Коврик гобеленовый
Коврик гобеленовый,
Дедушкин трофей,
Где пейзаж с оленями,
С домиком для фей,
Завершая бдение,
Суматоху дня,
В сказку – сновидение
Увлекал меня.
Покрывало новое –
Застилать кровать.
Почему «каньёвое»
Было не понять –
Серое с бордовыми
Розами. А мне
Мыслилось бредовое
Что-то про коней.
Странное французское
Слово «ришелье»
Кружевами русскими
Значилось в семье.
Шторки – задвигушечки,
На кровать – подзор.
А на праздник – лучшие –
Заказной узор.
Мне за те подзоры бы
Спрятаться от глаз.
На каньёвом с розами
Полежать хоть раз.
К коврику с оленями
Прикоснуться вновь.
В сказке гобеленовой
Загадать любовь.
Сокровенное
Эх, идти б по жизни дорогой гладкою,
Отпивать из чарки, налитой «с горкою»,
Не познать, отведав запретно-сладкого,
Послевкусья едкого, горче горького.
Не бывать во смертных грехах повинными,
Получать с лихвой за заслуги почести...
Почему другим с неба манна выдана,
А твои желанья не в рамках срочности?
Что у Бога в планах, ему лишь ведомо:
Подружил судьбу твою с невезением.
Но недуг души, что цепочкой следует,
Исцелят надеждой деньки весенние.
И гора обид расплывётся талая,
Новизна пробьётся над прахом прошлого.
От щедрот щепотка тебе достанется.
Не ропщи. Здесь каждый желает большего.
Фельдшерица Надя
А сегодня ночью выпал снег. Некстати.
Слякоть на дороге, непогожий день.
Получила вызов фельдшерица Надя
Сразу на два дома разных деревень.
Так уж получилось – нет врачей в округе.
Все сбежали в город – там дороже труд.
С ней – старушка мама, помощь – сын подруги,
И больные Надю с нетерпеньем ждут.
Вновь – медикаменты в сумочку-укладку,
Бутерброды, термос. И в который раз
Всё, что есть в наличье, сверить для порядка.
Только бы УАЗик старый не увяз.
«С появленьем Нади прибывают силы,
И растёт надежда!» – говорят о ней.
Мизер по зарплате – нищету России –
Восполняют словом, и душе теплей.
Будь тот день наполнен светом или тьмою,
Надя всё красиво записать спешит
В памятку, что носит каждый день с собою,
В школьную тетрадку – клад её души.
В старой этажерке стопки тех тетрадей
Бережно хранятся мамой много лет.
Сложенные в столбик размышленья Нади –
Ценное богатство! Доченька – поэт!
Мать мечтала книжку напечатать прежде.
А теперь, ну где там, при таких делах...
Но не всё так просто с именем Надежда –
Теплится надежда в Надиных стихах
***
Часто мне снится залитый солнцем день,
Я захожу в прохладную синь подъезда.
Тёмно-бордовым цветом уходит в тень
Дверь. На звонок усиленно жму, но вместо
Голоса мамы: «Кто там? Иду, иду»,
Резко сжимает сердце в тиски утрата.
Чувствую ритм тревожный и пустоту,
Вдруг вспоминая: мамы давно нет рядом.
Стал мне чужим, привычный когда-то дом.
Нет тёти Кати, Раи и тети Вали.
Их огороды, созданные трудом,
Сорные травы с лёгкостью обживают.
Жизнь обновилась, вижу, но вот дела –
Я в сновиденьях к дому спешу упрямо
С тайной надеждой: если в подъезд зашла
И позвонила – дверь мне откроет мама.
Невозвратное
Растащили общий сноп по колосьям,
Разобрали на пятнадцать пучков –
Каждый зёрна в свою пашню забросил,
Отделился от семьи – был таков!
В перевясле нет нужды – закопали,
Независимость поставив на вид.
Поменяли имена, стёрли память,
Отыскали сто смертельных обид.
Поспешили к лихоимцам в объятья –
За советом: чем кормиться и жить.
Мол, готовы перемены принять и
Недомолвки прошлых лет устранить.
Кровь лилась в оплату за обученье,
Кто науку постигал, расскажи:
Как рождались списки новых мишеней –
Здесь не каждому дано сытно жить.
Каждый плату получил по заслугам.
Олигарх ты, либо авторитет,
Много лет вы постигали науку –
А исконное сводили на нет...
Сгнили зёрна от снопа, не воротишь.
Жизнь – повсюду иностранная речь,
По канонам чужаков – навороты.
Даже хлеб хотят по-новому печь!
Одуванчиковое
В одуванчиков жёлтую кипень
Провалился штакетник седой.
Под напором сиреневым скрипнет
Смолкнет, смочен небесной водой.
Не скупятся грудастые ветки,
Аромат раздают под залог.
И пристроиться к ним по-соседски
Очень тянет. Найти б уголок...
Опоздавшей на рейс пассажиркой
Притулиться и, словно впервой,
Забабахать душевную стирку,
Захмелеть от воды дождевой.
И как старый, замшелый штакетник
В ярко-жёлто-махровом раю,
Утопая, подслушивать сплетни
Обо всех, здесь обретших приют.
Долгие поминки
Долгие по осени поминки,
Стылый ветер, ледяные слёзы...
Отчего же с саваном заминка –
Не скрывают тление морозы?
Потухает звёзд паникадило –
У природы ход замысловатый...
Может, память что-то упустила
На балу помпезного заката?
И покуда не нашлась потеря
Будет бередить глаза и душу?
Осень – время прожитое мерить,
Время правды, вышедшей наружу...
Не учли мы, не предугадали
Тяжкого похмелья неизбежность,
С шиком обмывая лжемедали,
Растеряли веру и надежду...
От ветров спасаясь, убегали
Под защиту стен, тепло хранящих.
Только правда, как всегда нагая,
Нам глаза разила настоящим...
И незавершённость с ожиданьем –
Приговор наигранно незрячим.
Может, это время покаяния
Выдалось, чтоб разрешить задачу?
Художник: Фёдор Васильев
