В конце декабря 2020 года – январе нынешнего года российские СМИ взорвала волна публикаций о полном провале реализации концепции развития России до 2020 года, принятой в 2008 году – «Стратегии-2020».
К сожалению, за почти тридцатилетний период российских «реформ» разработка стратегических прогнозов и долгосрочных планов «теоретиками» экономического либерализма была утрачена как якобы не соответствующая сущности теории рыночного фундаментализма, что негативно отразилось на социально-экономическом развитии страны, доведя ее до величайшей российской депрессии (см.: Ю. Воронин. Величайшая российская депрессия. Межд. изд. дoм LAP Lambert Academic Publishing, 2014).
Вынужден разочаровать российскую общественность, что опираясь на ущербную теорию экономического либерализма и рыночного фундаментализма, провал «Стратегии-2020», к сожалению, оказался не единственным. Провал российской стратегии развития стал абсолютным явлением, превратился в систему, в средство коррупционных дорогостоящих финансовых затрат.
За последние двадцать лет в Российской Федерации было разработано и утверждено более пяти концепций и стратегий общенационального плана.
I. В 2000 году Центром стратегических разработок (ЦСР) была разработана и одобрена правительством РФ общенациональная «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации до 2010 года» («Стратегия-2010»), известная как «Программа Грефа», как ее окрестили в СМИ в честь тогдашнего министра Министерства экономического развития и торговли РФ.
В ней был заложен рост ВВП минимум на 5% в год, что должно было к 2010 году увеличить ВВП на 70%. ВВП в целом вырос, но только не в связи с качественным ростом экономики, а из-за общемирового роста стоимости нефти. Говорилось в программе и о переходе к адресному принципу назначения социальных пособий и социальной помощи. Предполагался значительный рост субсидий на оплату ЖКХ, существенное перераспределение социальной помощи в пользу малообеспеченных. Уже к 2005 г. помощь бедным должна была возрасти в два раза. Между тем ничего подобного сделано не было и не реализовано до сих пор даже близко.
Как показал анализ, общий уровень реализации мер «Стратегии-2010» по достижению целей составил 36%, а по разделу «Реформа социальной сферы» достиг едва 30%. Крайне низким был уровень реализации реформ в сфере образования (менее 25%), здравоохранения и социального страхования (около 20%). Другими словами, реализация «Стратегии-2010» оказалась на крайне низком уровне и возложенную на нее задачу не выполнила. А ее автор Греф между тем был назначен президентом председателем правления Сбербанка России.
II. В ноябре 2008 года Минэкономразвития была разработана и утверждена правительством РФ общенациональная «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» – «Концепция-2020».
В концепции правительство определило вполне конкретные целевые ориентиры. Предполагалось, в частности, что уровень доходов и качество жизни россиян к 2020 г. достигнут показателей, «характерных для развитых экономик мира». Так, обобщающий показатель уровня жизни – ВВП на душу населения по паритету покупательной способности – предполагалось увеличить с 13,9 тыс. долларов США в 2007 г. до более чем 30 тыс. долларов США в 2020 году.
Было заложено, что к 2020 году расходы на образование за счет государственных и частных источников составят 6,5–7% ВВП, на здравоохранение – 6,7–7% ВВП, что обеспечит опережающее развитие человеческого потенциала.
Разработчики «Концепции-2020», на которую были затрачены огромные финансовые ресурсы, «творили» ее в течение двух лет. Идеи были правильные: ориентация на развитие несырьевых отраслей, ставка на человеческий капитал. Но документ готовился как будто бы с закрытыми глазами, и разработчики не видели, что экономика России уже вползает в мировой системный кризис. При первых же «капельных» толчках кризиса-2008 «Концепция-2020» дала сбой, «лопнула», даже не успев начать реализовываться! Но огромные деньги за ее разработку были проплачены полностью.
III. Третья общенациональная программа – «Стратегия-2020» – фактически явилась обновленным вариантом «Концепции долгосрочного развития России до 2020 года». Над программой почти три года работало более 1000 экспертов Высшей школы экономики и Российской академии народного хозяйства и госслужбы, сторонников либерально-рыночного фундаментализма. Вновь были затрачено более 1,5 млрд рублей.
850-страничный доклад по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России был принят в декабре 2011 года, накануне выборов президента В. Путина. Он так и стал именоваться – «план Путина».
Между тем анализ «новой» стратегии показал, что в ней не оказалось ничего нового и ничего стратегического. Она явилась продолжением политико-экономического курса, который велся командой либералов с начала «реформ» 90-х годов прошлого столетия, «углубляя курс рыночного фундаментализма.
Текст документа фактически представлял набор «добрых пожеланий», абстрактных рекомендаций, разделы которого противоречили друг другу и по своей сути являлись дальнейшим воспроизведением и еще большим углублением тупикового курса: «Россия – сырьевой придаток Запада».
В программу было заложено, что к 2020 г. рост ВВП составит 37–38% – в среднем по 5% в год. Предполагался рост производительности труда на 40–41%, рост реальных располагаемых доходов населения – на 53–54 %, рост инвестиций в основной капитал на 80–85 % и т.д.
Прошло более десяти лет: ни один из показателей, заложенных в «Стратегию 2020», выполнен не был.
Реально рост ВВП остановился уже в 2013 году и в дальнейшем колеблется в пределах статистической погрешности. Ни роста производительности труда на 40%, ни роста реальных доходов населения на 54% достигнуто не было. По уровню производительности труда Россия отстает от развитых стран в 1,8–2,5 раза и продолжает отставать еще больше. Другими словами, «Стратегия-2020» провалилась, как и предыдущие варианты стратегий.
IV. В декабре 2016 года президент РФ В. Путин утвердил четвертую национальную программу – «Стратегию научно-технологического развития России». Она была представлена в Послании Федеральному собранию и, по словам Путина, «реализация ее позволит выйти стране на новый уровень развития экономики и социальных отраслей».
В разработке стратегии принимали участие уже более трех тысяч экспертов ВШЭ, Центра стратегических разработок (ЦСР), этих академических оплотов рыночного фундаментализма. На ее разработку вновь было потрачено более одного миллиарда рублей.
Между тем анализ показал, что в стратегии главное внимание обращено не на научно-техническое развитие, не на ускорение научно-технического прогресса в реальном секторе экономики, в системах образования, здравоохранения, в самих науке и технике, а вновь к природным ресурсам, к еще большему углублению тупикового курса либеральной команды: «Россия – сырьевой придаток Запада».
Другими словами, это, к сожалению, опять оказалась не стратегия, а очередной ни к чему и никого не обязывающий документ на полку. Поэтому ничего удивительного нет, что мы не найдем дальнейшего упоминания о нем ни в выступлениях президента, ни правительства.
V. В мае 2017 года президент РФ В. Путин подписал указ и утвердил пятую общенациональную программу – «Стратегию экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года» («Стратегия-2030»). Решение о разработке этого важнейшего документа было принято летом 2015-го. Работу курировал секретарь Совета безопасн ости РФ Н. Патрушев.
По форме и по содержательной сути «Стратегия-2030» – это теоретически безграмотный документ, набор прописных истин и благих пожеланий, непроработанных положений, которые в разных формах повторяются вот уже более двадцати пяти лет либерал-фундаменталистами.
Например, в пункте 2 указа президента РФ, вводимого «Стратегию-2030», правительству РФ поручается «обеспечить мониторинг и оценку состояния экономической безопасности Российской Федерации».
Удивительно, неужели разработчики «Стратегии-2030» не имели оценки состояния российской экономической безопасности, то есть исходной точки, от которой определялись новые задачи государственной политики в сфере экономической безопасности до 2030 года! Ведь известно, что в стране должна была действовать Государственная стратегия экономической безопасности (Основные положения), введенная еще в 1996 году. Из анализа «Стратегии-2030» отчетливо видно, что действительно разработчики «новой» стратегии понятия не имели о состоянии российской экономической безопасности, а о Государственной стратегии 1996 года давно забыли!
Парадокс, но главный вызов и угрозу экономической безопасности разработчики «Стратегии-2030» видят не в необходимости ускоренного развития несырьевого сектора российской экономики, производственной экономики, а в «усилении колебаний мировых товарных рынков» и «изменении мирового спроса на энергоресурсы».
Или взять цель государственной политики в сфере экономической безопасности, заложенную в Стратегии (статья 14). Перечисляется всё что можно, но только на последнем шестом месте (!) то главное, ради чего должна формироваться экономическая безопасность страны, – повышение уровня и улучшение качества жизни населения, зафиксированное в Конституции РФ, что «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».
Решение таких основополагающих социальных проблем, как рост числа бедных, низкие заработные платы, низкие пенсии, в стратегии вообще отсутствуют. Совет безопасности, как и правительство РФ, считает бедными тех, чьи денежные доходы «ниже величины прожиточного минимума», в то время как прожиточный минимум не покрывает даже минимума человеческих потребностей. Разве Совет безопасности не видел, разрабатывая «Стратегию-2030», что реальные доходы населения падали четыре года подряд? При этом была проигнорирована и проблема большинства населения, которые по формальным признакам якобы не относятся к бедным, а фактически едва сводят концы с концами. Разве в Совете безопасности не ведают, что по заработной плате в реальном исчислении россияне всё еще не вышли на уровень 1990 года, то есть отстали от самих себя на 25 лет, а по интегральному показателю качества жизни, которым является средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении, мы находимся на уровне 1960 года – отстали от самих себя на 50 лет?
Даже не для ученого, а рядового гражданина видно, что в «Стратегии-2030», казалось бы, сформулированы правильные определения, но они повторяются вот уже на протяжении двадцати лет. Набор параметров однозначно говорит, что экономическая модель страны останется такой же, как и была. Тогда возникает вопрос: где же стратегия?
Серьезнейшую озабоченность с точки зрения экономической безопасности страны должно было бы вызвать прежде всего то, что Россия на 90 процентов утратила свой экономический суверенитет. Неужели Совет безопасности не знает, что сегодня половина российской экономики находится в офшорных юрисдикциях, а не в юрисдикции Российской Федерации? Купленные иностранцами акции приватизированной собственности уходят за рубеж, а деньги за нее «эффективные менеджеры» переправляют также за рубеж, находятся на депозитах западных банков и в казначейских бумагах западных государств, контролируются нашими геополитическими оппонентами и при желании они всегда сумеют заморозить все наши резервы.
Но даже и для этого «ущербного» документа предполагалось, что меры «организационного, нормативно-правового и методического характера» по реализации «Стратегии-2030» будут разработаны только через два года и которых до сих пор пока еще никто не видел. То есть два года важнейший документ лежал без мер по ее реализации. А реализация и вовсе должна была начаться в 2020 году. Не многовато ли для страны, находящейся в социально-экономическом кризисе? Такова «стратегия» развития страны либерал-фундаменталистами, деньги за разработку которой они опять получили сполна.
VI. Видимо забыв о «Стратегии-2020», «Стратегии-2030», стратегии до 2035 года, в качестве обеспечения прорывного развития страны, В. Путин обосновывает необходимость реализации национальных проектов – стратегических задач развития Российской Федерации на период до 2024 года, представленных им в мае 2018 года, на основе «активной дерегуляции». Правда, «эффективные менеджеры», думается, забыли, что именно дерегуляция являлась ключом всех концепций и стратегий за последние 20 лет.
Реализация национальных проектов, обобщил президент, «это то, вокруг чего строится вся наша работа сегодня… Конечная цель всех этих мероприятий заключается в том, чтобы поставить экономику на новые рельсы, сделать ее высокотехнологичной, повысить производительность труда и на этой базе – поднять уровень жизни наших граждан, обеспечить безопасность нашего государства на длительную историческую перспективу». Сформулировано, казалось бы, верно. Но ничего конкретно нового в «новой» программе на период до 2024 года не оказалось. Она продолжала базироваться на теоретически ущербной научной базе рыночного фундаментализма.
Итог оказался плачевным: уже в течение первых двух лет реализации нацпроектов они не только не разогнали российскую экономику, а просто с треском провалились, поставив под угрозу реализацию шестилетних национальных целей стратегического развития.
Чтобы закамуфлировать провал, президент РФ 21 июля 2020 года подписал новый указ «О национальных целях развития РФ на период до 2030 года», якобы «углубляющий» майский указ 2018 года. Фактически В. Путин определил новые цели, задачи, показатели России на 10 лет, вновь обещая повышение уровня жизни, улучшение условий для бизнеса, снижение бедности и даже улучшение жилищных условий для пяти миллионов человек, правда, сдвигая «цели», «задачи», «показатели» с 2024 года в туманное будущее – до 2030 года, сформулировав их весьма расплывчато, а некоторые изъяв совсем.
Правительство М. Мишустина уловило президентскую «новинку» стратегических задач развития страны, углубив дерегуляцию экономики творческим радикализмом: «быстрым переводом коммуникаций и контроля на цифровые платформы».
Самое социально опасное заключается в том, что при реализации даже продленных до 2030 года «национальных целей и стратегических задач развития» Россия продолжит отставание в экономическом развитии от развитых стран, не вернется к уровню доходов населения последнего года «тучного» периода – 2013 года.
Очень жаль, что президенту до сих пор никто не разъяснил, что за тридцать лет «реформ» на основе непрофессионального управления экономикой на теоретически ущербной научной базе макроэкономического регулирования под методологическим руководством международных финансовых организаций провалены все разработанные за 20 лет концепции и стратегии, практически уничтожена экономика всей страны, сформировалась не экономика развития, а экономика торможения. И никаких восстановительных импульсов в российской экономике пока просто не просматривается.
Если рассматривать важнейшие показатели: ВВП, развития промышленности, сельского хозяйства, социальную сферу, то однозначно можно фиксировать тридцатилетний экономический застой, и резкое падение за последние десять лет. Не удивительно, что нынешний уровень экономики весьма далек от уровня 1990 года.
Так, доля России в мировом ВВП сократилась с 9% в 1990 году до сегодняшних 2%. С третьего места, которое занимала Россия в мире, уступая по объему валового внутреннего продукта в 1990 году только США и Японии, мы переместились на шестнадцатое место при оценке ВВП по рыночному курсу доллара. Выше нас оказались Мексика, Испания, Австрия, Канада, не говоря уже о Бразилии, Италии, Франции и Англии. В 2017 году на каждого россиянина приходилось по 8660 долларов ВВП, мы занимали по этому показателю 72-е место в мировом рейтинге, лишь немного опережая Суринам, Габон, Доминикану.
Даже «достигнутый» ныне уровень ВВП, который если и превысил уровень 1990 года, то это ВВП в стоимостном выражении. По сравнению с Советским Союзом нынешний российский ВВП по структурной составляющей значительно более низкого качества.
Не вышли россияне на уровень 1990 года и по заработной плате в реальном исчислении, то есть отстали от самих себя на 25 лет. В течение коронавирусного года и нынешнего кризиса реальная заработная плата упала к 2019 году еще на 6,5% и станет самым большим с 1998 года. И это даже с учетом огромных пособий – около 700 млрд рублей, выделенных населению. А по интегральному показателю качества жизни, которым является средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении, мы находимся на уровне 1960 года – отстали от самих себя на 50 лет.
Подавляющее большинство российских семей – 79,5%, испытывают трудности с покупкой вещей первой необходимости. Чуть больше половины – 53%, не смогут позволить себе неожиданные траты вроде срочного ремонта или же, например, лечения. Почти 50% россиян не могут позволить себе отпуск вне дома, указывают социологи. В этих условиях установленный правительством М. Мишустина прожиточный минимум на душу населения на 2021 год для трудоспособного населения 12 792 рубля, для детей – 11 303 рубля, а для пенсионеров – 10 022 рубля не является ли, как говорится в народе, «курам на смех»?
И не видеть этого на протяжении длительного промежутка времени могли только «эффективные менеджеры», вывозящие свои капиталы за рубеж, коим безразлична судьба народа, да и России в целом.
И это не безосновательный вывод. В эти дни в Москве проходит ХII Гайдаровский форум «Россия и мир после пандемии». Действительно, все язвы глубокой российской стагнации особенно ярко выявила пандемия коронавируса COVID-19 (см. Ю. Воронин, Затянувшаяся стагнация. «Аргументы недели», 20 сентября 2020 г.).
В ходе первого дня работы форума председатель правительства М. Мишустин представил его участникам стратегию по преодолению последствий пандемии коронавируса и развитию страны на ближайшие десять лет.
Он отметил, что «предметной базой для долгосрочной стратегии стали обозначенные президентом России в июльском указе новые цели стратегического развития страны до 2030 года». И далее М. Мишустиным расшифровывается, как правительство понимает (а точнее абсолютно не понимает) стратегию: подготовлен единый план, он связывает воедино национальные цели, проекты и государственные программы, уже скорректированные в соответствии с обновленными целями. И, наконец, любимый конек – цифровизация, развитие которой, например, «в системе госуправления должна позволить повысить его эффективность и приблизиться к формату сервисного государства».
Общий принципиальный вывод: Россия вот уже тридцать лет живет без научно обоснованного формирования своего будущего. Об этом свидетельствует абсолютнейший провал на протяжении вот уже двадцати лет всех разработанных концепций и стратегий социально-экономического развития Российской Федерации.
Главная проблема – болезнь России заключается в том, что вот уже тридцать лет общество не знает, куда идет страна, движется как бы в никуда. Не имея национальной идеи, общих национальных интересов, принятых обществом наиболее важных масштабных целей, которые страна может достичь в долговременной перспективе, путей, по которым к этим целям предлагается идти, и средств, с помощью которых это будет делаться, страна потеряла стратегическое управление, как важнейший инструмент социально-экономического и политического развития.
Вынужден вновь вернуться к вопросу: что нужно сделать, чтобы перезапустить экономический рост в России, обеспечить стратегию социально-экономического роста, стратегию прорыва?
Первый и главный шаг, требующий политической воли гаранта Конституции РФ и активности оппозиционных партий – КПРФ, Социалистической партии Российской Федерации, «Справедливой России», ЛДПР, всех левых сил страны – это принципиальный отказ от монетаристской неолиберальной модели экономического «роста» и тех механизмов, которые были запущены в 1990-е годы – то есть принципиальная, сознательная, научно обоснованная смена нынешнего социально-экономического курса.
Исходным моментом, действительно характеризующим смену социально-экономического курса России, является формирование государственной идеологии развития общества, определение того, какой социально-экономический облик страны мы хотим иметь через 20–30 лет, понятный и принятый обществом, наиболее важных масштабных целей, которых страна может достичь в долговременной перспективе, пути, по которому к этим целям предлагается прийти, и средств, с помощью которых это будет делаться. Без этого, без загляда в будущее ни о каких реформах экономики и политики, систем образования и здравоохранения, формирования кадров нового типа, пенсионного обеспечения речи быть не может.
В этой связи вновь вызывают удивление «теоретики» ХII Гайдаровского форума, которые ставят телегу впереди лошади, пытаясь сформулировать, опираясь на концепцию либерал-менеджера Грефа, «стратегию развития образования в России». Чудеса, да и только!
Хочет этого кто-то или нет, но в России и в ряде передовых зарубежных стран формируется и углубляется внятный запрос на социализм, общество подлинной социальной справедливости.
Вызывает удивление, когда центральные СМИ и чиновники активно раскрывают опыт формирования «экономического чуда» в Китае, реализующего стратегию построения социализма с китайской спецификой, создавшего систему, сочетающую преимущества социализма и капитализма, свободного рынка и государственного регулирования, или шведского социализма, но никак не приемлют, когда речь заходит о смене ущербного курса рыночного фундаментализма, ввергнувшего страну в величайшую российскую депрессию и замене его на подлинный научный социализм. Для них сегодня понятие социализма стало почти ругательным и они боятся его произносить, как говорится в народе, «боятся как черт ладана».
Между тем опыт Китая отчетливо свидетельствует, что на сегодняшний день это наиболее прогрессивная модель, которая уже несколько десятилетий обеспечивает самые высокие темпы экономического роста в мире. По стопам Китая сегодня идут Индия и страны Индокитая, именно здесь, на Востоке, сегодня закладываются контуры мира будущего, создается новый мировой порядок.
Исходя из мирового опыта, опыта Советского Союза, Японии, Южной Кореи, Сингапура, Китая, Японии, Швеции, Франции, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающаяся на государственный планово-рыночный механизм. Планово-рыночный на государственной основе!
Анализируя возможности России будущего, нельзя не остановиться еще на одном принципиальном вопросе. Очевидно, что уже в самое ближайшее время политическое руководство страны столкнется с крайне чувствительными жесткими экономическими санкциями секторального характера, которые поставят финансово-банковскую систему России на грань экономической катастрофы. Не секрет, что отечественные банки и финансовая система, крупный бизнес в решающей мере зависят от возможностей постоянного внешнего кредитования. В случае усиленной финансовой и кредитной блокады, а к этому все идет, существующая неолиберальная модель российского офшорного капитализма не продержится и одного года.
В свое время в рамках мобилизационного планирования экономики советский народ смог развивать социализм в отдельно взятой стране, подчеркиваю особо – в отдельно взятой стране, потенциал которого позволяет российской экономике вот уже тридцать лет держаться на плаву. Но абсолютно ясно, что строить в отдельно взятой стране эффективную капиталистическую модель, да еще в условиях экономической блокады Запада практически невозможно. Она обречена на тотальный провал с крайне негативными экономическими и политическими последствиями. Поэтому времени у политического руководства страны для принятия кардинальных решений по выводу страны из стагнационной фазы, по выходу из надвигающейся катастрофы крайне мало. А этого нельзя достичь, повторяю, без смены социально-экономического курса.
В нынешних сложных условиях процесс построения новой модели социально-экономического и политического развития Российской Федерации придется вести весьма жестко: прежде всего необходимо убрать «эффективных менеджеров», приверженцев мировых финансовых элит из высших эшелонов российской власти, развернуть экономическую политику от сырьевой ее направленности в сторону восстановления отечественного (!) производства, опираясь на собственные силы и ресурсы, жесткого, ускоренного роста производительности общественного труда на основе стимулирования научно-технического прогресса, концентрации материальных, финансовых и кадровых ресурсов на ключевых направлениях национальной экономики, активной поддержки этого направления институционально и идеологически.
