя, что надобность в больших кавалерийских объединениях (свыше бригады и дивизии) отпала. И стал комдив-кавалерист командармом, сражаясь на фронтах Битвы за Кавказ. А в апреле 1944-го принял под своё командование Кондрат Семёнович прославленную Отдельную Приморскую армию, которая освобождала Севастополь.

По завершении боёв в Европе, как уже и было сказано, стал генерал-лейтенант Мельник командующим Таврическим военным округом.  Будучи первым его командующим, он наладил службу войск, взаимоотношение с местным населением и руководством, восстановлением разрушенного казарменного фонда в Крыму, на Херсонщине и в запорожских степях, что было весьма сложным делом в те первые послевоенные годы. Его опыт как военного руководителя был вновь востребован Москвой, и в 1952-м Кондрат Семёнович становится главным военным советником Румынской Народной армии. Затем была служба в аппарате Министерства обороны и отставка 1961-го, когда Никита Сергеевич Хрущёв «пачками» отправлял на пенсию, а то и без неё, заслуженных фронтовиков.

Но осталось незабытым имя полководца не только на его малой родине – в Иванково, но и в легендарном Севастополе, городе, освобождённом той самой Приморской армией, которая его обороняла. Улица Мельника появилась в городе-герое 6 мая 1974-го, в честь 30-летия его освобождения, но сам Кондрат Семенович этого уже не знал – 3 мая 1971-го сердце отважного кавалериста остановилось.

Имя другого командующего Таврическим округом, к сожалению, не стало столь известным, как Кондрата Мельника или уроженца Приазовья Ивана Людникова, но, как говорят историки, «данная историческая персоналия имела место быть». И речь пойдёт о ещё одном сыне Киевщины генерал-лейтенанте Фоменко Сергее Степановиче.

Родился Сергей Фоменко 7 октября 1902-го  (и в этом году его 110-летний юбилей) в местечке Шпола Звенигородского уезда Киевской губернии, сегодня это центр одноимённого района Черкасской области.

О нём не так много сведений, как о Кондрате Семёновиче Мельнике, но, тем не менее, его имя также вписано в военную историю Отечества как одного из командующих Таврическим военным округом.

Как и многие сверстники, события октября 1917-го Сергей Фоменко встретил подростком, а уже в январе 1918-го записался добровольцем в Красную армию и участвовал в боях Гражданской войны. Дальше – курсы красных командиров в Орловской пехотной школе и служба от командира взвода до командира горнострелкового полка в Среднеазиатском военном округе.  В июле 1938-го, после «кадровых чисток» в РККА полковник Фоменко был назначен на высокую должность заместителя командующего Забайкальским военным округом.

В июле 1940-го за высокие показатели в боевой подготовке войск округа ему было присвоено звание генерал-майора. А с первых же дней Великой Отечественной генерал Фоменко просился на фронт, но, как знающему Забайкальский театр военных действий, ему было поручено не только обеспечивать безопасность данного участка и держать рубежи прикрытия границы, но и готовить части к предстоящим боям на советско-германском фронте.

Оставаясь заместителем командующего уже Забайкальского фронта, он был назначен командующим 36-й армией, задача которой была находиться в постоянной боевой готовности и к отражению возможного нападения Японии. Что это было за время «мирных дней» на границе с японскими армиями в период Битвы под Москвой и Сталинградом, объяснять не надо. В любую минуту японские войска могли перейти границу и начать наступление на Забайкалье и Дальнем Востоке, ориентируясь при этом на результаты боёв на Западе…

Есть версия, что идея двух серий художественного фильма «Приказ: огонь не открывать» и «Приказ: перейти границу» принадлежала как раз Сергею Степановичу, а роль командарма Разина, того самого его прототипа,  который призывал сохранять спокойствие на границе,  сыграл украинский актёр Николай Гринько.

О той сложной обстановке и той выдержке, которую проявили воины фронта и армии, свидетельствует и факт присвоения звания генерал-лейтенанта Сергею Степановичу Фоменко в октябре 1943-го. Так Родина оценила вклад воинов-забайкальцев в сохранение мира на дальневосточных рубежах.

Однако и в «диких степях Забайкалья» наступил приказ перейти границу, и войска армии в полном составе приняли участие в Хингано-Мукденской наступательной операции.

До 1953-го Сергей Степанович продолжал службу в Забайкалье, а вскоре был назначен заместителем командующего Таврическим военным округом. В 1954-м стал он уже командующим округом, командовал которым всего четыре месяца. После был назначен первым заместителем командующего Северной группой войск, но по причине несогласия с «линией партии» по снятию с должности Министра Вооруженных Сил СССР Георгия Жукова, которого он уважал как военного профессионала, в том же 1957-м сам подал в отставку, и до последних дней жизни, а умер Сергей Степанович 28 октября 1991-го, жил в Симферополе.

Сложно сказать, почему история запомнила маршала Жукова, но забыла генерала Фоменко, но факт остаётся фактом: о талантливом командарме, которого Сталин уважал за выдержку и терпение в годы противостояния на восточных границах, сегодня практически не вспоминают.

Не стоит забывать ещё и о том, что созданный Таврический военный округ отличался своей коварностью, ведь не секрет, что в послевоенный период вчерашние полководцы Великой Отечественной с удовольствием ехали в Крым или на ласковое приазовское побережье, а вопросы боевой готовности войск, во время летних отпусков, уходили на второй план. Но для генерала Фоменко, эта самая боевая готовность и была «делом всей жизни», он любил служить, но прислуживать – нет. Видимо и это ещё одна причина таких резких перемен в службе и забывчивости истории.

Но помнит земля киевская своих полководцев, которые сделали всё, что могли и даже больше.