Берег Крыма
Пустынный пляж, щекочут волны
Песчаный берег наготой.
Закат малиново-влюблённый
Украсил небо надо мной.
Лаванды нотки, сладко-спелой,
Спустились с горного холма
Привычный лик угрюмо-белый,
Покажет стройная луна.
Мне здесь спокойно и тоскливо.
Здесь счастлив я, вкушая грусть.
Я растворился в сердце Крыма
И утопаю... ну и пусть.
Нагорный Карабах
Рама навылет выбита,
В комнате бродит страх.
Турка стоит не выпита,
Брошена впопыхах.
Стены не прячут трещины,
Рваные потолки –
Залпами искалечены,
Не сберегли замки.
Сердце разрежет лезвием
Жалобный детский плач.
Просит душа возмездия
В омуте неудач.
Вспыхнул огнём бушующим
Неразрешённый спор.
Что ожидает в будущем
Жителей южных гор?
Признание
Люблю я с детства поутру
В траве рассыпанные росы.
И как берёзки на ветру
Невольно расплетают косы.
От солнца сморщенный ручей,
Меж бережками задремавший.
И как из земляных печей
Выходит пар, слегка уставший.
Люблю распевку соловья
Чуть-чуть фальшивую спросонок.
Полёт мохнатого шмеля
Среди ромашек-незнакомок.
И пить взахлёб из родника,
В котором жизненная сила.
Всё это в сердце на века,
Как и любовь к тебе, Россия!
Взрослые люди
Взрослые люди, не детские игры.
Слов беспощадных колючие иглы,
Стоны души в закоулках сознанья.
Страх, лицемерие и оправданья...
Сердце подобно пустому колодцу.
Эхом добро иногда отзовётся,
Но, осознав свой посыл бесполезный,
Якорем снова бросается в бездну.
Так и живём, словно стая прохожих,
Взглядом, увядшим от жизни, похожи.
Без ожиданий, без веры, без страсти
Злобные псы беспородистой масти.
Хата
Как будто в чём-то виновата,
Косые плечи опустив,
Стоит в глуши родная хата –
Забытый памятник Руси.
Назло векам, ссутулив спину,
Устои прошлого храня.
Всё то, что мы наполовину
Забыли, правду говоря.
А может, всё забыто нами?
И ей доверили отцы,
Как светлый лик над временами,
Напоминать, кем были мы.
Спящий город
Тишина. Нынче за полночь. Дремлет
Серый город, устав от ходьбы.
Вдоль кирпичных и каменных дебрей
Свет пускают немые столбы.
Прислонившись к холодной витрине,
Обречённый на будничный плен,
Доживает свой век в паутине
Одинокий худой манекен.
По тенистым изогнутым скверам
Растянулась бессонницей мгла.
С любопытством, забыв про манеры,
В окна лезет старушка-луна.
Город спит, как дитя в колыбели,
В ожидании нового дня.
Лишь ладони его огрубели,
Что когда-то качали меня.
Колонизация
Люди бегут по городу,
Не поднимая глаз.
Души привыкли к холоду,
Вышитые из страз.
Пробки, затор, аварии...
Мимо проходит век.
Хочется аномалии,
А не людских утех.
Не соблюдать дистанцию,
А объявить войну
Актам колонизации,
Жрущим мою страну.
К Дарвину не запишешься,
Он бы нашёл изъян
В лестнице, где мы движемся
В сторону обезьян.
Жизнь не сахар
Жизнь не сахар, а мы не ангелы,
От того и друзей не много.
К людям часто не в лоб, а флангами,
Так сказать – избежать дурного.
Отражение прячется в зеркале,
Поселилось в глазах безразличие.
Отчего же нас так исковеркало,
Что запутались в нормах приличия?
Изувечено человечество.
С головой в лицемерном омуте.
Страх берёт за родное Отечество,
Если слово ещё это помните.
Летним вечером
Летним вечером под берёзкою
Спрячусь я от людских забот.
Словно огненною полоскою
Вспыхнет заревом небосвод.
Приобнимет за плечи ласково
Друг таинственный, ветерок.
И помчится к закату с плясками,
Не жалея своих сапог.
В небе звёздочка загорается,
А за нею ещё одна,
И откуда-то появляется
Грустью налитая луна.
Пронесутся, задев нечаянно,
Беззаботные мотыльки,
Разбивая в борьбе отчаянной
С тусклой лампочкой кулаки.
Досмотреть бы сраженье вечное,
Только клонит дремота в сон.
Жизнь – движение быстротечное,
Но не стоит тужить о том.
Художник: Владимир Гремитских
